Искусство

- В чем заключается репетиция режиссёра с композитором? Высчитываете секунды звучания?

- Нет, я не с режиссёром репетирую, я же говорю, я не "к" действию пишу - у меня нормальные музыкальные репетиции, где репетируется только музыка…

Бетховен, кажется, говорил, что круто было бы мастерам искусств просто писать, что угодно, отдавать куда-то в некий фонд, и получать достаточно средств на пропитание; то есть, такую суперсоветскую ситуацию описал.

Я бы так не хотел. То есть, да, я легко бы изъял из ситуации заказа деньги - быть пожизненным стипендиатом меня бы устроило. Но в заказе есть очень важный другой аспект: в принципе, это похоже на архитектурный проект, его же не станешь делать, не имея заказчика - ведь конечной целью является не бумага, а здание.

И когда знаешь про каждую ноту и паузу, что это будет реальное дыхание реальных людей, это очень круто. Тут много намешано - и азарт такой, как у мальчишки из "Андрея Рублёва" (зазвонит, или не зазвонит), и кайф, что, как лоцман, ведёшь огромный корабль с кучей людей и груза, и, главное, предчувствие воплощения формы, которая через тебя овеществляется.

И ещё. Снова о "модуляторе" - это очень хорошо, когда тебе дают ограничения. Это очень освобождает. И не дают времени бесконечно размышлять, прежде, чем принять какое-то решение, это тоже освобождает.

И, в общем, транслируют в твою сторону некое заведомое принятие, заранее, того, что ты сделаешь, и это тоже освобождает. В общем, куда ни глянь, заказ - это, прежде всего, свобода.

- Ну, да, такая очень советская свобода маневра внутри кокона сплошных ограничений. Может быть, заказ хорош тем, что с его помощью ты смотришь в сторону, в которую сам бы никогда не двинулся бы? Тяжело в учении – легко в бою: по своей воле, ведь, никто сам в армию не идёт, хотя каждый знает насколько это важно и полезно для мужского становления.

Вы упоминали Пярта. Слушая его сочинения, очень часто задаю себе вопрос насколько совместимы в современной музыке духовные искания и звуковой (эстетический, какой угодно) комфорт. Когда слушаю позднего Сильвестрова или раннего Батагова у меня таких вопросов не возникает, а вот когда слушаешь Пярта или Канчели – то спрашиваешь своё внутреннее мерило постоянно…

- Этот вопрос (как и любой вопрос) очень ярко высвечивает то, что для вас как бы "не вопрос" - то есть, некоторое взаимное соответствие нескольких вещей - "минимализм" - "красота" - "комфорт", и только ещё одно звено в этой молекуле для вас вопросительно - "духовность".

Мне трудно ответить именно на этот вопрос, потому что для меня вопросительно и всё то, что подразумевается.

Ну, например, Пярт - его техника, в каком-то смысле, как раз служит способом создания некоторого композиторского "дискомфорта", некоторой проблемы, которую композитору приходится преодолеть.

- А в чём заключён композиторский дискомфорт Пярта?

- В его тинтиннабули почти ничего же нельзя. В этом смысле и дискомфорт. Но в этой тесноте расцветает внутренним таким разнообразием оригинальная система, из сочетаний двух видов голосов рождается как бы новый тип строения вертикали, и тп.

- Это как в фонтриеровской «Догме»?

- Ну да, принцип тот же самый - сами решим, чего нам нельзя (мотивировка может быть разная), и это определяет то, что будет; это как лишние ветки отрезать - остальные начинают куститься и плодоносить…

…Но если, в какой-то момент композитор превращает избранную им технику из такого рода "препятствия" в как бы "способ", и находит для этого "духовные" оправдания - то вероятность написать каку сильно увеличивается.

Вообще, современный композитор, в отличие от автора моцартовского времени, должен решить не только «как именно» (уровень конкретного сочинения), но и «как вообще» (уровень языка).

Эта проблема, кстати, есть не только у музыкантов, а и у художников, и в повседневной этике, и в науке, и тд. Возникла она из-за того, что историческое время очень ускорилось, а биологическое - тоже ускорилось, но и ещё сильнее - удлинилось.

В пределах одной жизни, даже одного момента одной жизни, оказались решения, которые раньше отдельному человеку принимать не приходилось.

И люди начинают сами себе формулировать принципы, которым они могли бы довериться на какое-то время. Кто-то, как Пикассо или Стравинский, всю жизнь выламывается из принятых норм в следующий уровень. Кто-то, как Шагал или Мессиан, эволюционирует внутри найденного.

Эта проблема удваивается, когда возникает адресат – вот, вы, например. Но мне кажется, что всё это, в конечном счёте, указывает на утешительное и надёжное присутствие абсолютного уровня, потому что без него немыслимо ничто относительное.

Что же касается равенств типа "диатоника=красота", или "минимализм=духовность", то они кажутся мне такими же бессмысленными, как, например "актуальная музыка=дискомфорт и диссонанс".

Я, кстати, пошёл служить именно по своей воле, хотя и не для "мужского становления", я был уже сложившийся человек. И мне не кажется, что "кокон ограничений" есть именно советское явление, без ограничения никакой свободы не бывает.

А насчёт стороны, в которую сам бы не двинулся, я полностью согласен - обычно, кстати, случайно возникающие оказии неслучайны - возникают именно те вещи, которые дают шанс двинуться в правильном направлении. Даже "прикладной" заказ нужно так использовать - я этому научился у учителей и старших товарищей.

- Я тоже, кстати, пошёл в армию по своей воле – чтобы не быть никому ничего должным. Даже гипотетически.

Духовное восприятие Пярта и Канчели возникает не по моей воле, эти сочинения именно таковыми позиционируются и п(р)одаются.

Я вам раньше уже говорил, что мне свойственно ощущение расколотости мира, невозможности цельного высказывания (начало такого «распада» [или скажем помягче, «мутации», на которой основана музыка модерна и модернизма] целокупной формы я нахожу уже у Бетховена и Шумана), которые, собственно, и характеризуют современное мышление именно как современное.

Я не мазохист, чтобы питаться одними диссонансами или слушать музыку только для того, чтобы мучительно трудно трудиться (хотя это тоже необходимо), я в музыке люблю «эмоцию поймать», сентиментальности пососать.

Но, тем не менее, несмотря на свои потребности, хорошо понимаю, что есть закономерности эволюции и эмансипации, отбрасывающие тень на попытки гармонизировать музыкальную реальность.

- Тут опять есть терминологическое расхождение: "диссонансом", то есть, чем-то "неприятным" для уха неподготовленного слушателя, может казаться созвучие абсолютно консонантное (не нуждающееся в "разрешении") в конкретной музыкальной системе.

Нет никаких диссонансов "вообще" - например, большая секунда в знаменном многоголосии есть что-то вроде сексты в музыке Моцарта - обращение устойчивого созвучия.

Чуть не половина знаменных трёхголосий заканчивается одновременно звучащими до-ре-ми. И наоборот, в некоторых музыкальных системах большая терция, последние несколько веков ласкающая ухо европейца, является диссонансом.

В грузинской музыке часто большая септима возникает в результате "удвоения" нижнего звука большой терции на квинту вниз, и это тоже абсолютно устойчивый аккорд.

Малый мажорный септаккорд в блюзе работает как тоника, и он тоже совершенно консонантен - так резонирует в равнотемперированном строе пентатоника.

Представление об "эмансипации диссонанса" как тенденции в развитии музыки совершенно бессмысленно, потому что противоприродно и совершенно не-музыкально: само понятие диссонанса имеет какое-то наполнение только в условиях "антиэмансипации", то есть, в ладовой структуре.

И только в ней, кстати, диссонанс и создаёт соответствующий этос - некоторого напряжения, стремящегося разрешиться. То есть, как раз "эмоции" и "сентиментальность", во многом, на диссонансах и держатся.

А эта самая расколотость мира, как я говорил, и есть основа европейской культуры - "Пир" Платона, например, об этом.

Что же касается всяких духовно-карамельных музык, то их отличие от просто хороших музык не внешне-морфологическое, а вещественно-подлинное.

Тут такое дело: когда пишут бездарную лахенманновщину, мастера просекут, что лажа, и "карьеры" на этом не сделать. А когда пишут бездарный минимализм и тп, то он хорошо продаётся, потому что похож на много чего слышанного ранее, и поэтому тут можно поспекулировать. Особенно если подшить к делу гармонию сфер и тп.

При этом и бездари, и мастера есть и том, и в другом "лагере", и профессионалы отлично понимают, что хорошо, что плохо. Но закономерности эволюции, к сожалению, никому сейчас толком не понятны. Потому что музыкальные языки топчутся на месте уже очень много лет.

- «Диссонансы», Саша, только слово, причём не самое главное, для меня, немузыканта и немузыковеда, куда важнее ощущения дисгармонии и дискомфорта это окружающего мира, которые современные композиторы фиксируют с точностью сейсмографа. И в этом, как мне кажется, заключена их важная антропологическая функция.

- Вот, правда, у меня совершенно нет такого ощущения, что "современная" музыка как-то специально приспособлена для сейсмографии такого рода. Начало Страстей по Матфею Баха мне кажется гораздо более ярким отображением этого "разлома", чем много какая музыка того же самого Лахенманна, например.

Кстати, возвращаясь к исходной теме, Моцарт близок к индусам ещё и в том, что тоже считал, что музыка должна быть не-безобразна, красива (точной цитаты не вспомню).

Индусы честно упоминают в классификации Раса ("аффектов" или "этосов") всякие разрушительные эмоциональные состояния, но не употребляют в музыкальной практике соответствующих им раг.

Например, если в театре разыгрывается битва, то её сопровождают шумы и ударные - вообще, кстати, соответствующие эпизоды в Катхакали или в Пекинской опере очень по своему фонизму напоминают, например, некоторые эпизоды у Ксенакиса или Курляндского.

Но вот ведь незадача: Курляндский-то совершенно не считает, что воплощает/регистрирует какой-нибудь там разлом и разлад.

И наоборот, можно писать про конец света, а потом кто-нибудь будет эту музыку в лифте включать.  Связь между звучанием и "смыслом", конечно, есть, но она не поверхностная.

- А в чём тогда пафос музыки конкретного Курляндского?

- Пафос музыки Курляндского хорошо объясняет он сам - его произведения суть объективные процессы, коротко говоря…

- Вы говорите о лагерях «лахеннманщиков» и «минималистов». Такое деление сочинителей (и между сочинителями) действительно существует?

 - Деление на лагеря на художественном уровне в моей личной голове отсутствует. На каком-то социальном, что ли, оно меня мало волнует - я, с некоторым недоумением наблюдаю иногда возникающие перепалки типа "ваша красота - фашизм" - "а ваши хрюки и пуки - не музыка", но должен заметить, что их обычно ведут не реальные сильные композиторы, а всякие посетители интернет-форумов.

- То есть, у вас нет эстетических расхождений с Курляндским и близким ему сочинителям круга «Сомы», чья музыка совершенно непохожа на вашу?

- У-у, у меня с Курляндским огромнейшие эстетические расхождения у меня вообще со всеми эстетические расхождения (но расхождения не означают не-принятия).

И с самим собой у меня самые важные расхождения - того, который есть с тем, которым нужно стать.

- Кем же?

- Кем и как стать - так просто не расскажешь…

- Психологи советую полюбить себя таким какой ты есть... Разве желание измениться и разница между несоответствиями не лежит в основе неврозов? Или вам, для работы, нужен невроз?

- Ну, у психологов всё через задницу, экскьюз зэ пан каким-ты-есть сначала нужно стать, это страшно трудно, но возможно.

- Что тогда, если не невроз служит основой творческой работы?

- Пожалуй, даже что-то обратное "неврозу" - некоторый избыток творческой энергии, и ощущение, что в звуковой и временнОй сфере этот избыток наиболее применим…

Даже минимальная, чисто техническая напряжённость и сосредоточенность, необходимая, чтобы написать хотя бы страницу музыкального текста, так велика, что тут не до неврозов…

- Всем профессиям присущи оригинальные деформации. Опытный редактор пытается редактировать своих родственников и в жизни тоже, опытный терапевт автоматически щупает пульс. Фотограф всё время ищет максимально удачный ракурс. Какие профдеформации свойственны композиторам?

 - Даже не знаю, мне кажется, это очень гармоничная профессия. Я понимаю, что это далеко от широкорапространённого образа.

Может быть, некоторая "рассеянность", которая на самом деле следствие сосредоточнности на работе? Это бывает…

- Может быть, поэтому композиторы обычно живут долго… Кстати о жизни и смерти, как вы относитесь к теории Владимира Мартынова о конце времени композиторов?

- Все без исключения теории композиторов, включая вашего покорного слугу, суть "проговорки" о том, что они сами считают самым слабым в своей работе.

- Вы неоднократно апеллировали к опыту индийской и китайской музыки, что важно для того, чтобы выйти за тупики европейского музыкального опыта, который оказывается изучен вдоль и поперёк или есть какие-то другие причины изучения этого Другого опыта?

- Для меня опыт индийской музыки не "Другой" совершенно, в нём нет совершенно ничего экзотического, границы пролегают по совершенно другим линиям.

Между Моцартом и классической индийской музыкой гораздо больше общего, чем между Моцартом и Брамсом - при этом я стопроцентно европеец.

Европейский опыт, о чём я тут и пишу то так, то эдак, как раз совершенно не изучен; вообще, музыка, по существу, штука не национальная - просто кому-то в чём-то больше повезло, некоторым культурам больше дано.

По огромному количеству параметров, музыкант, не принадлежащий к индийской культуре, уже что-то типа коротышки, решившего играть в баскетбол; но у нас есть и уникальные свои преимущества, которым дивятся индусы, и которых они лишены.

Я апеллирую к индийской классике не в смысле того, что надо её как-то копировать (из этого, при наших средствах, выходит, обычно что-то жалкое), а как к примеру подробной разработки ладовой теории/практики.

И мне, кстати, совершенно не кажется, что на освоение привычного репертуара прямо-таки уйдёт жизнь - в европейской музыке есть целые пласты совершенно шлакоподобные, из которых ничего почти ценного не выковырять.

Просто не надо на них тратить времени - тогда успеется и индийское, и индонезийское и тд. Я, вообще, большой враг "экзотики", "эзотерики" и тп понятий, связанных человеческой скукой. С человеческой скукой.

- Кого вы могли бы, хотя бы условно, назвать своими музыкальными единомышленниками, или людьми, которые смотрят с вами в одну сторону?

- Я смотрю в одну сторону со всеми хорошими композиторами, просто топология мира такова, что эта сторона почти везде - такой центр, к которому сводятся, дугами, все линии. Мысленно я почти всегда автоматически ставлю себя на последнее место, поэтому моё внимание всегда свободно от "ревнивых" переживаний, когда я слушаю чью-то музыку. Это очень помогает.

- Вы хотите сказать, что лишены амбиций?

- Нет, я как раз говорю, что мои амбиции огромны - я, на своём профессиональном поле, хочу победить мир; варианты типа "признание", "слава", бабло" и тп, не канают.

Очень удачно складывается, что эта моя работа попутно порождает востребованные людьми результаты, это, чисто житейски, помогает не раздваиваться.

Но, если говорить об этой самой тоске (из "Пира"), то она у меня, конечно, есть, и очень сильная, но она рождает какой-то действенный импульс; ещё мне помогает, что я всю жизнь, помимо сидения за столом, чего-нибудь делаю в "риал-тайме"/

Двадцать лет назад я всё время играл импровизационную музыку, потом всякие старинные, потом современную, потом серьёзно занялся пением - подключённость к собственной (казачьей и русской духовной) музыкальной традиции тоже постоянно даёт ощущение, что целостность достижима, или хотя бы достижима вот-вот.

- Какую музыку вы слушаете «просто так», для души?

- Я слушаю много современной актуальной музыки - просто "надеваю" себя на неё, как шланг на кран стараюсь в процессе анализировать партитуры - часто обращаюсь к коллегам, прошу дать послушать-посмотреть.

Так же слушаю традиционную грузинскую, русскую, индийскую музыку; сейчас как бы заново копаюсь в музыке ХХ века, есть много вещей, которых я раньше не знал.

Очень люблю Лигети; иногда переслушиваю Стравинского; когда слушаю "старую" музыку, обычно как бы выбираю не композитора, а исполнителя - ну, Гульда, например, Хейфеца, Рихтера, и т.д.

Но "традиция" только тогда традиция, когда она новая - то есть, нельзя просто практиковать что-то "XVIIвека" и на этом успокоиться. То есть, я не "традиционалист" в смысле «вот раньше-то-было-хорошо…»

- Кто ваш любимый композитор?

- Моцарт, хотя я и не вполне до него дорос как слушатель; то есть, пока что у меня такая куртуазная любовь. У Баха мне меньше всего нравится, как ни странно, клавирная полифония, кроме Гольдберг-вариаций, может быть - а люблю концерты, кантаты и тп. Месса си-минор, опять-таки. Вообще Моцарт - это была первая музыка, которую я выбрал в раннем детстве; то есть, вот я мог выбрать какую-то пластинку, и сам выбирал именно Моцарта.

- Если бы существовали жёсткие ограничения для ввоза дисков и бумаги на необитаемый остров, чьи пластинки или ноты вы взяли бы с собой?

- Бах, Моцарт, раги Карнатик в хорошем исполнении, реквием Лигети, пару дисков Кинг Кримсон, какое-нибудь «каввали», Бартоли, Монк, Терфель, Шаляпин, Лахенманн, какие-нибудь старинные европейские ноты (ну знаю, Ландини там, григорианские ноты), Фёдор Крестьянин.

Но, вообще, на необитаемом острове обычно не до музыки, там уже музыка. Когда оказываешься в настоящей деревне, или в лесу, обычно слушаешь просто то, что есть.

Вот, кстати, если бы можно было ещё взять виолончель на остров – взял бы ещё сюиты Баха сольные.

Чуть не забыл - Пёрселл, конечно! Пёрселл инопланетянин.

- В каком из смыслов?

- Так мне кажется. Это как Эль Греко - с одной стороны, вроде бы, старинный художник, а с другой - выглядит современнее современных. Вот так и Пёрселл.

- Музыка это, в основном, для городов?

- Она не для больших городов, она для нас, которые состоят из этих городов; мы не знаем толком, кто мы помимо этого содержания; даже уезжая в какое-нибудь Гоа, горожане там устраивают жизнь как то-чего-нельзя-было-в-городе;

Я замечал, например, в фольклорной экспедиции или просто в деревне, что происходит какой-то отлив, обнажение дна, обнуление, и не факт, что то, что на этом месте возникнет, будет похоже на бывшее прежде…

- Кто из композиторов кажется вам наиболее переоценённым? Кто для вас рифмуется с дурновкусием? Кого вы никогда слушать не станете?

 - Переоценённые - некоторые поздние романтики; с дурновкусием - они же; подробнее не очень хочется - и так всё время о чём-нибудь ругаюсь.

Но вот так чтобы совсем кого-то слушать не стал - пожалуй, не бывает; хотя бы начать, а потом, если лажа, пробежать по нескольким местам на перемотке, обычно так…

-У меня по поводу романтиков такая есть теория, что место, которое они раньше занимали теперь постепенно вытесняется модернизмом, который теперь распространяется всё шире и шире, то есть, становится всё более и более понятным ширмассам. Я задумался об этом, когда обратил внимание, как необычайно много этой весной в Москве исполняется музыка Прокофьева и Шостаковича, не говоря уже о всяких прочих Рихардах Штраусах…

- Место, которое они занимали, теперь не вполне существует - при них не было звукозаписи! Точнее, теперь оно расширилось, и его занимает очень много кто…

- Их судьба быть этакими нестойкими парфюмами, а не отлитыми в бронзе классиками?

-  Да, парфюм - точное слово; правда, не хочется клеймить - в любой музыке можно расслышать прекрасное, даже при плохой работе композитора, кто-то же их любит…

- Помимо музыки, что вас вдохновляет, даёт новую информацию, позволяет расширить представления о мире?

- Жена, сын, вообще - люди. К счастью, вокруг меня часто оказываются люди настолько крутые, что я не могу представить, как это они такие образовались.

Вот люди меня часто удивляют, а книги и т.п. - почти никогда. В профессиональном сотрудничестве мне тоже везёт на соратников, сдвигающих меня в неожиданные стороны.

В смысле же "философских и т.п. представлений - мне кажется, я никогда их не вырабатывал и не обдумывал - я как-то всегда просто всё или знаю полностью, хоть лекции читай, или совсем не понимаю.

- Интуиция?

- Это «знание полностью» я бы не назвал результатом озарения или чего-то в этом роде - момента озарения нет. А конкретная информация, на которую набредаешь, обычно очень быстро оказывается понятна, потому что сразу по рогам понимаешь, какое животное за забором.

- А интернет? Вы много проводите в нём времени? Он как-то влияет на вас?

- Интернет висит "фоном", но я очень быстро читаю, поэтому проглядеть всякие френд-ленты за день я могу за пару минут; главный кайф интернета - вся информация прямо под рукой - я ж ещё застал ситуацию, когда нужно было идти в какую-нибудь академическую библиотеку, рыться в ящичках, а ничего толком там не было, не говоря уж о музыке, и нотах, и записях, которые были иногда вообще недоступны без каких-то сверхусилий и знакомств.

То есть, сейчас играешься с какой-нибудь идеей, например, либретто и тп, мгновенно накидываешь себе в папку массу нужного материала, мгновенно знакомишься с контекстом, слушаешь, смотришь.

Раньше, если не попадёшь в сферу общения конкретного человека, не получишь доступа к огромной сфере информации, даже не узнаешь, что что-то страшно важное существует.

Теперь тоже так, в некотором смысле - кто-то может тебе посоветовать (в том же интернете) обратить на что-то внимание, но с этого места ты уже сам отправляешься в путешествие. Это всё мне нравится.

А "схлопывание" мира в точку не нравится - когда пространственно и временнО разделённые люди оказываются как бы всё время рядом - и как будто молчат в этом всеобщем присутствии, или как будто говорят что-то необязательное - я сам в этой ситуации нахожусь, и она мне не очень нравится.

- Главное, что интернет меняет восприятие людей, в том числе и музыкальное. Не замечали?

- Не знаю, моё восприятие сформировалось в докомпьютерную эпоху - я ещё писал оркестровые партитуры по линеечке, и партии переписывал руками; я вообще не разделяю взгляда, что медиум как-то радикально влияет на месседж - это так только в отношении какого-то легковесного месседжа; в настоящем искусстве не важно, есть компьютер, или нет.

Анекдот такой есть - если ты купил фотоаппарат, то ты фотограф, а если ты купил флейту, то у тебя теперь есть флейта. Стиль массового музпотребления изменился, конечно, но меня это не задевает. Музыка, которую массово любят хипстеры, не вызывает у меня почти ничего, кроме сочувствия к хипстерам, а именно эта музыка специфически связана с интернетом.

Если представить себе огромный стеллаж с пластинками где-то в гостях, и можно выбрать любую - для меня интернет отличается только размером этого стеллажа.

- Вы не производите впечатление человека, живущего в башне слоновой кости. За новостями следите? Мне сейчас в  параллельном окошке Антон Дубин рассказывает как сегодня разгоняли  демонстрацию возле кинотеатра «Ударник»…

-Ну, впечатление обо мне часто не похоже на, собственно, меня, это нормально…

За новостями слежу мельком - всё и так быстро становится понятно; новости обычно иллюстрируют непреодолимую человеческую бездарность в отношении обстоятельств, к сожалению, влияющих и на мою повседневную жизнь; про "политику" и тд я некоторое время подряд писал энциклики на "граняхРу", поглядите, если интересно; сегодняшние события в Москве - точно такая же печальная иллюстрация того факта, что очевидное непонятно большинству и не оказывается основанием для его действий; хотя, конечно, не сиди я сейчас в дождливом Дюссельдорфе, а будь я в Москве, я бы, как обычно, отправился на что-нибудь самое неразрешённое из происходящего.

- Саша, а что это за история была с вашим задержанием?

- Правда, давайте, пожалуйста, вынесем это всё за скобки, ладно? я же не как композитор в это всё лезу; очень не хочется прослыть творческим борцом со всем плохим за всё хорошее; хочется быть одним из миллиона нормальных мужиков, спокойно вышедших почистить навоз.

-Кстати. А кем бы вам хотелось прослыть? Память потомков это важно или существеннее насыщенно свою жизнь прожить?

- Ну, память конкретно моего потомка меня волнует, и формируется она прямо сейчас тем, какой я человек; единственное будущее, которое меня волнует - жизнь вечная, и это зависит от того же…

Вообще, мне удобнее всего было бы вообще никак не "слыть", достаточно прямых контактов с соратниками, заказчиками и т.п.

Знаете, как раньше был какой-нибудь портной или хиропракт, к которому можно было попасть только по записи и через знакомых…

Кстати, в каком-то смысле, именно так моя профессиональная жизнь и идёт - только география её постепенно разрастается.

Очень удачно вы меня тут в Германии подловили - я первый раз за очень долгое время как бы отдыхаю, попутно с не очень насыщенной работой…

 

 

 

 

 

 

 

 

-