Жизнь как есть

 

 

Глава третья

 

ВОЙНА ДЖОХАРА

 

 

 

 

Мраморный чурт

 

25 июня 1994 года в ознаменование 150-летия победы воинов имама Шамиля над русской армией президент Джохар Дудаев распорядился воздвигнуть на Багорном хребте высокий мраморный чурт – памятный обелиск.

Это случилось летом 1845 года. Герой Отечественной войны граф Михаил Воронцов, назначенный командовать войсками на Кавказе, приказал взять приступом селение Дарго, где находилась резиденция имама Шамиля. Он полагал, что с падением этой горной крепости нескончаемая кавказская война закончится и наступит замирение горцев. Девятитысячное русское войско двинулось в Даргинский поход. Горцы придерживались той же тактики, какую применяли русские против Наполеона в 1812 году. Не вступая в боевое столкновение с противником, они устраивали на дорогах завалы из вековых деревьев и неожиданно нападали из засад. С большими потерями войска преодолели горный хребет и подошли к селению Дарго, которое накануне Шамиль приказал поджечь. Граф Воронцов, подобно Наполеону, с ужасом взирал на дымящиеся руины, понимая, что оказался в ловушке. С окрестных гор слышались воинственные возгласы и гремели оружейные выстрелы. Просидев несколько дней среди развалин, Воронцов приказал бросить военное имущество и двигаться на прорыв. Войска с трудом вышли из окружения, потеряв убитыми три тысячи солдат. Даргинский поход закончился страшным разгромом для одних и великой победой для других…

Джохар Дудаев решил установить мраморный чурт за десять дней. «Куда он так спешит? – недоумевали в правительстве. – До празднования юбилея еще целый год!» Но президент был неумолим. В назначенный срок он отправился к Багорному хребту с проверкой. Дул холодный пронизывающий ветер. Шел мелкий моросящий дождь. Рабочие прятались в палатках, дожидаясь хорошей погоды. На площадке, где должен был стоять обелиск, блестела лужа.

– Почему не выполнено мое поручение? – спросил Джохар.

– Всю неделю хлещет дождь, – пояснили рабочие.

Президент скинул черный кожаный плащ, отдал кому-то шляпу и, вооружившись лопатой, быстрыми шагами пошел к центру площадки. Сопровождавшие министры бросились отнимать орудие труда. Но Дудаев воткнул лопату в землю и сказал:

– Копайте вместе со мной!

Отогнув края палаток, рабочие с интересом наблюдали, как высокопоставленные чиновники, несмотря на дождь, ринулись выполнять указание президента. Вскоре яма была готова и залита бетоном. Над ней водрузили обелиск чеченской славы и достоинства. Президент встал перед мраморным чуртом и произнес торжественную речь:

– Многие не понимали, почему я так спешу, почему хочу поставить этот памятник нашей победе сегодня, а не позже – через год. Объясняю. Впереди нас ждет жесточайшая война с Россией. Мы этой войны не хотим, но российское правительство не желает вести с нами переговоры. Мы оттягиваем войну всеми силами, еще надеясь решить эту проблему мирным путем. Но надежды мало, и чеченскому народу предстоит достойно пройти через испытания огнем. Нас вдохновит на это память о наших мужественных предках, память о наших славных победах. Мы будем сражаться до последнего чеченца. И, как это было уже не раз, мы победим в войне с Россией.

 

Примечание. О том, что война с Россией неизбежна, и к ней нужно подготовиться заранее, говорил в одном из интервью и полевой командир Шамиль Басаев: «Мы понимали, что просто так Россия Чечню не отпустит, что свобода – вещь дорогая и за нее надо платить кровью. Поэтому усиленно готовились… Что касается нашей подготовки, то с апреля по июль 1994 года я с одной своей группой в тридцать человек был в Афганистане, а точнее – в провинции Хост. Подготовка проходила за мой счет. Я тогда оружие продал, у друзей в долг взял и поехал. Подготовка была полновесной, потому что я знал: осенью будет война».

 

 

Война без правил

 

Джохар Дудаев предсказывал войну с Россией с самого начала, как только вступил на зыбкую тропу политической борьбы. Уже на первом съезде чеченского народа в ноябре 1990 года он обещал народным представителям создать в независимой Чечне такую армию, которая будет способна дать отпор агрессивной России. Первые вооруженные отряды исподволь появились при возглавляемом им Исполкоме Конгресса чеченского народа. А 19 августа 1991 года во время демократического митинга против московских путчистов можно было уже открыто призвать:

– Время разговоров и политических речей кончилось! Пришла пора действовать, если потребуется – даже вооружённым путем. Необходимо создать подпольные организации, вооруженные формирования, нужно поднять народ на отпор путчистам, совершившим государственный переворот, государственное преступление.

Вскоре путчисты канули в Лету, а вооруженные формирования остались. 8 ноября 1991 года Джохар Дудаев подписал указ о создании военного министерства. Первым министром обороны независимой Чеченской республики стал Юсуп Сосламбеков. Чеченцы с радостью вступали в ряды армии, призванной защищать родную страну. К концу ноября национальная гвардия уже насчитывала 62 тысячи человек, а народное ополчение – 300 тысяч. Под руководством опытных специалистов в Чечне стала создаваться мощная оборонная система. Все вооружение, находящееся на чеченской территории, было объявлено принадлежащим Чеченской республике. Начались нападения на армейские склады, и российскому министру обороны Павлу Грачеву деваться было некуда – пришлось приказать командующему Северокавказским округом поровну разделить с чеченцами военное имущество. На самом деле никакого раздела не было. Всё целиком досталось чеченским вооруженным формированиям – танки, бронетранспортеры, самолеты, орудия и минометы, зенитные установки, стрелковое оружие, боеприпасы.

Поздней осенью 1991 года, беседуя с Джохаром Дудаевым, военный корреспондент Николай Асташкин задал ему прямой вопрос:

– Вы готовитесь к войне?

– Смею вас заверить: любое вооруженное вмешательство России в дела Чечни будет означать новую кавказскую войну, причем войну жестокую, – честно предупредил Дудаев. – За последние триста лет нас научили выживать. И выживать не индивидуально, а в качестве единой нации. Да и другие кавказские народы не будут сидеть, сложа руки.

– Вы хотите сказать, что в случае конфликта начнется война без правил?

– Да, это будет война без правил, – твердо сказал Дудаев. – И можете быть уверены: на своей территории мы воевать не собираемся. Мы перенесем войну туда, откуда она будет исходить.

 

Примечание. По данным Министерства обороны РФ, вооруженным формированиям Чеченской республики в 1991-1992 гг. досталось: 18832 единицы 5,45-мм автоматов АК/АКС-74, 9307 – 7,62-мм автоматов АКМ/АКМС, 533 – 7,62-мм снайперских винтовок СВД, 138 – 30-мм станковых автоматических гранатометов АГС-17 «Пламя», 678 танковых и 319 крупнокалиберных пулеметов ДШКМ/ДШКМТ/НСВ/НСВТ, 10581 пистолет ТТ/ПМ/АПС, более 2000 ручных пулеметов РПК и ПКМ, 7 переносных зенитно-ракетных комплексов (ПЗРК) «Игла-1», 10 зенитных ракетных комплексов «Стрела-10», 2 комплекса противотанковых управляемых ракет (ПТУР) «Конкурс», 24 комплекта ПТУР «Фагот», 51 комплекс ПТУР «Метис» и не менее 740 снарядов к ним, 113 РПГ-7, 42 танка Т-62 (Т-72), 66 БТР и БМП, 153 артиллерийских орудий и минометов, включая 18 реактивных систем залпового огня БМ-21 «Град» и 1000 снарядов к ним. При разгроме КГБ Чечено-Ингушской АССР в сентябре 1991 года боевиками было захвачено 3000 единиц стрелкового оружия, более 10000 единиц было взято при разоружении местных органов внутренних дел.

По мнению тогдашнего министра внутренних дел России Андрея Дунаева, «Москва явно сговорилась с Дудаевым, по существу оставила ему колоссальные запасы оружия, которые хранились в республике. Именно этим оружием убивали наших ребят. Чтобы скрыть хищение оружия, организовали несколько взрывов на военных складах». Об этом же впоследствии свидетельствовал и Беслан Гантамиров: «Я был тогда председателем Военного совета, практически министром обороны Чечни и никому не был подотчетен – только Дудаеву. Вопросы по оружию решались при моем личном участии. Оружие в Чечне было оставлено не без помощи Бурбулиса и Павла Грачева. Какие мотивы двигали ими, не знаю. Часть оружия перебросили в Абхазию на гражданских самолетах. Куда оно ушло дальше, тоже не знаю. И боеприпасы переправлены туда же. На вооружение наших воинских частей поступила совсем мизерная часть из оставленного имущества. И на черных рынках крутилось не так много оружия, как писали российские газеты. В основном оно уходило на сторону. Я получал лишь задания Дудаева, кому отпускать оружие, а продавал он оружие или дарил, не знаю».

 

 

Неизвестные солдаты

 

Войну без правил первой развязала Москва. Ставка была сделана на вооруженную оппозицию. Пять районов Чечни уже давно не подчинялись Дудаеву. Среди них главенствовал Надтеречный район, которым руководил избранный мэр Умар Автурханов – в недалеком прошлом майор советской милиции. Созданный по его инициативе Временный совет Чеченской республики своей целью провозгласил отстранение диктатора от власти и создание правительства национального возрождения. Инициативу поддержали вчерашние соратники Дудаева – бывший мэр Грозного Беслан Гантамиров и бывший начальник личной охраны Руслан Лабазанов. К ним примкнул и оставшийся не у дел Руслан Хасбулатов, создав некую миротворческую группу своего имени.

Москва одобрительно отозвалась о начинании, пообещав финансовую и военную поддержку. Необходимую помощь поручили оказать российским спецслужбам. Оно и понятно: не было никаких законных оснований снабжать деньгами и оружием оппозиционеров, желавших свергнуть первого чеченского президента. Мало того, с молчаливого благословения начальства вербовщики Умара Автурханова тайно вербовали российских военнослужащих для участия в боевых действиях в Чечне, – за немалые деньги, разумеется.

Ранним утром 26 ноября 1994 года вооруженные формирования Временного совета, усиленные танками и бронетранспортерами, двинулись к Грозному. В штурме чеченской столицы приняли участие около тысячи человек, в том числе и завербованные военнослужащие. К удивлению штурмовавших, город был захвачен достаточно быстро – к вечеру в распоряжении оппозиции находились здания силовых структур, телевидения и радио, а также президентский дворец. Умар Автурханов в телевизионном обращении к гражданам республики торжественно заявил, что власть в Чечне перешла в руки Временного совета. Однако праздновать победу было преждевременно. Неожиданно по танковым колоннам, двигавшимся без прикрытия пехоты, с верхних этажей ударили гранатометчики.  Сначала были подбиты головные, потом – замыкающие танки. Зажатые в узких улицах, грозные машины оказались беспомощными, и были легко расстреляны из гранатометов. Многие танкисты, не дожидаясь смертельного удара, покидали неповрежденные танки и скрывались в подворотнях. А там их уже поджидали дудаевские ополченцы.

Штурм Грозного закончился полным крахом. Вооруженные формирования в спешке покинули город. На улицах осталась догорать подбитая бронетехника. Подвал президентского дворца оказался забит десятками пленных. На допросах они показали, что являются российскими военнослужащими. Но Москва тут же открестилась от них – ни один силовой министр не признал своего участия в авантюре, не подтвердил какие-либо потери среди подчиненных. Это была одна из самых позорных страниц российской военной истории. Пленные военнослужащие оказались в положении наемников, непонятно зачем очутившихся на чеченской земле с оружием в руках.

Конечно, Джохар Дудаев прекрасно знал, кто сидит в подвале президентского дворца. Еще месяц назад он предупреждал Бориса Ельцина:

«Пожар новой Кавказской войны может вспыхнуть в любую минуту, и прологом к ней может послужить кровавая бойня, которую развяжут в Чечне бандформирования, именуемые почему-то официальной Москвой оппозицией. Ни для кого не секрет, что эти бандформирования субсидируются из российской казны, снабжаются российским оружием и обучаются искусству ведения боевых действий российскими военспецами. Уверяю Вас, что из этого ничего хорошего не выйдет».

Не добившись от российских генералов честного ответа, Джохар Дудаев решил воспользоваться излюбленным чеченским приемом – брать на испуг.

– Если Москва не захочет признать пленных своими военнослужащими, мы будем вынуждены их расстрелять, – пригрозил он.

Угроза подействовала мгновенно: неизвестные солдаты сразу же превратились в прапорщиков и младших офицеров Кантемировской и Таманской дивизий.

Дудаев приказал их освободить.

 

 

Совет безопасности

 

 Спустя три дня состоялось заседание Совета безопасности России под руководством президента Бориса Ельцина. На нем было принято историческое решение о развертывании полномасштабных боевых действий в Чеченской республике.

Накануне министр обороны Павел Грачев разглагольствовал перед журналистами о блестящих перспективах чеченской кампании:

– Разгром воинства Дудаева серьезной проблемы для российской группировки не представляет. Правда, придется, видимо, отказаться от столь эффективных приемов, как массированная бомбежка с воздуха и артналеты. Все это может привести к гибели мирных граждан, чего войска в случае боевой операции будут всемерно избегать.

– Раз воинство Дудаева не представляет такой опасности, – возразили Грачеву, – то почему вооруженная оппозиция, штурмовавшая Грозный, не смогла победить?

– Это была дикая безграмотность, – пояснил генерал. – Я бы никогда не допустил, чтобы танки вошли в город. Должен сказать, что если бы воевала армия, то одним парашютно-десантным полком можно было бы в течение двух часов решить все вопросы.

Однако на самом заседании Совета безопасности Павел Грачев не выглядел таким воинственным. Он угрюмо выслушал доклад о текущем моменте, который сделал министр по национальным вопросам Николай Егоров. По словам министра, в Чеченской республике сложилась благоприятная обстановка для ввода войск. Мол, большинство чеченцев ждут не дождутся, когда российские солдаты придут к ним и освободят от ужасного диктатора. Мол, сопротивление окажут лишь отдельные отщепенцы – сторонники Дудаева. Особенно поразила Павла Грачева такая витиеватая фраза:

– Чеченцы будут посыпать нашим солдатам дорогу мукой.

Пришлось министру обороны выступить с решительным заявлением.

– По нашим данным, продуктов в Чечне не так много, и никто из чеченцев не собирается посыпать мукой дорогу нашим солдатам. Насколько нам известно, в республике полным ходом идет подготовка к войне. После неудачного штурма Грозного вооруженными формированиями оппозиции подавляющее большинство чеченцев сплотилось вокруг своего национального лидера. Джохар Дудаев заявляет о своей решимости сражаться до последнего чеченца. Нет никаких сомнений в том, что дорога перед нашими солдатами будет обильно полита свинцом.

Разразился скандал. Высокопоставленные чиновники накинулись на Павла Грачева, обвиняя героя афганской войны в трусости и пораженческих настроениях. Борис Ельцин выслушал спорщиков, а потом многозначительно произнес:

– Вот такая, понимаешь, чеченская загогулина. Очень я опасаюсь, как бы это не стало вторым Афганистаном.

Тем не менее, Совет безопасности решил начать «маленькую победоносную войну» и поручил министру обороны в трехдневный срок разработать график победы.

 

 

Информатор

 

Павел Грачев докладывал план боевого похода на Грозный. Стоя у карты Северного Кавказа, он уверенно обозначал указкой маршруты  движения войсковых группировок:

– Войска двинутся с трех сторон. С восточного направления от Дагестана пойдет Кизлярская группировка. С западного направления, от Северной Осетии через Ингушетию, проследует Владикавказская группировка. С северного направления, от Ставропольского края, двинется Моздокская группировка. Войска подойдут к городу Грозному по пяти маршрутам и блокируют его. Затем в течение трех дней планируется осуществить захват чеченской столицы. Еще неделя уйдет на зачистку кварталов от боевиков и стабилизацию обстановки. К концу декабря намечается успешно завершить операцию и Новый год встретить в Президентском дворце – логове Дудаева.

Напротив карты сидел министр юстиции Юрий Хамзатович Калмыков и скрупулезно перерисовывал секретный план похода в блокнот. После совещания, которое завершилось единогласным утверждением плана, Калмыков позвонил своему заместителю по Международному черкесскому конгрессу и попросил организовать срочную встречу с Дудаевым…

Джохар Дудаев принял российского министра с распростертыми объятиями. После обмена любезностями поинтересовался, как тот добрался до Грозного и чем объяснить такую спешку.

– Джохар Мусаевич, прошу тебя не строить никаких иллюзий, – объяснил Юрий Хамзатович. – Вопрос уже решен – вот-вот грянет война.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно. Уже подготовлен план наступления российских войск и определены пять маршрутов движения.

Министр юстиции достал из кармана блокнот и развернул его перед Дудаевым. На исчерканном листе бумаги пять жирных стрел устремлялись к центру, обозначенному как город Грозный. Лицо Дудаева резко изменилось – исчезла холодная маска неприступности. Перед Калмыковым предстал человек, который вдруг осознал, что надвигается что-то непоправимое, катастрофическое.

– Вопрос о войне решен, – повторил Калмыков. – Я не верю, что можно что-то остановить, но нужно попытаться.

– Я готов разговаривать с Ельциным, – глухо проговорил Дудаев и поблагодарил за оказанную услугу.

Этот поступок министра Юрия Калмыкова генералы назвали предательством, а либералы – подвигом.

 

 

Последний звонок

 

В кабинете Александра Коржакова раздался телефонный звонок. Главный охранник российского президента снял трубку и услышал характерный чеченский говорок:

– Это звонит полковник Аслан Масхадов.

– Здравствуйте, Аслан Алиевич.

– Звоню по поручению президента Дудаева.

В ходе телефонного разговора выяснилось, что Джохар Дудаев восемь раз звонил в Администрацию президента России, просил срочно связать его с Борисом Ельциным, но внятного ответа не получил. Коржаков внимательно выслушал Масхадова и пообещал доложить о разговоре своему патрону.

Обещание главный охранник выполнил.

– Борис Николаевич, Вам докладывали о звонках Дудаева?

– Никто мне ничего не докладывал, – буркнул Ельцин.

– Дудаев готов к переговорам. Может, не будем начинать войну? Может, стоит еще поговорить? Кавказская война – такая поганая вещь. Мы всю жизнь с ними воевать будем. Они же сами предлагают диалог. Куда торопиться?

Ельцин насупил брови, помолчал.

– Нет! – рубанул кулаком по столу. – Грачев сказал, что все решит за два часа силами одного десантного полка. Пусть действует.

 

 

Бескрылые соколы

 

– Тех, кто в Кремле отдает совершенно безумные приказы и готов устроить на нашей земле кровопролитие, смею заверить еще раз: мы нанесем страшный удар. Тридцать минут будет достаточно, чтобы была гора трупов. И горе матерей русских солдат окажется безмерным, – предупредил Москву президент Джохар Дудаев.

Угроза была реальной, и лучше всех это понимал генерал Дейнекин. Ведь это он, командующий военно-воздушными силами России, разрешил оставить своему кавказскому протеже почти три сотни самолетов, способных нести под крыльями смертоносные бомбы. За годы независимости Дудаеву удалось создать собственную эскадрилью из летчиков-чеченцев. Был разработан оперативный план «Лассо», согласно которому в случае войны наносился авиационный удар по Воронежской атомной электростанции и Невинномысскому химическому комбинату.

1 декабря 1994 года генерал Дейнекин приказал уничтожить чеченскую боевую авиацию. Российские штурмовики выполнили это задание так виртуозно, что взлетно-посадочные полосы на аэродромах Калиновская и Ханкала полностью уцелели, а от самолетов остались только груды дымящегося металла. Ни один сокол Дудаева не успел взлететь. В тот же день президент Чечни отбил телеграмму генералу Дейнекину:  «Поздравляю с завоеванием господства в воздухе тчк но встретимся мы на земле тчк Дудаев».

 

Примечание. После вывода частей российской армии в 1991–1992 годах на территории Чеченской республики было оставлено: на авиабазе «Калиновская» – 39 учебно-боевых самолетов Л39 «Альбатрос», 80 самолетов Л29 «Дельфин», 3 истребителя МиГ17, 2 тренировочных истребителя МиГ15УТИ, 6 самолетов Ан2 и 2 вертолета Ми8; на авиабазе «Ханкала» – 72 учебно-тренировочных самолета Л39 и 69 самолетов Л29 «Дельфин». Таким образом, военно-воздушные силы Чеченской республики Ичкерия насчитывали 267 самолетов и 2 вертолета. Все перечисленные самолеты могли использоваться в качестве штурмовиков.

 

 

Президентское обращение

 

Центральное телевидение передало обращение президента Бориса Ельцина к гражданам России:

«Сегодня, 11 декабря 1994 года, на территорию Чеченской республики введены подразделения войск Министерства внутренних дел и Министерства обороны Российской Федерации. Действия Правительства вызваны угрозой целостности России, безопасности ее граждан как в Чечне, так и за ее пределами, возможность дестабилизации политической и экономической ситуации.

Наша цель состоит в том, чтобы найти политическое решение проблем одного из субъектов Российской Федерации – Чеченской республики, защитить ее граждан от вооруженного экстремизма. Но сейчас мирным переговорам, свободному волеизъявлению чеченского народа препятствует нависшая опасность полномасштабной гражданской войны в Чеченской республике.

На 12 декабря 1994 года намечены переговоры между представителями России и Чечни. Мы должны предотвратить их срыв.

Чтобы наладить в Чечне нормальную жизнь, необходимы конструктивное сотрудничество всех ветвей власти и ответственных политических сил России, взвешенность и точность оценок. Намерен завтра обратиться к Федеральному Собранию с предложением совместно уточнить рамочные условия для проведения переговоров.

Правительству поручено действовать в соответствии с Конституцией и законами Российской Федерации, с учетом сложившейся обстановки. Как Президент буду следить за соблюдением Конституции и Закона. Обязываю всех должностных лиц, ответственных за проведение мероприятий по восстановлению в Чеченской республике конституционного порядка, не применять насилия против мирного населения, взять его под свою защиту.

Напоминаю, что до 15 декабря 1994 года в соответствии с моим Указом действует амнистия для всех добровольно сдавших оружие. Обращаюсь к гражданам России чеченской национальности. Уверен, что вскоре вы сможете сами, в мирных условиях, решить судьбу своего народа. Рассчитываю на вашу мудрость.

Воины России! Знайте, что, выполняя свой долг, защищая целостность нашей страны и спокойствие ее граждан, вы находитесь под защитой российского государства, его Конституции и законов.

В восстановлении мира на территории Чечни заинтересован весь народ республики, все россияне. Уверен, что только на этой основе могут быть решены проблемы, которые сегодня кажутся неразрешимыми».

 

Примечание. Депутат Государственной Думы РФ Сергей Юшенков рассказывал: «Честно говоря, я долго думал, есть ли действительно какие-то интере­сы, может быть, какая-то группа лиц заинтересована в войне? Но нет это­го интереса. Есть только глупость. Этот интерес есть только у ближайше­го окружения Ельцина. Секретарь Совета безопасности Лобов в телефонном разговоре, когда я возмутился указом президента о том, что в Чечне введут чрезвычайное положение, мне цинично сказал: “А это собственно не имеет значения. Нам сейчас нужна маленькая победоносная война, как в Гаити. Нужно повысить рейтинг пре­зидента. Вот весь интерес. Больше другого интереса нет”. Стало ясно, что Ельцина не изберут больше президентом, а куда деваться всем тем, кто сей­час щедро кормится с барского стола? Конечно, нужно было сделать все, чтобы ввести страну в штопор, ввести режим полицейского государства, отменить все выборы и так далее».

 

Забытые овраги

 

На рассвете 11 декабря 1994 года группировки российских войск начали движение к Грозному по пяти утвержденным маршрутам. Теперь эти маршруты были известны не только командующим сводных отрядов, но и боевикам. Дудаев позаботился о том, чтобы подробные записи министра юстиции Калмыкова стали известны каждому полевому командиру.

Путь колоннам боевой техники преграждали толпы местных жителей – стариков, женщин, детей. За этим живым щитом стояли бородатые мужчины, вооруженные кто железными прутьями, а кто и автоматами Калашникова. Время от времени они ловко выскакивали из толпы, стальными заточками протыкали колеса армейских машин, специальными крючьями обрывали трубки бензопроводов и тормозов. Порой звучали выстрелы из автоматического оружия, а то из минометов и реактивных установок. Многие места на маршрутах следования колонн оказались заминированы. Среди солдат появились первые убитые и раненые. Вскоре стало ясно, что график ввода войск на территорию Чеченской республики сорван – быстрым походным маршем к Грозному не пройти. Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

Джохар Дудаев созвал военный совет. Похвалил полевых командиров за успешное противодействие группировкам российских войск. Полевые командиры стали жаловаться на нехватку оружия и боеприпасов. Президент слушал их жалобы, задумчиво опустив голову. В это время телевидение показывало репортаж, как танковые колонны пересекают границу республики. Наконец, Дудаев поднял усталые глаза и насмешливо спросил:

– А вы разве не получили оружие?

Полевые командиры с недоумением переглянулись:

– Ты получил?

– Нет.

– И я не получил!

Дудаев кивнул в сторону телевизора и сказал:

– Посмотрите, сколько этого добра вам привезли. Берите сколько хотите.

 

Примечание. По данным Министерства обороны РФ, в декабре 1994 года на территорию Чеченской республики были введены следующие войска. На моздокском направлении группировка № 1 под командованием генерал-лейтенанта В.М. Чилиндина включала: сводный отряд 131 омсбр, 481 зрп 19 мсд, исб 170 исбр, сводный отряд 22 обр СнП, сводный пдп 106 вдд, сводный пдб 56 овдбр, 59, 81 и 451 пон, 193 обон – всего личного состава 6567 человек, 41 танк, 99 БТР, 132 БМП, 54 орудия и миномета. На владикавказском направлении группировка № 2 под командованием генерал-лейтенанта А.А. Чиндарова включала: сводный отряд 19 мсд, зрдн 933 озрп 42 АК, сводный пдп 76 вдд, сводный пдп 21 овдбр, 46, 47 пон и 7 отряд Спн – всего личного состава 3915 человек, 14 вертолетов, 34 танка, 67 БТР, 98 БМП, 62 орудия и миномета. На кизлярском направлении группировка № 3 под командованием генерал-лейтенанта Л.Я. Рохлина включала: сводный отряд 20 мсд, 49, 57 и 63 пон – всего личного состава 4053 человек, 16 вертолетов, 7 танков, 162 БТР, 28 орудий и минометов. Таким образом, к началу операции Объединенная группировка федеральных сил в Чечне насчитывала: личного состава 23,8 тысяч человек, 90 вертолетов, 80 танков, 208 единиц бронетанковой техники, 182 орудия и миномета. Для сравнения: Кавказский корпус русской армии во время войны 1817–1859 гг. насчитывал около 200 тысяч человек.

 

 

Последнее рукопожатие

 

20 декабря 1994 года министр обороны Грачев вертолетом вылетел в станицу Слепцовскую, чтобы в последний раз переговорить со своим боевым товарищем – генералом Дудаевым. Чеченцы встретили русских угрожающими возгласами. Генерал Грачев с охраной еле-еле протиснулся в дом, где должны были состояться переговоры. Вскоре прибыл Дудаев. Толпа ликовала: раздались выстрелы в воздух. Дудаевские гвардейцы тут же разоружили охрану Грачева. Первый чеченский президент подошел к российскому генералу – они обменялись рукопожатием. Затем сели вокруг стола: с одной стороны – Грачев, с другой – Дудаев и полевые командиры с муллами.

«Я без обиняков объявил: господин президент, Совет безопасности принял решение применить силу, если вы не подчинитесь указаниям Москвы, – вспоминал Грачев. – Дудаев спросил, пойдем ли мы дальше или только блокируем республику? Я ответил: пойдем до конца, пока не наведем порядок. Он – за свое: независимость, отделение от России, будем драться до последнего чеченца. Бородачи после каждого такого заявления в знак одобрения стучали стволами автоматов по столешнице, а духовные лица одобрительно кивали головами. Потом мы с Дудаевым ушли в отдельную комнату. Там на столе – фрукты, шампанское. Я говорю: “Джохар, выпьем”. – “Нет, я мусульманин”. А в Кабуле пил… Ладно. Спрашиваю: “Ты понимаешь, что делаешь? Я же сотру тебя с лица земли”. Он отвечает: “Понимаю, но уже поздно. Видел толпу? Если я дам уступку, меня и тебя расстреляют и поставят во главе другого”. Спрашиваю: “Ну что, Джохар, не договорились?” – “Нет, Паша, не договорились”. – “Ну что, Джохар, будем воевать?” – “Да, Паша, будем воевать”. Мы пожали друг другу руки».

 

 

Масхадов

 

Руководить обороной Грозного Джохар Дудаев поручил полковнику Аслану Масхадову. Это был опытный командир, великолепно знавший ратное дело. Его последняя должность в Советской армии – начальник ракетных войск и артиллерии мотострелковой дивизии, дислоцированной в Литве. Во время перестройки участвовал в политических дискуссиях, где прославился одной крылатой фразой. Какой-то прогрессивный литовский журналист, решив унизить «твердолобого» офицера, спросил:

– Господин полковник, верите ли Вы хоть в Бога, хоть в Аллаха?

– Я верю в артиллерию! – спокойно ответил Масхадов.

Выбор Дудаева оказался на редкость удачным. Масхадов сумел построить вокруг Президентского дворца три кольца обороны. Первый рубеж проходил по окраинам Грозного, второй – прикрывал центральную часть города, а третий – защищал дворец, где находился президент мятежной республики и его штаб. На этих рубежах стояли десять тысяч вооруженных боевиков. В их распоряжении были 25 танков, 30 бронетранспортеров, 80 артиллерийских орудий и минометов. Несомненной находкой Масхадова явился территориально-ополченческий принцип организации обороны, который сочетался с дерзкими вылазками обученных диверсионных групп.  Вчерашнему советскому      полковнику противостояли российские генералы, которые действовали по старым академическим учебникам.

В отличие от московских военных чинуш, Джохар Дудаев сумел по достоинству оценить инициативу и находчивость своего подчиненного, но с горькой усмешкой заметил:

– Аслан, ты – отличный начальник штаба, но в Советской армии ты генералом не стал бы никогда.

 

Примечание. Руководство мятежной республики не скупилось оплачивать лиц, призванных в вооруженные силы Чеченской республики Ичкерии. Единовременное вознаграждение боевика при заключении контракта колебалось от 500 до 5000 долларов, «суточные» достигали 800 долларов. Особенно ценились опытные наемники, ранее воевавшие в Карабахе, Абхазии, Афганистане и Боснии. Расценки за уничтожение живой силы были таковы: 200 долларов – за убитого российского солдата, до 1000 долларов – за офицера. Отдельные расценки были установлены за уничтоженную или выведенную из строя технику федеральных войск. По словам Беслана Гантамирова, каждый бой в Чечне обходился дудаевским финансистам от 200 до 300 тысяч долларов. Таким образом, война превращалась в доходный бизнес для ее чеченских участников.

 

 

Новогодний штурм

 

Утром 31 декабря 1994 года в чеченскую столицу вошли бронетанковые колонны. Командующий новогодним штурмом генерал Павел Грачев допустил такую же «дикую безграмотность», что и его предшественники – танки двигались по улицам Грозного без пехотного прикрытия, без налаженной радиосвязи, без уточненных городских карт. Командиры руководствовались советскими туристическими планами города и путались на перекрестках, поскольку многие проспекты и площади оказались переименованными. Танкистам было запрещено ломать лавочки и киоски, наносить какой-либо урон скамейкам и деревьям. Солдатам разрешалось открывать стрельбу только в случае крайней необходимости. При встрече с вооруженными горожанами предписывалось вежливо попросить у них документы и после проверки изъять оружие.

Поначалу российские войска не встретили какого-либо сопротивления. Они мало-помалу вовлекались в глубь городских кварталов, будто завороженные звуком волшебной свирели. Перед ними стояла одна цель – захватить президентский дворец и отпраздновать Новый год в логове Дудаева. Однако эта цель оказалась призрачной. Неожиданно отовсюду – со всех высоток, со всех укреплений – ударил сильный смертоносный огонь. Войска оказались в огненной ловушке. Могучие бронемашины вспыхивали, как свечки. Выброшенные из окон гранаты, спускаясь на парашютиках, разрывались в воздухе над головами солдат, не оставляя возможности укрыться. Таким ужасным новогодним фейерверком встретил российские войска Грозный.

Когда стихли первые выстрелы, когда отпылали первые машины, к разгромленным бронетанковым колоннам поспешили боевики. Они захватывали в плен молодых солдат, а тех, кто оказывал сопротивление, убивали или сжигали живьем. Оглушенные взрывами бойцы не успевали вежливо спросить у этих горожан документы, а тем более изъять оружие. Некоторых пленников боевики раздевали догола, подвешивали за ноги, вспарывали им животы, выкалывали глаза и отрезали уши. Местным русским жителям под угрозой расстрела запрещалось снимать изуродованные тела с виселиц.

Такая жестокость казалась дикой и невероятной. На самом деле она была известным способом устрашения врага, в древности характерным для многих народов. С подобным запугиванием впервые столкнулись русские солдаты во время Даргинского похода 1845 года. Тогда на Багорном хребте им преграждали путь мощные завалы из вековых деревьев. На завалах лежали тела ранее плененных сослуживцев со вспоротыми животами и кишками, намотанными на сучья. А вокруг на высоких чинарах висели обезображенные трупы солдат, и каждый из них будто подтверждал зловещие слова: «Так будет с каждым русским в Чечне!»

Едва ли генерал Грачев помнил о бесславном Даргинском походе графа Воронцова. В ту новогоднюю ночь он беспросветно пил, закрывшись в командном вагончике под Моздоком. В полном одиночестве встречая свой очередной день рождения, генерал угрюмо выслушивал радиосводки о страшной гибели Майкопской бригады и Самарского полка в пылающем Грозном. «Ратоборцы хреновы! – матерился он. – Преподнесли подарочек». А в телевизоре перед ним веселился президент Борис Ельцин, поднимая бокал с шампанским и поздравляя дорогих россиян с Новым 1995 годом.

Видел эту праздничную телевизионную программу и первый чеченский президент. Днем он отправил Борису Ельцину срочную телеграмму с предложением немедленно остановить боевые действия и начать отвод войск, чтобы все дорогие россияне могли «встретить праздник с надеждой мира и безопасности». Ответа не последовало: видимо, жители Чеченской республики в число этих россиян уже не входили.

Новый год Джохар Дудаев встречал вместе с семьей в селе Орехово, поблизости от Грозного. Красавица-дочь Дана подавала к праздничному столу то сладкое печенье, то красные яблоки. Заботливая жена Алла ухаживала за расписным фарфоровым чайником, подливая туда горячий душистый чай. Младший сын – одиннадцатилетний Деги одной рукой хватал с блюда печенье, а другой – радостно сжимал испанский боевой пистолет «Астра», который только что подарил ему отец взамен старенького ТТ. Отсутствовал лишь старший сын Овлур. Он добровольцем ушел в ополчение и сражался на передовой.

Президент рассказывал о мужестве ополченцев, защищавших родную столицу.

– Всевышний нам помогает! – говорил Джохар. – Происходят настоящие чудеса: снаряды падают, не взрываясь, танки полыхают от серных спичек, российские солдаты со страху палят друг в друга. Восстал весь чеченский народ, воюют даже женщины и дети!

Часы пробили двенадцать. Алла Дудаева зажгла бенгальские огни. Под легкое искристое шипение прозвучал новогодний тост:

– Да здравствует победа и свобода!

 

Примечание. Решение о вводе войск в Грозный было принято 26 декабря 1994 года на заседании Совета безопасности РФ. До этого конкретных планов взятия Грозного ни руководством Министерства обороны, ни командованием Объединенной группировкой войск в Чечне не разрабатывалось. Инициировал принятие этого решения утренний звонок президента США Билла Клинтона, который в достаточно резкой форме поставил перед Борисом Ельциным вопрос о «затянутости» чеченского кризиса, нарастании в США русофобских настроений и симпатий к чеченскому сопротивлению. Клинтон потребовал от российского руководства как можно быстрее закрыть чеченский вопрос. В то же время, по свидетельству министра внутренних дел А.С. Куликова, инициативой начала штурма Грозного именно 31 декабря 1994 года послужило мнение отдельных представителей командования группировки приурочить его ко дню рождения министра обороны Павла Грачева – 1 января. Это лишний раз подчеркивало царившую в то время атмосферу уверенности федерального командования в успехе операции и недооценке противника.

Преступные просчеты командования стоили немалых жертв. По данным Генерального штаба ВС России, с 31 декабря 1994 года по 1 апреля 1995 года в ходе операции по захвату Грозного погибло 1426 и ранено 4630 военнослужащих, 96 солдат и офицеров оказалось в плену. Спустя восемнадцать лет после трагедии министр обороны Павел Грачев признался: «Были огромные потери. Что тут говорить – недосмотр, просчет… Я все взял на себя. Значит, что-то я неправильно сделал. Значит, я не будоражил в то время командиров. А надо было постоянно бить, бить, бить по шлемофону, чтоб не успокаивались на достигнутом. Потому что очень легко дались первые успехи… Вошли в город… Тишина… Ну и расслабились».

(Продолжение следует)