Проза

 Текст содержит ненормативную лексику

 

 

В самом деле, что-то затевалось. Как говорится, в воздухе витало напряжение. К нам на расстояние прицельного бутылочного броска приблизились четверо местных. Первого я увидел, когда, затарившись пивом, вышел из привокзального магазина. Через пару секунд он уже обтекал.  Бутылкой ему раскроило лоб,  и все его тупое деревенское рыло вмиг окрасилось красным. Это прелестно, никто и не спорит, только вот с ног такую дубину одним, даже метким, бутылочным попаданием не собьешь. Втроем мы бросились к нему добивать. Противно, но прежде чем как следует отбуцкать тыкву заваленной мрази, приходится сначала сделать тому горловой надрез, иначе репа его лопнет словно спелый каштан на огне, и все, что внутри кочана (а какие-никакие мозги есть у каждого), забрызгает не только козырные говнодавы, но и нижнюю часть фирмовых портков. И один из нас с розочкой уж было собрался все сделать по правилам, но тут подоспели два других урелана. Бля, ёбла – пиздец: все как один – недостающее звено в теории Дарвина. Ну, одного уложили тут же, а второй повернул назад. Похоже, что это была военная хитрость, так как двигался он чуть ли не задним ходом, отслеживая маневры погони, извергая проклятия и отстреливаясь камнями. Очевидно, целью сиих выкрутасов было заманить преследователей в какой-нибудь хлев, заполненный такими же дикими, как и он, сородичами. Что ж – ему удалось уйти. Ничего, за всех заплатил четвертый. Этот абориген, оценив бесперспективность культурологических споров, также пытался съебстись из театра военных действий. Хуй там! От большого искусства так просто не сдриснешь. Старых добрых катарсисов ему было не миновать. Лежа средь битого стекла, промокший с головы до ног от крови, соплей и пива, он молил о пощаде и не знал, что самое интересное для него впереди - пока один из нас не надел перчатки, не достал из рюкзака сверток из прорезиненной ткани и не извлек из него вязаную тряпку, прежде служившую элементом одежды бомжа. До абсолютной отключки сознания ядовитую материю пришлось удерживать на тупом рыле местного не более минуты. За это время посредством чиханий он получил множественные сотрясения мозга (или что у него там?). Ну а затем из здания вокзала вприпрыжку выскочил мусорской наряд, и всем стало ясно, что пора закругляться, грузиться в вагоны и там продолжать свой отдых.

 

Игра началась, и сразу все как-то задвигались; на мой вкус, чересчур резво. Наш капитан зачем-то отправил мяч из центра левей и вперед - в мою то есть сторону; а с ним – и ответственность за его же дальнейшую участь. Верное решение пришло своевременно – я пропустил его между ног. Мяч прошел дальше, в сторону боковой, и там его подхватил наш фланговый.

В тот же миг на нашего рвануло два чужих, не дав пройти и трех метров. От жесткой встречи его ноги подбросило вверх и назад, а сам он подобно мешку глухо плюхнулся передом о газон, едва успев подстелить под голову руки. Хорошенькое начало!

Прошло всего ничего, и у наших ворот угловой. Отправляюсь «домой» на подачу. Подали в аккурат на меня. Позиция – просто убойная, жаль – ворота свои. Но выпрыгнул все равно хорошо, высоко, и тут же схватил локтем под дых. Штрафной в нашу пользу.

Нездоровая резвость вокруг продолжалась и действовала на нервы, вынуждала подстраиваться под общее оживление. Вот снова мяч нашел мои ноги. На этот раз сразу отделаться от него я не мог, вокруг как назло – ни своих, ни чужих. Протащил его чуть вперед, до самой штрафной; там и встретили меня трое - нервные, злые. Вот именно им почему-то тогда отдавать мяч совсем не хотелось, и я зарядил по воротам. Вратарь словно ждал.

Вскоре я заметил, что ко мне прилип парень, такой шустрый и рыжий. Он был незнаком мне - видать, новичок. Поначалу держался так скромно, в сторонке, но затем осмелел и вовсю уже путался под ногами. Не знаю уж, может, кто-то над ним подшутил -  сказал, что я шибко опасен, мол, за ним – глаз да глаз?.. Или просто понравился чем-то ему - вот и бегал за мной – в друзья набивался? Только мне с ним дружить ни к чему – мне на поле без дружбы спокойней…

Не прошло полчаса, как с небес зарядил жуткий ливень. Футболки врагов от дождя потемнели и стали похожи на наши, и когда мне опять подсунули мяч – я в запарке отдал пас чужому. Тот на радостях сразу рванул с ним на нашу половину. Я не сильно расстроился и сперва хотел все оставить как есть; но потом решил, что нужно все же вернуться и попытаться догнать - таково было правило... Тем временем, приставшая к форме грязь еще сильнее сблизила наши цвета, приходилось быть начеку. Вода все падала струями сверху, а мы продолжали бодриться. Довольно утомительно месить грязь ногами, я вообще не люблю много бегать; но и мерзнуть стоймя под осенним дождем, покрываясь в ознобе мурашками - тоже радости мало.

Ну что ж, дождь все лил, а сопляк все слонялся поблизости. Откровенно сказать, я и раньше-то дождь не любил, он всегда мне не нравился. Больно уж он водянистый. Но ладно: просто дождь я готов еще вытерпеть. Но когда идет дождь, а рядом еще эта рыжая морда – это уж каждому ясно, что слишком!.. И, в общем, пытался я как-то ему намекнуть – на ногу, там, невзначай наступал, локотком чуть пихал – все без толку... Вроде мяч получу, развернуться бы надо, а он – тут как тут, за спиной, не дает. Как клещ банный впился, прилип к мокрой жопе. Так и дергал меня целый час, пока не унесли его с поля…

Ну а вышло там так. Шел навес на ворота. Я, как полагается, рванул туда, куда падал мяч. Конечно, со мной рванул рыжий, и даже вышел вперед. Но и он до мяча не добрался. Первым поспел их вратарь. Здоровенный как горилла, зычно крикнув, он в высоком прыжке пошел за мячом. Я же решил доработать. Сперва зацепил на бегу ногу рыжему, и тот, пролетев пару метров вперед, поехал на пузе к воротам. А затем, повинуясь инерции, я воткнулся в голкипера, когда тот с мячом возвращался на землю. Вратарь отлетел чуть назад, правда, мяч сохранил, но, приземлившись, нашел под стопой голень рыжего.. Потом я прикидывал – что там, да как. Видно, голень у парня была навесу – земли касались носок и колено, а этот здоровый всем весом.. И такой сразу хруст! Это что-то ужасное! В тот момент я решил, что больше на поле не выйду вовек, не вставив в уши беруши; плевать, что в игре не услышу ничьи голоса, гораздо важней защититься от этого звука. Даже вопль, раздавшийся секунду спустя, не так впился в мозг, как тот мерзкий, отвратительный, душераздирающий хруст лопающейся человеческой кости... Какие-то доли секунды рыжий растерянно смотрел на свою ногу, на то ее место, где из темной, в момент пропитавшейся кровью, гетры вылезал светлый обломок кости. А потом, зажмурившись, закричал. Я отвернулся и отошел. Наверное, и он услышал хруст прежде, чем осознал присутствие боли... Судья дал мне желтую за толчок вратаря. Когда прибежали врачи, и все столпились вокруг, я опять подошел, посмотреть поверх плеч – как там рыжий. Теперь он лежал на спине, подрагивая все телом, гримасы боли искажали лицо, залитое потом, дождем и слезами. Он ловил воздух ртом, будто бы задыхаясь. Казалось, он был рад бы сейчас отключиться, но сознание не оставляло его. Рядом с ним на корточках сидел его друг-здоровяк, что сломал ему ногу... Ну да ладно, проехали.

Минут за пятнадцать до конца второго тайма, вымыв из нас все силы, перестал идти дождь. Большинство к тому времени изнурилось и измучилось настолько, что все происходящее воспринимало с раздражением и злобой. То и дело кто-нибудь из нас падал в грязь и, надрывно дыша, лежал в ней, не имея ни желания, ни воли подняться и вернуться в игру. Счет все так же не был открыт. Замены, кажется, были исчерпаны; тренеры меняли кого угодно, но не меня.. Впрочем, игра уже давно превратилась в невнятную возню, и никакие замены не могли ничего поменять. Игрокам, похоже, хотелось спокойно доковылять до послематчевых пенальти, ну а там уж, как фишка ляжет. Что ж, тоже вариант, если нет возражений.. Но нашлись несогласные: несколько упрямых сизифов смущали своими потугами всех – человека четыре на обе команды, они все еще видели смысл в этих нудных шевелениях. По всему выходило, что я не из их числа. Я стоял и смотрел из центрального круга за неспешной атакой противника. Только наши достойные оппоненты в своей вялой осаде, отпихивая друг другу тяжелый намокший снаряд, и на этот раз не смогли хотя бы пальнуть по воротам. Кто-то прервал их поперечную передачу, и наш неугомонный правофланговый, подхватив мяч, стремглав понесся по бровке. Путь был открыт. Похоже, у нас могла получиться быстрая контратака.. Наперерез к нему бросился их последний страхующий, оставив свободной центральную зону. Собрав остатки сил, я устремился вперед. Наш вингер с их защитником бежали резвее, чем я – их гнал демон спорта; им бы весь матч по лужам скакать – нет большего счастья. Но ведь это и к лучшему: теперь, если б даже хотел, я не смог бы забраться в офсайд. Важно было не отстать слишком сильно, тем паче - я знал, что за мной рванули другие. Бежали, наверное, все, кто хоть как-нибудь мог - и свои, и чужие. Те двое неслись к лицевой бок о бок, их парень выдавливал нашего к бровке, а наш не сдавался - тащил мяч вперед. Он знал, что мне нужен прострел; я знал, что он ищет возможность.. Вдруг мяч вынырнул из-под них и низом пошел в направлении центра штрафной. Мяч шел по дуге, уходя от ворот. Он быстро скользил по мокрой траве. Вот только не слишком ли быстро?.. До конца основного - пара минут, плюс немного добавят. Но если сейчас я его не достану, если я не смогу дотянуться – впереди полчаса овертайма!..

Ну уж нет, вашу мать! Сил и так не осталось. Овертайм нас просто убьет. И я решительно прыгаю, вытянув левую ногу под прострел справа. Туда же бездумно бросается кипер. Вот он, наверно, не прочь поиграть в овертайме. И теперь он летит руками вперед навстречу моей ноге.. Что-то не так с его головой. Нет, внешне пока еще с ней все нормально.. Но то, что с ней будет через долю секунды.. я не хочу даже думать.. Это меня не касается. Я уже все равно ничего изменить не могу. Я просто лечу…

И вот я лечу. Мы летим все втроем – я, мяч и вратарь, летим в одну точку…