Рейтинг публикаций

В последний раз они были дети, \ В последний раз был я большой. \ В последний раз раскидывал сети \ Рыбарь над почти бездетной душой. \ \ Вот так, внезапно в Венеции выросли, \ Вот так, внезапно в Венеции постарел. \ Море в канал сносило водоросли, \ В заливе парус почти не белел. \\ Новыми взглядами, привыкая друг к другу, \ Прошивали, прошлое не вороша. \ Чайки орали, обшаривая округу, \ Вопрошая, почему осиротела душа. \

Лишь одно я хочу, чтоб осталась жива, \ чтобы просто жива в золотистом веночке! \ Чесакова Елена, пришедшая в два \ часа ровно на площадь ночью, \ прикрепляла российский безудержный флаг, \ прикрепляла на скотч. \ А толпа выла: «Тряпка!» \ Но - «врагу не сдаётся наш гордый Варяг», \ окружила толпа, вызвав «стражей порядка». \\ Я хочу одного, чтоб осталась жива! \ Она, как сестра мне сейчас, словно дочка! \ Миллионы людей там в Одессе! И точка. \ А у нас с ними первая степень родства! \ Мы – славяне! \ НЕ просто славянская ветвь, \ мы единое целое – русские люди. \ Я хочу, чтобы мимо прошла злая смерть. \ Я хочу, чтоб случилось хоть раз в мире чудо!

Синичка, сохрани тебя Господь \ И повсезимственно, и повсеместно \ За то, что не спешишь наполнить плоть, \ А вмиг скликаешь свой собор поместный (...)

Слава дольняя, вспыхнув, как встарь, \ Кротко высушит капли росы. \ В душу кесаря и на алтарь \ Смотрит Ангел Златые Власы. \\ О, не плачь, Византия, не плачь, \ Что так близок и яростен суд, \ А над хрониками неудач \ Бирюзовые очи цветут. \\ Пусть отъидут апостолы, пусть \ Крест чалмой обмотает пророк: \ Ты ведь ведаешь всё наизусть, \ Что Распятый Учитель прорёк.

Гудят мосты, миры соединяя, Мирам мостов невыносима власть, Желанна им текучая кривая, Не позволяющая им друг в друга впасть.

Знамения, стихи и времена, \ Коряво прожитые начерно и чисто, \ Веселия, гремящие лучисто, \ Весь улей рифм суровых и игристых — \ Я всё назвал, всему дал имена. \\ (...) Я всё назвал, всему дал имена, \ Всему, что я познать был удостоен, \ Ложась листвой не призрачного кроя, \ Слова прозрачность рассекают роем: \ Знамения, стихи и времена.

Я стою на рассветной траве \ И гляжу на пунцовое небо, \ Как пульсируют тысячи вен \ На куске кислородного хлеба. \\ Наливается вишней рассвет. \ Давит день её утра пятою. \ На иголочку месяц надет, \ И вращается над головою... \\ На костре догорает июнь. \ На огне – его плавится лик. \ Будто клик футуристов "мизюнь", \ На болоте проплакал кулик...

Что видел ты в морочном \ Сне пороха, отец? \ Лоскут молочной ночи \ Твой не укрыл рубец, \ И вышнее безмолвье \ Из облачных белил \ Цвело над красным полем, \ Где маки расцвели, \\ Беспечны и глазасты… \ Ах, счастья карусель! – \ Глядеть на мир причастно \ И в руки брать пастель \\ Весенней луговины, \ Где грыз снега свинец… \ Белеет снег калины, \ И не грустит скворец.

Ведь берега твои не на земле, \ и не в моей, как стрелка бога, мысли. \ Себе я снюсь в безбрежном серебре, \ там я стою на озаренном мысе.

Три смерти, три в одной – одна могила, \ на ней креста, таблички не поставят, \ кто где ее укажет в своих картах, \ в воспоминаньях… \ И подчистят даты, \ заменят имена в кладбищенских \ и в куриальных списках. \ Нас пока \ народ, толпа еще в своих полощет \ похабных разговорах. \ Вот так место \ для истины! Народной скудной веры \ не выжжены, не высмеяны сны, \ остатки невеликие. \ А та, \ Большая наша Истина – не так же?

Интриган и притворщик, век-старик, \ Ты в усладу пресыщенному глазу \ Барбарис, как болонку, стричь привык, \ А из ивы печальной ладить вазу. \ Но румян твоих выцветшая пыль \ Лишь смешна на ветвях и майской травке. \ Как он прав, упоительный Делиль: \ Красота не нуждается в поправке! \ И никто не поймёт вечерний всхлип \ Загрустившей невесты-перестарка, \ Кроме древней черёмухи да лип \ В томной прелести аглицкого парка.

Лишь Свет звенеть заставит каждый атом \ И кладь земных трудов лучом крылатым \ На крутизну мгновенно вознесет. \\ И всё, к чему он прикоснется снова – \ Струна, бутон, улыбка, камень, Слово – \ Надмирной явью пышет и цветёт.
***
...Ибо любить – это значит ступить на карниз \ Чего-нибудь стоэтажного где-нибудь на Гудзоне, \ Покрепче зажмуриться, как сомнамбула, и – качнуться \ Вслед за сиянием, скользящим по гребням крыш \ Под расступившимися созвездьями голубыми, \ И на оклик рассудка и памяти не обернуться, \ И за дюйм до асфальта верить, что ты – летишь, \ И за дюйм до асфальта благословить ваше имя. \