Онтологические прогулки

Проективный словарь философии

Новые понятия и термины № 32

Философия языка (8)

Знакотворчество, или семиургия. Конец фольклорной эпохи в языке. Слово как предмет индивидуального творчества.

СЕМИУРГИЯ (semiurgy) – знакотворчество, деятельность
по созданию новых знаков и введению их в язык.

СЕМИОНИКА (semionics) – раздел семиотики, изучающий
новые знаки, способы их создания и введения в язык.

Есть три вида деятельности в области знаков: знакосочетательная,
знакоописательная и знакосозидательная.
Подавляющее большинство всех текстов, всего написанного и сказанного
относятся к первому виду. И Пушкин, и Ленин, и ученый, и неграмотный
– все они по-своему сочетают слова, хотя число этих слов и способы
их сочетания в литературе, политике, науке, просторечии весьма
различны. Грамматики, словари, лингвистические исследования и
учебники, где описываются слова и законы их сочетания, принадлежат
уже ко второму виду знаковой деятельности, описательному; это
уже не язык первого, объектного уровня, а то, что называют метаязыком,
язык второго порядка.

Третий вид – самый редкий: это не употребление и не описание знаков,
уже существующих в языке, а введение в него новых знаков: неология,
знакотворчество, семиургИя. К семиургии
относятся многие элементы словаря В. Даля (слова, сочиненные самим
составителем), значительная часть творчества В. Хлебникова и меньшая
– А. Белого и В. Маяковского, но вообще этот третий вид знаковой
деятельности находится еще в зачаточной стадии развития.

Существует предубеждение, что творение новых знаков, слов, единиц
языка – это процесс коллективный, безымянный, соборный, что субъектом
словотворчества может выступать только целый народ. Это верно
(и то лишь отчасти) по отношению к определенной эпохе, когда вклад
индивидов в развитие языка не мог фиксироваться и в языке оставались
только продукты естественного речевого отбора многих поколений.
Эта эпоха «народоязычия» постепенно подходит к концу. Когда-то
не было и индивидуального литературного творчества, песня и сказка
передавались из уст в уста, а потом, с возникновением письменности,
появились и индивидуальные авторы литературных произведений. Точно
так же и сейчас, с переходом к электронной словесности, завершается
фольклорная эпоха в жизни языка, у слов появится все больше
индивидуальных авторов.

Собственно, и в прежние эпохи индивидуальное словотворчество
было важным фактором обогащения языка. М. В. Ломоносов ввел такие
слова, как «маятник, насос, притяжение, созвездие, рудник, чертеж»;
Н. М. Карамзин – «промышленность, влюбленность, рассеянность,
трогательный, будущность, общественность, человечность, общеполезный,
достижимый, усовершенствовать.» От А. Шишкова пришли слова «баснословие»
и «лицедей», от Ф. Достоевского – «стушеваться», от К. Брюллова
– «отсебятина», от В. Хлебникова – «ладомир», от И. Северянина
– «бездарь», от А. Солженицына – «образованщина»...

Но до создания интернета трудно было проследить истоки новых слов,
зафиксировать, кто их впервые стал употреблять и в каком значении.
С появлением Сети это делается простым нажатием клавиши в поисковом
моторе. С другой стороны, интернет делает возможным и мгновенное
распространение нового слова среди огромного количества читателей.
Новообразование может быть подхвачено на лету, и его успешность
легко проследить по растущему из года в год и даже из месяца в
месяц числу употреблений. Именно прозрачность интернета в плане
чтения и проницаемость в плане письма делает его идеальной средой
для отслеживания и распространения новых словесных, да и графических,
изобразительных, музыкальных знаков. Интернет делает с языком
то, что когда-то письменность сделала с литературой: превращает
его из фольклора в область индивидуального творчества.

Собственно, только с интернетом возникает возможность системного
знакотворчества, которое сверяет свои создания с уже наличным
запасом знаков. Писателю или мыслителю для работы теперь нужно
иметь под руками всемирную сеть, не только для того чтобы искать
в ней какие-то специфические источники, которые при большей затрате
времени могут быть найдены и в библиотеках, а для того, чтобы
видеть все уже когда-либо изреченное и написанное, проверять степень
новизны своих собственных знакообразований. Знакотворца, неологиста
интересует не то, что в сети уже есть, а то, чего в ней еще нет.
Главный инструмент работы – сеть как единое целое, как унитекст
(см.), края и пробелы которого можно обозреть в одно мгновение.
Только сеть как целое соизмерима с творческой способностью ума.
Для изобретения новых знаков и концептов, для парадигмальных сдвигов
в мышлении, для создания новых жанров и дисциплин «парадигмейстеру»
нужно соотносить себя со всем наличным знанием, как оно отлагается
в хранилище интернета.

Можно предвидеть, что со временем деятельность порождения
новых знаков будет занимать все большее место в творческих
областях культуры, по сравнению с деятельностью сочетания наличных
знаков. По мере того, как множатся и ускоряются электронные способы
обработки информации, когда-то важнейшая работа по сочетанию языковых
знаков постепенно «автоматизируется», не только технически, но
и эстетически, интеллектуально, – утрачивает свою уникальную человеческую
ценность, силу остраняющего и удивляющего воздействия, какой раньше
обладала литература и философия. Остранение языка происходит все
больше в форме не сочетания старых, но порождения новых знаков,
каких еще не было в языке.

Можно предположить, что знакодатели со временем будут
играть в обществе не меньшую роль, чем законодатели. Это два дополнительных
вида деятельности, потому что закон подчиняет всех общей необходимости
самоограничения, а новый знак создает для каждого новую возможность
самовыражения. Знакотворчество и словотворчество
– это не просто создание новых знаков и слов, но и акт смыслообразования,
освобождения мысли. С каждым новым словом появляется и новый смысл,
и возможность нового понимания и действия в культуре.

Особую роль знакообразование играет в философии, которая занята
поиском таких терминов, концептов, категорий, которые освобождали
бы мысль от плена повседневного языка и предрассудков здравого
смысла. Мыслить – это значит заново создавать язык, «поперечный»
житейскому языку, критически очищенный от захватанных значений,
автоматических клише, – язык интеллектуальных удивлений и остранений.
Философ часто не находит нужных ему слов в естественном языке
и изобретает новые слова или придает новые значения известным
словам: «идея», «диалектика», «вещь-в-себе», «снятие», «сверхчеловек»,
«временение»... Язык Платона, Канта, Гегеля, Ницше, Хайдеггера
богат новообразованиями, которые выражают самые фундаментальные
категории их мысли, не вместившиеся в наличный словарь. Философия
создает новые значимости и, соответственно, новые термины, подобно
тому как экономика создает новые товары и стоимости.

Нужна и соответствующая наука, которая занималось бы методами
создания новых знаков. В семиотике обычно выделяются три раздела:
семантика (отношение знака к значению и означаемому), синтактика
(отношение между знаками) и прагматика (отношение между знаками
и пользователями). Но нет специального раздела, посвященного созданию
новых знаков, т.е. отношению между знаками и отсутствием таковых,
семиотическим нулем, знаковым вакуумом. Можно назвать этот раздел
семиотики «семиОника», используя тот же суффикс, что
и в словах «бионика, электроника, авионика, культуроника»). Семиургия
– это деятельность по созданию новых знаков; семионика
– это наука о создании новых знаков, четвертый основной раздел
семиотики. [1]

Семиургия как практика и семионика как теория
знакообразования могли бы координировать разные области наук,
искусств, массовых коммуникаций, информационных технологий, связанных
с созданием новых знаков. В языкознании есть раздел «словообразование»
(«дериватология»), который изучает способы образования существующих
слов, но мог бы также разрабатывать и технологию создания новых.
Лексикология, как дисциплина изучения и описания словарного состава
языка, могла бы стать научной основой его пополнения, того, что
можно назвать «лексиконикой», или творческим словообразованием,
которое расширяет первичную область смыслов, доступных данной
культуре и всем ее носителям. Социально-конструктивная роль филологии
состоит в том, что она не просто изучает слова, но и расширяет
языковой запас культуры, меняет ее знаковый генофонд, манеру мыслить
и действовать.

Этой задаче посвящен проект Михаила Эпштейна «Дар
слова. Проективный словарь русского языка« (публикации в «Новом
мире», «Новой газете», «Русском журнале», «Гранях»; с апреля 2000
г. еженедельная сетевая рассылка двум тысячам подписчиков). Тема
проекта – искусство создания новых слов и понятий, пути обновления
лексики и грамматики русского языка, развитие корневой системы,
расширение моделей словообразования. «Дар слова» – это словарь
лексических и концептуальных возможностей русского языка, перспектив
его развития в 21-ом веке. [2]

Существует и такая семиургическая область маркетинга
как «брэндинг» и «креатив», создание новых товарных знаков (словесных,
изобразительных, звуковых) для идентификации фирм, компаний и
повышения рыночной эффективности товаров. В этом смысле лингвистике
есть чему поучиться у креативности рынка.

Наконец, семиургия есть неотъемлемая часть философского
творчества, свидетельством чему является данный проективный словарь
(см. Предисловие).