Онтологические прогулки

Заведующий Вселенной

Осе. Врёшь ты всё, Пер.

Пер Гюнт. Чего мне врать-то?

Осе. Поклянись!

Пер Гюнт. На кой мне ляд?

Осе. Знаю я вашего брата:

Крутишь – значит виноват!

Пер Гюнт. (продолжая раскручивать Вселенную) И всё-таки она вертится. А люди пускай и дальше думают, что это происходит само по себе. Кручу, верчу – обмануть хочу!

Соломенные псы

Девочка Дороти жила в маленьком домике посреди огромной канзасской степи. Её дядя Генри был фермером, а тётя Эм вела хозяйство. Однажды домик вместе с Дороти сдуло ветром и унесло в страну Оз. Там она встретила соломенное пугало по имени Страшила. Хотя Страшила служил пугалом, его никто не боялся, потому что он был безмозглым. А когда Дороти вместе со Страшилой отправилась к богам, чтобы выпросить для него мозги, боги ей отказали. После этого Дороти поняла, что Небо и Земля не милосердны: люди для них – лишь соломенные псы.

Женская тайна

Каким бы образом и при помощи каких бы средств ни относилось познание к предметам, во всяком случае созерцание есть именно тот способ, каким познание непосредственно относится к ним и к которому как к средству стремится всякое мышление. Поэтому, чтобы познать женщину, достаточно её созерцать, но ни в коем случае не трогать руками, иначе чистота мыслительного эксперимента будет грубо нарушена, а женщина из идеальной модели превратится в тыкву.

Парфюмер

В восемнадцатом столетии во Франции жил человек, принадлежавший к самым гениальным и самым отвратительным фигурам этой эпохи, столь богатой гениальными и отвратительными фигурами. О нём и пойдёт речь. Его звали Жан Батист Гренуй, а был он модным парфюмером и серийным убийцей. Высшим блаженством для него было вдыхать запах разложения прекрасных дам и практиковать Випассану, то есть, углублённо размышлять о том, что всё родившееся подвержено тлению.

Двое в песках

В один из августовских дней пропал человек. Он решил использовать свой отпуск для поездки на побережье, до которого поездом было полчаса езды, и с тех пор о нём ничего не слышали. Человек познакомился на пустынном берегу моря с женщиной, и они решили больше не возвращаться в город на службу. Вместо этого они вырыли в песке нору, в которой жили долго и счастливо. И даже умерли в один день, задохнувшись в песке от восторга. Через много лет крестьяне нашли их черепа, унесли в деревню, и пользуются ими в хозяйстве. Теперь их будущая смерть постоянно присутствует рядом с ними.

Лучшая песня и лучшая жизнь

Есть такая легенда – о птице, что поёт один раз за всю свою жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Это выгодно отличает её от всех остальных пернатых, которые поют, не смолкая, всю жизнь, но отвратительно. Так вот, однажды эта маленькая, но очень гордая птичка покидает своё гнездо, летит искать куст терновника, и не успокоится, пока не найдёт. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный и самый острый шип. Лучшая песня и лучшая жизнь – короткие.

Проделки Гулливера

Автор этих путешествий мистер Лемюэль Гулливер – мой старинный и близкий друг, он приходится мне также сродни по материнской линии. В своё время он много плавал по морям и посетил земли лилипутов и великанов. Вернувшись в Англию, он пришёл к выводу, что всё кругом одинаково, потому что микромир и макромир в своём строении повторяют друг друга. Гулливер купил небольшой домик в Ноттингемпшире, где мог часами стоять посреди комнаты, рассматривая старую шляпу, и воображая обитающие внутри неё невидимые разумные цивилизации. Наконец он с дьявольским хохотом бросал шляпу в огонь, потом подходил к окну и подозрительно поглядывал на небо.

Новогодняя резолюция

В новом году я изо всех сил постараюсь:

Пить больше 14 крепких алкогольных напитков в день.

Курить.

И ещё сильнее нервировать окружающих.

Словом, буду бережно оживлять  воспоминания о том, как я провёл свои детские годы.

Дружная семья

Эх, сколько народу! Четверо очень старых людей – родители мистера Бакета, дедушка Джо и бабушка Джозефина, родители миссис Бакет, дедушка Джордж и бабушка Джорджина. А ещё мистер и миссис Бакет. И их маленький сын – Чарли Бакет. Здравствуйте, здравствуйте и ещё раз здравствуйте! Я рад встрече с вами. Не буду нарушать ваш покой, только немного оградку подкрашу.

Счастье одиночества

Отужинав на прощание с моими друзьями, я лёг в кибитку. Друзья разошлись по домам, а мой ямщик, по своему обыкновению, поскакал во всю свою мочь, и в несколько минут он был уже за городом. Я остался неподвижно лежать в кибитке, которая стояла посреди оживлённой улицы. Прохожие шли по своим делам, и никто не обращал на меня внимания. Я был, как всегда, в толпе и совершенно один. Те, кто счастлив по-настоящему, не соединяются в группы: каждый проливает невидимые слёзы в одиночестве.

Больница

После целой вечности ожидания, кажется, что-то стало проясняться. Я попытался пошевелить пальцами ног, и мне это удалось. Я лежал, распластавшись, в больничной постели. Обе ноги мои были в гипсе, но всё-таки это были мои ноги. Значит, рано или поздно, я смогу убежать из больницы. Ведь когда Ангел Смерти понял, что в одиночку не справляется, он призвал на помощь врачей.

Конец сказки

У него было две сказки. Одна своя, о которой никто не знал. Другая та, которую рассказывал дед. Потом не осталось ни одной. Об этом речь. В тот год ему исполнилось семь лет, шел восьмой. Сначала был куплен портфель. Черный дермантиновый портфель. А в портфеле лежала верёвочная петля. И сразу обе сказки закончились, потому что в сравнении с петлёй любые допущения и гипотезы метафизически несостоятельны.

Зимний сон

Первый снег пал на Муми-Дол хмурым утром. Он подкрался, густой и безмолвный, и за несколько часов выбелил всю долину. Муми-тролль стоял на крыльце, смотрел, как земля пеленает землю в свой белый саван, и думал спокойно: «Вечером мы погрузимся в спячку». Ведь все муми-тролли делают так, когда заканчивается жизнь (и по правде сказать это очень разумно, если кто не любит жить). Нужно уметь победить бессонницу. Для этого полезно вести бесконечный отсчёт утопленников.

Вот и всё

Ну, вот и всё. Я лежу на пустынном пляже Биг-Сур, на том же месте, где и упал. Всё растворяется в нежной морской дымке, на горизонте ни паруса; на скале напротив тысячи птиц, на другой – семейство тюленей: самоотверженный папаша неутомимо выныривает из волн с рыбой в пасти, поблескивая на солнце. Мы все – птицы и мечтатели, тюлени и герои – играем в жизнь, не думая о ней. Только немногие изредка задумываются о том, что неплохо было бы когда-нибудь подумать.

Кукольник

Чувство глубокой грусти охватывает Кукольника, когда он сидит на подмостках и смотрит на ярмарку, гомонящую вокруг. Здесь сплошь одни клоуны которые едят и пьют без всякой меры, влюбляются и изменяют, кто плачет, а кто радуется, здесь курят, плутуют, выпивают без всякой радости, дерутся и пляшут под пиликанье скрипки. Что же произошло? Цирк сгорел, клоуны разбежались, и Кукольник остался не у дел. Тем более, что его на самом деле нет: его придумали по причине экзистенциального страха клоуны, когда были детьми. Но теперь они повзрослели, утратили всякий страх, и даже не видят большой сундук, в который всех в финале сложат в виде тряпок. Клоуны решили, что жить означает быть кем-то или чем-то иным, и вообразили себя теми, кем они не являются – Кукольниками.

Сообщение Эдварда Нортона

То этот Тайлер устраивает меня на работу официантом, то пихает мне ствол в рот и заявляет, что, для того, чтобы обрести жизнь вечную, нужно сначала умереть. Если верить ему, то истина обретается по ту сторону отчаяния, а человеческий мир крайне примитивен и кажется сложным, лишь пока ты считаешь себя его частью.