Проза

– Современный мир – это труба, – сказал Гена Марков, – человек –
полностью раб. Полностью. С кишками. С экскрементами. Вот им,
экскрементам, хорошо – они на свободу могут быстро убежать. В
принципе, каждый день. А человек – нет. А вот я, например,
так не хочу. Вот мне не интересно. Получается, что
единственный выход – это пойти повеситься. Но есть и другие способы,
конечно, не такие уж явные. Например, поезд. Но это как-то
страшно, поезд. Рванулся, прыгнул, будто ты сам себя погнал,
точно зайца. Нет, не надо быть зайцем, это скверно. Я как то
думал – встану, как спортсмен на старте, у буду смотреть на
железную дорогу. Вот так перпендикулярно встану. Как в
школе учат. Есть параллельные прямые, есть – перпендикулярные. И
вот такая дорога, за ней – еще одна дорога, только простая
– автомобильная. За ней – автобаза, и КАМАЗы в ряд стоят –
как железные такие люди, без ног, но с колесами. И
автомеханики такие там ходят – в зеленых комбинезонах. И бухгалтерши
сидят в бухгалтерии. И смотрят на меня издалека. Вот вы
прикиньте, да? Знаете, как оно в офисе, когда много молодых
девок? А вот так – они смотрят в окно, и как увидят какого-нибудь
молодого парня – ну, разумеется – с позиции их возраста –
они все бегут к окну, смотрят и обсуждают. И галдят. Я в
одном таком месте работал, у нас большое окно было. Такое
пластиковое. Говорили, чтобы мы возле него не курили, а кто
запретит. И при директоре курили. А что он скажет? Раз сказал, два
сказал, потом уже надоело. И вот представил я – это ж надо
разогнаться, когда поезд идет. И с разгона сделать нырок. И
вот они там сидят и с третьего этажа на меня смотрит. А вот
– таскает тело под поездом, летят всякие там ошметки. Нет.
Ну а что еще предпринять помимо поезда? Вы поймите, мне не
горько жить. И никто меня не обидел. Я просто не понимаю –
зачем? С крыши прыгнуть – ну, тоже вариант. Но я не прыгнул. Я
избрал другую тактику. Я стал бросаться с крыши яйцами.

– В последний раз вас чуть не поймали, – сказал корреспондент, Игорь Лесс.

– Я все продумал, – ответил Гена Марков, – я же не просто так иду. Я
готовлюсь. Спиртные напитки не употребляю. Я раньше много
пил. Просто только то и делал, что выпивал. Ну, смысла с я не
вижу. А жить вроде как надо. Меня заставляют
функционировать. Вот. Я подумал – самоубийство – это заподло. Хорошо.
Заподло. Грех. Грех – это раньше придумали. Люди же – это
рабочие массы. Ну попы людям и говорят – мол, нельзя. Ну верно,
да? Кто тогда работать будет? Это потому самоубийство – грех.
Никаких других причин нету.

– Хорошо.

– Да что ж хорошего. Я вчера какому-то директору прямо в лоб попал.
Да еще дистанция такая – не самая короткая. И немного как бы
криво было. Так как понаставили возле универмага машин.

– А зачем вы повесили на крыше флаг?

– Это – турецкий флаг.

– Зачем?

– Ну, знаете, человека иногда турком обзывают. Не, ну как вы не
знаете? В школе еще часто кричали. И на меня тоже чуть что –
турок, турок. Не, ну мне же не почудилось это. Всем чудится?
Ну, я с этой точки зрения и повесил турецкий флаг. С этого
времени – люди если видят, что на крыше – турецкий флаг, это
значит, что будет акция. А акции может и не быть.

– Вы попали яйцом в лицо директору ООО «Наш Металл», – сказал корреспондент.

– Вот и хорошо. А какой, скажите, наш металл? Какой он наш? Нет,
никакой он не наш. Это – их металл. Их металл! Воруют!

– Это бизнес же, Гена, – сказал корреспондент.

– Нет, это не бизнес. Это в странах бизнеса – бизнес. А у нас кто
первый схватил – у того есть возможность дальше хватать. Я
против этого выступаю. Как вы не понимаете, что в нашей стране
мало того, что нет нормально бизнеса – у нас нет
протестующих. Я один! Вы думаете, для меня важно именно это, что я
один? Нет. Но я почему-то один. Как включишь телевизор –
выступают толпы всяких антиглобалистов. У них на западе. А у нас –
один я.

– С яйцами, да? – спросил корреспондент.

– Да. С яйцами! А что?

Корреспондента звали, как уже было сказано – Игорь Лесс. Некоторые
путались и писали Лес. Были и те, что полагали, что Лес имеет
отношение к лесу. Но нет – не было тут ничо такого.

– Вы проводите уже не первую акцию, – сказал Игорь, – вас не разу не изловили.

– Но вы же меня не собираетесь сдавать?

– Нет. Что вы. Наше издание надежно хранит тайну.

– Хорошо. Скоро я проведу новую акцию. Я хочу запустить яйцом в
одного очень большого человека. Очень большого. Но, я вам скажу,
это ведь кажется, что он большой. Или вы про рост подумали?
Ну, ростом…. Я даже и ниже. Ага, относительно меня – он
даже и высокий человек. И в этом и есть высота. А мы, вы… Вы….
Вы ведь придумали, что, если у вора так много наворовано,
что он покупает себе должность, чтобы управлять другими –
перед ним надо стоять на коленках? Вы ведь так думаете? И вы
стоите на коленках. Что? Я стою? Я не стою. С чего вы взяли,
что если этот большой человек может есть очень дорогие
продукты, а я нет – он выше меня? Нет. Зато он есть духовный
экскремент. Вы хотите съесть экскременты? Не, ну мало ли. Может, у
вас мания там, фобия, зависимость, извращенческий порыв…..
Я…. Не, хотите есть, ешьте. Я ж не буду тотчас плевать вам в
лицо. Можете прямо сейчас положить себе на тарелочку, взять
вилку и начать хезать? Что? Слово такое! Хезать! Есть
значит! Умный человек, товарищ корреспондент, знает, что есть
пища доя духа. Это вот как куры. Они ведь не разговаривают. Не,
ну у петуха есть в лексиконе три слова. Это установлено,
что язык петуха состоит из трех слов. Так вот, у кур
единственная пища – это зерно. Korn! Корн! Группа еще такая есть, про
Адидас поёт. Так вот, у человека точно есть духовная пища.
Иначе бы не то, что до сих пор жили в пещерах, у нас бы даже
не хватило ума додуматься натянуть на себя шкуру! И мы бы
были волосатые и голые! А вот большой человек, у которого
очень дорогая машина, и у которого очень много денег, он
пытается претворить в жизнь ту правду, другую. Что есть только
зерно. Корн. И что ум – это умение обмануть на пути к добыванию
этого зерна! Больше не нужно никакого ума! Важно – как
много этого зерна ты взял, как много экскрементов…. Нет, ну об
этом не думают. Массы большие, бесспорно. Огромные просто.
Просто вот у меня, при виде человека возникает мысль, что это
– я. Мне хочется ему улыбнуться. Руку протянуть там. Помочь
чем-то. А большой человек, или – Большой Человек, когда
видит собрата, он думает – а что у него можно забрать. Так вот,
если бы на всем протяжении роста людей были только такие,
как он…. Да нет, при чем тут полеты в космос. Это американцы
заплатили, чтобы такие вот большие люди уничтожили программу
«Буран». Да, они купили себе острова, купили заводы,
фабрики… А еще проплачивают идеологически…. Да. Вот бабы сейчас
да…. Муж наш дебил – а вот Петровы купили машину новую, а мы не
купили. Дебил, дебил, дебил, я побежала искать любовь….
Кучи баб лет по 30-25 одиноких, а почему? А идеология. Им
промыли мозги, что кругом полно таких неких особых успешных
мужиков. Но беда в чем? Они как раз к 30 годам оформляются во
взглядах, чтобы начать искать эту особую расу. А тут
выясняется, что хрен вам. Не так, уж чтобы она и была. Дети тех, кто
воровал – они себе юных ищут, ну, пока не постареют. А там уж
коней меняют. Да, верно. Менять коней на переправе. Так вот
они и бродят – все ждут, ждут, ищут любви. Сайты знакомств
никто не анализировал? Да они распухли! Не, ну если первому
встречному отдаваться – то да. Но все ж хотят из той самой
расы. А забывают, что раса –это раса воров. А расе воров вы,
бабоньки, сто лет не впали. Что?

– Так вы будете проводить эту акцию? – спросил Игорь Лесс.

– А, конечно.

– А можете рассказать?

– Ну, не могу все. Вы же меня пасти будете?

– Мы?

– Не вы, а менты. Они давно меня хотят поймать. А особенно после
того, как я попал яйцом по макушке еще одного Большого
Человека. Я-то знал, что он – Большой Человек – стал Большим как?
Его брат убил директора завода. И сам должен был быть большим.
Но следующей ночью его почикали. И вот – Он стал директором
и выдоил завод. На выдоенные деньги он купил себе
депутатство, после чего ему позвонил Буш и сказал – йо, дружище, нам
нужно, чтобы точно так же подоил еще 10 заводов. Деньги себе
заберешь, и проценты себе, а мы тебе сейчас выделим бабок –
можешь ничего не отдавать. Купишь вот эти заводы. Твоя
забота – чтобы их больше не было на этой земле. А крыша? А я
тебе, что, не крыша? А, ну Ельцину позвони, он – твоя крыша.
Так вот, я подумал – ведь этот Большой Человек – он даже не
услышал о себе ни единого плохого слова. Ни одного. И я понял,
что и не услышит – толпы послушны, толпы счастливы. Тогда я
влез на крышу. Но, оказалось, что на крыше сидит снайпер –
он следит, чтобы по Большом Человеку никто не выстрелил.
Тогда я взял еще одно яйцо. Эй – сказал я. Он обернулся. Мы
стояли друг напротив друга, точно два ковбоя. Я бросил первым.
Яйцо летело так, что, пуля попав в него, отрекошетила,
попала в железку, что возле моей головы была, и – назад. Мне было
жаль парня, но ничего не оставалось, как довершить
задуманное. Я встал на край крыши и развернул турецкий флаг. Я был
готов. Они увидели меня. Но тогда еще далеко не все знали,
что это – я. Я, Гена Марков. Я не революционер, нет! Я просто
хочу сказать. И потом, я же говорил, что иначе бы я
спрыгнул. Вниз, да. Но я не хочу прыгать. Просто этот мир слишком
скромен, слишком глуп для меня. Деньги? Есть деньги, да. Но у
меня – свои деньги. Для вас они не деньги, а для меня ваши
деньги – не деньги. Вот что мне делать с этим? Ну хорошо.
Давайте отправим вас в 20-й век до нашей эры. У вас с собой –
миллиард долларов. Вы – Большой Человек! Но что вы сделаете с
этими всеми деньгами? Там нужны особо красивые ракушки. А
вы не знаете, где их взять.

– Интересная теория, – сказал Игорь Лесс.

– Так вот, грядет новая акция, – сказал Гена Марков, – пока никто не
знает. Но я выберу место спонтанно.

– Вы используете только свежие яйца.

– Да. Впрочем, это не важно. Яйцо – символ. Яйцо – это как появление
жизни. И так я говорю о себе. Вы думаете, это протест? Нет
тут никакого протеста. И никогда не было. Я так живу. Это
так же, как дышать. Вы же дышите?

– Да.

– И я дышу. Я решил, что теперь я возьму не турецкий флаг. Думаю –
какой же флаг мне взять? Японский? Нет, не пойдет. Хотя и
пойдет. Есть же японский бог. Японский городовой. Почему бы и
флаг японский не взять. Бельгийский – нет, не поймут. Словом,
я подумаю. Это не сложно. О чем думать, если это твое,
настоящее, из глубины. Просто я бы хотел видеть вокруг себя
другой мир. Но не вижу. А самоубийство – это не выход. Поэтому,
я провожу акции. Представляете?

– Конечно.

– Что же вы напишите обо мне? Вы ведь переработаете материал?

– Конечно. Нельзя, чтобы материал был сырой.

– Понятно.

– Вы этим расстроены? –спросил Игорь Лесс.

– Да нет, что вы. Разве я – борец за объективность? Вообще, я – не
боец. Просто современный мир – это труба, без начала и конца.
То есть, начало есть, но мы его не проследили. Оно уходит
куда-то далеко во тьму веков. Что там было? Братья по разуму?
Эволюция? Случайность? Мы этого не знаем. Никто этого не
знает. И навряд ли нам дано узнать. Ведь посмотрите, по сути,
это никому не нужно. Отдельные ученые – что там говорить –
они хотят сделать вклад – вклад своим именем в науку. Но
отнюдь не докопаться. Потому я так живу. А то, что меня до сих
пор не поймали – это не случайность, нет. Это – дело техники.