Проза

Относительно Парижа городок наш — тмутаракань дремучая, но если брать соседнюю Дыряевку, — столичный мегаполис.

Клуб «Цунами» не имел никакого отношения ни к аномальным явлениям, ни к любителям виндсерфинга, ни даже к рыбалке. Посещали клуб разного рода-калибра сумасшедшие.

Буйных, правда, было мало, хотя, говорят, и такие наведывались. Но как-то они не задерживались. А тихие прибивались, оседали и становились завсегдатаями.

В общем, в клубе этом всегда было шумно и полно народу.

— Деточка, деточка, слезь со стула, Сам идет.

Это Мадам Брошкина призывала к порядку Раечку-отличницу, которая в свои тридцать восемь носила чулки разного цвета и заплетала торчащие в стороны косички.

На очередное заседание явились Угрюмый историк, Занудный подковырка, Рая-отличница, Козырев, Мадам Брошкина, Ожидатель пришельцев, Разговариватель с Пушкиным, Критик, Героиня Булгакова…

Я тоже затесалась среди публики. Меня пригласил Угрюмый историк. Он намекнул, что в клубе «Цунами» сегодня будет очень интересно. А то, что мой знакомый со странностями, я как-то и не замечала.

Сам прихрамывал на левую ногу. Один глаз его был заклеен. Он был высок, сутул, говорил вкрадчиво. «С такими типажами иначе и нельзя», — подумала я.

Все ждали некоего гения, Магистра научных знаний и открывателя новых законов цивилизации. Магистр задерживался. Сам внимательно осмотрел присутствующих.

— Ну что, друзья, какие будут предложения? Магистр позвонил, что будет через десять минут. Может, кто-нибудь хочет заполнить паузу, высказаться? Добро пожаловать!

Козырев нервно закукарекал.

— Я! — сорвался с места Разговариватель с Пушкиным.

Это был высокий сухой старичок. Легкий и подвижный. Он вскочил на стул.

— Итак, я представлюсь. Кто меня не знает — Савелий Петрович Чадов. Я по очень узкой специальности — психо-хирург. Но это все в прошлом. А сейчас один секрет… антипритягатель земли… это чем я буду любезен народу. Мы с Александром Сергеевичем часто встречаемся. И когда он мне пересказал свое стихотворение, оно там, в памяти осталось, в магнитных полях тяготения. Весь Пушкин там. Потому что душа — это процессор. Поверьте мне, психо-хирургу. Так вот, что же Александр Сергеевич мне высказал? «Савелий, чем народу ты любезен?» А я говорю: «Александр Сергеевич, вы простите сукина сына, мой антипритягатель земли…»

В этот момент дверь широко распахнулась и в комнату вкатился маленький человечек в коричневом замшевом пиджаке и с длинными моцартовскими волосами.

Сам почтительно приподнялся и кивнул вошедшему. Занудный подковырка, как муху, радостно смахнул прежнего оратора со стула.

Магистр разложил на столе пачки бумаг.

— Так, мои дорогие оппоненты…

— Почему сразу оппоненты? — буркнул Критик. — Вы еще ничего не сказали. Может, мы — за.

— А потому! То, что я открыл, перевернет мир! Мне уготована слава Архимеда, а может, и нобелевская премия. Мое открытие очень просто. Проще не бывает. Я связал несвязуемое — новый и колючий. Видите, там даже есть готовое «ай». Потому что колко.

— Что за бред? — Критик даже отвернулся.

— А и не бред, а и не бред! — Магистр обиделся. — Вы не хотите думать, молодой человек, а критикуете сразу. А вы подумайте! Но это что! Я расшифровываю миссию стран и великих людей. Вот увидите, ко мне скоро в очередь будут послы записываться.

— Мы с вами не спорим, — хрипло сказала Мадам Брошкина. — Мы с вами конгениальны. Что это у  вас там поразложено?

— Это — сертификаты. Научный мир меня уже признаёт. Это — все подлинники.

Публика потянулась к столу осмотреть печати, но Магистр, все еще обиженный, вжался в стул и на всех смотрел исподлобья.

Козырев удивленно кукарекнул.

Отличница осталась на своем месте. Она сидела, положив руки одна поверх другой.

А Героиня Булгакова была бледна и в черном.

Все снова расселись.

— Итак, возьмем, например, Чили. Расшифровываю: Чувственно и любвеобильно, истерично, — произнес Магистр.

Критик хмыкнул.

— А Россия? — привстал с места Занудный подковырка.

— Разин —он Сенька, Сам и я.

Сам зарделся. Магистр выпрямился.

— Ну, чушь! Ну, несусветная! — это подал голос Ожидатель пришельцев. Он был толст, кудряв и невысок. 

— Пожалуй, вас я не включу в команду переселенцев. На днях сигнал запеленговали с Венеры.

— А я с вами и не полечу, — Магистр зыркнул на толстяка.

Героиня Булгакова в черном побледнела еще сильнее.

Козырев кукарекнул. Отличница села ровнее.

— Козырев, а по-русски? — не выдержал критик.

Козырев уточнил:

— Разина уважаю. Россия — что она без Сеньки Разина? Без его челнов? Нищета,  голытьба, голь перекатная, голодуха.

— Кстати, не пора ли и нам перейти к столу? — подал голос Историк, — пепел истории ворошить не будем, а подкрепиться не мешало бы.

Сам поднялся, хлопнул в ладоши. Вот те на, а меня не предупреждали, что будет застолье. Мой сосед шепнул:

— Не дергайся. Еда за счет клуба.

После сытного и неожиданно вкусного обеда как-то все быстро разбежались. Последней чинно поднялась и уплыла Героиня Булгакова. Ее щеки чуть покраснели. Что очень гармонировало с черным.

Свернув за угол здания, я почти столкнулась с мадам Брошкиной. Она приветливо улыбнулась:

 — А-а-а, вы новенькая? Вас каким ветром к нам занесло? Да не тушуйтесь, мы такие же сумасшедшие, как вы Мэри Поппинс.

На мой немой вопрос она ответила:

— А кому не хочется подыграть хорошему, а главное, богатому человеку, за такой насыщенный, изысканный и неповторимый обед? Перигорские черные трюфеля вам нигде не подадут бесплатно!

— Так вы?.. — ахнула я.

— О да, мы все нормальные вполне.

Она окликнула Козырева, уже собравшегося переходить дорогу:

— Ваня, иди сюда! Знакомьтесь: Иван Ильич — главный менеджер в салоне «Ноутбуки».

Иван Ильич засмеялся:

— Вы знаете, я так вошел в роль — на эмоциональном, физическом и  интеллектуальном уровнях — что на днях на даче в селе как закукарекал от радости, так все куры из соседнего двора сбежались, а петух чуть с забора не упал, бедняга.

— Кстати, амплуа Мэри Поппинс вам подойдет, — моя собеседница оценивающе взглянула на меня. — Но можно и инженю. Иначе трюфелей вам не видать.

 

Когда все разошлись, Сам тоже поднялся. Выглянул на улицу. Вот и за ним приехали. Машина скорой помощи сейчас снова увезет его туда, где в тихих покоях он будет вспоминать и радоваться, что сбылась мечта его жизни. Он собрал столько гениев в своем клубе!