Знаки препинания #10. Средний класс
Критики у нас не очень любят писать про переводные романы. Колонка
Алексея Михеева во «Времени новостей»
да обозрения Льва Данилкина в «Афише»
– вот, пожалуй, главные места для рецензирования новинок подобного
рода.
Есть ещё рецензионный раздел в журнале «Иностранная
литература», весьма отрывочный и случайный, да ещё Глеб Шульпяков
и Ирина Каспэ в «Ex libris»’e
традиционно уделяют внимание переводным новинкам.
Между тем, если обратиться к традициям рецензирования иностранной
культурной продукции, будет странным, если газеты перестанут писать
о иноязычных пластинках или фильмах.
Видимо, по-прежнему устойчивым оказывается стереотип, что изящная
словесность является для нас важнейшим из искусств, а в литературе
главное – не сюжет, но морально-нравственные искания, драйв или
личностные богатства пишущего.
Тем не менее, именно все эти вышеперечисленные обстоятельства
и заводят нашу текущую словесность в тупик: вышли уже апрельские
номера толстых журналов, но в них всё та же тишь и гладь, и божья
благодать. Вся надежда – на новые книжные серии крупнейших книжных
издательств. Однако отмена налоговых льгот значительно тормозит
выход «серьезной», некоммерческой литературы. Вот мы снова и обращаем
взоры свои на запад.
Потому что там все многочисленные литературные модели отработаны
уже несколько десятилетий назад, изобретать ничего не надо: книжный
рынок работает бесперебойно; эстетические, идеологические и нравственные
проблемы, в отличие от нашей ситуации, кажутся решёнными.
Вот и хотелось бы почитать что-нибудь этакое, не хватающее читателя
за грудки, не насилующее его глобальными задачами исправления
человеческих нравов, но качественно и культурно развлекающее.
Тем более, что подобные тексты, переведенные на русский язык и
оприходованные рынком, автоматически становятся фактом нашей культуры.
Хотим мы этого или нет.
1.
 |
Иэн
Макьюен, «Stop-кадр!» Роман. Москва, "Эксмо-пресс", 2001. Перевод
В. Когана, 8100 экз.
Это уже четвёртый за последнее время роман Макьюена, переведённый
на русский.
И сама эта заинтересованность русских издателей в Макьюэне кажется
симптоматической: духовки в русских текстов – сколько угодно,
а вот внятную историю рассказать – это нам не можно.
Открыло Макьюэна издательство «Независимая газета», издавшее самые
лучшие книжки – «Амстердам» (удостоенный Букеровской премии) и
«Невинный»; затем издательство «Аграф» издало «Дитя во времени»;
теперь пришла очередь дебютного путешествия в Венецию в исполнении
«Эксмо».
Впрочем, место действия в книжке нигде прямо не названо: ничто
не должно отвлекать читателя от развития истории, происходящей
с парой английских туристов в некотором туристическом царстве.
Случайное знакомство, поход в гости, превращают невинную забаву
в закономерное почти смертоубийство.
Иначе и быть не могло: заколдованное место, плавучее кладбище
европейской культуры, сплошные музеи и ассоциации («Смерть в Венеции»,
стихи И. Бродского)…
Всё красиво и со смыслом.
Такие книжки (глянцевая беллетристика, переведённая с английского)
дико нравятся обозревателям иллюстрированных журналов.
Понятно, почему: автор не грузит тебя богатствами своего внутреннего
мира, но сугубо развлекает, историю рассказывает. А уж какие умные
смыслы он там под сюжет подложит – вопрос его писательского мастерства.
То есть, весьма и весьма второстепенный.
Поэтому, значит, так много и переводят.
Идеальное отпускное чтиво: мало место занимает – и в сумке, и
в голове.
2.
 |
Кадзуо Исигуро, «Безутешные». Роман. Перевод С. Сухарева.
Санкт-Петербург, «Symposium», 2001, 5000 экз.
Англичанин японского происхождения, К. Исигуро прежде всего известен
книжкой «Остаток дня» про церемонного дворецкого. В одноимённом
фильме его сыграл сэр Энтони Хопкинс, а Борис Акунин использовал
для сюжетной конструкции одного из романов в серии о Фандорине.
Нынешний роман тоже про тяжёлое наследие культуры прошлого, которое
мешает жить в светлом сегодня.
Известный музыкант приезжает в небольшой городок, для того, чтобы
дать здесь концерт.
Местное болото провинциальных отношений, ласковое варварство всё
туже и туже затягивает петлю на шее обязательного и ответственного
человека.
Что к чему – и в городе, и в книге, – разобраться невозможно.
Остаётся доверчиво плыть по намеченному автором плану через шесть
сотен страниц.
Как сообщает аннотация, «Безутешные» наполнены многочисленными
литературными и музыкальными аллюзиями. Верно, есть в тексте,
встречается дирижер и пьянчужка Бродский, остальных аллюзий неопытный
читатель вычленить из текста не в состоянии.
Буржуазный быт, бесконфликтный и отлаженный, оказывается выстроен
наподобие кафкианской системы: сюда легко можно попасть, но выхода
отсюда уже нет.
Вот именно для этой передачи отмененных времени и пространства
затеян этот весьма изобретательный роман, где на каждой странице
что-нибудь да случается. Нужно же держать читателя в напряжении,
даже если ты описываешь пустоту.
Только хорошо бы, что ли, сопровождать подобные романы сопутствующими
статьями: глядишь, тягомотное продвижение к финалу и вышло бы
более осмысленным.
Тем более, что в серии «Fabula rasa» питерское издательство выпускает
всё сплошь непростые и заковыристые томики с непростой судьбой.
Скажем, одна из последних новинок здесь – «Пианистка» Эльфриды
Елинек, широко разрекламированная благодаря шокирующему фильму
Михаэля Ханеке, – тоже ведь вышла без комментария.
Напрасно, напрасно…
* * *
Бытуют мнения, что Америку спас от великой депрессии 30-х годов
именно Голливуд – оптимистическими комедиями и сентиментальными
историями про добрых людей.
С поправкой на наши местные реалии можно предположить, что нас
может спасти качественная современная литература – например, о
среднем классе. То есть, про обычных – как ты и я – людях.
Жанр уже не канает, жанр всем надоел, бандюки и проститутки постепенно
вытесняются на обочину истории. Уже вытеснены.
Недавно я общался со школьниками – устраивал в театре, где работаю,
публичное обсуждение чеховского спектакля. Так вот многие из них,
наглядевшись на судьбы старших сестёр и братьев, говорят, что
никогда не станут употреблять наркотики – потому что наглядно
видели, к чему это приводит.
Мультимедийный кинокомплекс в моей родной Челябе – первое общественно
доступное место, где в туалете всегда есть жидкое мыло.
Голливуд, конечно, помогает нам в насаждении зон цивилизованного
быта, однако, всю остальную свою жизнь мы должны отстраивать сами
– в том числе и с помощью вменяемой литературы, держа в голове
лучшие образцы современных западных романов.
Как в своё время это делал Пушкин, вышивавший свои сюжеты по канве
Вальтера Скотта и Ричардсона.
Предыдущие публикации:
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
