Проза

– Значит, не уважаете своего командира, раз при захвате вырубили так грубо, – Старик потёр ладонью затылочную часть головы, осматривая строй вытянувшихся перед ним подчиненных. – Что ж, сделаю выводы.

– Как раз наоборот, товарищ полковник, чисто из огромного уважения к вашему профессионализму, – посмел я выразить несогласие.

– ???

– Дюна отказался от попытки пленить вас цивилизованными методами по причине полной уверенности в провальном исходе такого мероприятия. Лишь выбранный, как вы справедливо отметили, грубейший способ выведения вас из уравнения путём утери сознания мог гарантировать успех всего мероприятия, – Улыбаясь во все тридцать два зуба, пояснил факт применения насилия в отношении своего начальника подчиненными. – Остальной личный состав в лице Слона, Грома и Барса имел огромные сомнения даже и в применении такого метода устранения препятствия и ратовали избежать соприкосновений с оным, ссылаясь на пословицу: «Не буди лихо, пока оно тихо».

– Хохмим! Прощаю… Заслужили, сукины дети! Нигде не прокололись. Все мои ловушки избежали. Как вычислили дом – Слон пояснил. Учёт при планировании слабостей командира – похвально. Но объясни, почему игнорировал вертушку для возвращения.

– Всё, что известно изначально противнику, может быть использовано им для создания непреодолимых преград на нашем пути к цели.

– Намёк, на мою подлую натуру?

– Никак нет! Лишь на вашу способность использовать любую возможность для выжигания в подчиненных чувства расслабленности в полевых условиях.

– Вот за этот завуалированный намёк, вы и должны были возвращаться пешкодралом. Но и здесь вывернулись, подставив своего командира под наковальню вышестоящих. Молодцы! Эка! Стереть с ваших лиц улыбки – бальзам для места, которое мне порвали на крест там… – Показав пальцем вверх, Старик плотоядно улыбнулся. – За самоуправство на дороге, завтрашний день посвящается стрессовой подготовке. Что? Приуныли? Скажу напоследок. Порадовали вы старика, очень порадовали. Свободны!

Стрессовая подготовка самый неприятный предмет. И хотя большинство приёмов нами изучены вдоль и поперёк, но фантазии нашего командора всегда находили что-нибудь новенькое в способах поставить наши серые вещества в неприемлемые условия восприятия. Интересно, что придёт ему в голову на этот раз.

– И так, товарищи офицеры! Ваша сегодняшняя задача в условиях задымлённости этого подвального помещения и неисправном состоянии противогаза найти раненного, роль которого выполняет манекен и вынести его на свежий воздух. Выполнение упражнения обусловлено временем в десять минут и поиском выхода. Работаете тройками. Из трёх выданных вам устройств защиты дыхания и зрения исправным будет только одно… – инструктируемого нас Старика прервал подбежавший посыльный.

– Товарищ полковник, разрешите обратиться?

– Слушаю.

– Вас срочно в штаб к командиру, – сообщил боец и отбыл восвояси.

– Ждём! Можете перекурить, – дав установку нам, он быстрым шагом выдвинулся в сторону расположения управления части.

– Что-то сегодня задание простовато, – выразил своё сомнение о предстоящем упражнении на стрессовую стойкость Слон.

– Да, не похоже на Старика, – подтвердил и моё сомнение Дюна.

– Значит где-то там нас ждёт какая-то подлянка, – махнув головой в сторону подвала резюмировал я.

– Или свистка не достанется, или акула глухая попадётся, – напомнил всем известный анекдот про кораблекрушение Барс.

Остальные продемонстрировали полное согласие с высказавшимися, одобрительными хмыканьем и кивками.

Ожидание затянулось. Мы успели несколько раз перекурить, когда в пределах видимости показался КОТ.

– Несёт нелёгкая, – предположил Гром.

– Товарищи офицеры! – подал я команду, когда он приблизился к нашей группе бездельников.

– Вашего полковника вызвали в Москву, в управление, – Разъяснил нам сам главнокомандующий базы подготовки спецподразделений. – В одиннадцать ноль-ноль жду всю группу на плацу.

– Грядёт что-то важное! – В след, удалявшемуся высокому командованию, произнёс Санта. – Раз лично приходил с объявлением.

Нас уже ждали. Автозак, несколько машин сопровождения на дороге возле штаба, и группа военных в центре плаца, среди которых выделялись представители военной прокуратуры.

– Прошу без эксцессов, – предупредил КОТ. – Троим из вас предъявлены обвинения в воинском преступлении. Я надеюсь, что это недоразумение быстро рассосётся, но для этого требую проявления хладнокровия и порядка. Вам слово!

Один из прокурорских в звании полковника подошёл к нашему строю и объявил, что я, Трек и Мина арестованы по причине обвинения в массовом геноциде и убийстве на территории Чеченской республики. И предложил без проявления сопротивления пройти к машине. Спецназ Минюста оказал подтверждения словам, оттесняя начавших возмущаться остальных моих товарищей, и беря в кольцо нас троих, опешивших от событий. Грозный окрик КОТа приостановил смуту. На меня и двоих сообвинённых надели наручники и бодро подталкивая, впихнули в автозак.

В конце концов, после продолжительной поездки в машине, где пресекались любые попытки переброситься словом, меня втолкнули в помещение со столом и двумя стульями напротив каждой из его сторон. Бесцеремонно посадили на один из них и на просьбу отстегнуть наручники посоветовали не выкобениваться и просто ждать, на альтернативном русском языке.

«Опять влип! Ясненько, почему Старика отозвали. Что мне предъявят? Трек и Мина? По одному делу или по разным? Вместе нам пришить… Не складывается… Втроём мы не могли нигде засветиться. Да и самих причин не вижу. Если старое дело откопали, то Мина вообще здесь не при делах. Ломать голову не стоит, пока не просветят в подробностях. Буду просто ждать… Единственное что – это покопаться в голове в поисках возможных поводов для ... Спокойно… Какое на хрен спокойствие? Как понимаю, я в комнате для допросов. По горячему решили колоть. Дадут время помучаться в сомнениях и придут… Какой выбрать способ поведения? Молчание! Только молчание. Ни да, ни нет! На любой вопрос ответ не давать. Единственно верно – никакого диалога. Так с этим определились! Что ещё? Колдуй, баба, колдуй, дед, трое сбоку – ваших нет, туз бубновый, гроб сосновый, про стрельца мне дай ответ… – Пришло в голову из Сказа «Про Федота стрельца…». – Вот и решение. Практически знал наизусть. Попробуем освежить память».

Загремели замки двери, и пожаловал дорогой гость. В комнату вошёл моложавый следователь с волевым выдающимся вперёд подбородком, тёмными глазами и строгими чертами лица.

«Чеченец!? Бороду, усы и типичный нохча. К нам на утренний рассол, прибыл аглицкий посол…»

– Здравствуйте, Александр Степанович!

«А у нас в дому закуски – полгорбушки да мосол…»

– Перейдём сразу к делу. Вы обвиняетесь в убийстве с особой жестокостью гражданина Чечни Вахаева Идриса Ахмедовича, – он внимательно посмотрел на мою реакцию. – Что скажете?

«Изловить бы дурака да отвесить тумака, …»

– Молчим! Суть: совместно с двумя членами своей группы по попустительству остальных, вы пытали Вахаева с целью получения информации, используя нож. Цинично лишили его детородных органов, а для сокрытия преступления взорвали ещё живого с применением взрывчатки. Останки закапали, предварительно, в лесном массиве у селения Ботлих.

«А у нас спокон веков нет суда на дураков!..»

– Вы избрали позицию молчания. Это не поможет. Вот показания старшего лейтенанта Внутренних войск Кардашова М.Р., который был свидетелем вашего бахвальства в совершении данного преступления, – Он достал из папки распечатанные листочки и бросил передо мной на стол. – Можете ознакомиться.

«Даже прикасаться к ним не собираюсь. Нешто я да не пойму при моём-то при уму?..»

– Молчи, молчи, – Он навис надо мной и произнёс шёпотом. – Тебя, тварь, передадут под юрисдикцию чеченской прокуратуры. Там по-другому разговаривать будут. Запоёшь, как миленький. Говори! Твои, чтобы остаться под Российским законодательством уже сознались, слёзно расписывают все ваши злодеяния. А тебя будет судить мой народ. Говори!

«Ты у нас широк в плечах, а башкой совсем зачах…»