Литературная критика

/Стюарт Хоум «69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой», М.: АСТ: Транзиткнига, 2005/

Неудачное, длинное, но все-таки запоминающееся название у этой
книги – у этой выдающейся книги – осмысленно и оправданно. Но
об этом чуть позже. Сейчас – об авторе. В этой альтернативной
«померанчевой» серии издательства «АСТ» на задней плоскости обложки
всегда пишут одну и ту же информацию об авторах. О Хоуме некогда
я уже делился впечатлениями, думаю, что напоминать о нем самом
подробно не нужно. Правда, звучит слишком напыщенно и серьезно/смешно
вот это, черным по оранжевому: «Аутодидактический скинхэд, арттеррорист,
знаменитый медиа-прэнкстер контркультуры, основатель плагиатизма,
классик панк-фикшн – все эти ярлыки, присвоенные Хоуму журналистами,
не дают о нем полного представления.» Да уж, не дают. А представление,
особенно у нас, территории от Великобритании удаленной, дают собственно
тексты, книги и статьи.

Стюарт Хоум – его мало кто читал,
зато огромное множество потребителей «молодежно-альтернативной»
литературы прекрасно припоминает при случае красивое название
изданного в этой же серии романа – «Отсос». Произведение, пугающее
величиной издевки, динамики и культурного экстремизма. Сей аутодидактический
скинхэд – леворадикальный борец с консьюмеристской иррациональностью
капитализма. Сомневаюсь, что у себя на родине Хоум имеет хотя
бы среднее признание или серьезное число читателей-последователей,
также кажется маловероятным, что он имеет более-менее резонансную
социальную трибуну для распространения/оглашения собственных взглядов
и теоретических позиций. Сомнения мои вызваны тем состоянием кризиса
в интеллектуально значимом корпусе UK, вследствие которого британцы
уже достаточно устойчиво предпочитают труды и работы зарубежных
интеллектуалов; дезориентированные теоретики-интеллектуалы в сегодняшней
Англии, кажется, вылили все помои на горделивые просторы своей
родины, произвели показательные самобичевания, дали маху с исламом
и США, показали себя спесивыми, заносчивыми и легковерно-агрессивными.
Словом, подвели Империю. Не все, конечно. Об этом честно и в узнаваемом
британском стиле, хотя и с легким занудством, поведал на «Русском
Журнале» Дэниэл Джонсон в материале «Нынешняя жизнь британских
интеллектуалов» от 29 сентября 2005 года. Рассмотрел он, конечно,
многих совсем уж окостеневших от собственного высшего академизма
пожилых мыслителей, аналитиков, социо-исторических спекулянтов
(концептуализаторов). Из статьи невооруженным глазом видно, что
фигуру ранга Стюарта Хоума с его бескомпромиссностью, сложностью,
готовностью идти до конца и проницательными, мобильными, безжалостными
и острыми аналитическими способностями вряд ли сегодня принимают
всерьез на уровне выше, чем, предположим, чтения в небольших книжных
магазинах. А знать всего нам не дано, – может быть, Хоума устраивает
такое положение дел на сегодня (в смысле, состояние его активистских
дел), может быть, лондонский литературный андеграунд сегодня во
всей его гипотетической полноте – явление самодостаточное, развитое,
имеющее ряд перспектив (бывает, что в сложившемся в веках либерально-демократическом
обществе как раз имеет смысл не спешить, обстоятельно разрабатывать
нишу, чтобы достичь желаемых социальных/мировоззренческих подвижек,
допустим, за срок 7-10 лет, вместо публичной суеты и навязчивого
PR в мало что дающие 2-3 года). Впрочем, – повторюсь, – литературный
андеграунд Лондона и UK не кажется цветущим буйным цветом и прогрессирующим.
Об этом много в романе «69 мест, где надо…». На родине автора
книга появилась в 2002 году. Также я думаю, что Хоума не устраивает
ни положение его дел, ни общее состояние родной ему литературы,
ни инертность среды иррационального потребления. В уста своего
героя автор вкладывает несколько пассажей в духе крайне левого
марксизма, причем приятно читать осознанный, дистанцированный
и вербально объемный компаративный подход к критическому анализу.
Хоум – прирожденный диалектик, в его версии «единство и борьба
противоположностей» демонстрируют свою нетривиальность, ну, или
хотя бы выгодно отличаются от заплутавших в плоских своих измышлениях
тяжеловесных левацких теоретиков.

На самом же деле, Хоум не был бы издаваемым у нас Хоумом, если
бы просто писал некие романы или какие-то там книги, какую-то
из литератур. Этого человека очень волнует форма, почти так же,
как содержание. С учетом всех основных фаз романтики, модернизма,
постмодерна и элементов трэшкультуры в литературе. Роман «69 мест,
где надо…» – настоящее пособие по современному, одному из существующих
в UK, конкретнее в Лондоне, направлению литкритики, окно в форму
и содержание актуального политизированного аналитического дискурса.
Практически весь роман «69 мест…» – это смонтированные (порой
очень нарочито и ходульно) в основном разгромные рецензии на самых
разных авторов и самые различные книги. Ходульная нарочитость
компенсируется самим материалом критических разборов. Полезно
и познавательно почитать умного человека. Безусловно, автор ни
в коей мере не отождествляет себя с героем. С героиней, от лица
которой по большей части ведется повествование, не отождествляется
тоже. И вот теперь я скажу главную информацию о книге. Знающие
знают, а те, кто питал интерес, должны быть готовы. «69 мест…»
– это не роман, и вообще назвать этот текст полноценной книгой
литературы крупных форм язык поворачивается только из-за привычной
форматно-обложечной сверстанной-отпечатанной-склеенной внешней
формы. А так – это диверсия. Замаскированная. Коварная. Я вычитал
довольно быстро, как и в случае с романом «Отсос», хоумовское
отрицание и едкий сарказм в отношении коммерческих, наглухо предсказуемых
сюжетно и стилистически форм, низкого коэффициента природной динамики
в актуальной культуре, и общего духа приспособленчества, тупизны,
скуки или спеси в экстенсивно ползущей зомбиобразной литературе.
Хоум собрал не роман, а псевдонарратив с псевдоаттракционами,
насквозь условный, этой условности не скрывающий (впрочем, это
– индивидуально и субъективно для читающего), балансирующий при
каждой смене повествовательного регистра, впечатляющий проделанной
издевательской работой, бесстыдно и безоглядно деконструирующий
романную форму, играя на сдвигах в метафорику и символичность,
но не оставляя ни единого своего настоящего авторского следа.
Сад разваливающихся ироничных тропок и совершенно особенное чувство
абсурда – вот что, помимо удовольствия от многих интеллектуально-рефлексивных
кусков, останется читателю от этого неадекватного в традиционном
унылом смысле текста.

Название «69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой» – не
оригинал, хотя и выдумка Хоума (по крайней мере, я на это надеюсь,
доверяя своей интуиции; если такой текст в действительности существует,
то счесть его автором – и в этом есть элемент зловещего серийного
удвоения-умножения – я бы смог только С.Хоума). Маниакальное повествование
некоего Каллума Л.Каллана с этим длинным названием – само по себе
шедевр-симулякр, эдакий путеводитель по историко-административной,
конспирологической, делириумной и некроромантической ахинее. В
названии книги Каллана – опечатка на обложке. Мест не 69, а на
добрую сотню больше. Идиотизм проводимого в романе необязательного
частного расследования подкупает своей безмятежной отмороженностью,
прямо «детства чистые глазенки». Соответственно, в книге-чудовище
Хоума опечатка скопирована и тиражирована. Здесь отдельная большая
тема: Хоум вышвыривает очень много авансов для размышлений и спекулятивных
субъективных построений, касающихся ревизии культурной и интеллектуальной
ценности постмодернистских реакций, теории симулякров, серийности
потребительского общества, клише и штампов в восприятии-транслировании
образов и логических моделей. Судите сами.

Все происходит в Абердиншире – восток и северо-восток Шотландии,
вокруг забурлившего на нефтяном буме, разбогатевшего города Абердин.
Анна Нун – девушка, изучающая в колледже современную литературу.
Алан – молодой чел без определенных занятий, получивший в наследство
абердинскую квартиру с запредельным количеством книг. Очевидно,
что Алан может иметь литературоведческую степень, либо уровень
его самообразования и багаж прочитанных изданий – чрезвычайно
высоки. Один единственный раз нам демонстрируют, что Алан, вероятно,
лунатик, кроме того, что вообще слегка эксцентричен. Потом об
этом – только между строк. Анна и Алан сходятся легко – такой
легкости не бывает ни во сне, ни в кино. Оба – не местные, оба
любят порассуждать о книгах и их авторах на высоком и пристрастном
уровне, оба нимфоманы. Тема порно (литературного, пугающего у
нас лишь узколобых потомков пост-комсомольцев) – конёк Хоума.
Клише и штампы эротико-возбуждающего дискурса скомпилированы так,
что напоминают семантические вирусы. Сексуальные сцены чаще происходят
во время постоянных разъездов героев по фермерским землям близ
Абердина. Мотив поездок – посещение и обнаружение многочисленных
древних мегалитических памятников – каменных кругов из стоячих,
лежачих, центральных, боковых и т.д. камней. Цель – поиск наиболее
«амбиентных» мест. Литкритические рассуждения, подробная психогеография
окрестностей Абердина, еда в различных заведениях (с маниакальной
повторяемостью, как и все прочие составные векторы романа), детальные
описания местностей с камнями и самих каменных кругов, описание
регулярных порно-эротических сцен (от лица Анны, как и большая
часть текста, – в порно-эротике девичья субъективность не превращается
в поток сознания или какой-либо искаженный нарратив, все пишется
ровно, из воспоминания, как бы не всерьез) – из коктейля на этих
ингредиентах состоит книга Хоума. Читать не скучно. Желающим –
имеется оккультная тема. Кукла для чревовещания, голем, инвольтации,
все такое. В финале все вообще очень странно. Вроде бы убийство,
и если это так, то описано оно удивительным метафизическим речевым
наплывом. Не оставлен в стороне и фрейдистский извод, хотя Хоум
отзывается о психоанализе как о направлении, дискредитировавшем
себя с головы до ног: перенос, отождествление, вытеснение, невротические
реакции – полный шизонабор. А главная жесть в том, что книга Каллана
«69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой» – путеводитель
(маршрут составлен в грубом алфавитном порядке) по 169 мегалитическим
местам, амбиентным и не очень, с телом мертвой принцессы Дианы,
якобы не погибшей в автокатастрофе, а задушенной старинной сектой
индусских ткачей-душителей, а после волею спецслужб отданной в
руки Каллана, вслед за этим отправившегося с разлагающимся телом
народно любимой принцессы по полям и холмам Шотландии. Конечно,
дичь. Но это – отъявленная жесть и дичь, не искажающая контуры
замысла Хоума. Книга хотя и амбивалентна, все же содержит комплекс
прозрачных четких интенций и эмоциональных акцентов. Такие тексты
разрушают сложившуюся в мертвеющий компостный ком литературу методичнее
и коварнее, нежели многие изощренные подрывники устоев двумерного
плоского листа с буквицами. Разница – в переводе с языка на язык.
Этот роман, на мой взгляд, одна из лучших переводческих работ
Алекса Керви (толстый кирпич разных текстов которого пополнил
эту же оранжево-альтернативную серию «АСТ»). Обобщая, замечу,
что «69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой» – это невиданный
образец своеобразнейшего трэша, мимикрирующего под что угодно
– под стиль, манеру, композицию, структуру и даже под саму идею
романов в виде книг. Т.е. трэш превосходно имитирует функции книги,
которая теперь стала фетишем. В тексте не говорится дурного слова
о Иэне Бэнксе и Ирвине Уэлше, зато Дерриду, Бодрийара и малознакомых
нам прозаиков и деятелей искусств UK эксгумируют безжалостно.
К сожалению, в романе-монстре нет ни одной конкретной строчки
о музыке. О кино – чуть чуть. Однако, подобные претензии глупо
предъявлять к книге-манекену.

Шотландия в районе Абердина природой своей и прочим иным прекрасна
также.

«Интерпретация, расшифровывающая элементы сна. Галлюцинация внутри
галлюцинации, что жила сама по себе. Тело мертвой принцессы как
метафора для литературы. Работа по конденсации и вытеснению. Переживая
смерть этих фантазий в ночи разрушения и оскорбления, мы потребляемы
переворачиванием страницы…»

«Его главные герои одиноки, и Уильямс исследует их прошлые и настоящие
жизни в таких утомительных подробностях, что можно рассчитывать
только на умственно отсталых людей, высоко ценящих «литературную
глубину» и «искусство создания характеров».»

«Выглядело все довольно клинически. Алан, казалось, забил на все.
Я полагаю, что бытие порнозвезды отнюдь не является некой из ряда
вон выходящей фантазией в нашем постмодернистском мире. Алан хотел
выполнить со мной множество рутинных действий.»