Онтологические прогулки

Введение

На наш взгляд, допустимо с достаточной степенью уверенности утверждать, что культура во всех её основных проявлениях, включая религию, науку, искусство и мораль, ориентирована на апологию бытия. Перефразируя Хайдеггера, можно сказать, что культура –  это дом бытия. Уже древние люди обратили внимание на то, что, если объект отсутствует в сознании субъекта, следовательно, он для данного субъекта не существует, а, возможно, и не существует вообще. Поэтому сознанию свойственно вытеснять негативные, то есть, не способствующие индивидуальному и видовому самосохранению, мысли и переживания в подсознание, причём часто это происходит вопреки очевидности. Данная закономерность в первую очередь относится к тематике. связанной со смертью и небытием. Это особенно характерно для западной культуры, начиная с известной формулы Парменида «бытие есть, а небытия нет», и заканчивая современной гедонистической моралью так называемого общества потребления. Тем не менее, по проблеме соотношения бытия и небытия существуют и иные точки зрения, что определило цель данной статьи, которая заключается в рассмотрение философских последствий одного из вариантов современного понимания проблемы свободы воли в контексте философии небытия. В процессе написания статьи использовался сравнительный метод.

Основная часть

Что есть небытие? Согласно определению Н.М. Солодухо, «небытие – существование несуществующего или реальность несуществования… В то же время бытие небытия вовсе не означает, что бытие существует как таковое. В том-то и дело, что изначально есть небытие, а бытия как такового нет, т.к. нет вообще ничего». [2, с.11] Действительно, лишь небытие, как абсолютное отсутствие, ничем не обусловлено и способно выступать как causa sui. Небытие это покоящаяся бесконечность, в то время как бытие ограничено материей вселенной. Так, в трактате «Бытие и ничто» Жан-Поль Сартр выдвинул понятия «бытие-в-себе», означающее чистую объективность и «бытие-для-себя», как бытие сознания. Если мы будем исходить из философии, утверждающей приоритет небытия (философии небытия), то данные термины можно переформулировать как «небытие-в-себе», т.е. изначальное небытие и «небытие-для-себя», сознание, как инструмент, с помощью которого «небытие-в-себе» осознаёт свою небытийность и перманентно усиливает её, непрерывно порождая и уничтожая относительное бытие.

Придерживаясь данной точки зрения относительно соотношения бытия и небытия, можно утверждать не только первичность небытия, но и его тотальную власть над любыми, порождёнными небытием и уничтожаемыми им, проявлениями бытия, в то время, как культура, как уже было сказано, переворачивает онтологическую реальность с ног на голову в своём стремлении ухватиться за что-нибудь, пребывая в непрерывно уничтожающемся бытии.  Так, наука неразрывно связана с попытками опереться на материю или операции абстрагирования, чтобы хотя бы мысленно задержать ускользающую в небытие реальность. Подобные попытки служат логическим развитием религиозных поисков абсолютного духовного начала, с той разницей, что, в случае с наукой, его место занимает материальный аспект бытия.

Но категории бытия и небытия интересуют нас, в данном случае, не столько в онтологическом, субстанциональном, сколько в экзистенциальном значении, где они очевидно означают смерть, уничтожение наличного бытия. В данном контексте под бытием мы будем понимать окружающий нас, главным образом, материальный мир, и даже, в ещё более узком смысле, порождённое многовековой апологией бытия общество потребления. При этом культура, выступающая как продукт компенсаторных механизмов сознания, конструирует мифический образ бытия, как иллюзии возможности счастья, под которым обычно понимают удовлетворённость полнотой и осмысленностью жизни, а также самореализацию индивида в качестве условно – самостоятельной составляющей живого вида. Получается, что фактически, индивид стремится к счастью, игнорируя его недостижимость, а в результате человеческая жизнь оказывается лишённой смысла, и сам индивид выступает как обреченная на уничтожение марионетка в обреченном мире, от которого стремится спрятаться, используя как веками наработанное религиозное мифотворчество, так и более современные гедонистические построения современной массовой культуры.

Интересно отметить, что, при всём их формальном различии, фундаментом как религиозного, так и атеистического предметного поля культуры, служит миф о свободе воли, который придаёт видимую значимость существованию как индивида, так и человечества. Данный миф, в свою очередь, выступает как мифологическое основание иллюзии справедливости, в качестве понятия, определяющего прямую связь между деянием и воздаянием, в соответствии с которой деятельность индивида в идеале влечёт за собой определенные, благоприятные или нет, последствия. Указанная мифология не только выполняет общую для культуры функцию апологии бытия, но и мотивирует индивида на активную вовлеченность в социальную деятельность.

Однако насколько оправдан тезис о свободе воли? Существует ли свобода воли как способность сознания активно вмешиваться в физические процессы и социальные события? С позиций религии и подавляющего большинства философских систем, безусловно, да. Однако современная наука и, в частности. нейробиология, не столь однозначно отвечают на данный вопрос. Так, согласно исследованиям американского учёного Бенджамина Либета, любые мысли и действия продуцируются вполне бессознательно, в то время как задача самого сознания, то есть того, что традиционно воспринимается как наше «я», состоит в том, чтобы разумными средствами интерпретировать уже имеющийся результат. Сознание представляет собой всего лишь одну из многочисленных функций мозга, которая заключается в освещении независящих от него процессов. В процессе осуществления своих опытов Либет раздражал различные части тела испытуемых электрическими разрядами и в результате выяснил, что временной разрыв между реакцией мозга на и его осознанием составлял около 0,5 секунды. Подобная ситуация хорошо знакома каждому из нас, когда мы внезапно оказываемся в экстремальной ситуации, например, инстинктивно бежим от источника опасности, и лишь спустя определённое время начинаем задействовать ресурсы разума, осмысляя степень серьёзности ситуации. Помимо этого, Либет измерял активность мозга в процессе принятия испытуемыми осознанных решений, когда они останавливали движение стрелки на приборе путём нажатия кнопки и одновременно фиксировали время принятия решения. Выяснилось, что электрический импульс в мозге, инициирующий остановку стрелки, возникает за триста пятьдесят миллисекунд до принятия решения и за пятьсот миллисекунд до самого действия. [4, с. 528-529] Получается, что мозг на бессознательном уровне инициирует мысли и действия до того, как соответствующие решения попадают в сознание. В конечном счёте мы видим. что свободный выбор человека в реальности является следствием бессознательных биохимических процессов, происходящих в мозге, а свобода воли представляет собой устойчивое заблуждение.

Выводы

Философские выводы из опытов Либета достаточно убедительно изложены в ставшей философским бестселлером книге С. Харриса «Свобода воли, которой не существует». В частности, автор рассуждает следующим образом: «Я по определению не несу ответственности за случайные события… И, если взглянуть на вещи здраво, вы не больше отвечаете за мысль, пришедшую вам на ум, чем за факт вашего появления на этот свет». [3, с.44, 48] Но что даёт нам данное знание в контексте философии небытия? Во-первых, нам представляется, что утверждение, претендующее на статус истинного, позиционируется как самодостаточное. Во-вторых, отказ от иллюзии свободы воли, имеет тем большую ценность, что выступает как совершенно случайное следствие бессознательной деятельности мозга разделяющего данную концепцию индивида. И, наконец, принципиальное дистанцирование от искусственно помещённого в основание культуры бытия, позволяет сконцентрировать внимание на действительно значимых экзистенциальных вопросах. В контексте философии небытия одним из таких вопросов является осознанное принятие небытия в качестве основной реальности. Складывается ситуация, когда присутствие и отсутствие взаимопоглощаются, и больше не остаётся ни присутствия, ни отсутствия. «Смерть есть самый глубокий и самый значительный факт жизни, возвышающий самого последнего из смертных над обыденностью и пошлостью жизни… Смерть есть явление, распространяющееся на всю жизнь. Наша жизнь наполнена смертью, умиранием. Жизнь есть непрерывное умирание, изживание конца во всем, постоянный суд вечности над временем», – говорил в этой связи Н.А. Бердяев. [1, с. 268]

Одно из возможных определений небытия заключается в том, оно представляет собой реальность несуществующего, то есть, в частности, того, о чём всю историю мечтало человечество, выстраивая соответствующие культурные мифы, например, миф о справедливости. Действительно, если рассматривать бытие в его экзистенциальном понимании как жизнь в современном обществе потребления, которая практически полностью лишена духовной составляющей, в таком случае духовность выступает как небытие, или даже как Бог, отсутствующий в бытии, а само небытие приближается к значению идеального начала.

Список литературы:

1. Бердяев Н. О назначении человека. — Париж: Современные записки, 1931. — 320 с.

2. Солодухо Н.М. Философия небытия. — Казань: Изд-во Казан. гос. техн. ун-та, 2002. —146 с.  

3. Харрис С. Свобода воли, которой не существует / Сэм Харрис; Пер. с англ. — М. : Альпина Паблишер, 2018. — 100 с.

4. Libet, Benjamin. Unconscious Cerebral Initiative and the Role of Conscious Will in Voluntary Action // The Behavioral and Brain Sciences : журнал. — 1985. — Вып. 4. — № 8. — с. 529—539.