Литературная критика

Леонард Коэн.

Ежели вы в данный момент не можете, нисколько не кривя душой, сказать о себе - “я есть настоящий стопроцентный меломан”, то вряд ли это
имя будет вам знакомо. Его нет в подборках российского MTV, его альбомы можно откопать лишь в столичных музмагазинах, тексты его песен
не лежат лирическими томиками на полках книжных лавок. Но, ежели это имя вам хорошо известно, то скорее всего вы или настоящий
меломан, или культурно просвещенный эрудит, или, как бывает значится в анкетах, “другое”. Потому что его имя есть и в титрах неплохих
фильмов, и на обложках “The Rolling Stones”, и в полноценных музыкальных энциклопедиях, и даже в истории победы демократической партии
США на выборах 1992 г (они упорно крутили его песню “Демократия”).

Наконец-то, широкая аудитория читателей может узнать, чьи несколько строк привел в качестве эпиграфа к своему “Generation П”
В.Пелевин.
Наконец-то можно непосредственно на русском языке ознакомиться с национальной гордостью Канады, которую канадцы ставят в один ряд с
Берроузом, Пинчоном и Бартом, а кое-кто и с Джойсом. Короче говоря, наконец-то издан один из немногочисленных романов
Леонарда
Коэна.

Лично мне музыкальная деятельность Коэна представляется в виде продукта, к которому стремятся слушатели, не могущие полностью
удовлетвориться, допустим, Крисом Ри. Коэн - это то, что лежит на другой чаше весов, когда на противоположной находится
Боб Дилан.
Коэн - это образ западного “учителя жизни”, который сам мечется в процессе своей сложной учебы. Кажется, так. Все это относится и к
коэновской прозе.

Издательство “Аналитика-Пресс” в своей серии “RevolutioN 9” уже знакомило читателей с романом Хьюберта Селби “Последний поворот на
Бруклин”. Товарный знак этой серии - кислотно размалеванный автобус Кизи и “Проказников”. Тема ясна.
Роман Л.Коэна “Прекрасные
неудачники” (1966) лишь привносит эстетства в “RevolutioN 9”. Под вразумительной редакцией М.Немцова и гармоничным, качественным
переводом Анастасии Грызуновой роман цветет и пахнет экзотическим цветком из дальнего прошлого. Это почти классическая реализация
триады психоделических 60-х “Секс, Наркотики и Хит-парад”. “Почти”, потому что роман написан с претензией на элитарность и, к тому же,
по ходу дела производит анализ-реконструкцию определенного периода в католичестве, что нагружает книгу историчностью при всем
безумии текстового потока сознания. В общем, продукт очень любопытный и стильный.

Роман строится из трех частей: большой, средней и малой. В центре повествования любовный треугольник, две вершины которого
бисексуальны, а третья - таинственна и суицидальна. Книжный червь, его жена индеанка Эдит и их любовник - загадочный и эксцентричный
гуру Ф. в центре ХХ века в Монреале постигают мистические контакты телесного и духовного. Параллельно, в конце XVII века
приблизительно на этой же территории, на фоне телесно-духовных контактов “диких” ирокезов и изобретательных иезуитов происходит
преображение новообращенной христианки Катрин Текаквиты в Святую Ирокезскую Деву. В подробном и обширном примечании к роману
сообщается, что Текаквита была-таки официально причислена к лику блаженных по решению папы Иоанна-Павла II 22 июня 1980 г (!).
Вопрос канонизации блаженной Катрин по сей день остается открытым. Коэн до сих пор может только убеждаться, насколько глубоко он тогда
копнул и какие серьезные национальные струны задел, аккомпанируя себе на “романной формы гитаре”.

Пережив смерти друга-учителя и таинственной жены, герой (Книжный червь) попадает в мрачный катабазис персонального постмодерна, из
которого, в конце концов, выходит преображенным, едва не святым. Книга, столь вовремя появившаяся у нас в период нешуточной борьбы с
“порнографией” в литературе, в свое время тоже была “обласкана” “заокеанскими” критиками, как произведение разнузданное, непристойное
и порнографичное. Действительно, сексуальный, эротический и брутальный компоненты в “Прекрасных неудачниках” занимают центральное
место. Но это место они делят с пронзительной метафизической темой земного чуда и чудесного вообще. Коэн предстает психоделическим
(писан роман под амфетаминами/“спидболом”), экспериментальным автором, излагающим свои мысли и фантазии во-первых -откровенно
и без ложной стыдливости, во-вторых - красиво и уверенно (все его детища рождаются в долгих муках творчества), в третьих - просто
увлекательно. Все откровенные сцены, весь сюрреализм и галлюциноз, все исторические экскурсы и все неожиданные ходы-повороты
романа оправданны. Неудача всех главных героев оказывается действительно по-своему прекрасной, причем демонстрирует это Коэн
без тени морализаторства.

Он вообще известный глашатай упаднических настроений, этот Коэн. Настоящий рабби, адепт каббалы - такой себе полпред Апокалипсиса.
Считает, что катастрофа уже произошла, и все мы вступили, как в экскременты, в новую эру - эру насилия. Не физического, так
психологического. В крупном и написанном с большой любовью послесловии Анастасия Грызунова знакомит читателя с биографией и
творческой траекторией Леонарда Коэна, уделяя львиную долю внимания не самому роману, а музыкальной карьере этого “гражданина мира”
и его взглядам на действительность. Коэн в самом деле в большей мере певец-исполнитель-бард, чем традиционный литератор. А еще он из
отряда т.н. “странников в Духе”. В интервью он сообщал (я пользуюсь послесловием А.Грызуновой): “Я пробовал “прозак”. Я пробовал
любовь. Я пробовал наркотики. Я пробовал дзэнскую медитацию. Я пробовал монастырь. Я пробовал забыть обо всем этом и идти вперед.”
Вот какой.

Он и правда пробыл пять лет - до 1999 г - в американском ашраме в Калифорнии, под наставничеством своего знакомого дзэнского мастера.
В монашестве своем Коэн принял красивое и демонстративное духовное имя Джи-кан т.е. “Молчаливый”. В прошлом году житель
Лос-Анджелеса Леонард “Молчаливый” Коэн издал свой альбом песен под красивым и демонстративным названием “10 новых песен”.
Роман “Прекрасные неудачники” переиздавался в миру многократно; он переводился на чешский, хорватский, шведский, испанский,
португальский и иврит, а также два года назад был опубликован в Китае. С 1966 г книга набрала общий тираж около восьмисот тысяч
экземпляров.

И вот еще впечатление. Вы читали изданный в начале 90-х у нас роман (или, скорее повесть) Боба Дилана “Тарантулы”? Так
вот “Неудачники” раз примерно в десять лучше. Без, грубо говоря, дураков.

Стихи Леонарда Коэна в переводах.