Проза

 

                                           

                                      

 

     Был вечер, был запах акаций, и вы силуэтом в окне.

     Вы помните тот вечер? помните, как подрагивали отражения звезд на темном стекле?

     Я помню, как трепетали пальцы ваших рук над клавишами. Вы не забыли наш любимый ноктюрн? Ныне Шопена вокруг не услышишь.

     А помните опавший лепесток на подоконнике, ещё не усохший, которого коснулась ваша рука? а ваш вздох при этом?

     Помним пока в сердце боль… но и та зарастает травою.

     Вы помните ту странную тень заката?

     Знаете, мне всё чаще снятся любимые лица, грустный родимый напев.  

     Мне всегда казалось, что появление моё на свет задержалось лет на сто, а то и на двести. Уж не знаю, как бы я существовал во времена Пушкина, но в настоящем мне крайне неуютно, будто душа моя выкроена по чуждым ему лекалам… мне казалось и ваша. Бах и Моцарт всегда были со мной, даже в том возрасте, когда я и имен их не знал.

     А помните чарующие звуки Брамса? да, то удивительное сочинение, что открылось нам во всей полноте совершенно случайно. А Мендельсон? А помните волшебную скрипку в руках Когана? его Вивальди?

     Вы не забыли, с каким восторгом мы зачитывались поэтами? из наших больше Пастернаком, Цветаевой. Есенина и Маяковского оставляли чуть в стороне как нечто упрощенное. Теперь понимаю, зря. Так бывает. Пересматривал как-то Бергмана и осознал вдруг, что открылись такие глубины, о которых и не подозревал. Подлинный художник, и чрезвычайно скромный, наверно оттого, что подлинный. А вот недавно появились в квадрате экрана пару господ с горбатыми носами и объявили себя художниками с особой буквы, кастой, стоящей по рангу рядом с богом. Стыдно признаться, но захотелось всё высокомерие их, весь апломб по их рожам и размазать.

     Когда-то вы находили и во мне поэта. И недоумевали, отчего занимаюсь вещами столь далекими от поэзии. Я не ответил вам тогда. Знаете, я ведь бредил одно время желанием отлить в стихе финальную часть "Страстей по Матфею" Баха. Не сумел, потому и расстался с литературными упражнениями навсегда. Вы, конечно, можете считать меня слишком амбициозным. Наверно так оно и есть.

 

     Когда-то чудилась мелодия любви и мы, что счастливы в конечном бытии. Вдруг оказалось в мире мы одни. И мы не мы, а только тень от нас.

 

     Если помните, в пору нашей юности существовал глупый обычай писем в будущее. Коллективных, разумеется, от поколения к поколению. Смешно. Где оно будущее? Смотрю в окно на проносящиеся мимо машины, слышу фантасмагорию звуков, вырывающуюся из салонов, и не вижу там человека.

     Скажите, что делать нам, заброшенным на задворки, вычеркнутым из культурного кода, что делать нам? Скоренько рассаживаться по дорогим авто? Вжимать свои задницы в удобные кресла и мчать по запруженным улицам, переругиваясь в пробках и делая вид, что жизнь удалась? Люди удивительным образом способны оборачивать существование своё всякой дребеденью, придавая ей смысл.

     Через стену слышу пение сумасшедшей соседки.

     Помните, как наши оппоненты любили поговорить о том, что будущее - в разнообразии, в естественном отборе явлений культуры. Оказалось, культура и биология далеко не одно и тоже - человеческая культура разрушается под давлением биологического.

     Что делать нам, не способным принять то, что сегодня выдается за музыку, живопись,  литературу, науку? что делать нам? Возненавидеть? Идти и разрушать всё это? зная, что сеем хаос. Зная, что возврата к былому нет и быть не может.

 

     Простите ради бога за срыв, за несколько вульгарный тон, за глупые вопросы. Это от отчаяния. Однажды посетило видение: надежда покидала нас и как-то очень сиротливо смотрела на нас, не отводя глаз. И взгляд её так впечатлил, что я уж и петлю примерил. Да не вздрагивайте вы, не морщите личико. Веревки нынче делают поганые, ушибом мягких тканей и закончилось всё, да ещё непродолжительным рыданием.   

     Простите, простите за то, что не дал всего, что мог, простите за причиненную боль, за беспокойство. Простите за всё, если можете.  

 

    P.S.  Как думаете, неужели богу всё ещё интересно писать эту пошлую драму бытия с заведомо известным концом? А может, бытия и вовсе нет? И ночь темна, и навсегда она. И шепот звезд над тем, чего не понимаем мы совсем.