Онтологические прогулки

Москва, жара. Мы сидим в зоопарке. На скамеечке разложены схемы,
диаграммы, инволюционные цепочки. Редкие прохожие бросают удивленные
взгляды на рисунки, на которых показано, как человечество постепенно
превращается в обезьян, инволюционирует.

– Возьмем научную часть проблемы. Исторически жившие животные
не вписываются в так называемую палеонтологическую летопись. Существуют
животные вымершие, существуют, те, что живут сейчас. Так вот,
что интересно, вымершие животные появляются в палеонтологической
летописи вдруг и сразу. Нет постепенного, от простых к сложному,
развития, как должно быть по Дарвину. Есть так называемая «Загадка
Кембрия», когда сразу появляется множество совершенно разных животных.
Например, двухметровый рак-скорпион, совершенно огромные трилобиты
с фасеточным глазом, вполне сформированным, и гораздо лучшим,
чем человеческий. Как это может быть? Наш несовершенный глаз развивался
сотни миллионов лет, если верит эволюционизму, а у них, гораздо
лучше, фасетки ультрафиолет улавливают, и вдруг..

- А сами ученые разве этого не понимают?

– Наука, она как паровоз, раз уже поставлена на определенные рельсы,
то по ним и едет. И идеология науки сформирована не сегодня, а
в девятнадцатом веке, в эпоху господства естественнонаучных методов.

Мой собеседник – Александр Белов, антрополог, автор книги «От
кого произошла обезьяна». Изгой научного мира. В прошлом году
Александр дал выходящей на ТВЦ программе «Час Х» сорокаминутное
интервью, в котором изложил свой парадоксальный взгляд на происхождение
человека и животных.

После эфира Сергей Капица – академик, член Римского Клуба (сообщества
ученых, которое определяет научную парадигму на ближайшие 200
лет), пришел к руководству канала, и сказал: «Или у вас будет
«Очевидное-невероятное», или «Инволюция Белова».

Программу «Час Х» закрыли.

– Эволюционизм, «от простого к сложному», Дарвин.. – все это хорошо,
но на самом деле не так. Всю палеонтологическую летопись можно
разбить на куски, когда сразу и вдруг происходит взрыв форм. А
потом эти формы приспосабливаются к окружающей среде, как бы врастают
в ландшафт. Но что интересно, сначала-то появляется совершенная
форма, а потом она дивергирует, обрастает специализированными
признаками. У китов появляются ласты..

- Ну, хорошо, эволюции не было, а что было?

– А было так. Разумное человечество появлялось на планете несколько
раз, проходило свой цикл развития, и после того, как этот цикл
был завершен, инволюционировало, то есть деградировало. До нас
было несколько цивилизаций, условно говоря, «людей», во всяком
случае, антропоморфных существ. Все многообразие животного мира,
всякие звери – это их потомки. Цивилизация заканчивается, часть
«людей» уходит в иные миры, возможно в антимиры, а часть остается
на планете, врастает в земные реалии, становиться зверьми.

В общих чертах идея инволюционной теории такова: на планете живет
цивилизация, но в какой то момент она утрачивает разумность. Люди
перестают строить города, не приспосабливают условия к себе, а
сами приспосабливаться к условиям среды. У них отрастают плавники,
копыта, рога, крылья. Так рождается многообразие форм. Освоив
среду обитания, деграданты становятся заложниками своего экологического
кармана. Выйти назад они не могут. Они врастают в «свое зверство»
психически, и телесно.

– Вот, перед нами голуби ходят. Кто скажет, что это потомки наземных
четвероногих животных? На самом деле у них все есть, и пятка,
и пальцы, и руки, только все трансформированное. Челюсти их вытянулись,
ороговели, зубы исчезли, образовался клюв. Ноздри, кстати, остались.
Потомки позвоночных животных, а в ретроспективе – разумных людей.

– Дарвинизм утверждает, что звери улучшались, совершенствовались,
потом улучшились до чудесного зверя – обезьяны, а из чудесной
обезьяны появился человек. А согласно вашей теории, как именно
из человека получилась обезьяна?

– Я считаю, что находки австралопитековых эректусов.. Ну, и даже
человекообразные обезьяны – гориллы, шимпанзе, орангутанги, гиббоны
– они образовались от одичавших людей. Цивилизация, закончив путь
развития, разделилась. Более разумная часть ушла в иные сферы
бытия, а те, кто не пожелал это сделать, перешел к дикому существованию,
потеряв человеческий облик. Потеря разума вынудила к стадности.
Вместо орудий труда образовались клыки. Клыки и ногти заменили
пилу и топор, ложку и клавиатуру. Цивилизационные принципы перестали
быть для них видовым признаком. Скотское существование стало для
них естественным.

Я пытаюсь примерить теорию Белова на себя. Пробую мысленно влезть
в шкуру обезьяны. Что я чувствую? Мне хорошо валяться на траве.
Пожалуй, я буду гиббоном. Мои пальцы срослись, руки стали как
крюки. Я виртуозно раскачиваюсь на лиане, жую банан, при этом
одновременно какаю, писаю, и кричу! И мне радостно, оттого, что
я такой.

- А на какую-то духовную жизнь они способны? Умеют ли они печалиться?

– Да. У лемуров даже есть остатки ритуалов. Например, мадагаскарские
сифаки, когда всходит солнце, забираются на верхушки деревьев,
распростирают свои лапы, и, подставляя грудь солнцу, что-то шепчут.
Есть и другие моменты. Некоторые обезьяны, приветствуя друг друга,
жмут руки, хлопают по плечу. При этом это не то, что они подхватили
от людей в зоопарках, рукопожатия есть и у обезьян, никогда не
видевших людей. Как только гориллу впервые обнаружили, сразу эти
рукопожатия зафиксировали. При гневе они бьют себя в грудь, иногда
исполняют что-то вроде танца. Это остатки культурных поведенческих
стереотипов, которые были у их предков. Почему еще можно утверждать,
что обезьяны имеют разумных предков? Человекообразные обезьяны
имеют в младенчестве очень большую голову. Они лишены волос, у
них розовая кожа, они похожи на маленького человечка. Шимпанзенята-младенцы
ничем почти не отличаются от человеческих детенышей. Потом шимпазенок
меняется. Челюсть выезжает вперед, развиваются клыки. У горилл
на голове появляется костный гребень. Это гребень, к которому
крепятся мышцы жевательной мускулатуры. Челюстной захват у них
мощный. Им же надо жевать сырое мясо. Неудивительно, что современные
панки, подчеркивая свою агрессивность и ассоциальность, выбривают
себе на голове именно гребень.

– А как же быть с научными находками? Разве они не подтверждают
теорию Дарвина? Питекантроп, например?

– Вы знаете, как нашли питекантропа? Исследователь Эжен Дюбуа,
восторженный почитатель Дарвина и Геккеля, сначала вообразил себе
этого питекантропа, нарисовал его портрет, стал на него медитировать,
а потом ни с того ни с сего поехал на Суматру. На Суматре ничего
не нашел, и в 1891году рванул на Яву. Брел он как-то по какой-то
речке, глядь, лежит «череп питекантропа». Точнее, крышка черепной
коробки, кость и зуб. О кости и о зубе потом было много споров,
человеческие они или обезьяньи, а крышку черепной коробки потом
все таки отнесли к гигантскому гиббону. Это установил противник
Дарвина, немецкий ученый Виерхап, палеоанатом. Вот на чем зиждется
миф о питекантропе – на спорном, скорее всего человеческом зубе,
и на черепе гиббона. Но сам история успела обрасти ореолом, вошла
во все классические учебники. В «питекантропе» как бы официально
не сомневаются. Но вот, что касается «Пелдаунского человека»,
то уже установлено, что это подделка. История такая. Якобы в Англии
был обнаружен череп с обезьяньей челюстью. Долгое время эта находка
тоже считалась научной аксиомой, но когда в 60ые годы стали проводить
анализ, обнаружили, что это подделано, подтерто, сверху подкрашено
химическими реактивами. Челюсть шимпанзе приделана к черепной
коробке человека. Мистификация. «Пелдаунский человек» лопнул как
мыльный пузырь, с большим скандалом. Сейчас об этом дарвинисты
предпочитают не вспоминать, мол, досадное недоразумение. Есть
и другие эпизоды. В Америке нашли якобы зуб древнего человека,
потом оказалось – дикого кабана.

– Взгляд официальной науки – есть ряд находок, от более древних,
к менее древним, по которым выстраивается эволюция от обезьян
к человеку..

– На самом деле нет этой поэтапности. Австралопитеки не похожи
на людей. Метровые коротышки, руки свисают до пяток. Они похожи
на карликов-деградантов. Нет никаких доказательств, что австралопитеки
произошли от обезьян. От опустившихся людей – это более вероятно.
Обезьяны приспособлены к древесному образу жизни. У них иначе
устроены суставы. Австралопитеки же бродили по саванне..

- Но так ученые и говорят, что обезьяна слезла с дерева, распрямилась..

– Да нет, было все наоборот. Распрямиться она не могла, обезьяньи
кости изогнуты и закручены, приспособлены к лазанью по веткам..
Особенности скелета – огромный таз, колоколообразная грудная клетка…Маленькие
ножки, согнутые в коленях, плоскостопие.. Все это говорит скорее
о том, что она была человеком, но «испортилась». Из плоскостопия
очень трудно сделать стопу со сводом. Это хорошо знают ортопеды.
А здоровая нога может запросто стать плоскостопной.

По правде говоря, и до встречи с Беловым я подумывал, что у обезьян
не было ни какого стимула «распрямляться». Трудовая теория Энгельса,
о том, что обезьяна взяла какую-то палку-копалку, чтобы сбить
с ветки банан, не выдерживает ни малейшей критики. Во первых,
зачем сбивать банан палкой, если за ним можно слазить?

Во вторых, современных обезьян не удается научить вообще ничему.
Во всяком случае, ничему хорошему. Хитрость у них есть. Обезьяна
манит пальцем человека, человек подходит, обезьяна прыгает ему
на плечи, и достает банан. Использует человека. Но она это делает
вынужденно, и в природе этого не повторяет. Она не способна к
координации усилий. Чтобы совершить действие, надо мысленно на
чем то сконцентрироваться. Нужен план. «Хочу разбить орех». Надо
взять наковальню, взять, чем бить, взять орех, и т.д. У обезьян
этого нет. У них – спонтанное хаотическое движение мысли. Она
берет что-то, сразу бросает. Она не может выстроить логическую
цепочку от абстрактных умозаключений, до конечного результата..
Чем-то это напоминает поведение психически больных людей.

– Лысенковцы говорили – «если овцу кормить помоями, а свинью сеном,
то овца превратиться в свинью, а свинья в овцу». Главную научную
проблему они видели в том, чтобы заставить овцу есть помои. В
одной семье воспитывали новорожденных шимпанзенка и обычного человеческого
младенца. Соски, пеленки, – все одинаково. Ученые то думали, дети
вместе в школу пойдут. В советское время считали, все решает воспитание.
Побрить шимпанзенку морду – и в школу. Не тут то было. В определенном
возрасте шимпанзенок зверел, приобретенные уже было человеческие
навыки, затухали. Когда подобный эксперимент ставили с орангутангом,
то орангутанг, взрослея, начинал бить свою приемную мать.

– Понятно. Современные обезьяны не становятся людьми. Но, может,
тех обезьян, которые по мнению ученых, стали людьми, потому и
не могут найти, что они все поголовно стали людьми?

– В древности было много видов обезьян, нынче уже вымерших. Кенийские
обезьяны, Озерные обезьяны. Но они были более примитивными, чем
современные человекообразные. Ученые считают, что человек произошел
в древности. Но уж если ему и было от кого происходить, то тогда
уж от современных, более совершенных обезьян. Но и это невозможно.

Ведь в чем ошибка эволюционистики? Все обезьяны специализированны.
Гиббон хорошо прыгает. Шимпанзе неплохо ходит. Горилла очень сильная.
Если бы, теоретически, всех этих обезьян слить в одну, которая
вобрала бы в себя все обезьяньи «достижения», от такой мегаобезьяны,
может быть, и мог бы произойти человек. Но это домыслы.

А ученые пытаются от специализированных видов вывести универсалов.
Но универсален только человек. Он плохо бегает, плохо летает,
плохо плавает. Но у него есть мозг, с помощью которого он может
все.

По мнению Белова, обезьяны унаследовали от своих высокоразвитых
предков такую вещь, как менталитет. Хорошо различим он у горилл.
Они индифферентны к сексу. У них – поедание растительности, отупление,
и мрачный и пессимистичный взгляд на мир. И неудивительно. Это
вымирающий вид. Шимпанзе – поверхностные, крикливые, коварные,
непостоянные, у них присутствует каннибализм. Кстати у племен
Новой Гвинеи до сих пор процветает ритуальный каннибализм. Видимо
они, уже идут прямой дорогой к обезьяниванию.

– Получается, по-твоему, что народы, стоящие на нижних ступенях
социального развития – кандидаты в обезьяны? Не пахнет ли тут
фашизмом?

– Фашисты.. Они ведь были как раз социал-дарвинисты. Они так и
говорили, мол, мы, арии, белокурые бестии, сэволюционировали,
мы доминируем, а эти – евреи, славяне – недоразвитые, побочный
продукт ЭВОЛЮЦИИ. Тем самым они пропагандировали дарвинизм. Если
«выживает сильнейший», то, значит, можно все побочные продукты
истребить. В самой идеологии эволюционистской теории заложен некий
фашизм. Искусственный отбор, скрещивание генетически чистых линий
– это все термины дарвинизма.

В нацистской Германии даже работал целый завод по производству
генетически чистых детей. Среди немецких пенсионеров и сейчас
можно встретить его, если можно так выразиться, «продукцию».

Инволюционисты же подходят ко всему толерантно. Ну, инволюционируют
люди в обезьян, ну что ж поделать..

– Скажите честно, вы не считаете негров недолюдьми, инволюционной
ступенькой от белого человека к обезьяне?

– Конечно, нет. Все было иначе. Были некие протолюди.. Но все
это описано в Ветхом Завете. Потоп, Ной и его сыновья, давшие
начала трем расам.. Сорок тысяч лет назад в Европе жили кроманьонцы.
Это и есть наши предки. Двухметрового роста, если уж надо кому
была арийца искать, то он похож. Челюсти у него маленькие, и лицом
он похож на младенца. Голова огромная, 2000см кубических.. У нас
всего 1300. Мы сдали. Все, ныне живущие расы, имеем меньший объем
мозга. Потому, что, несомненно, деградируем. А у них голова была,
как ведро. Умные люди. А мы мельчаем. У человеческих эмбрионов
на ранних сроках развития, в геометрическом центре головы, возле
эпифиза формируется некий орган с хрусталиком, фоторецепторами,
сетчаткой, нервными окончаниями. Реально, третий глаз. Но потом,
в процессе развития плода, он рассасывается. У протолюдей он,
видимо, был. Сейчас, почему ясновидением обладают в основном люди
больные? У них чего-то не хватает, и вот, компенсаторно включается
древний механизм.

Александр Белов – сорокалетний москвич. Помимо биологического
образование у него есть еще и художественное. Он художник-анималист.
По черепу и костям он без труда восстанавливает внешний облик
животного. И наоборот.

– Было, по крайней мере, семь цивилизаций. И все они, по очереди,
продеградировали. Разные животные земли – потомки разных антропоморфных
цивилизаций. Мы – седьмая деградирующая цивилизация. Обезьяны
– потомки шестой. Лемуры – потомки четвертой, сумчатые – третьей.
Все цивилизации деградировали на свой лад. Членистоногие – потомки
одной из первых цивилизаций. Они уже почти ничем не напоминают
людей, хотя при желании и в них можно усмотреть антропоморфность.
Деградируя, очередное человечество как раз и рождает вместо себя
пучок разнообразных, по-своему достаточно совершенных животных
форм. Скоро и мы пополним собой ряды земной фауны. Правда, этому
будет предшествовать развал и гибель цивилизации, и потеря людьми
разума.

- Есть какие то конкретные примеры?

– Пожалуйста: феномен «маугли». Дети, воспитанные зверьми, и потом
снова взятые в социум, несмотря ни на какие усилия, уже не становятся
людьми. Они просто проходят ускоренную индивидуальную инволюцию.
«Маугли», это уже звери, имеющие человеческое тело. Мыслят они
звериными категориями. У нас в Киргизии живет такой. Ему сейчас
35. Его семилетним отняли у волков. Он содержится в психиатрической
лечебнице, потому что не смог адаптироваться. Джума его зовут.
Он показывает собой наше недалекое будущее.

Формат журнальной публикации слишком мал, чтобы показать инволюционную
теорию во всей красоте. Если верить не Дарвину, а Белову, то сначала
очередные люди становятся обезьянами, потом обезьяны превращаются
в свиней, зайцев, слонов, рыб, и в другие, мене совершенные и
более специализированные животные формы. Растения тоже произошли
от людей. Деревья, несомненно, антропоморфны, только растут вверх
ногами, голова (корни) у них в земле, а половые органы – почки-цветочки
– наверху, на ветках. Инволюция бесконечна и всепроникающа. Не
только жуки, но и даже микробы – потомки людей, ибо и они человекообразны.

– Так почему же все инволюционируют?

– Видимо это неизбежный закон жизни. Даже сам наш приход на землю
– тоже инволюция. Уход с небес, воплощение в материальную форму,
изгнание из рая. По легендам, наши предки общались с небожителями
напрямую, а сейчас люди забывают, что есть духовный, горний мир.

Потом эта связь была утрачена, люди воссоздали себе «небо на земле»,
стали поклоняться идолам.

У нас есть видовая программа. Расти, учиться, работать, плодиться,
создавать культурные ценности, просто быть нормальными людьми.
Но в нас же присутствует и психическая аномалия, крен в сторону
дикости. Некоторые люди начинают реализовывать именно эту программу
– бомжи, алкоголики, убийцы. У них психическая потребность спуститься
туда. Конечно, они пока еще не обезьяны…

И без научных выкладок Александра Белова видно, что инволюция,
несомненно, идет. Несмотря на «успехи» технического прогресса.
Ракеты, мобильная связь, виртуальная реальность.. Но люди утеряли
целостность жизни. Пять дней в неделю человек – белый воротничок,
но в пятницу вечером он напивается до скотского состояния. Наша
цивилизация богата, мы уже не должны, как после потопные люди,
в поте лица добывать насущный хлеб. Мы живем вальяжно, и это развращает.
Пользуясь накоплениями нашей цивилизации, мы можем позволить быть
себе не очень умными. Включая мобильный или компьютер, мы уже
не обязаны знать, по какому принципу работают эти приборы. Мы
– цивилизация пользователей. Прогресс только ускоряет нашу нравственную
инволюцию, за которой неминуемо последует инволюция физическая.