Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

• Продолжение.
• Начало.

***

Компоненты, источники, опоры и связующие нити одного осеннего
светового дня (все указанные ниже референты характеризуются
устойчивой дивергентностью):

1. Баскетбольная команда «Калев» (Эстония) в полном составе бежит по кромке прибоя Финского залива. На мужчинах одеты только белые спортивные трусы. Высоко в небе с криками кружат чайки. Впереди мужчин, побледневшая от ужаса и напряжения, спасается бегством крепкая девушка в перекошенном бикини. Ярко светит солнце;
2. На столе возле окна расстелена газета «Газета». На газете стоит кофемолка конца XVIII века и пластиковая бутылочка с MDMA XXI века;
3. Белую «Ниву» занесло на мокром асфальте улицы им. Братьев Палкиных, машина вскользь ударилась о платформу тяжелого грузовика и врезалась в клен у обочины. С дерева посыпалась вниз желтая листва;
4. На крыше Биологического музея им. К. А. Тимирязева, над центральным входом сидит небольшой воробей с красноватым клювом и удивительной глубины синими глазами. Рядом с ним — кучка белого воробьиного кала;
5. Леонид Шеховец, пенсионер 63 лет, спит на кровати, головой в сторону балкона. Во всю длинную стену комнаты стоит незаконченное панно из сухих растений и тополиного пуха под названием: «Первый снег в октябре 1954г в городе Казань». Это рабочее название панно;
6. В густом тумане у скалистого берега стоит небольшое, грязное, неподвижное моторное судно. У самого берега покачивается в прибое несколько больших дохлых рыбин;
7. Глиняный раскрашенный волк (сомовская игрушка) стоит вплотную к глиняному раскрашенному мужику (романовская игрушка), отчего кажется, что зверь совокупляется с человеком. Фигурки стоят на нижней полке этажерки. За окном сквозь пятна пожелтевшей листвы резво пробирается звук школьного звонка;
8. В дорожной пробке рядом стоят «Мерседес-CLK 200» и «Мазерати-Cambiocorsa». Из окон обеих машин доносится музыка. Из «Мерседеса» — Концерт ми-мажор для скрипки, виолончели и клавира Телемана. Из «Мазерати» — тема «Нежность» из альбома «Ткани» Дельфина. Сытые и не сильно спешащие хозяева машин улыбаются друг другу в окна;
9. На промышленной выставке, под таблицей с надписью «Сублимационная технология термопереноса» осторожно целуются парень и девушка. Одновременно с этим, загородившись бортом серого пальто парня от посторонних глаз, влюбленные делят имеющийся кокаин на три неравных части;
10. Пьяный милиционер спит в кинозале. Зрителей мало. На экран проецируется фильм «Нет вестей от Бога». Милиционер начинает заунывно храпеть;
11. Смеркается. Во дворе орет на индивидуальном языке сумасшедший. В окно видны безрадостные и глубоко обусловленные прохожие, идущие мимо «Булочной». На подоконнике — силуэт икебаны, выполненной по всем канонам школы Икэнобо, если не считать оплетенной плющом порнографической открытки, на которой с таиландским транссексуалом выделывают поразительные вещи три бравых клоуна без штанов.

***

На сцене — длинноволосый грязный наркоман. Сидя на полу, делает себе
иньекцию. Появляется полицейский и стреляет в наркомана из
пистолета. Рабочие сцены в полосатых робах уносят труп.
Появляется чернобородый террорист в джеллабе и зеленом тюрбане и
стреляет в полицейского из автомата. Рабочие сцены в
армейской форме уносят труп. Террорист подбирает с пола
полицейскую фуражку, снимает тюрбан и одевает фуражку на голову.
Садится на пол, достает шприц и делает себе иньекцию. Появляется
женщина. Она забирает у террориста фуражку, шприц и автомат
и дает ему в руки мотыгу. Из своей холщовой сумки женщина
достает надувного младенца, надувает его и садится с ним на
пол. Террорист с мотыгой уходит.

Женщина ложит младенца на пол, достает из сумки бусы, мониста,
серьги и зеркало. Она одевает все украшения и смотрится в зеркало
то так, то эдак. Появляется террорист и убивает мотыгой
женщину. Рабочие сцены в костюмах роботов уносят труп и
надувного младенца. Появляется другой полицейский и стреляет в
террориста из пистолета. Рабочие сцены в женских платьях стиля
«мулен руж» уносят труп и мотыгу. Появляется другой
чернобородый террорист и стреляет в полицейского из автомата. Рабочие
сцены в костюмах горилл уносят труп, фуражки, оружие и
шприц. Террорист садится на пол.

Появляется ангел, замотанный в серебристый атлас, и стреляет в
террориста невидимым лучом из вытянутого пальца. Рабочие сцены в
костюмах Адама уносят труп и оружие. Ангел подбирает с пола
зеркало и смотрится в него то так, то эдак. Появляется
демон, обернутый коричневой шкурой, и стреляет в ангела невидимым
лучом из оттопыренного зада. Рабочие сцены в костюмах
чертей выбегают, но тут же посылаются ангелом туда, откуда
явились. Ангел покорно отдает демону зеркало, смыкает руки за
спиной и дает себя увести.

Звучит скерцо до-минор из сонаты F-A-E для скрипки и фортепиано
Брамса. Затем к Брамсу с треском подмиксовывается вступление из
Сонаты ре-минор Дебюсси. Дебюсси и Брамс растворяются в
звуках Траурного концерта для скрипки с оркестром Пауля
Хиндемита. К Хиндемиту подмиксовывается финальная часть из музыки к
балету «Аполлон Мусагет» Стравинского, и Траурный концерт
распадается одиночными тембрами. Затем все заглушает
взрывающая пространство оратория для солистов, хора и оркестра
«Мессия» Генделя.

На сцене — длинноволосый опрятный мужчина в золотистых одеждах
сложного покроя. Сияние от его головы освещает сцену ярче, чем
прожекторы. Сидя на пушистом белом коврике, мужчина делает
себе иньекцию. Появляется демон, толкающий перед собой ангела.
Сияющий мужчина смотрит на них с недоуменной улыбкой, потом
хмурится и вытягивает свободную руку. Демон опасливо кладет
в протянутую ладонь конфискованное зеркало. Опрятный
мужчина, не глядя на зеркало, отшвыривает его за спину и сердито
кивает головой на пришедших. Они исчезают на месте, словно их
выключили, как две лампочки. Мужчина, кивая головой и
улыбаясь, откидывается на коврик. В оратории Генделя отчетливо
проступают хип-хоповые мотивы. Затем начинается полный
драм-н-бейс.

***

«Я живу в Луганске. Но родина моя — в Москве. Для проживания, из
всех городов мира мне больше всего подходит Рим. Однако место,
куда меня тянет по-настоящему — это Нью-Йорк. При этом лишь
в Лондоне я чувствую наибольший интерес к окружающему миру.
А город, где мне лучше всего работается — Дублин. Глупо
отрицать и то, что для уединенного сосредоточения Стокгольм —
мой город. Память же моя всегда в Праге. Мои мечты —
неподалеку от Веллингтона. В большинстве моих сновидений я оказываюсь
в Осаке. Совершать прогулки я хотел бы только в старом
центре Львова, окруженном спокойными микрорайонами, в которых не
витает дух русофобии, антисемитизма или расизма. И нет
города лучше, чем Киев, если необходимо на время окунуться в
атмосферу загадочного нейтралитета. Когда же мне нужен
настоящий отрыв, то путь только один — в Барселону. Но есть
Варанаси, и только там, у бесконечного мутного потока Ганга я ощущаю
все значение и весь юмор своего существования. И нигде, как
ни странно, я не могу до такой степени раствориться в
сигналах мира и позабыть свою личность, как в Бангкоке, овеваемом
влажным воздухом Сиамского залива. Иногда мне нравится
чувствовать себя кем-то другим и бездумно валять дурака, и
подходит для этого мне лишь Париж. Я абсолютно равнодушен к
Ростову и не понимаю его. Мне совершенно не близок Волгоград.
Таганрог навевает скуку. В Берлине есть своя прелесть, но для
меня она всегда оканчивается тоской. Унять берлинскую тоску я
могу только в Афинах. Самую неуловимую красоту я нахожу в
Петербурге. Острота моего восприятия достигает максимума,
когда вокруг меня — Сиэтл. Мое сердце счастливо в весеннем
Амстердаме. И только мой дух пребывает не здесь и ему нет до
всего этого никакого дела».

Этот текст выгравирован на отполированной поверхности огромного
куска светлого металла (10 м в поперечнике, 50 м высотой). Шрифт
отчетлив, прост, близок к гарнитуре Таймс (за исключением
намеренно укрупненных запятых и увеличенных точек).
Металлическая глыба объята высокими прозрачно-оранжевыми языками
огня, извивающимися и остроконечно тающими. Вокруг огненной
глыбы — темное, умеренно мерцающее пространство неясной
протяженности. Перед самой глыбой — резной дубовый алтарь,
отделанный платиновыми пластинами и покрытый костяными вставками,
крупными ограненными рубинами, забрызганный красной и желтой
краской, обложенный у основания связками сухих растений.
Алтарь целиком скрыт высокой колбой сверхпрочного стекла. Из
основания алтаря вверх поднимается заостренный стальной шпиль.
На шпиль насажены (снизу вверх):

• крупное деревянное яйцо с надписью: «ФОРМА СПИСКА “FORBES”»;
• сделанная из каучука модель сбрасываемого ускорителя с корабля типа «шаттл» с надписью: «МАМА-МАМА НЕТ ТЕБЯ РОДНЕЕ!»;
• несколько обработанных розовым маслом листов из оригинальных дневниковых записей С.Дали (рукой автора записи на листах датированы 1961г);
• большой плюшевый бык с хромированным логотипом «NISSAN» на носу и боками, облитыми бычьей кровью и золотой краской;
• простой мешок, заполненный семью килограммами вводимых под кожу 32-битных чипов «Gunachip» и помеченный трафаретной надписью: «ФОРМА СПИСКА “ДОБРЫХ ДЕЛ”»;
• нанесенное на пенопластовый диск (диаметром 60 см) цветное изображение, показывающее в схематичном виде процесс выделения рекомбинантного белка из живой клетки;
• черно-белая фотография трех одинаковых бронзовых статуй Артемиды, вооруженной луком и одетой в футболку с изображением Мадонны. В углу фотографии — печать «Visual Art Center» и приколотый сквозь печать чек на
  крупное деревянное яйцо с надписью: «ФОРМА СПИСКА “FORBES”»;
  сделанная из каучука модель сбрасываемого ускорителя с корабля типа «шаттл» с надписью: «МАМА-МАМА НЕТ ТЕБЯ РОДНЕЕ!»;
  несколько обработанных розовым маслом листов из оригинальных дневниковых записей С.Дали (рукой автора записи на листах датированы 1961г);
  большой плюшевый бык с хромированным логотипом «NISSAN» на носу и боками, облитыми бычьей кровью и золотой краской;
  простой мешок, заполненный семью килограммами вводимых под кожу 32-битных чипов «Gunachip» и помеченный трафаретной надписью: «ФОРМА СПИСКА “ДОБРЫХ ДЕЛ”»;
  нанесенное на пенопластовый диск (диаметром 60 см) цветное изображение, показывающее в схематичном виде процесс выделения рекомбинантного белка из живой клетки;
  черно-белая фотография трех одинаковых бронзовых статуй Артемиды, вооруженной луком и одетой в футболку с изображением Мадонны. В углу фотографии — печать «Visual Art Center» и приколотый сквозь печать чек на $2000000;
  тонкая книга в белой обложке, с названием «Допустимые формы экспрессионизма в приполярных областях Юпитера». Первые десять листов книги пропитаны раствором ЛСД, остальные десять склеены спермой;
  румяное, блестящее яблоко с воткнутой в него скифской золотой шпилькой, взятой из женского головного убора (V в. до н. э.). Шпилька имеет гравировку — олень, покрывающий олениху. Шпилькой к яблоку приколота белая визитная карточка: «ФОРТУНА О. Х. 00307 exit@plero.home»;
  лоскут шелкового платка, принадлежавшего сиккимскому йогу, который несколько раз при свидетелях становился невидимым на 5–7 секунд;
  хлебный колоб с запеченным в нем большим алмазом и надписью, сделанной глазурью по ободу: «Enter, моя дорогая, Enter, родная моя»;
  странного вида мягкий волокнистый материал белого цвета, на котором красным цветом выделено число «22». Материал флуоресцирует и периодически вибрирует;
  000000;
• тонкая книга в белой обложке, с названием «Допустимые формы экспрессионизма в приполярных областях Юпитера». Первые десять листов книги пропитаны раствором ЛСД, остальные десять склеены спермой;
• румяное, блестящее яблоко с воткнутой в него скифской золотой шпилькой, взятой из женского головного убора (V в. до н. э.). Шпилька имеет гравировку — олень, покрывающий олениху. Шпилькой к яблоку приколота белая визитная карточка: «ФОРТУНА О. Х. 00307 exit@plero.home»;
• лоскут шелкового платка, принадлежавшего сиккимскому йогу, который несколько раз при свидетелях становился невидимым на 5–7 секунд;
• хлебный колоб с запеченным в нем большим алмазом и надписью, сделанной глазурью по ободу: «Enter, моя дорогая, Enter, родная моя»;
• странного вида мягкий волокнистый материал белого цвета, на котором красным цветом выделено число «22». Материал флуоресцирует и периодически вибрирует;

Звучит раскатистый фортепианный эмбиент, откуда-то сверху на алтарь
падают розовые лепестки. Слева и справа от металлической
глыбы проступают голографические изображения Шивы и Шакти, оба
около 10 м высотой. У Шивы на шее висит на длинном ремне
экзотическая электрогитара, вся покрытая тончайшей росписью. У
Шакти в ладонях большой цветок лотоса, из центра которого в
ее темечко устремлен поток светящихся частиц.

Поет торжественный хор, жужжат пчелы, повизгивают киты и гремит
гром. Поверх этих звуков слышен мужской голос: «Что бы мы ни
воспринимали, это будет только частью общей структуры. Частью,
достаточной для минимального подключения к общей структуре.
Здесь нет никаких гарантий, условий и льгот, но каждое такое
минимальное подключение способно в какой-то из своих фаз
довести осознание воспринимающего до полного и актуального
объема общей структуры. Это именно то, до чего всем во
вселенной есть дело, знают они о том или нет...».

Плюшевый бык на алтаре заразительно и хрипло хохочет, сверкая своим
логотипом. Вокруг металлической глыбы появляются еще восемь
таких же алтарей. У Шивы в руке сверкает гитарный медиатор.
Шакти ритмично кивает головой. Плюшевый бык, отдуваясь,
успевает сказать: «Могли ли мы когда-нибудь...». В этот момент,
собственно, все и начинается.

***

В белой пустой комнате, среди разбросанных по полу оберток от старых
советских конфет «Солнечный зайчик» лежит включенный на
воспроизведение диктофон. Из небольшого черного динамика слышна
запись — скрежещущий мужской голос, исполняющий сбивчивый,
пульсирующий монолог:

«Звали его Медуза. Ну...... он, пойми, просто не знал.
Знал-незнал-знал... Кто его знал. Но он хотел, и с запарами, хоть полная
слива, ну а иначе... Кто же скажет по теме — а хули?.......
Дурная. Дурная слава, я говорю....... Дурная слава. Богу...
Иначе — сандали. Полные, охуевай, сандали. Что там, кто
кого, на ком — все это покомкано не в тему. На чистую поддержку,
воткни, ну какие могут быть вафли....... сладкие хрустящие.
Вся эта копоть, ебня личинок..... конечно, похуй,
естественно... Копотня вся эта реально считала.... типа конченным,
под расчет... ну, конченным с подогревом, со всеми нахуй
вилками, пилками и опилками.............. или схема, такое рацио,
вот, окна красить... чистым цветом и запахом. Или ладно.
Ну, короче, не в тему, жилами только потрясти, а ему-то
какой.......................... А было........ ну, помощь, дела с
подогревом, без кипятка, без ебаной пены. Пену знаешь.....
такую? Вот которая нахуй никому триста лет...... Помнишь....
да наверно нет........... не самое в пизду худшее, когда, ну
знаешь, ебня — полная, засада. Короче, поближе. Длиннее —
потише.... Пиздец! Ну как это можно?........... ну вот всю
поебень можно, а когда шея в обкладе, ебаная в рот лажа,
ебать. Но вафли поебать, в общем. Никто не понимал, ни в пизду, а
одного, ебать, долга... Глубоко и надолго. Охуение, я
говорю, я...... ну хули... воткнуть и охуевать, ебаный
насос!..... И знали, ебту, что он мог так воткнуть, что.... Ничто и
все, бурелом, блядь, ..... дрова....... да ебануться, точно!
Ну, сука, дурная нахуй слава — бока, привет-пока... все пошло
по пизде, все к хуям сметено, ебистое нечисто! Девки же
кончали все, да?..... с ним на раз, на два-три-раз, но шепот,
злоебенский шепоток приполз.... какой-то. Якобы, дескать у
каждой — сердечный приступ......... положняково был.......
Моторы, разговоры..... Все равно как, именно похуй, он вот
вставляет как там угодно, по типу.... ну, без разницы, нахуй,
нормативная это палка.......... или в сракотан, допустим, или
пососать какие........ пытались.......... и круто,
развизжаться без проблем, все, и гарантированный........
сердечный............... во всех вариантах — удар..... Когда три за
два... месяца... на больнице ласты последним клеем.... клапаны
там, камеры.... какая, я знаю, еще поебень, без которой —
торба, блядь, пизда.... такой ему бурелом нарисовали, такими
сказочными, блядь.... хуями... И, полагаясь между прочим на
Бога, церковь и престол, он злато дней на злые ночи менял, всю
жизнь, пешком под стол..............................
Накануне, перед последним трахом, который с.... холодным таким...
исходом, что-то привеялось... тема... поразительной смури.
Нет, он раньше еще уезжал, хуйте куда, охладить провода....
не скажу точно, не располагаю вообще. Но какой-то дурой,
елдобиной там какой-то его.... Упало и прижало... нехуевым
каким-то аргументом его.... Объективно, в целом, привалило.
Спасали, собаки эти спец, вся такая... вариация. Их всех там, под
этой неприятной хуйней притиснуло, он один выжил....
как-то.... остальные нет, пятнадцать бывших человек. Вся
нормальная экскурсия, по полной и без пизды. Навстречу случаям
ебучим.... и хуй знает... как там он часов десять.... никто,
пойми, никто... собаки это так, не пригодились. Я
что-то................. срастается какая-то фигня... ну под бред, и какого
хера... никакого и нигде, но что-то есть.... как это все
слепилось в одну шизу... с другим-то... Нежданно тяготит
награда, и, раскачав на волоске слепой судьбы отвес, он правду
рисует на сухом песке... не вариант, въехать что......... да
похуй, что там, сплошные повороты. Хочу сказать тебе только,
ну а как.... хуй его. Но никто, ни одна, мать ее втык,
пойми............. телесная, подчеркнуто слизистая вся любовь, да
за здорово поебаться.... и торба, жмур, бля амур.... То ли
его хуй, я не знаю.......... или моща редкой конкретности...
Но факт, ни ебаться, говорю.... Он же сам по себе,
как.................. таковой, выжил, выжил по полной.... Нет, одна
была и не имела проблем, филиал сердце..... не загнулась в
кардио, никаких тебе сердец, чистый огурец....... после
плотной, короче, ебли... Мы посмотрим, что можно с любовью и
узнаем, как будет потом, когда сердце с потерянной кровью говорит
исковерканным ртом... варианты натуральнее любых, которые в
натуре........ извини только меня, базар — это только
между, ну, поймешь..... без звонков и без хуйков, я- ты, чтобы
без... подъеба, это как-то цепляется к тебе..... да нормально,
на это вот забей... вбей, чтоб штукатурка...... Она,
оцени... занималась бизнесом таким... зеркальное дело, ну
лавка.... делали и продавали зеркала...... Охуенные, кстати, с
понтами, с наворотом... с разворотом... У нее династия..... все
предки с охуядцатых годов... этой фишкой кормились... А
она..... тоже..... сама собою, личными извилинами догнала, как
сделать, без балды.... без туды-сюды, хули... цвет. Однозначно
— цветные зеркала, синие, красные, все дела... желтые,
зеленоватые....... серьезно заебатые... сильно катили.....
рубишь? Никаких лохмотьев, никакого
тупилова..................................... Сама, сама вкурила, как там что... Ну...
акаций тихих шелест томный впитает кожей жизнь твоя, и
странных встреч акцент нескромный, и то, что шепчут, не тая........
С ума же можно упиздовать!..... не расклад важен, воткни, а
в один...... круг... схавать подоплеку... Медуза его звали,
реально...... вся партия без гона, без стеба... заеба...
Какая там может..... торба быть... я не чес тебе запускаю...
не протирки... гирлянды из лапши никому не наворачиваю... Ну,
было и попустило. А кого..... не по разряду...
переклинило..... уже по толстому большому барабану..... Потому что самые
центра... это уже суть... недетский интерес, тревожный...
как так покатило, что болт рогаликом скрутило... что ты
тусовал с ними втихую, а память у тебя теперь, по типу, уши от
хуя?...»

На одну из стен, когда запись на диктофоне подходит к концу,
проецируется кинофильм. Содержание фильма — движущиеся справа
налево равномерной строкой титры:

«DJ Куратор, DJ Позор, DJ Кызыл-Орда, DJ Раствор, DJ Шевроле
Корветт, DJ Корова, DJ Показатель, DJ Мишура, DJ Уже Нет, DJ Двора
по улице им. Софьи Лажиной, DJ Кретин, DJ Отсос, DJ
Пластилин, DJ Дрова, DJ Окрошка, DJ Слух, DJ Двуляжкин, DJ Сошка, DJ
Погас, DJ Шо?, DJ Ебанат, DJ Халва, DJ Номер, DJ Жизнь, DJ
Уд, DJ Химичка, DJ Пустой, DJ Порно-салон, DJ Моча, DJ
Бумажка, DJ Гитлер, DJ Запойный, DJ Лоховоз, DJ Необналиченного
чека, DJ Сватовство Неживого Майора, DJ Нашлепка, DJ Попка
Карины, DJ Засохшие Семена Помидора, DJ Бутафория, DJ Маринына
малина, DJ Калы, DJ Божоле, DJ Паскуда, DJ Ил-62, DJ Хуй
чуда, DJ Бельевой, DJ Веревка, DJ Куратор и секретарь
инициативной группы по вопросам региональной автономии, DJ Детское
Место, DJ Подстава Ильича, DJ Кто Если Не Я, DJ Старое
кресло, DJ Задрота, DJ Особые приметы преступников, DJ Дурацкий,
DJ IQ Бегемота, DJ Штопаные Шмотки, DJ Кожезаменитель, DJ
Поставка из КНР, DJ Парашу вспучило, DJ 20 штук, DJ Спиногрыз,
DJ Шалава у пивнухи, DJ В Гробу, DJ Понос некстати.»

Затем снизу вверх поднимаются заключительные титры:

«Автор фильма DJ Боже при участии группы «Не будите спящее
хулиганьё». Семипалатинская студия немых фильмов. 2003г.»

Потолок комнаты исчезает, и вверху становится видно синее небо, все
в белых облаках. Затем у комнаты синхронно опадают стены.
Становится ясно, что комната стоит на платформе грузовика,
мягко едущего по прямому шоссе среди зеленой равнины. Конфетные
обертки поднимаются порывами ветра в воздух и разлетаются в
разные стороны.

В небе появляется легкий серый самолет, летящий в том же
направлении, куда движется грузовик. Самолет подлетает ближе к шоссе.
На хвосте самолета укреплен развевающийся баннер: «ОТ ПИЛОТОВ
— ГОРЯЧИЙ ДРУЖЕСКИЙ ПРИВЕТ ДИРИЖЕРУ РУМЯНЦЕВСКОГО НАРОДНОГО
ХОРА ПЕДИРУ САМУИЛУ ИММАНУИЛОВИЧУ!». Самолет обгоняет
грузовик и удаляется. Грузовик проезжает мимо установленной на
обочине скульптуры из белого камня. Скульптура представляет из
себя стоящего мужчину в деловом костюме, схватившегося
обеими руками за голову. На его голове — шляпа, а из шляпы вверх
растет молодое дерево. В 30 метрах от скульптуры грузовик
останавливается. Из кабины выходит атлетического сложения
водитель с кувалдой в руках. Он взбирается на платформу и с
радостным криком: «Добрались!» кувалдой разбивает диктофон в
щепки.

***

В пустой картинной галерее единственный экспонат — это висящая на
стене небольшая тряпичная кукла, изображающая дьявола
(красно-черные материалы, острый подбородок, орлиный нос, хищная
улыбка, вздернутые брови, копытца, хвост, рожки и трезубец в
руке).

Неподалеку, у голой стены стоят шестеро мужчин лет 30, в смокингах и
с бокалами вина в руках. Напротив мужчин стоит обнаженная
девушка лет 20, ее лобок прикрыт небольшим белым кружком с
красным знаком «original». Девушка вслух читает текст,
напечатанный на обычном бумажном листе:

- Дело не в том, что я намеренно хочу быть непонятым. И не в том,
что я желал бы запутать возможную аудиторию. Изначально передо
мной не стояло подобных задач, точно так же, как перед
«автоматическим письмом» не стояло задач по
нравственно-патриотическому воспитанию подрастающих поколений. Мои работы
настолько же далеки от искуства и литературы, насколько являются
их неотъемлемой и неоспоримой частью. Единственный известный
мне парадокс моих работ — это то, что все они создавались
осознанно и вместе с тем словно наощупь, наугад. Чтобы понять,
где пролегает граница между этими двумя творческими
подходами, нам необходимо будет непосредственно обратиться к
оригинальным произведениям и уделить им немного своего внимания.
Прошу!

В этот момент кукла на стене издает глухой мелодичный смех, вслед за
этим внутри у куклы что-то резко хлопает, к потолку
отлетает облачко сизого дыма, а из-под куклы вниз по стене течет
тонкая струйка желто-коричневой жидкости. Спустя пару минут
галерея заполняется достаточно отвратительной вонью, и мужчины
вместе с девушкой ретируются к выходу. Стекающая из-под
куклы струйка достигла пола и теперь разделяет стену на две
части.

Уходя, «original»-девушка обронила свой лист на пол. Если подойти и
поднять этот лист, то напечатанным на нем окажется совсем не
тот текст, который зачитывался вслух несколько минут назад.
На листе напечатано следующее:

«1. Пойти в кабак «Рубен», где подают хорошее пиво и питательную
гороховую кашу. Однако, заказать за 17 у. е. копченую оленину с
муссом из пармезана. Оленина с пармезановым муссом — это
нежность непредсказуемого вкуса, томительная влага подлинного
сумасшествия, наконец, это лоскуты оседающего в бездну
небытия пепла недолговечной жизни. Горячий черный хлеб к этому
блюду — все равно что самый модный CD в проигрывателе
новенького «BMW». Оленину посолить, поперчить, мазнуть хреном,
брызнуть соевым соусом. Тогда — придет ощущение лаконичности и
добровольности бытия, чувство отрешенного покоя, возникнут у
ноздрей волнующие ароматы осени. Запить все это водкой и
оставить уже человеческий бедный язык и обезличенный образ
мыслей.
2. Достичь удовлетворения.»

Персонал включает в галерее вентиляцию, и зловоние постепенно
покидает эти стены. Откуда-то из подсобных помещений доносится
редкостное по степени идиотизма и фальши пение.

Окончание следует.