Онтологические прогулки

Ницше мне уже не по возрасту читать: я не прыщавый юнец, которому
интересно, кто такой Заратустра и чему он всех поучает. Но вот
попалась под руки книжка (открыл неожиданно), – забавно!

Ницше пишет: «...я пришел назад, и я пришел оттуда». «Ах, я вся не отсюда!», – в этом вся философия и литература.
Называется – прийти со стороны. Великим революционером станет
тот, кто скажет: я весь отсюда, я только здесь и больше нигде.
Но что это были бы за философия и литература? Такого, чтобы
только «здесь, сам по себе», – не бывает.

Есть замечательный сибирский философ Николай Дмитриевич Зотов.
Я спросил его как-то: «Николай Дмитриевич, вы что о Ницше студентам
на лекциях рассказываете?» «Ничего». «?!». «Не люблю я его». «Вы
не понимаете меня», – говорит Ницше современникам. Друзья перестают
его слушать и с недоумением отходят. Отходит горячо любимый Вагнер. Впереди – безумие
и смерть. Бедный Ницше!

Есть великая тайна его русскости, она заключается в том, что на
самом деле он русский, а вовсе не немец. Вспомним «ницшенские»
усы Горького, слова
Андрея Белого о Ницше, как о «генерал-басе» культуры. Мережковский
отождествлял тютчевскую картину хаотической вселенной и дионисийский
эпос философа. Несомненно, что и «дионисийство» Вячеслава
Иванова логически вытекало из Ницше. Л. Шестов стал Л. Шестовым
благодаря ницшеанскому отрицанию морали как всего лишь регулятивного
начала и осознание недостаточности и недостоверности плоско-житейского
«добра». Футуристическая опера «Победа
над Солнцем», поставленная в начале жуткого ХХ века на самом
деле манифестирует ницшеанскую «отцепленность от Солнца». Примеры
такого рода можно множить и множить.

Но удивительно не то, как много для русской культуры значил Ницше,
а то, как он сам тянулся к России и ко всему русскому. Он писал
стихи на русском языке; они с сестрой плакали, когда русская армия
потерпела поражение (уже не вспомнить мне, что тогда была за война).
Да и сватался Ницше к русской девушке, как о том пишет Жиль Делез.

Иногда фраза Ницше «Бог умер» понимается лишь в качестве исторической
констатации воцарения атеистического гуманизма. Однако «смерть
Бога» для Ницше желанна. В «Ecce
homo» он говорит о том, что безбожие является для него чем-то
естественно-инстинктивным. Он сетует на то, что несмотря на свершившееся,
еще тысячелетиями будут оставаться пещеры, где сохранилась Его
тень. Восходит заря сверхчеловека, который, превозмогая все человеческое,
сам себя вытягивает из небытия. Но, несмотря на упоение богоборчеством,
вроде бы несущим человеку полное освобождение, Ницше предсказывает
трагическую эпоху, “черный прилив” истории.

Фраза “Бог умер” – не просто констатация исчезновения из сознания
Бога и замены его Дионисом-Антихристом. Ницше не устает повторять,
что со смертью Бога исчезает и паутина разума. Одна из наиболее
ненавистных Ницше фигур – Сократ с его разумной ясностью. Этой
разумной ясности и противопоставляется дионисийское волшебство,
творимое идолом мрака. Поверхностности разума противопоставляется
глубина, но в данном случае она интерпретируется как тьма. Исчезновение
Бога-Слова, Логоса есть одновременно исчезновение “света разума”
и впадение в темное природно-доязыковое состояние.

«Скучно думать обезьяне, мыслей нет – она поет.» Наяривает легкий,
всегда готовый к полету, машущий крыльями, блаженно-проворный
Заратустра. Крылышками машет, с бабочками пляшет.

Ницше: «То, чему мы удивляемся в науке – противоположно тому,
чему мы удивляемся в искусстве фокусника. Фокусник обманывает
тем, что показывает простую причинность там, где в действительности
существует причинность очень сложная; наука, напротив, заставляет
нас верить в сложность причинности там, где все так легко понятно».

Ну да, так оно и есть. Наука столько всего наговорила о происхождении
мышей и насекомых, а они всего лишь самозарождаются из грязи.

Он пишет о взаимном уничтожении понимания нравственности и понимания
причинности. «В какой мере растет понимание причинности, в такой
же мере и уменьшаются границы царства нравственности».

Сначала решил я это мнение Ницше оспорить: мол, совсем не стали
мы по сравнению с древними временами лучше причинность понимать,
а значит нравственность может быть спокойна. Но вот возник тут
на форуме спор
по поводу моей статьи о свободе слова; спорили-спорили, судили-рядили,
доискивались причин и причинно-следственных связей, а дошли до
того, что стали друг друга обзывать “мудозвонами”. То есть именно
по Ницше все и получилось: понимания причинности стало больше,
а нравственности меньше.

Ницше говорит: “С красотою женщины, в общем, увеличивается ее
стыдливость”. Вот именно, что “в общем”. В общем и в целом.

Ещё одна “ницшенская” мысль: “Подобно тому, как плохие поэты во
второй части стиха ищут мысли для рифмы, так и люди во второй
половине своей жизни, став боязливее, ищут поступков, положений,
отношений, которые подходили бы соответствующему содержанию их
прежней жизни, да так, чтобы внешне все хорошо гармонировало;
но их жизнь уже не находится под властью сильной мысли, и не руководится
постоянно ею; ее место занимает намерение найти рифму.”

Что тут скажешь? Рифма всегда занимала меня не слишком сильно
– можно с рифмой, можно и без... Мысль в стихе тоже вовсе не обязательна.

Скучно думать обезьяне, мыслей нет – она поет. Всегда я был в
меру боязлив, поэтому не могу о себе сказать, что во второй половине
жизни стал боязливее. К тому же я не уверен, что это уже вторая
ее половина. Может быть, я проживу лет 300, кто знает? Многое
из прежней моей жизни мне не нравится, и я совсем не хочу какого-то
соответствия нынешней и прежней своей жизни. Как можно сочинять
такой вздор?

Значит как, значит как говорил Заратустра?
Он никак не сказал. Сыр купил, колбасу
И бутылку холодного пива.
Пиво льется в стакан, как священное “Нет”,
Льется, булькая, у Льва из пасти.
Может, кто-то в окно прокричит ему “Здрасьте!”
Какая-то постоянно Странствующая Тень,
Напоминающая забытый в бане обмылок мыла.
Она под окном маячит, пока не наступит день.
Все пусто. Все равно. Все уже было. 

• Эдит Клюс. Ницше в России: революция морального сознания.
• Русская любовь Фридриха Ницше.
• Стихотворения Николая Макаровича Олейникова.

Предыдущие публикации:

• Лаборатория бытийной ориентации #29. Мартовский дневник
• Лаборатория бытийной ориентации #28. Экспедиция стартовала
• Лаборатория бытийной ориентации #27. Удивительная история Евгения Панкова, рассказанная им самим
• Лаборатория бытийной ориентации #26. Мирослав Бакулин как философский тип
• Лаборатория бытийной ориентации #25. Сердце мира терпит раны