Жизнь как есть

Текст содержит ненормативную лексику

Москва манит наших соотечественников из стран рассеяния своими
фантастическими, с их точки зрения, зарплатами. Соотечественники
не могут спать спокойно, с ужасом представляя себе, что за аналогичный
труд они получат ТАМ раз в двадцать больше. Но при этом, ослеплённые
иллюзиями, как-то забывают, что одновременно им придётся тратить
раз в сорок, а то и в пятьдесят больше. В Москве может прижиться
только бессемейный, бесстрастный и спокойно-жестокий человек без
комплексов, обид и сантиментов. Тот, который не будет обижаться
тому, что на первых порах его будут постоянно наёбывать и обращаться
с ним как с половой тряпкой. Ничего. Он сцепит зубы и перетерпит.
Потом, какое-то время спустя, наёбывать будет он сам. И эти «москвичи»,
в большинстве своём такие же бывшие провинциалы, как и он сам,
ему ещё за всё заплатят.

А пока он делает вид, что ему всё равно. Не замечает косых и насмешливых
взглядов. Главное, что он – один. Главное, что он не привёз с
собой, в качестве балласта, ни сожительницы, которой надоело ходить
в трениках, ни ребёнка с его вечным: «Папа, купи!» Он один, как
волк, и он никому ничего не купит. Всё это к нему ещё придёт.
Потом.

Москва – это город, куда запрещён въезд романтикам и распиздяям.
Правда, Москва имеет то преимущество, что в качестве пенсионера,
рантье или человека свободной профессии ты можешь тут прожить,
если тебе это нравится, как на необитаемом острове – с приятным
сознанием, что ты тут всем чужой и тебе все чужие. Если жить именно
так, то здесь жить можно – и не без удовольствия.

Однако если твоя профессия связана с обществом, с трудовым коллективом
и вообще – с общением, то твоя жизнь как человека психологически
зависимого превратится тут в кошмар. Ты будешь поневоле смотреть
на окружающих женщин – и с тоской понимать, что твоя собственная
одета неподобающим образом. Ты живёшь по принципу «Мой ребёнок
– самый лучший», и потому ты быстро, своим цепким взглядом, поймёшь,
что здесь, как и во всяком мегаполисе, существует целая индустрия
по ублажению собственных детей. Потому что они должны лучше всех
одеваться и получать лучшее, чем у всех, образование. Кто они,
эти мифические «все» – это непонятно. Теоретически. Но вот эмпирически
это знает всякий, кто хочет «соответствовать».

И, в итоге, ты будешь работать, работать и работать. И, параллельно
этому, звереть, звереть и звереть. Твои мечтательные, даже и на
пятом десятке, глаза приобретут стальной оттенок. Тебя перестанет
интересовать всё, что не будет относиться к непосредственным интересам
твоих близких. Ты перестанешь слушать Шнура и Трофима. Ты будешь
говорить себе: «Самое главное – моя семья, а на остальных мне
насрать. Как хотят».

Денег будет становиться всё больше и больше, но ты их будешь видеть
всё меньше и меньше. Они будут куда-то улетать, даже и не задерживаясь
в твоих карманах. На квартиру и обстановку – «надо соответствовать».
На шмотки и образование – «надо соответствовать». На дачу и клячу
– «надо соответствовать». Тебе никто не будет этого приказывать,
но ты будешь работать только на это. Получая взамен всё меньше
и меньше благодарности от своих близких, потому что ты их такими
воспитал – паразитами и потребителями.

А, умирая, ты вспомнишь о самом счастливом времени твоей жизни.

И тогда окажется, что не было ничего счастливее того времени,
когда ты, придя с работы домой в родном Урюпинске, выходил с цигаркой
на балкон и с удовольствием думал о том, что вот так, перед отходом
ко сну, ты можешь тут простоять как минимум часов пять. Даже если
на ужин тебя не ждёт ничего, кроме тарелки холодных макарон.