Проза

 

Правительственная ложа стадиона «Петровский» была полна. Такого количества важных солидных персон на матче российского футбольного первенства она не вспомнила б даже тогда, когда имела бы память. Казалось, что столь высокая концентрация некой Значительности, исходившей от «высоких» гостей в этот холодный и ясный мартовский день, даже выражалась зримо – в виде светящейся дымки, клубившейся перед ложей. Так что гипотетическому снайперу на противоположной трибуне, выцеливающему жертву через оптический прицел, не сразу бы удалось найти нужного клиента. А выбор-то был достойный! Здесь были и губернатор города Валентина Мандаренко, и председатель Государственной думы Борис Грызунов, и председатель правления компании «Гарьпром» Алексей Мюллер, и глава Федерального Агентства по Развитию Спорта Виталий Мутный, и президент Российского Футбольного Союза Сергей Ворсенко. Был там и недавно переманенный у футбольной федерации Бельгии новый главный тренер сборной России Херц Адвокаат.

Еще прошлым летом Адвокаат возглавлял питерский «Зенит». Но после серии невразумительных матчей команды (а финансовый флагман российского футбола тогда болтался в середине таблицы), владельцы клуба в лице «Гарьпрома» вынуждены были разорвать с ним контракт, выплатив, правда, внушительную компенсацию. Уже в сентябре Адвокаат принимает сборную Бельгии, подписав договор с местной футбольной федерацией на три года. Однако спустя полгода он вновь берется за работу в России.

С возрастом карьерные амбиции «маленького педерала» (как, шутя, звали Херца в футбольной среде) естественным образом ослабевали. Тренерская звезда 62-летнего Адвокаата клонилась к закату, и он это знал. Потому сейчас, на излете карьеры, отдавать приоритет именно финансовой стороне вопроса (пускай даже в ущерб «доброму имени») казалось весьма разумным. Данные ранее обещания порою приходится забирать обратно. Перед этим отъездом в Россию, через месяц после разрыва с бельгийцами, Херц даже потрудился собрать небольшую пресс-конференцию на бельгийской земле:    

– А я принципиально не читал целый месяц бельгийских газет, – заявил представителям бельгийской прессы Адвокаат, – Иначе бы едва ли согласился приехать на интервью с вами. С одной стороны, та гневная реакция после моего ухода понятна, с другой – не совсем. Да, я подписал контракт. Но ведь при его разрыве я все красиво уладил. 900 тысяч евро компенсации за разрыв контракта – неплохая сумма, согласитесь. Я понимаю, что в Бельгии такой поворот дел не находят смешным, но Российский Футбольный Союз предложил мне гигантскую сумму денег! Поэтому я должен был рассмотреть это предложение... Поверьте на слово, никто из вас – да и вообще из всех посетителей этого отеля, - дело было в пятизвездочной гостинице Антверпена «Crowne Plaza», – не отказался бы от тех условий, что мне предложили в России. Повторюсь: никто! Ну и к тому же - ребята талантливые, со многими из них мы работали вместе в «Зените»…

В то же время президент РФС Сергей Ворсенко, представляя  отечественным журналистам программный документ, попутно давал отпор и любителям заглянуть в чужой карман:

- Сегодня состоялось знаковое событие. «Кодекс чести» – это своеобразные правила игры, нормы, которым мы все должны следовать. Кодекс необходим, чтобы двигаться вперед, он должен быть подписан на всех уровнях – от детских спортивных школ до губернаторов. Мы все стремимся к тому, чтобы футбол был чистым. Конечно, нам предстоит еще много шагов для наведения порядка в футболе, но я уверен, что через некоторое время результаты эти шагов будут налицо.

- Вы действительно считаете, что подписание «Кодекса чести» может улучшить положение дел в российском футболе?

- Не сомневаюсь в этом. Знаете, я даже за собой начал замечать, что стал более дисциплинированным после того, как сам подписал «Кодекс чести». Это ведь очень важно! Без идеологии не может быть движения вперед. В конечном счете, всех нас объединяет одно желание – побеждать. Здесь, в своей стране, и за ее пределами. Такая команда, как у нас, может преследовать только одну цель – выиграть чемпионат мира 2018 года и занять ведущие позиции в мировом футболе. Россия – чемпион!

- Каких-то секретов в суммах, связанных с контрактом Адвокаата, конечно же, нет, но мы «Кодекс чести» принимаем как раз для того, чтобы не выводить на первыйплан такие второстепенные приоритеты, как деньги. У нас сегодня все говорят только о деньгах, но ведь это не самое главное, правда?

 

Теперь, когда последние заявления для прессы были сделаны, пришла пора наконец насладиться настоящим российским футболом.

Покуда слуги народа теснились в правительственной ложе, сам народ по-хозяйски располагался на остальных секторах, в том числе – и на гостевом – секторе № 5.

Только один обитатель 5-го сектора никак не находил себе места. Похмелье и навязчивая рефлексия, разыгравшаяся после соучастия в ночном инциденте, вили из тонкой нервной организации Ботаника причудливое болезненное макраме. Несмотря на то, что все вроде бы прошло гладко, и их акция не привлекла внимания ни ментов, ни проводников, ни простых пассажиров (знала о ней только маленькая группа соратников), неотступная тревога, не излеченная предматчевым алкоголем, крепко держала его своими липкими щупальцами, заставляя душу стремиться куда-то к щиколоткам и дальше. Зато Быдло и Ойойой с просветленными зрелыми ликами высились посреди сектора как скульптурные изваяния былинных героев, окруженных, хоть и не афишируемым, но бесспорным интересом фанатской общественности. Знакомые и незнакомые болелы смотрели на друзей – кто с уважением, кто с изумлением, а кто и с тревогой. Казалось, все вокруг всё уже знали. И даже бородатенький румяный Сварог, явив себя в небесах, приветливо помахал друзьям ручкой, ободрительно подмигнул и вновь скрылся за облаком.

Справа от друзей топтались два интеллигентных на вид фаната лет пятидесяти. Один из них с кудрявой седой шевелюрой и в очках тряс перед своим другом программкой к матчу и, лучезарно скалясь, громко его информировал: «С семидесятого года сохранил все до единой! Со всех матчей, на коих был!». «Да в курсе я, в курсе» – кивал, ухмыляясь, второй со «спорт-экспертом» в руке. Олдовые фанаты были в явном подпитии. 

 

Тем временем, обладатель «Золотой мантии» прошлого года, присуждаемой лучшему футбольному арбитру России, Владислав Мокрица дал свисток к началу встречи. Болельщики тут же принялись скандировать названия своих команд, заряжать нехитрые речевки. Питерская торсида, уверенно используя десятикратное численное превосходство, с легкостью заглушала звуковое сопровождение гостей, самозабвенно скандировавших что-то, казалось, лишь для поддержки своего тонуса. В первый раз голос гостевой трибуны более или менее отчетливо был слышен на пятнадцатой минуте. Голос этот заполнил небольшую паузу, образовавшуюся в момент пробития довольно сомнительного пенальти в ворота гостей. Слоган «судья – пидораз!» успел прозвучать несколько раз, пока не потонул в раскатистом ликовании местной публики, поздравляющей с голом любимый клуб. Начав с центра, столичная команда, полная решимости отомстить за случившуюся, по их мнению, несправедливость, бросилась отыгрываться. Тут же пара острых моментов едва не увенчалась успехом. В первом случае перекладину хозяйских ворот облизал мяч после мощного дальнего удара. Во втором – форвард гостей, выйдя один на один, с близкого расстояния зачем-то со всей дури зарядил мячом киперу в лоб... Успокоившись, игра вновь оживилась ближе к концу тайма. Еще одна фаза активности москвичей, желавших уйти на перерыв при равном счете, закончилась контратакой питерцев, венчало которую назначение второго пенальти. Пенальти вновь нельзя было назвать однозначным. Что, впрочем, никак не сказалось на его успешной реализации. 2-0 вел «Зенит», и счет был на табло. На этот раз скандирование с гостевого сектора было более звучным и продолжительным, и сопровождало всех участников действа вплоть до ухода тех под трибуны.

 

Напряжение на секторе № 5 росло. Закипели злобные перепалки с соседними секторами, заполненными местными. Навстречу полетели монеты. С началом второго тайма гости соорудили и зажгли на трибуне подобие тряпичного чучела в розе «Зенита». Догоревшие останки были выброшены через головы ментов в сторону хозяйских болел. Менты, занимавшие буферное пространство между оппонентами, заметно занервничали.

Однако футбольное шоу продолжалось. Третий назначенный пенальти в сторону гостей, будучи наименее спорным из всех, дополнился удалением за «фол последней надежды» защитника, сыгравшего рукой в своей штрафной. После того как счет стал 3-0, и сомнений в исходе игры ни у кого не осталось, на гостевом секторе фанаты решили зажечь все имевшиеся фаера и, затем, постараться добросить их до поляны.

Большая часть приезжего фанатья продолжала буйствовать, размахивая факелами и руками, показывая средние пальцы обитателям хозяйских секторов, приглашая их на выезд в столицу и осыпая проклятьями всех, кто имел хоть какое-то отношение к городу на Неве. Некоторые же, явно не ждавшие подобного сценария в игре, заметно сникли. Ботаник заметил, как один из двух, ранее рядом стоявших олдовых фанатов (кудрявый и в очках), уже сидел немного поодаль на корточках. «Притомился чел с безнадеги» - подумал, было, Ботаник. Но тут заметил, что штаны у чела спущены, под его задницей пестреет предматчевая программка, на которой уже дымится только что выдавленный завиток экскрементов. Быстро подтеревшись страницами «спорт-эксперта» и завернув в остатки газеты свое дерьмо, болельщик покачиваясь стал пробираться к краю сектора. Там он размахнулся своим кульком и, грозно сверкнув очками в направлении почетной ложи, со словами «а это вам от нашего стола – алаверды», бросил свой презент через ограждение; сам же, при этом, едва не перевалившись через него следом. Кулек, не пролетев и пяти метров, вывалил все свое содержимое на совершенно не ждавшего угрозы с воздуха милиционера. Его двое коллег довольно оперативно подскочили к бомбометателю и, схватив того за шиворот и рукав, вытянули из сектора к себе. Быстро заломали и поволокли под трибуны.        

 

В игре, спортивная интрига которой была убита еще в начале второго тайма, в оставшееся до финального свистка время команды демонстрировали лишь взаимную грубость. Одна команда считала себя несправедливо обиженной, а другая справедливо не видела в этом своей вины. В итоге самым памятным эпизодом игры стал инцидент, когда один из футболистов как бы случайно и незаметно прошелся по лежащему сопернику, наступив тому одной ногой на плечо, а другой – в область паха. После чего потерпевший вскочил, боднул обидчика в лицо головой и добавил кулаком в челюсть. Провокатор немедленно рухнул, закрыл руками лицо и засучил ножками. Тут же на месте инцидента образовалась групповая потасовка. В череде взаимных толчков и подзатыльников слегка перепало и подоспевшему арбитру Мокрице, который, не желая быть здесь же под шумок опиздюленным, не стал выяснять детали, показал красные обоим – как стоящему, так и лежачему – и поспешил возобновить игру. До долгожданного окончания матча оставалось всего ничего.

 

 

 

Из волнующих миров поэтического сборника Ганса Фридриха Карла Гюнтера «Рыцарь, Смерть и Дьявол» фана Быдло вырвал звонок мобильного. Звучаламелодияпесни“Screwed, Blued and Tattooed” группыTHE BONES. Звонил московский соратник Квакер по фамилии Квакин:

- Здорово, братэлло. Напрасно вчера на игру не приехал. Пацаны пробили адрес козла-пидораса, известного всем как Мокрица. И баннер с ним видел весь стадион. Малаховка, улица Королева, дом 6, вся хуйня… Вчера после матча спорили – что вы теперь предпримете. А вас же и не было никого. Вот и звоню – вдруг не в курсе…

- Что мы предпримем? – не сразу врубился Быдло.

- Ну да, ваш владимирский моб. Многие думают, что после Питера вы это так не оставите. Ну а теперь, когда адрес пробили…

- Не знаю, кореш, не знаю. В хорошем разговоре не все говорится. А адрес-то там какой, говоришь?

 

Тем же вечером Быдло и Ойойой сидели в баре «Корнер» за столом напротив масштабного красочного панно, изображавшего сцену из какого-то спортивного фэнтази, где рыцарь с мечом и в доспехах боролся у углового флажка за мяч с большой желтой птицей. Друзья пили пиво и строили планы. Ехать решили в середине недели, так как матчей на буднях нет, и застать Мокрицу в Малаховке будет больше шансов. Сперва была мысль отправиться в путь на машине Ойойоя – у того имелась старая «Нива», но, затем, решили ее не светить и поехать общественным транспортом. Треть «моба» предсказуемо соскочила – Ботаника не отпустили с работы. Однако Москва сулила подкрепление в виде Квакина и его другана. С собой решили не брать ничего, кроме лыжных масок, а все необходимое - взять в магазине на месте.

 

На Казанском вокзале Квакер вручил друзьям небольшой презент – бейсболки с символикой Всемирного фонда дикой природы в виде изображения панды и надписи «WWF».

- Два чела тут подписи собирали в защиту лесов, - пояснил он, - Оставили вот на память. Для конспирации пригодится. WWF. Wicked White Fools. Злые Белые Шуты. Неплохое название для «фирмы»?  

Кореш, прибывший с Квакиным, оказался улыбчивым розовощеким детиной за два метра ростом и весом под восемь пудов. Звали его Святосвин. (Вообще-то сам Святосвин на первых порах всем представлялся как Сехримнир – по имени бессмертного былинного вепря, живущего в небесном чертоге. Но имя это с трудом ложилось на фанатский язык и еще трудней уживалось с фанатской памятью. Выручила фанатская смекалка – благозвучный аналог был найден. Так Сехримнир стал Святосвином.) Святосвин постоянно смеялся и периодически предлагал «завалить чурбана» «как бы для тренировки».  

Вагон будней дневной собаки в сторону Малаховки был практически пуст, и друзья уточнили план действий.  

- Сначала – домой, если там никого – в институт физкультуры, там он может студентам читать, - проинформировал Квакер.

- Сначала в магаз, - поправил Быдло, - Берем фомку, веревку, скотч…

- Топор? – предложил Ойойой.

- Это можно, - согласился Быдло.

- И лопату! – захохотал Святосвин.

 

Владислав Мокрица действительно был дома. Причем, в данный момент в своем малаховском двухэтажном коттедже он был один. Заслуженный футбольный арбитр (а по совместительству – старший преподаватель Малаховского института физкультуры) лежал на диване в гостиной и, глядя в экран домашнего кинотеатра, пытался вновь обрести утраченное вдохновение при помощи мануального массажа собственных гениталий. На экране мелькали страсти гей-порно. В дверь позвонили.

«Ну кто еще?.. А вообще, пошли на хуй, не буду отвечать» - решил Мокрица. Впрочем, он запахнул халат, выключил звук и прислушался.

Спустя паузу позвонили опять. «Что же все-таки за мудаки такие, а?» - с раздражением пробурчал он, выключил DVDи включил камеру внешнего наблюдения. На крыльце стояли два паренька в одинаковых белых бейсболках с трафаретным изображением панды и надписью WWF. Один из них сжимал канцелярскую папку, а второй давил на кнопку звонка. Звонок снова заверещал. «Юннаты, бля! – признал эмблему на кепках судья, - Видимо, звук слышали. Вот козлы» - выплюнул он и поплелся к двери.

- Вам чего?

- Мы из Всемирного фонда природы. Собираем подписи граждан, несогласных с вырубкой подмосковных лесов, - отрапортовал Ойойой.

- И отловом амурских тигров, - добавил Быдло.

Замок щелкнул, дверь приоткрылась, и вместе с лучами апрельского солнца в лицо брызнул поток боли. Мокрица крякнул, всплеснул руками и, отлетев назад, плюхнулся навзничь. Быдло подул на кулак, и зашел внутрь. За ним забежали еще трое. Хулиганы быстро надели перчатки, облачились в маски и обступили футбольного рефери.

- Что вам надо? Если деньги – вы ошиблись адресом! – взвился, не вставая с пола, арбитр.

- Вперед-вперед! Оле-оле! – зарядил Квакер, и с четырех сторон на Мокрицу обрушились славные удары ногами. По бокам, по ляжкам, по плечам, в голову.

- А, бля, смотри куда бьешь! – взвыл кто-то, когда спустя несколько секунд коллективной чечетки в его щиколотку врезался удар тяжелого башмака товарища. Что ж – сыгранности пока не хватало.

Рыло Мокрицы становилось каким-то уже совсем бордово-лиловым, как у старого пропойцы-бомжа. На каждый новый пинок его носоглотка отзывалась чавканьем, хлюпаньем, хрипами и маленьким фейерверком красных брызг.

- Что-то сник представитель фемиды, - обратил внимание Быдло во время долгожданной передышки, - Не пора ли, друзья, нам обследовать дом. Вдруг здесь еще какой-нибудь арбитр Песбородов притаился, или другой пидорас и мудак.

Сказано – сделано. Быдло, Квакер и Ойойой – отправились по комнатам, Святосвин же остался в компании хозяина.

В гостиной внимание Ойойоя привлекла небольшая музыкальная коллекция владельца дома. Круг, Шуфутинский, Beatles, Лесоповал, Deep Purple, Пугачева, ModernTalking, Сердючка, Киркоров, Машина Времени, Борис Моисеев, Майкл Джексон,Газманов, Scorpions, Басков, Любэ и несколько сборников «СуперХитов» разных лет... Срать Ойойою сейчас совершенно не хотелось, поэтому он просто смёл диски с полки и принялся их остервенело топтать тяжелыми мартинсами.   

 

Когда Быдло вернулся из кухни с бутылкой виски, Святосвин сидел на корточках у изголовья неподвижного Мокрицы и с благодушной ухмылкой кончиком лезвия охотничьего ножа уже заканчивал выводить у того на лбу латинскую S, перечеркнутую вертикальной чертой.

- А судья-то, ребята, у нас – пидорас, - спускаясь со второго этажа по деревянной лестнице, весело выкрикнул Квакер. В одной руке он держал здоровенный черный дилдо, а в другой – обложку от DVDс названием «Анальные сеятели 2010».

- Кто бы сомневался, - скривился Быдло.

- О! Очухался! – одернул руку с клинком Святосвин.

Действительно – Владислав Мокрица как-то вздрогнул и приоткрыл глаза.

- Ну что, педагог, ты проснулся? Теперь вспоминай, как дней десять назад своим арбитражем позорным ты тысячам фанов в душу насрал: и тем, кто приехал в Питер, и тем, кто по ящику это втыкал, - приговаривал Квакер, завязывая удавку на шее судьи.

- Но в Питере я ничего не брал! Клянусь вам, честное слово! Возможно, я ошибался, да. Но я ничего… я никогда…

- Да на тебе клейма ставить некуда! Причем давно. С трибуны виднее, - отрезал Быдло.

- Да вы видели – кто там был? Другой результат был немыслим! – в отчаянии взвизгнул Мокрица и тут же запричитал, - Послушайте, послушайте, у меня есть деньги. Немного. Я вам покажу…

Возникло неловкое замешательство.

- Да ты что, содомит, купить нас надумал? – молвил, наконец, Быдло, отхлебнул из бутылки виски, сморщил нос и презрительно выдвинул челюсть.

- Да погоди, погоди. Пусть покажет, - тут же прошипел подскочивший Ойойой и пихнул товарища в бок.

Мокрица с надеждой смотрел на них.

Несколько секунд Быдло размышлял, затем плюнул, махнул рукой и отошел в сторону.

- Давай, пошел, - Ойойой несильно пнул арбитра в бедро, и тот с максимально возможной для своего состояния прытью, кряхтя, шумно дыша и отхаркиваясь кровавыми сгустками, повел грабителей в закрома. Удавка по-прежнему болталась на шее, и длинный свободный конец веревки волочился за ним по ковру.

 

- Не густо... Но хоть что-то, - прокомментировал подсчет купюр Ойойой, когда выуженная заначка перекочевала из закромов в его руки, - А теперь открывай, сука, рот! - кто-то уже вязал Мокрице руки и ноги, кто-то раздвинул ему пасть, и Ойойой внедрил туда только что экспроприированные дензнаки. А чтобы те ненароком не вылетели, сверху все было заклеено скотчем, - Вот так, - подытожил Ойойой, как только с правильным вложением финансов было покончено.

Вскоре скулящий и верещащий Мокрица, с кляпом во рту и удавкой на шее был поставлен на стул, а свободный конец веревки был привязан в натяг к верхним перилам деревянной лестницы, ведущей наверх.

Наконец, Быдло поднял палец к верху и торжественно произнес:

- Что пользы слепому от светильника, а псу и свинье – от учтивых церемоний? Пришла пора с ним кончать.

Владислав Мокрица издал характерный звук, и в комнате сразу же завоняло. Собственные кишки и мочевой пузырь отказали судье в повиновении.

- Да чтоб тебя, - фыркнул Квакер и выбил стул из-под ног засранца.

Раздался треск дерева, подвешенный Мокрица описал часть окружности, врезался в стену и вместе с не оправдавшими доверия деревянными фрагментами перил рухнул вниз. Треснувшись разбитой мордой о пол, он недовольно замычал.

- Ах ты, смерд, - зажав пальцами ноздри, сказал Ойойой, - Не человек, а мешок с говном.

- Ребят, давайте я его так задушу, руками? – предложил Святосвин.

Но его опередил Квакер. Подскочив к Мокрице, он принялся наотмашь с остервенением наносить удары фаллоимитатором по голове. Темно-красное месиво, бывшее ранее лицом арбитра, готовилось вот-вот окончательно лопнуть подобно перезрелому помидору.

Какое-то время Владислав Мокрица еще реагировал посредством стонов и телесных конвульсий, но вскоре и резиновый раздражитель оказался бессилен возбудить в нем признаки жизни. Похоже, на этот раз все было кончено.

 

- Постойте... Так он же дышит!.. Нет, вы смотрите, вот ведь скот!