Онтологические прогулки

Проективный словарь философии

Новые понятия и термины (41)

Философия единичного и повседневного (6)

Определенный артикль «the» – самое распространенное слово в английском
языке, основа артикулирующего мировоззрения. Теизм
(theism) и тэизм (the-ism) дополняют друг друга.

ТЭИЗМ («the-ism», от английского определенного артикля
«the») – философия определенности, артикулированности вещей, которая
исходит из смыслоразличительных свойств языка и, в частности,
определенного артикля, откуда и получает свое название
(«the-ism»).

Определенный артикль – наиболее употребительное слово
в тех языках, где он имеется, а на этих языках создана самая богатая
и разнообразная словесность в мире: иврит, греческий, арабский,
английский, немецкий, французский, испанский, итальянский, все
скандинавские... Во всемирном частотном словаре первое место занимает
определенный артикль. Так, в английском языке примерно каждое
16-ое слово в тексте – это определенный артикль (6.18% от всех
словоупотреблений; см. вып. 30 словаря: Частотный
словарь как философская картина мира). Даже в тех языках,
где артикль отсутствует, его различительную функцию отчасти берут
на себя местоимения и частицы, прежде всего указательные, от которых
он исторически образовался, – «этот», «тот», «такой», «вот», «вон»,
а также определительные, ограничительные – «самый», «который»,
«только», «лишь», «же» и др. – их суммарная частота, например,
в русском языке, приближает этот «собирательный» или «несобранный»
артикль к рангу второго слова.

Для философии всегда было важно найти такое слово (термин), которое
заняло бы центральное место в системе понятий и, определяя все
другие, само в наименьшей степени подлежало бы определению («дао»
в даосизме, «идея» у Платона, «материя» у Маркса, «жизнь» у Ницше,
«бытие» у Хайдеггера...). Определенный артикль, the,
и есть искомое философское слово слов, выдвинутое самим языком
на первое место среди бесчисленных актов говорения о мире. (Исключение
составляет лишь еще более частый знак пробела, который лежит в
истоке самого говорения и письма – см.
вып. 28: « »). Мир должен быть понят прежде всего через
артикль – всесторонне артикулирован.

The указывает на любую вещь как эту, отличную
от всех других вещей в мире, и это свойство «этости» является
начальным и всеопределяющим, как показывает многообразная практика
языка. В какие бы предметные сферы ни заходил язык, какими бы
профанами или специалистами, праведниками или грешниками он ни
использовался, без артикля как определяющего и различающего элемента
не обойтись в большинстве высказываний. The – наиболее
абстрактный элемент языка, придающий смысловую конкретность другим
элементам, это конкретизирующая абстракция, то «свое»
для каждого, что является «общим» для всех.

Для мышления о мире эта выделенность, артикулированность каждого
предмета имеет большее значение, чем вопрос о его бытии и небытии,
познаваемости или непознаваемости. «Артикулогия» в
этом смысле важнее для философии, чем онтология или эпистемология.
Ведь и бытие, как и небытие, познаваемость, как и непознаваемость,
являются формами определенности, получая свой предел от того,
кто разделяет их, от великого Theos, от которого получают
свои маленькие the прочие понятия и слова.

Данное мировоззрение можно назвать «the-ism» или «тэизмом»,
вкладывая сюда двойной смысл – и тот, что закреплен за каноническим
понятием «theism», «теизм» как верой в Бога-Личность, и тот, что
привносится неканоническим понятием «the» как определительным
принципом мироздания. Самое распространенное слово в самом распространенном
из международных языков вполне заслуживает философского признания.
Необычный дефис в слове «the-ism» или замена «е» на
«э» в слове «тэизм» служат указанием на этот второй
смысл, сочетающий в едином понятии греческое «theos» (бог)
и английское «the». «Тhe-ism» содержит в
себе философскую идею о том, что вера в личного Бога, «theism»,
есть одновременно учение о всеобщей определенности всех вещей,
заимствующее свое название от определенного артикля – «the-ism».
Бог-Личность обнаруживается в каждом явлении как его собственная
различенность, древнейшее «Theos» как вездесущее the
(сходное единство понятий выражено в русских словах «личность»
– «различие» – см. Всеразличие). В качестве мирового
основания тэизм устанавливает понятие выделенности, «этости»,
выраженное артиклем «the» и придающее определенность
всем другим понятиям. Ничто не может быть, не будучи чем-то –
тем, а не этим, этим, а не другим. Определенность – фундаментальное
свойство всего, что мыслится: как существующего, что оно существует,
так и несуществующего, что оно не существует; как познаваемого,
так и непознаваемого, как творящего, так и сотворенного – в их
раздельности; свойство, на которое указывает не какой-то мыслитель,
а «мудрейший из мудрейших» – сам язык во всей совокупности своих
высказываний о мире.

Другие понятия, которыми оперируют философия, логика, этика: «идея»
и «материя», «истина» и «ложь», «добро» и «зло» – оказываются
иерархически наивысшими лишь для замкнутых, профессиональных языков,
но не для языка в его целостности, отражающей порядок самого мироздания.
Они выступают лишь как общее по отношению ко многим особостям
и могут лишь сводить их к себе, но не выводить из себя.
«Стену» и «крышу» можно свести к понятию «материи», но различие
между ними из материи невыводимо, напротив, исчезает в этом безличном
«первоначале». Если в подобных абстрактных сущностях усмотреть
основы для остальных, это приведет к деформации языка, мышления
и самого мироздания, все многообразие которого будет пригнано
к немногим понятиям, место которых – в составе этого многообразия,
а не в его основе.

Артикль, отличая не только стену от крыши (неопределенный артикль),
но и эту стену от других стен (определенный артикль), является
общим элементов для множества слов, обозначающих конкретные предметы
– но общность его такова, что не отнимает, а подчеркивает и усиливает
эту единичность. Если исходить не из искусственно конструируемых
логических языков, но из живого многообразия естественного языка,
отражающего в органической соразмерности все аспекты мыслимой
действительности, то самым общим оказывается понятие единичности,
«не такого, как другие». Язык сам выговаривает истину, которую
скрывают или искажают философы, говорящие лишь от имени какой-то
специальной и односторонней подсистемы языка.

Из THE могут быть выведены все другие начала и отношения
– но так, что они оказываются вместе с тем и несводимы к
тому, из чего выводятся. Именно выведение из определенности
ставит предел для сведения. Поистине определенные понятия не могут
быть сведены к понятию самой определенности. «Это яблоко», «этот
дом», «эта река» есть нечто большее, чем просто «Это», хотя из
Этого и вытекает, что яблоко, и дом, и река должны быть этими,
а не другими. Так в тэизме решается труднейшая философская
проблема: вывести все мировое разнообразие из одного основания
так, чтобы одновременно была невозможна обратная операция – сведение
всего разнообразия к чему-то одному. Если сведение возможно, то
само выведение теряет смысл: многообразие оказывается содержательно
пустым, бескачественным, всего лишь иллюзорной игрой разных разностей,
в которые облекает себя единое. Материализм в этом смысле недалеко
отстоит от идеализма, поскольку все многообразие формы бытия оказываются
видоизменениями лишь самой материи, ее красочной и призрачной
Майей. Напротив, выводя мироздание из THE, мы получаем
то множество разделенных между собой и определенных внутри себя
сущностей, по отношению к которым «the» выступает уже не только
как первая, но и как «одна из» – не только как первослово, придающее
определенность другим словам, но и как слово между слов. Иначе
говоря, в самом понятии «the» заключено движение понятий
за его собственный предел. «The» содержит в себе прибыток,
который никак не втесним в свое первобытие, в само «the»
(см. ниже Всеразличие).

В русском языке это определительное, артикулирующее начало, вследствие
отсутствия артиклей, выражено не столь резко, как в европейских.
На первое место выдвигается другое фундаментальное свойство –
«вмещенность». Оно выражено предлогом «в», опережающим все другие
слова в частотном списке (см. выпуск
30 этого Словаря).

Лит.: Учение Якова Абрамова в изложении его учеников. Составление
и предисловие М. Н. Эпштейна. Л О Г О С. Ленинградские международные
чтения по философии культуры. Книга 1. Разум. Духовность. Традиции.
Л., Издательство Ленинградского университета, 1991, сс. 227-231.