Проза

- Полковник, а когда у вас заканчивается командировка? – спросил Майор у начальника комендатуры.

- Через месяц где-то. Да и у Юрия Петровича также, - ответил он. - А что не так?

- Просто понятно теперь бездействие с вашей стороны, - обвинил Старик.

          Мы сидели в кабинете начальника штаба вчетвером: полковник, подполковник, майор и капитан. Создалось впечатление карьерной лестницы в количество-звездном исполнении. На крупномасштабной карте, лежащей на столе, были отмечены рубежи и дислокации ближайших к нам противоборствующих сторон.

- Не совсем понятен вывод, - возмутился полковник.

- Первое – расположение комендатуры на окраине поселения, вроде бы неплохо и два этажа тоже хорошо, и забор вокруг кирпичный – здорово. Но на торцах здания окон нет, и две стороны, в результате, в слепой зоне. Второе – подходы к комендатуре. Если на нее нападут боевики, то помощь может прийти только с двух направлений, которые имеют сильные уязвимости. На этом и на этом перекрестках любые механизированные отряды легко блокируются. - Старик показал карандашом на карте. - И третье – водокачка, которая является удобным местом как для наблюдателя, так и для снайпера, а с приходом зимы и опаданием листвы на деревьях, 40% территории под прицелом.

- И что? - полковник угрюмо с выжиданием смотрел на майора.

- Что – что? Надо менять положение, избавляться от уязвимостей, - ответил Старик. - А наличие крысы вообще затрудняет и так непростую обстановку. Я с группой не уйти, не вернуться нормально не могу. Предупредить о возвращении – это подставить своих людей. Вход-то один. А сделаем второй, какой толк? Если о нем сразу будут знать. Патовая ситуация.

- Предлагаю. Сделать по три бойницы на торцах второго этажа, периметр вокруг забора снаружи оградить на метр колючкой и заминировать противопехотными минами. На перекрестках установить блокпосты. И на водокачку пост, - предложил Юрий Петрович.

- Не согласен с блокпостами и водокачкой, - отреагировал полковник. - Их всех вырежут при первой возможности.

- Мое предложение, – продолжал Старик, – только один блокпост на этот перекресток, в практически целый дом. Им продержаться двадцать минут до подхода помощи. Вырежут-не вырежут... Командира толкового поставить и объяснить, что по лезвию бритвы ходить будет. Водокачку взорвать и списать на боевиков. Взорвем – мы. Насчет крота! А где особист местный? Он вообще чем занимается?

- Особист у нас оригинальный. По прибытии, сразу высказался о своих целях. У него четверо детишек. Добровольно ехать желанием не горел. Вынудили. За забор ни шагу. Внутри работает, но без огонька. Нашел себе друга и собутыльника – майора с узла связи. Все вопросы по связи решает прапорщик, а начальник связи за забор тоже не ходок. Боится. Но не скрывает своего страха – открыто признается, - просветил НШ. - Пьют, но без фанатизма, в меру.

- Зоопарк, - безэмоционально прокомментировал майор. - Дрон! Познакомься с начальником связи. Поговори о возможностях. Возьми с собой Грома и Дюну. Втроем не напьетесь. Ступай! 

- Я тогда и Слона возьму – крупную артиллерию? - попросил я.

- Действуй! - усмехнулся Старик, покачав головой.

Взяв с собой легкую и тяжелую артиллерию и боеприпасы к ней в размере трех семьсот миллилитровых сорокаградусных фугасов, я направился на узел связи.

После каждого залпа теплота наших отношений стремилась приблизиться к сорокаградусной отметке. Олег Щерба призвал к себе в помощь многодетного Александра, но подвоз фугасов мы ограничили возможностью выхода на боевые.

- Да, я открыто признаюсь, что я трус! - вещал Щерба. -  Хочу вернуться, при любых обстоятельствах, живым. Меня ждут. Жена и дочки. Их у меня две. Вот у тебя есть семья? Нет! Тебе меня не понять. И Санька не понять, у него четверо: мал, мала и еще два раза мал. Зачем и для чего я должен сдохнуть здесь в этой ублюдочной Чечне. Ради кого? В плен не хочу! Кто воспитает их. Государство? Ха! Десять раз «Ха!».

- Олег! У каждого свой выбор, кто спорит? - Слон пытался увести разговор в сторону. - А ты откуда родом?

- А… С Петрозаводска. Знаешь. Вот если прикажут? Я, конечно, приказ выполню, но сразу предупрежу, что я трус и толка от меня будет ноль, - стоял на своем связист.

- Сложно это все, - думал я. - Что трусость, а что храбрость? Признаться, себе и другим, что ты не можешь преодолеть страх смерти – для этого нужны особенные качества личности.  Я бы не смог. Страх смерти всегда присутствует во мне. Я до трясучки боюсь перед выходом, меня трясет после выхода. Каждый раз решаю, что в последний раз соглашусь на выход. Пусть идут без меня. И не могу. Стыд перед ребятами и перед собой. Если меня обвинят в трусости? Спасает одно – стоит только выйти за ворота, и страх отступает перед действием. Я весь ухожу в работу: идти, красться, высматривать, вынюхивать, выслушивать, стрелять, менять позицию, стрелять, снова менять позицию, стрелять, перезаряжать, Хлыста подгонять, Дюну притормаживать… На страх просто не хватает времени. Он придет потом, когда адреналин в крови начнет терять свои позиции, тогда страх приподнимет голову и радостно затопает внутри меня.

Все вопросы мы со связистами решили. Технические – завтра наш связист подойдет к майору Щербе. Оперативные – тоже завтра на свежую голову. Мы никогда друг с другом не обсуждали это чувство. Общее мнение высказал Дюна, вот от кого не ожидал: «Не каждому дается преодоление! Кто-то должен землю пахать, а кто-то мечом махать. Ну и славно! Теперь спать?»

Я подошел к Старику, доложился и отправился на боковую, пока тихо. Спокойствие было недолгим. Ночью пропал прапорщик узла связи с отделения ЗАС¹.

Всех подняли по тревоге. Особист, оказалось, может работать, если захочет. Выяснилось очень многое и неприятное. С территории комендатуры офицеры и контрактники могли выйти в любое время. В основном – в магазин, который работал круглосуточно в километре от нас. В ту ночь сначала вышел зам по тылу, и почти сразу за ним прапорщик. Тыловик вернулся через полчаса. Связиста хватились только потому, что он не заступил на дежурство. В магазине видели только майора, который купил продукты и сразу ушел.

 Утром приехали следователи. Военные провели зачистку селения. Результатов практически никаких. На магазинном складе нашли следы крови, но спросить было не с кого. Ни продавца, никого другого в наличии не было. Ушли и растворились. На третьи сутки мимо проскочила девятка из которой на ходу выкинули мешок. Саму машину скоро нашли, но пустую. В мешке были останки прапорщика.

На следующий день крот сдался сам. Он был испуган и молил спасти его семью. Заместителя по тылу завербовали на испуг, показав фотографию его семьи, назвав адрес и кучу еще сведений о ребенке: школа, класс, друзья. В ту злополучную ночь прапорщик выследил его, но попал в руки прикрытия. Информация уходила через хозяина магазина при личной встрече или по телефону.

Коменданта сняли, отправив в войска. До прибытия нового его обязанности легли на плечи Юрия Петровича. Контрразведка прикрыла НШ от всех неприятностей, ему грозивших. Начался новый этап в нашей работе.  

 (Продолжение следует)

_____________

*_ Записки являются художественным вымыслом. Их герои и события выдуманы.

¹_ЗАС — Засекречивающая аппаратура связи