Онтологические прогулки

***

Оно всегда начинается с мелочи; с незначительной мелочи, которая
приводит к очень значительным последствиям, к неприятным
последствиям. В любом случае, ощущение того, что ты дурак, не
отпускает вовсе.

Дурак... Как много в этом слове кроется темных значений и нелепых
смыслов! Но – смыслов, ведь. Не каких-то абстрактных, а
риторических более, нежели истинных. Например, дурак – это апофеоз
того, к чему стремится мудрец: это дурно, но так устроено в
бытие, что в нём нужно быть дураком. Не просто «быть или не
быть», а конкретно и решительно быть и быть всенепременно
дураком. Понимание этого пугает. Пугает потому, что
как-нибудь может случиться конфуз по причине своего незнания и своей
необразованности. Жутко...

Никто не знает, что такое есть образованность; еще менее знают, что
есть необразованность в субъективном смысле. А конфузы
случаются, причем со всеми – хоть образованными, хоть
необразованными. «Образованный» – очень интересное понятие. Потому что
из него можно сформулировать вопрос, который показывается
какой-то пошлой стороной: образованный от чего? Глупо. Ещё
глупее, если применить его к человеку, не образованному «ни от
чего». Наверное, таких в природе не бывает. Потому что все
должно образовываться от чего-то, а не образованное «ни от
чего» – это ещё не то, что нечто такое, но такое, которое
нечто... идиотизм. Зато, идиотизм – это нечто образованное от
идиота; следовательно, образованный – суть идиот. Либо в
определенных смыслах, либо в конкретных, либо в космологических.
В космологических смыслах идиотизм непобедим. Некому
побеждать. Там даже бог с дьяволом в поддавки играют. Фигуры на
доске, правда, люди; то есть, человеки...

***

Не образованный «ни от чего» человек смешон. Бывает, встречается
такой тип с некой девушкой: долго встречается. Назовем девушку
– Алла. И всё у него хорошо и прекрасно. У не образованного
«ни от чего» человека всегда всё хорошо. Плохое он носит в
себе, поэтому и не замечает его вовсе. Впрочем, никто не
замечает того, что его собственное носит другой, образованный от
этого не своего. Короче, захотелось, вдруг, – всегда это
противное «вдруг», так и стремится выскочить вперед, так
сказать, не в службу, а в дружбу, – необразованному «ни от чего»
сделать подарок девушке Алле. Подарок, стало быть, должен
приобрести форму книги или фолианта... Покупает. Вкусы
приблизительно одинаковые: в смысле нет никаких вкусов вовсе – о
чем более всего говорят, то и в соответствии с личным вкусом.
Нужно подписать, думает он, книгу, это будет правильно.
Подписывает: «Девушке але! которую люблю! «Я»«. Дарит и ждёт
восторга. Его нет. «Моё имя пишется с двумя «л», а не с одной,
и с большой буквы» – говорит она. Конфуз. Пытается
замалевать и исправить. Замалевывает и исправляет. Совсем испортил.
Испугался. В книжные магазины не ходит. Девушку Аллу не
любит. Дураком себя не считает, потому что вокруг все дураки.
Должен же быть хотя бы один умный. Должен. И это он,
необразованный «ни от чего» субъект.

***

Кривая гомеостаза неумолимо ползёт вверх. Вокруг одна элита... Людей
нет; народа нет; никого нет. Ау-у-у!.. Люди! Тишина.

Иди в лес.

Зачем?

Они там.

Кто?

Все

Нет нужды во всех.

Все равно иди в лес.

Зачем?

Там никого нет.

А как же все?

Они там все вместе: и те, кого нет, и те, которые есть. Только
одного тебя не хватает.

Шутишь?

Иногда.

Стало быть, никогда.

И никогда тоже.

Срезаются больные ветви, обрезаются нити, проваливаются ноги,
исчезает луч света в темном царстве, где живет акселератка
Дюймовочка, отвисают уши, лопаются мыльные пузыри, обрызгивая, лицо
и появляются люди. Тени. Цветные тени: круглые в звездочки,
квадратные в кругляшки, белые, исцарапанные гвоздем по
асфальту... Все плывёт в прекрасное далёко... Приплыли. Далёко
оказалось очень близко: за углом.

***

Образованный «от чего-то» – суть бамбуковый медведь. Медведь,
образованный от бамбука, им и называется. Живет на бамбуке,
следовательно, бамбуковый. Тогда: бамбук медвежий потому, что на
бамбуке живет медведь и питается им. Образованный «от
чего-то», например, от социума – суть социальный человек: он
питается социальностью. Зато, социум человеческий – это то же
самое, что и медвежий бамбук.

***

А ещё бывают люди образованные от образованных родителей, поэтому
они и образованные. Необразованные «ни от чего» родители,
между прочим, могут так же запросто, как и образованные «от
чего-то» родители, образовывать новых людей... Все вроде бы
получаются образованными «от чего-то», но не все образованы
именно от того «чего-то», что вообще образовывает. А, может, оно
само образуется, как обезьяны, например. Обезьяна много
работала, много трудилась, и получился человек: homo sapiens.
Теперь он трудится, чтобы стать волом, мулом или вьючным
ослом. А обезьяна как лентяйничала, так и продолжает заниматься
тунеядством. Образованные «от чего-то» люди, где-то,
наверное, встречали обезьян-трудоголиков – если не принимать во
внимание человека.

***

...Бред. Всему виной бред. Сон наяву – это бред; бред наяву – это
сон. Неважно. Говорю, говорим, говоришь, следовательно,
бредишь или бредешь: на худой конец, брешешь... Что брести, что
бредить, что говорить – все одно: слова, мысли, мысли в стихах
– поэзия. Поэзии без бреда не бывает. Когда есть бред,
тогда она выглядит приблизительно так:

  В розовом стебле акации 
  Дышит березовый сок. 
  Шмель пролетит во фрустрации, 
  И кровь остановит платок. 
   
  В огненно-рыжем проклятье 
  Воет полночный бледнец. 
  Шпарит по крышам Болоньи 
  Немой и продажный наглец. 
   
  Бельма свои растаращив, 
  Гребёт в неглиже бытия, 
  Белая лодка в просторе тумана 
  Плывёт неизвестно куда. 
   
  Спаренный с мыслью у клена 
  В шлюзах полуночи стон. 
  Первой звезды небосклона 
  Тягучий и мрачный поклон. 
   
  В шуме столетий века вереницей 
  Проложат скорбный свой путь. 
  И человечку всегда неимущему 
  Останется только уснуть. 
   
  Сон мирозданья холодно дышит 
  Сосульки в душе чуть звенят. 
  Небесная флейта по ним ударяет, 
  И ноты по нервам стучат. 
   
  Пройдёт ли сквозь слой вековечный
  Беспечная мира судьба? 
  Проложит ли черным трауром 
  Дорожку святая мольба? 

***

Дорожку... Дороги... Мостовое, грунтовое, бетонное и грунтовое
бездорожье. Дороги страны – это её морщины на лице. Русский
рождается со старческими морщинами: рождается старым. Горький,
по-моему, так говорил. Горький лицом похож на Ницше... Фюрер
де ла ницше или сталин де ла горький... А, может быть, «а ля
горький убер сталин де ла ницше пронто фюрер». Was ist das?
Das ist kaput. Третья Парка прощенья никогда не просит. Не
умеет. А Горький, кстати, идеалист. Его идеями, как мы
видели, пользовались материалисты. Тургенев – тоже идеалист, но
более материальный идеалист, реальный или
правдивый...Метафизик, скорее всего, ибо «раскрывал явления в их расцвете и
увядании», раскрывал, то есть, отношения между явлениями. И вот
Ленин мечтал быть Колосовым, но не Лениным. Ленин – это
субъект, желающий быть тем, чем он не является, который в своих
рассуждениях забывает о самом себе. В результате –
разочарование и рабство от другого, от бытия, которое формирует
сознание. Поучительная сказка, очень полезная сказка и очень
полезный опыт: учиться нужно на дурном опыте дурачков, хоть и
умных, но дураков, которые верят в сказки идеалистов. Так
будет всегда. Именно поэтому идеализм непобедим и вечен.
Материалист – это недоделанный до цельности субъект, постоянно
впадающий в противоречия с самим собою... Ещё он – недоверок,
как раз-таки, из-за отсутствия в нём второй половины бытия.
Пролетарий (по духу) – одним словом.

***

Кривая зазеркалья небытия выглядит как выпукло-вогнутая tonteria
(глупость – исп.) комнаты смеха, то есть, бытия. Шлифованная
радость на пошлой лысой черепушке из планетарной пыли...
Духовный тромбон Вселенной молчит, как рыба, и так же, как и
рыба, бьётся о лёд. Зачем? Раз ступенька, два ступенька, три
ступенька – будет лестница, по которой весело шагать вместе и
запевать хором. Причем хором, известно каким.

***

Да, будь ты стройной и ровной как колоны, выстроенные к параду –
разлюбезная ты наша клаустрофобия мирового масштаба!

  Запойте псалм под звуки марша, 
  залейте глотки первачом, 
  расковыряйте кочережкой 
  последней осени Бостон. 
   
  Полоски – вширь, 
  Линейки – вглубь, 
  Левиафан – в диагонали... 
  По кругу – ипсилон лениво 
  Прям в центр тычет пятерней. 
   
   Краюха – пошлостью алеет, 
  Раздача прямо с утреца, 
  Под вечер пальму разухабит 
  И без латинского fia [t]. 

***

Интересно, можно куда-нибудь деться от этого? Именно, от этого,
коего никто не знает. Но о котором беспокоятся. Например,
экзистенциалисты беспокоятся по поводу отсутствия бога; другие (не
экзистенциалисты), стало быть, беспокоятся по поводу его
присутствия. И те, и другие куда-то хотят убежать от своего
беспокойства. Я, кстати, знаю куда: в угол квадрата. Хотя, они
не видят круг, который начертан внутри него. Хочется
забиться в уголок, а там невидимая дуга, край обрыва – в
психологическом смысле. Нужно вступить в глубину, в полет вниз...
Всегда вниз... Камнем... Как сокол на добычу. Прирастут ли
крылья, или кто-нибудь приставит; раскроется или нет парашют –
масса предохранительных вопросов не имеют таких же,
предохранительных ответов. Известная проблематика безопасного
коитуса, и у всех на глазах вырастает импотентированная жизнь без
импотента. Одни только экспоненты – кокетливые экспонаты...

***

– Даёшь?

– Даю.

– В полсрока?

– Да, хоть, в полвремени, хоть, в недовремени.

– Давай.

– Рано ещё... Приходи, через полвремени до срока, тогда и дам.

От Российского информбюро: «Дамы и господа! Леди и джентльмены!
Братья и сестры! Дорогие товарищи и менее дорогие
соотечественники! Раскрывайте и держите карманы шире... Ещё шире...
Гражданина справа касается. Гражданин слева, имейте, в
конце-концов, совесть, ведь, на всех с такими широкими карманами может
не хватить. Все на раздаваловку, товарищи, лишнее и бэушное
нижнее бельё выдаётся только в соответствии со специальным
разрешением, заверенным нотариусом: женщинам – мужское,
мужчинам – женское. Привыкайте, уважаемые, к равноправию полов и
уважайте чужое достоинство, как своё собственное... Ничего
нет своего теперь, всё – общее».

***

Аполлинарий – обеспеченный своими родителями юноша, стыдится своих
обеспеченных родителей, которые никак не могут понять, почему
он так плохо с ними поступает. Когда они гордятся тем, что
он у них совершенно обеспеченный человек....

А Аполлинарий не по своей воле сделался существом, лишенным
необходимостей и возможностей: они стали действительными. Абсолютно
ненужными. Лишними. И опутывающими его извне.

***

Женщины... Женщины... Красавицы... Особенно ночью, при выключенном
свете, когда их совсем не видно. Тогда их слышно. Заткнешь
уши, их ощущаешь: ощущаешь их руки, заточенные под
хватательный инстинкт. Они тянутся к мужскому телу таким же образом,
каким лианы тянутся к солнцу. Опутывают дерево и вкруговую
ползут вверх, к самой макушке, ближе к солнцу, к его теплым
лучам. А ещё, бывает, к такой лиане, ползущей вверх, цепляются
мужики, присасываются к ней как пиявки, и вся эта
конструкция – наподобие веревки с флажками, которой строители
обозначают место своих работ, ползёт куда-то вверх. Хорошо, что
вверх, а бывает, что и вниз, под землю, в гости к Прозерпине.
Собственно, разницы нет, куда они все ползут – ползут ведь. Ей
богу, какое-то ползучие существование пластунского бытия. И
все они думают, что летают в эфире праздных наслаждений.

***

Несун-пролетарий = несун-чиновник. Разница состоит лишь в том, что
несут. Пролетарий тянет с производства кусок трубы, чтоб
воткнуть её у себя в сортире или продать, на худой конец, а
деньги пропить. Иногда, в своём подвальном гараже он разбавляет
спирт водою и продает жидкость как водку. Когда продаст, то
деньги снова пропивает. Бизнес по-русски: «Водку продать,
деньги пропить». Чуть выше несун тянет трубу золотую, которую
мечтает тянуть несун-пролетарий. Они, между собою, находятся
в диалектической борьбе за место под солнцем. «Не имей
большой оклад, а имей маленький склад» – народная истина. То
есть, люди такие – озабочены или одержимы своим собственным
пихательно-отталкивающим инстинктом. Пока они нечто
отталкивают, им кто-то нечто впихивает. Туда-сюда-обратно – тебе и мне
приятно, – диалектические качели социализма (солипсизма),
капитализма, феодализма и рабовладельческого строя, или
общественно-полезная догма, в которую верит шахтер: верит в то,
что он буржуй... Он только и мечтает им стать. А буржуй хитрым
оказался. Он, возьми, да и дай шахтеру свободу: делай, что
хочешь, и становись, кем можешь. И, вдруг, возник парадокс:
шахтер ничего не хочет, и ничего не может: сам по себе – он
«никто» и звать его – «никак».

***

Солипсизм,
кстати, судя по всему, растолковывается так: соли –
итальянское или испанское «solo» – только, сам, один; и «псизм»,
«псический» – то есть, психический. Психическое – от греческого
psychikos – душевный. Психея – в греческой мифологии
олицетворение человеческой души; изображалась в образе бабочки или
девушки: любовь Психеи и Эрота (Амура). Психологизм, как
известно, социален, если верить, научному диалектизму.
Например, Ожегов, в своем словаре, пишет, что душа – это внутренний
психический мир человека, его сознание; то или иное
свойство характера, а также человек с теми или иными свойствами;
вдохновитель чего-то, главное лицо; о человеке; в старину –
крепостной крестьянин (крестьянин – хрестьянин (по
Достоевскому); по Тертуллиану -»душа по природе христианка» – anima
Christi (прим. моё С. Р.). Диалектический материализм
распознавал душу как понятие, выражающее исторически менявшиеся
воззрения на внутренний мир человека; в религии и идеалистических
философиях – это особая нематериальная субстанция,
независимая от тела (Мировая душа). Душе, в этом смысле,
диалектиками противопоставлялся Дух. Но душа, все же, просто была
подменена понятием «психическое». И вот психика у диалектиков –
это свойство высокоорганизованной материи, которая является
формой отражения действительности. Важнейшая особенность –
активность. Высшая форма – сознание – присуща только человеку,
и обусловлена общественно-историческим развитием. Соединяем
Дух (логос) и Душу и получаем – психология. У диалектиков,
кстати, и Дух – вторичная интеллектуальная и сознательная
сфера... У диалектиков, короче говоря, всё сознательное – нет
ничего бессознательного; этим они и выдают свою
невежественность, но не только – мы, ведь, начали с солипсизма. Таким
образом, что есть солипсизм – это только одна душа или сама
душа или только одна психика – односторонность одним словом,
половинчатость, купированные идеи и воззрения... Прямо как у
животных, которые, между прочим, всецело солипсичны;
обладают, к тому же, и психикой, и сознанием, и всем тем, чем
обладает человек – они только не трудятся, не гадят в природе, не
желают ничего лишнего и живут в гармонии с природой: самые
счастливые существа на планете! Диалектики, имеющие в себе
то же самое, что и животные, могут, кстати, быть такими же
счастливыми и свободными, как птицы. О! Это самая великая их
мечта – стать орлами или соколами, но, рожденный ползать
и.т.д. – или – котами, которые всю свою жизнь катаются, как сыр
в масле, всегда имея заляпанную сливками морду, которую от
безделья облизывают... Самое чистоплотное животное, между
прочим, не то, что его высокоорганизованные старшие братья –
всегда грязные и пакостные, не знающие, к тому же, что есть
такое чистота. Между котом и диалектиком есть всего лишь одно
различие, которое можно означить словами народной мудрости:
«Катается, как сыр в масле, но, бывает, и мордой о порог» –
первое про кота; второе – про диалектика.

***

Но самое кардинальное их отличие состоит в свободе. Кот – свободен.
Поймал мышь, съел её, залез на завалинку и греется в лучах
солнца, дремлет, становится добрым и равнодушным, даже к
мышам. Диалектик, наоборот, после приема пищи становится злым и
неравнодушным к другим. Ему необходимо стремиться «всё выше
и выше, и выше», оставаясь при этом всегда в ползучем
состоянии. Итак, свобода – это то, что противостоит всяческой
диалектике. Метафизическая свободность, а не сознательно
представляемая свобода, которую можно купить за деньги. И она
находится от самого рождения в самом человеке – по рождению
каждый свободен, и вся жизнь его – это борьба за свою свободу с
влияниями извне, которые стремятся уничтожить её, подавить
всеми возможными и невозможными способами. Влияние родителей,
учителей, воспитателей, идеологов всяческих диалектических
корней и прочее. Но только лишь в метафизике возможно
постигать свободу. Поэтому против неё и направлена всяческая
борьба: свободная личность – это «икс». Причем, это «икс», не
решаемый никакой социальностью, ибо этот «икс» – суть Свобода
Души, Свобода Духа, Свобода Воли от очеловеченного рабства. И
Она возможна лишь в искусстве, в творчестве – не в
творчестве настоящего, а в искусстве для будущего, для будущего Духа,
который вечен, и эта вечность, вечность метафизической Воли
и бессмертной Души находится в бессознательной части живого
существа... Путь в себя, интенция сознания в глубь себя, в
духовное, после – выход «из-себя», в метафизическом смысле.
Рушится объективный мир, реальность исчезает, как сон, бытие
вечных идей и, наконец, – свобода! Абсолютная свобода. Все
эти ощущения и чувства в первичной своей фазе злы и
негативны, но в этом и состоит русское зло: мы носим в себе свободу,
от которой и страдаем более, чем от всего другого, ибо, как
угорелые, убегаем от неё в объективность. Проснись,
человече! Расстанься с детством – как воскликнул Руссо. Открой
дверь и войди в неё – как писал Гёте. Бог метафизики – Свобода.
Посему, никто не имеет права говорить, что метафизик –
атеист, или неверующий ни во что субъект: он верит в свою
свободу.

***

Этому помеха безосновательная национальная гордость грандиозностью
размеров государства. Чем пустотнее содержание субъекта, тем
более он в себя впихивает этой грандиозности, становясь ещё
большим ничтожеством, ибо не имеет её в себе: это
ничтожество функционирует в мире как трансцендентная функция, не
имеющая тяжести своего собственного внутреннего и духовного мира.
Он приляпывается своею пошлостью к великому, позоря всем
своим видом, всем своим существованием то, что было сделано до
него. Единственное, на что он способен, это, исходя из
собственной ничтожности, разрушить то, чего создать сам не
может, – он раб свой собственной воли, хотя и представляет себе,
своё господство над ней. Мыльный пузырь в голове его
лопается, и жизнь его превращается в пошлую судьбу. И это другой
вид зла, который обыкновенно распознается апостериори – в виде
горького опыта.

31 мая 2006 г.