Майское солнце щедро делится с миром ласковым теплом. Дворовый пёс, припадая на передние лапы, выпрашивает подаяние. Пичужка склевывает крошки под самым его носом. Проситель косит на неё добродушный взгляд.

     Машенька играет в песочнике: накладывает лопаткой песок в ведерко, несет к маминым ногам и вываливает. Нанесла уже небольшую горку.

     - И что это будет? – интересуется мама.

     - Это будет замок, сказочный - отвечает Маша серьезно.

     - Для замка нужен принц.

     - Красивый?

     - Любящий.

     - Чтобы он любил меня как ты?

     - Так у него вряд ли получится, - улыбается мама.

     - Как папа?

     - И это у него не получится, - уже смеется мама.

     - Я отгадала, как папа любит тебя!

     И Маша отправляется за следующей порцией строительного материала. Кто из нас не строил замков на песке.

     - Познакомься с Алёшей, - говорит мама.

     Алёша, мальчик с пытливым взглядом и палочкой в руке, немного смущается, потом произносит:

     - Мне пять лет и это моя палочка.    

     Она, тоже смущаясь, завидев под кустиком котенка, берет его на руки и гладит.

     - Тебе разрешают гладить дворовых кошек? – удивляется он.

     - Это котеночек, и он мягонький, - поясняет она.

     - А мне мама купит пушистого котенка, - спешит сообщить он.

     - Скоро?

     - Вот папа продаст машину, и купят.

     - А денег хватит?

     - Хватит, машина большая, - уверяет он.

     Она вздыхает и проходит сквозь ромашковую лужайку к клумбе с тюльпанами. Он следует за ней, размахивая палочкой.

     - А какие цветы тебе нравятся? – спрашивает она, не оборачиваясь.

     - Красные, - отвечает он, не раздумывая.

     - Мне тоже.

     Легкий ветерок покачивает головки только распустившихся тюльпанов.

 

 

 

     Поздняя осень. Оголенное дерево тоскливо протягивает почерневшие ветви в окно. Мария Ивановна сидит у окна и вяжет платьице внучке, поглядывая за парой сизарей сиротливо приютившихся на ветке. В комнате прохладно и она невольно прислоняет ноющие колени к батарее отопления. Алексей Петрович оставляет книгу, подходит и укрывает жене плечи пуховым платком. Она касается ладонью его щеки.

     А небо сыплет на город морось, обволакивая дома, деревья и случайных прохожих серой промозглой дымкой. Бродячий пёс, гонимый тоской голода, кружит по мокрому асфальту; останавливается, поочередно поджимает озябшие лапы и тревожно вглядывается в надвигающиеся сумерки.

     Не оставляя вязания, Мария Ивановна распределяет в уме семейный бюджет. Пенсии хватает, чтобы не голодать. Но следует платить за коммунальные услуги, не оставлять же квартиру детям с долгами. И очень хочется порадовать внуков. Остатки идут на питание. Да и много ли им надо, живущим не столько собой, сколько детьми.

     От размышлений её отвлекает покашливание – неглубокое, частое. Прислушивается к шагам, скрипу старенькой аптечки. Чуткий нос улавливает запах капель. Опять у него пошаливает аорта. Напряженно вслушивается: сполоснул под краном стаканчик, поставил на стол, направляется в комнату. Подходит и шутит на отвлеченную тему.    

     - Есть будешь? – справляется она.

     - А как же, щи да каша пища наша, - не оставляет он шутливого тона.

     Она внимательно смотрит на него, откладывает вязание и направляется к плите.

     После ужина он включает старенький телевизор, гоняет недолго от новостей к новостям, бурчит. Заметив, что она взяла тонометр, выключает телевизор и ждет, спрашивает:   

     - Сколько?

     - Ничего особенного, прилягу и пройдет, - отвечает она.

     Отходя ко сну, она изо дня в день повторяет в себе одну и ту же молитву, заканчивая словами: господи, возьми у меня всё, дай им, детям моим. Засыпает, убедившись, что дыхание его ровно. Он, проснувшись среди ночи, прислушивается к её дыханию.

     Утро встречает их снегом. Снежинки кружат в воздухе, ложатся на землю.  

     - Вот и пришла зима наша, - шепчет она, собираясь в булочную.

     - Я с тобой, -  торопливо заявляет он.

     Она привычным движением поправляет ему шарф и критично осматривает состояние обуви. Он хватается за бархотку и, кряхтя, проходится по выношенным уже ботинкам.

     Выйдя на улицу, они одновременно вдыхают полной грудью чуть морозный воздух. Синхронно обращают взоры на серое приземистое небо и, поддерживая друг друга, идут по нетронутому снегу. Слабые отпечатки выстраиваются вслед. Легкая метелица, не спеша, заносит их.