Жизнь как есть

В ноябре 2009 года по телевидению вновь прошел сериал Сергея
Урсуляка «Ликвидация». Аналогии с легендарным сериалом Станислава
Сергеевича Говорухина напрашиваются сами собою. Похожие
приметы быта, похожие отношения в бригаде уголовного розыска,
чистая калька автомобильной погони за бандитами, да и внешний
облик главного героя абсолютно идентичен: черный пиджак и
бриджи в сапоги. Это не удивительно – предмет фильма так же
идентичен: ликвидация банды в первый послевоенный год. Да и не
в упрек: влияние классики неизбежно, на то она и классика.

В разборе художественных достоинств фильма либо обстоятельств
исторической достоверности реконструируемых событий недостатка
нет. Действительно, это лучше сделают специалисты. Но вот
ощущения после просмотра, тот след, что фильм оставляет зрителям,
требуют осмысления. Ведь для чего-то авторы снимали этот
фильм. Для чего-то – и это, пожалуй, самое главное –
руководители телевидения настойчиво анонсировали его сразу же после
целой серии целенаправленно выстроенных к большому
национальному празднику программ. Стремились, чтобы фильм не прошел
незамеченным. Попробуем разобраться.

Начало и итог в обоих сериалах, вроде бы, идентичные: имеет место
бандитизм – банда ликвидирована. Но вот авторская оценка
действий сторон в рассматриваемой коллизии – существенно
различная. Тридцать лет назад была четко выражена мысль: «Вор должен
сидеть в тюрьме!». Нынче столь же настойчиво звучит иной
мотив: «Воры тоже люди». Даже не так: «Только они люди и
есть».

Вспомним. Слово «люди» употребляется в фильме С.Урсуляка только в
отношении криминалитета: «Ты с людями разговариваешь!», «Люди
пострадали», «Люди решили сегодня не работать». Лица
арестованных на концерте криминальных авторитетов исполнены
благородного и, конечно же, незаслуженного! страдания. Похороны
погибших участников бандформирований сняты с шекспировским
пафосом. Трагедия членов их семей показана в фильме с истинной
глубиной и достоверностью.

Это обстоятельство могло бы вызвать лишь уважение к гуманистической
позиции авторов фильма, если бы с такой же психологической
глубиной и вниманием были показаны страдания жертв
бандитского насилия или сотрудников правоохранительных органов. Но
здесь картина иная. Главный герой презрительно обрывает
растерянного начальника ограбленной сберкассы, походя сообщает о
сгоревшем родственнике. Даже после гибели водителя,
самоотверженно прикрывшего его своим телом, тут же начинает отпускать
одесские шуточки к его сменщику. Горе родственников
многочисленных погибших военнослужащих, сотрудников милиции,
потерпевших вообще не удостоилось никакого внимания авторов. Их как
будто нет. Или они не люди?..

Может быть, авторы хотели снять фильм об очередном тотальном витке
репрессий власти в отношении безвинно оклеветанных граждан?
Не похоже. Авторы откровенно показывают массовые уличные
налеты, нападения на воинские склады, сберкассы. Да чего там –
попытку вооруженного захвата целого города. Даже отец
застреленного «ночными стрелками» юноши не отрицает участия своего
сына в бандформированиях. Преступные деяния налицо, но –
действенно пресекать их не смей! «Только по закону!» Эта тема
возникает в фильме с завидной регулярностью. Ее озвучивает и
убитый горем отец молодого бандита, и авторитетный вор, да и
сам главный герой.

Вообще тема борьбы с преступностью только и исключительно в рамках
процессуальных норм достаточно распространена среди мировой
либеральной общественности. Такая позиция не вызывает
возражений, если не претендует на абсолютность своего применения.
Ведь сами по себе процессуальные нормы возникли для условий
нормального течения общественных отношений. Когда
преступления являются единичными фактами среди коллизий жизни общества,
когда имеется возможность обстоятельно расследовать эти
единичные факты, не оскорбляя подозрениями и не подвергая
преследованиям добропорядочных членов общества. И это правильно.

Но ведь бывает, что ситуация выходит за рамки вышеизложенных
обстоятельств, когда факты преступлений из единичных становятся
массовыми. Такая ситуация называется – война. Картина, когда во
время боевых действий вслед за каждым военнослужащим
атакующей цепи движется бригада криминалистов, собирающая
стреляные гильзы и протоколирующая положение обнаруженных трупов,
показания свидетелей и имена понятых, может возникнуть только
в окончательно воспаленном мозгу. Во все времена, все без
исключения общества во время войны отказываются от следования
процессуальным нормам и противодействуют насилию тотально:
бомбардировка по площадям, огонь на любой шорох из всех видов
оружия, засады и «волчьи ямы» (см. например у Цицерона:
Inter arma leges silent). Это жестоко, но неизбежно. Как
ампутация путешественником в тайге самому себе отмороженных
пальцев. Иначе – гибель. В этих ситуациях (в том числе, когда
война идет не с внешним агрессором, а и с собственным
криминалитетом) буквальное и повсеместное следование процессуальным
нормам приведет к предсказуемому результату: преступность
захлестнет общество. Поэтому – опять же во все времена в обычаях
всех народов эта нравственная и правовая проблема решена
однозначно – ответственность за напрасные жертвы во время
войны возлагается на агрессора. На того, кто начал.

И авторы фильма не питают иллюзий относительно масштабов бандитизма
в изображаемое время. Возможно, в действительности в Одессе
после войны было поспокойнее, но авторы-то (мы договорились
не обсуждать историческую достоверность, а анализировать
только изобразительный ряд фильма) показывают именно
криминальную войну! На склады для грабежа приезжают колонны
автомобилей, громят склады вооруженные толпы бандитов, толпы же
вооруженных бандитов по всем правилам ведения диверсионных
операций выдвигаются из лесов и катакомб для захвата города,
уличные грабежи (судя по количеству показываемых эпизодов
составления протоколов по «ночным стрелкам») ежедневно совершаются
десятками. Одно слово – война! И авторы опять же не питают
иллюзий, будто эти криминальные армии остановит своим наганом
один без промаха стреляющий Федор Добронравов. Он этим самым
наганом в финале фильма лишь даст сигнал пулеметчикам к
тотальному истреблению бандитов. Это свидетельствует все-таки
об адекватном восприятии авторами действительности.

Тогда для чего с экрана в течение всего фильма настойчиво звучит
рефрен: «Только по закону!» (По закону мирного времени!)? В
условиях войны (а именно войну показывают в своем фильме
авторы) это может быть воспринято только как – «Сдайтесь!»
Подчинитесь криминальному насилию.

Есть в фильме и еще один аспект: отношение к Вооруженным силам
собственного государства. Они в фильме показаны солидно, весомо,
но как-то «специфически». Вспомним: из машин бойко
выпрыгивают вереницы солдат, тотчас выстраиваясь в сплошные цепи,
ряды солдат с широко расставленными ногами эффектно, но
бессмысленно, ограждают купание маршала, шеренги офицеров (откуда
они их столько выискали?!), опять же бессмысленно,
выстраиваются по лестницам в театре. И не важно, что подобные
тактические приемы в Советской Армии не применялись, просто были не
приняты. Авторы создают определенный зрительный образ.

Еще раз вспомним – где мы это уже видели? Ну, конечно-же: это ведь
ставшие уже стереотипными мизансцены фашистских облав,
многажды растиражированные и советским, и голливудским
кинематографами. Эффект восприятия таких изобразительных приемов
предсказуем – устойчивое неприятие на уровне подсознания. Не знать
хрестоматийных изобразительных приемов, равно как и законов
их восприятия опытный режиссер не мог. Тогда вопрос – чем
так досадили режиссеру советские Вооруженные силы?

Нет смысла гадать, хотели ли авторы фильма добиться такого
восприятия своей работы. Вроде бы, прямые высказывания С. Урсуляка на
телевидении дают повод думать, что он придерживается иной
точки зрения. Но по факту получилось то, что получилось.

Когнитивный диссонанс, однако…

P.S.

Эти заметки были написаны в конце 2009 года. Тогда с публикацией
как-то не срослось, и записки остались в архиве. Но через год,
на фоне шумных дискуссий вокруг кущевских, хамовнических,
манежных событий, когда выявилась странная реакция на них и
некоторых представителей правоохранительных органов, и
представителей общественности, заметки всплыли в памяти.

Замечено, что художники весьма чутки к общественным настроениям. Они
точно выражают их в своих произведениях, даже если эти
настроения еще не артикулированы. И даже если эти настроения не
совпадают с точкой зрения самого художника.

С учетом изложенного становятся понятными и многие эпизоды фильма.
Действительно, о какой непримиримой борьбе с преступностью
(не забудем, что художник выражает сегодняшние настроения,
хоть и в исторической реконструкции) может идти речь, когда
брат одного из членов бандформирований служит в отделе по
борьбе с этими самыми бандформированиями? Да еще когда симпатии
отца семейства на стороне сына-бандита, а сын-оперативник
подвергается в семье остракизму. Да и у самого начальника
отдела душевные отношения с соседями: квартирным мошенником и
авторитетным вором-рецидивистом. И для главного героя, в
проникновенном исполнении Владимира Машкова, резко отрицательная
оценка боевого маршала безразлична, а укор со стороны
вора-рецидивиста отражается печалью на челе.

Так что, если авторы «Ликвидации» точно выразили общественные
настроения 00-х, то это уже не диссонанс, а реальность в
ощущениях. Перспективы развития в этих обстоятельствах каждый может
домыслить самостоятельно.

В общем – картина маслом…

P.P.S.

Заметки были уже отправлены для предложения об опубликовании в
интернет-журнал «Топос», когда на TV промелькнул сюжет о
заседании 13.01.2010 совета по противодействию коррупции. На
заседании Президент много сокрушался по поводу отсутствия успехов
на этом фронте. Опять грозил пальцем высшим чиновникам. Опять
ставил задачи счетным, надзорным и правоохранительным
органам. И опять всплыли в памяти мизансцены «Ликвидации»:
сослуживцы, друзья, соседи, отцы и дети…

Если предположить, что С. Урсуляк действительно точно выразил
нынешние настроения в обществе, то придется признать, что
поражение в борьбе с коррупцией предопределено. Она – коррупция –
уже не есть свойство только чиновничьего сословия. Это уже
всепроникающая черта всего общества.

Мидгордсорм уже дотянулся до своего хвоста. Так что Рагнарек уже у порога.