Искусство

Я держу в руках огромную окарину. Она называется «Вологудина».
У нее пять свистков. Внутрь окарины наливается вода. Она булькает
и свистит, как маленькие свистульки-петушки, только очень громко.

У Оли Хан есть разные Вологуды. Все они сделаны в форме водохранилищ.

– Вологуды – это мистическая память погибшей земли. Дырки в моих
окаринах – это затопленные населенные пункты. Исчезнувшие города
– Молога, Корчева.. Частично затопленные города – Мышкин, Углич,
Калязин. Счет уничтоженным деревням идет на тысячи. При зажимании
дырки происходит изменение частоты свиста. Идея такая: «Без затопленных
городов ВОЛГА ЗВУЧИТ ИНАЧЕ.

Оля разворачивает карты. Увеличенные копии страниц с очертаниями
водохранилищ. От истока, до устья. От Верхневолжья до Астрахани..

– Вот, например, Саратовское водохранилище, оно такое вытянутое!
Разве можно создать такую керамическую композицию, да еще со свистом?
Я выходила из этой ситуации чисто технологическим способом. Так
как свистулька должна приближаться к овалу, я и делала ее округлой,
но, стараясь сохранить подобие оригинальной формы. Соблюдала правильность
притоков, заливов. Форма водохранилища у меня как бы разбухала.
Вологуды – это звучащие пузыри. Сейчас делаю Вазузское и Волгоградское
водохранилища. Уже сделаны Рыбинское, Саратовское, Горьковское,
Чебоксарское, Куйбышевское… «Московское море» – Иваньковское..

В ближайшее время Вологуды будут выставлены в Ижевске, который
минкульт объявил в этом коду «Культурной Столицей России».

Помимо Вологудов Оля делает еще маленькие Волгарики, умещающиеся
в ладошке. Они свистят тихо.

Вологуды – слово придуманное, хотя и звучит как настоящее, славянское.

На выставках Оля распространяет среди посетителей легенду, что
во время создания водохранилищ, волжане, жители городов и деревень,
предназначенных к затоплению, в спешном порядке придумали и стали
изготавливать Вологуды и Волгарики, чтобы хотя бы так, в звуке,
сохранить своею Родину.

А вот еще одна окарина, гигантская. Белое Море. Гудит оглушительно.
Смотрим карту, сверяем. Вот Кандалакшская губа, вот Онежский полуостров,
вот беломорское Горло. Возможно, это самая большая керамическая
свистулька в мире. Пытаясь удержать ее в руках, чувствую себя
штангистом.

Оля Хан придумала новый жанр. Она синтезирует скульптуру и игрушку.
Все ее творения – маленькие скульптуры, и одновременно большие
игрушки.

– Вот мои «Машинки». Я такую игру себе придумала. Дети в них играть
не будут. Просто в руке не удержат, тяжелые. Да расколоться им
недолго, керамика все таки. Это для «больших детей», вроде меня.
Вот керамическая дорога, с разметкой. Дорога сборная. В каждой
машине – ситуация, написанная эмалью. Вот правительственная машина..
Вот пьяный водитель, с поддатыми друзьями, в руках бутылки, а
жена, перегнувшись через сиденье и выпучив глаза, рулит вместо
него…Вот, «крутые ребята» поехали развлекаться, «Бумер» в общем.
А вот очень толстый человек, который занял всю машину.

Машины выставлялись на галерее на Кузнецком мосту и в доме скульптора.

Посетители не могли смотреть на них спокойно, брали в руки, и
начинали катать по полу.

Когда я пришел делать фотосессию о «машинках», Оля стала помогать
мне расставлять их на асфальте, раскладывать керамический автобан..
Мы не заметили, как втянулись в игру. Забыли про фотосессию, просто
сидели на дороге, несмотря на холодный день, и играли в машинки.
Катали их, устраивали крушения, делали пробки… А ведь это – маленькие
скульптуры!

Эротическая машина.. Чьи то руки зажимают водителю глаза, в окошках
торчат ноги в чулках. Вот милицейский воронок, из заднего окошка
понуро пучат глаза задержанные хулиганы..

Целый керамический автопарк. «Машинки» все пузатые, кривоватые,
больше похожие на коровок, сразу видно, ручная авторская работа.

«Машинки» Оля продает. Не дешевит. Весь автопарк из 12 игрушечных
машинок стоит как одна хорошая настоящая.

Оля аккуратно заворачивает машинки в газету, чтоб не побились,
и складывает в картонную коробку из под холодильника. Вниз кладет
самую большую игрушку – грузовик с солдатами.

Оля работает на комбинате декоративно-прикладного искусства. Работает
за бесплатно, то есть работает за возможность работать, за возможность
пользоваться глиной, мастерской, печами обжига.. Эту возможность
она пробила через союз художников, в котором состоит.

Ее самая большая скульптура – в рост человека – три толстых балерины
из желтого известняка стоят в Москве, у Центрального Дома Художника.

– Помнишь, как в фильме «Гостья из будущего» космические пираты
мучили Колю Герасимова? Он висел вниз головой, а они спрашивали:
«Хочешь автомобиль? Представляешь, такой маленький, и уже автомобиль?»
Вот и ты, такая, маленькая, и уже – скульптуры у ЦДХ!

– Да ну! Это музион. Память о симпозиуме молодых скульпторов.
Симпозиум прошел, а наши изваяния остались.

– Хочешь украсить какую-нибудь городскую площадь своей скульптурой?

– Мне ближе маленькие штучки. Их размер – человечней. Магистральной
концепции у меня нет. Идеи поступают оттуда (тычет пальцем вверх).
Ну, и с разных сторон.

Стоят два толстых человека. Рты их раскрыты, зубы устремлены навстречу
друг другу. Языки переплелись. Жутковато. Это называется «Разговор».

А вот чугунная женщина с пирамидальным телом. Снизу, из основания
пирамидки, торчит еще одна голова. Запечетлен момент родов. Скульптура
называется «Вырождение».

В 2000 году, в Нижнем, на фестивале «Пойма Времени» стояли надувные
скульптуры. «Существа Воздуха». Они надувались ветром, и постоянно
меняли форму. На руках были надеты надутые одноразовые перчатки.
Оля склеила их из пакетов для мусора. Скульптуры стояли на высоком
берегу Оки, и работали. И заработали несколько фестивальных дипломов.

– Потом я ставила эти скульптуры на московских и питерских крышах.
Возила их в Тольятти и Саратов. Мои коллеги по керамическому цеху,
часто поддевают меня: «Ну что, опять пакеты дуешь? Или куколок
лепишь?».

Хирургия. Задумывалась как серия солдатиков, но на медицинскую
тему. Пациент ходячий, пациент в коляске, больной на операционном
столе, хирурги.

Медсестра с тележкой. Чтобы можно было играть в лазарет. Правда,
колеса каталки плавно переходят в пациента, а хирург – в хирургическую
лампу, потому что и в жизни мы давно уже срослись с механизмами…

Оля Хан – кореянка. Но уже дед не знал корейского. Северную Корею
от Южной отличает с трудом. Я советую ей сделать что-нибудь на
корейскую тему, типа кимирсен-чондухван, говорю, ее послушают,
как авторитета. Оля хихикает.

– Корея подождет. Сейчас работаю над водоплавающими скульптурами.
В виде рыб и уток. Темы моего творчества в скульптуре – языки,
зубы, и пустое место. А еще, мной задумана керамическая женщины
с крутящимися грудями. С двумя, с четырьмя, и с шестью. Динамическая
игровая скульптура для мужчин.