Комментарий |

Охотник Ястребов

1

Или Золотая Пепельница – так еще можно назвать наш рассказ и выдержать
его в стиле Паустовского, Грина или братьев их…

С нее все начинается, и ею заканчивается. Фамильная реликвия семьи…
Она была единственным ценным предметом в доме майора Ястребова.
Бывшего майора – майора запаса.

2

Прослужив отечеству верой и правдой двадцать пять лет, Ястребов
получил пенсию и вышел на покой.

В юности он хотел обмануть и Родину, и свою жизнь, но в итоге
обе эти дамы обманули его самого. Он думал, что мир будет всегда
таким, как в 75-м, когда семнадцатилетний Ястребов поступил в
училище…

Жалкая тухлая жизнь. Мерзкая, лживая Родина.

Всё, что от него требовалось, это продать свободу – рано вставать,
подчиняться, носить форму, жить там, куда пошлют, да и жить, впрочем,
неплохо: ведь Родина щедро платила за проданную свободу. Но Родина
обманула его, невинно разведя руками: у нее кончились деньги,
вернее, она отдала его деньги другим. Проклятая шлюха. Кто ее
выебал – тому и отдала. Деньги, верой и правдой заслуженные майором
Ястребовым.

В 91-м все рухнуло, вместе с великой страной.

Его новой зарплаты хватало на неделю питания, а на пайковые деньги
можно было приобрести две-три банки консервов.

Жена сидела на кухне, много курила, грызла ногти и смотрела исподлобья,
как Ястребов снимает в коридоре шинель, как вступает в мягкие
тапочки и – шурумбурум! – по-прежнему напевая, идет к ней, вытягивая
губы трубочкой…

Конечно, ее можно понять: ведь она выходила замуж за успешного
мужчину, который будет ее вкусно кормить, красиво одевать, водить
в гости и возить на курорт. Первые годы оно так и было, даже добавилось
еще одно, дополнительное удовольствие: солдатики, которых муж
часто присылал домой что-то починить…

Но в 91-м все рухнуло, вместе с великой страной…

3

Его жена неимоверно взлетела в те же самые дни…

Подружка научила ее спекулировать. Они покупали на заводе утюги
и возили их в Турцию. Там эти железные утюги улетали за самые
натуральные доллары, подтвержденные, как говорят, хоть это и неправда
– золотым запасом США.

Жена стала красиво одеваться, вкусно есть. Майор Ястребов стал
пить. Другого способа уйти от депрессии он не знал.

Голодный, униженный, злой – приходил он на кухню, а жена ставила
перед ним миску вареной картошки без масла. Больше ты не заработал,
муж! Сухая, твердая картошка, которой давишься до слез… Слово
муж можно было бы выделить каким-нибудь цветом…

И он честно чувствовал свою вину. Ведь другие могли… Полковник
Огурцов за полгода выстроил себе трехэтажный особняк. Глазычев,
одноклассник, трудясь в МВД, купил новую квартиру, обновил машину,
носил малиновый пиджак…

Ты просто не смог, Ястребов, но ты ведь хотел… У тебя не было
никаких принципов, ты никогда не был «честным»… Вот почему ты
и чувствовал себя виноватым. Перед женой, которая вдруг взяла
и прокрутилась…

К концу 92-го она завела постоянного любовника и перестала давать
мужу. Тогда же он и узнал о солдатиках, да и о других ее грешках.

Жена отселила его в гостиную, мотивируя тем, что он пьет. Он ведь
всегда пил, но раньше это ее не смущало. Дело в том, что раньше
он пил, но у него оставались деньги, и немалые – на семью. А теперь
всех его денег хватало только на пить.

Весной 93-го Ястребов окончательно ушел в алкоголизм, и его погнали
из армии. Пенсию, все же, назначили. Тогда же жена начала бракоразводный
процесс. То есть – начала и кончила. Благодаря мафиозным связям,
она все оформила за один день. Просто утром у Ястребова был один
паспорт, а вечером – другой. А уже через неделю Ястребов жил в
хрущобе…

С тех пор он и стал – охотником.

4

Однажды он нашел перчатку, которую кто-то повесил на ветку акации.
Это была правая перчатка, она точно подошла к его маленькой ладони.
Казалось бы, что пользы от одной перчатки, и к чему она нужна
– маленькая, одинокая?

Рассказывают, что Ленин, выронив как-то перчатку из окна электрички,
тут же бросил вслед за ней другую: мол, если кто найдет одну,
то пусть найдет сразу две… Но Ленин мудак, он не понимал, что
и один предмет из пары можно с успехом применить и поставить на
верную службу…

Это, кончено, фантазии, насчет Ленина: пусть читатель обвинит
автора в идиотизме, если читателю от этого полегчает… Не перчатка,
а варежка, не электричка, а поезд на паровой тяге, и Ленин далеко
не мудак, да и вообще – он тут не при чем: это просто анекдот,
старый, ходивший в народе еще до рождения вождя…

Перчатка, найденная Ястребовым, была кожаной, дорогой. Пара таких
перчаток стоила половину его пенсии. Перчатка трепалась на ветке,
на ветру, она была грязная и мокрая, Ястребов принес ее домой,
вымыл с хозяйственным мылом и просушил. Высушенную перчатку он
расправил, размял, натянул на руку и залюбовался своей рукой…
Это была красивая, мужская, весьма дорогая рука. Ястребов протянул
руку в перчатке над столом, стряхнул пепел в пепельницу…

Рука в дорогой перчатке над золотой пепельницей, красный огонек
сигареты в полировке стола, словно пьяно блуждающий лазерный прицел…
И сигарета – не какая-нибудь бомжовая «Прима», а гламурный «Парламент»…

Отъезд. Стол красного дерева, широкий, начальственный стол… На
полу медвежья шкура… За столом сидит человек, его затылок гладко
выбрит…

Это – генерал-полковник Ястребов, министр внутренних дел России.
Он богат, силен, криминален. Он продает оружие чеченским бойцам,
а из Чечни гонит в Россию наркотики, водку и бензин. Он обдумывает
план миллионной сделки, подсчитывает прибыль, на которую сможет
взять себе очередную, седьмую наложницу – восемнадцатилетнюю Люсю,
которую надо одеть-обуть, купить ей апартаменты и автомобиль…

С сегодняшнего дня их будет ровно семь – девушек в апартаментах.
Каждое утро генерал будет приезжать в министерство из нового района.
И больше никогда не вернется в эту сраную дыру.

Острый, коварный блик лазерного прицела шарит по комнате, многократно
отражаясь в стеклах и зеркалах, в фотографиях прославленных предков,
в наградных листах, являя немного обалдевшему зрителю всю историю
рода Ястребовых, которые верой и правдой служили царю и отечеству,
Ленину и Сталину, Брежневу и Горбачеву, Ельцину и Михасю… И вот,
застывает смертельная капля на бритом затылке генерала. Толчок
– и генерала нет: на секретных долларовых ведомостях лежит массивная
мертвая голова, кровь тонкой струйкой стекает на пол, будто бы
в комнате кто-то мочится…

Нет, пусть уж лучше он – не фантазийный мертвый генерал, но живой
реальный майор, только целый и невредимый, здесь и теперь. Майор
запаса Ястребов, нищий, несчастный, стареющий человечек…

5

Он вошел в магазин бодрой пружинистой походкой, на ходу снимая
дорогие перчатки. Печатка-то была, конечно, одна, но со стороны
оно выглядело… Ястребов тщательно отрепетировал этот быстрый жест
иллюзиониста: как будто бы одну перчатку уже снял, сунул в карман,
а другую, по рассеянности, держит в руке, и этой перчаткой показывает
на табачную полочку:

– Пачку «Парламента».

Оксанка заметила перчатку и коротко взглянула ему в глаза:

– Одну?

Ястребов смутился, забормотал:

– Да нет, у меня их две… Я ее в карман…

Но оказалось, что речь шла о сигаретах: этот расхожий прием торгаша:
Одну? Что еще?

И Оксанка положила на прилавок две пачки дорогих сигарет.

6

Это был ужас. Никто, кроме отставного майора Ястребова не представлял,
какой это был ужас. Он взял свои пачки «Парламента», лениво положил
их в карман. В магазинчике были молодые люди, они выбирали какие-то
снэйки, предвкушая лакомство, наслаждение… Как же он ненавидел
их – этих молодых, жрущих, ебущихся…

Он пришел домой. Дома не было совершенно ничего съедобного. Ни
куска хлеба – ничего. Только две пачки «Парламента». Ну, еще соль,
сахар и крахмал.

Но ведь если бы он не взял вторую пачку, то мог бы взять пять
буханок хлеба, и ел бы их, ел, обильно запивая водопроводной водой,
густо посыпая то солью, то сахаром, то крахма… Отставить! Крахмал
вылетел по инерции…

Это была суббота, вечер. Сбербанк откроют только утром в понедельник.
Тридцать шесть часов ему надо было что-то есть. А голод он испытывал
уже сейчас.

Ведь он как хотел? Купить пачку «Парламента», вальяжно выплыть
из помещения, надевая перчатку в своем величавом движении (подразумевалось,
что вторую он наденет уже на улице), потом, согнувшись, добрести
до дальнего магазина, самого дешевого в районе, накупить на оставшиеся
деньги хлебопродуктов, чтобы продержаться до понедельника… Именно
по понедельникам, каждое утро, он снимал с книжки четвертушку
своей пенсии.

А тут: Одну? Что еще?

Это был ужас, но Ястребов знал: она заметила перчатку, она оценила
ее…

7

Благосклонный читатель недоуменно пожмет плечами: ну и что? Перехвати
полтинник у соседей: в понедельник отдашь. Зайди к какому-нибудь
старому другу, тем более что у Ястребова их порядочно накопилось
за жизнь, и умерли от пьянства еще не все…

Но благосклонный читатель – не майор Ястребов. Майор Ястребов
никогда… Ничего. Ни у кого. Не просил.

8

Он впервые увидел Оксанку в июне. Ястребов случайно забрел в этот
дальний магазинчик. Магазинчик назывался «Лесной», потому что
был построен на краю города и обслуживал девятиэтажки, которые
стояли на самой опушке.

Именно в одной из этих девятиэтажек когда-то жила Агния – маленькая,
одинокая бегунья… Жирмудский, поэт песенник, как-то раз принес
домой странную зеленую шляпу, но об этом речь впереди… За мной,
читатель!

Итак, Ястребов зашел в магазинчик «Лесной». И увидел ее…

– Оксанка! Че ты, дура сраная… Где эти коробки, мать твою… Ой!
Простите великодушно…

Выпорхнула из подсобки в зальчик какая-то цыганистая фря и замерла,
Ястребова у прилавка заметив. А Оксанка посмотрела ему в глаза.
С легким любопытством, словно на какой-то новый постер посмотрела…

Ястребов улетел.

Он никогда никого не любил – просто порой хотел некоторых женщин,
включая бывшую жену. Та буря, которая пронеслась в его голове…
Та смесь ужаса, отчаянья, счастья и тоски…

Тварь. Какая же красивая тварь. Саму жизнь за нее отдать…

– Вот, как оно, оказывается, бывает… – бормотал он себе под нос
по дороге домой.

На другой день он пришел в магазинчик «Лесной», небрежно бросил
на прилавок пятьдесят рублей и громко сказал, двинув от левого
глаза ладонью:

– Пачку «Парламента»!

– Что еще? – спросила Оксанка, с любопытством посмотрев на потертую
шляпу пришельца.

– И бутылочку вина.

Оксанка оглядела Ястребова с ног до головы.

– Это дорогое вино, – грустно сказал она.

Ее слова означали, что она оценила своим опытным взглядом все
насущное достоинство Ястребова и сделала вывод: этому покупателю
не по карману такое вино. Типа того: Ты, срань, рвань. Ты даже
смотреть не имеешь права на это вино. Ублюдок. Да это вино пьют
только достойные люди: бандюки, депутаты, путаны. Пошел вон.

Ястребов подавил гнев, закипающий от прочитанных мыслей продавщицы.
Ему хотелось завизжать, затопать ногами: Я, я, я… Да ты знать
не знаешь, какое я пил когда-то вино. Когда весь мир лежал у моих
ног. Когда меня любила не какая-то тварь, вроде тебя, а сама Великая
Родина.

– Это мое любимое вино, – нежно сказал Ястребов, алкоголик.

9

Когда-то он знал офицера, который брал женщин шоколадом и шампанским.
Тот офицер приходил в ресторан, заказывал бутылку шампанского
и шоколадку. Сидел в углу одиноко, загадочно, наполнял бокал,
наблюдая таинственные игры пузырьков… Выпивал, отламывал квадратик
шоколадки, съедал, ощупывая кончиком языка, мягкий, словно говно,
шоколад…

Честно рассматривал женщин, долго и печально глядя каждой в глаза.
Каждой по одному значительному взгляду.

Женщины в те годы ходили в ресторан парами. Со стороны казалось,
что две подруги просто хотят провести вечер вместе. Красавица,
как правило, брала с собой дурнушку, чтобы оттенить свой образ
и выиграть приключение наверняка.

Мужчины тоже ходили парами, и смазливый златоуст брал с собой
неотесанного некрасивого приятеля. Они тоже действовали наверняка:
ведь женщины ходят парами…

В результате часто случалась неудача, ибо ошибка была заключена
в самой тактике. Обе женщины западали на златоуста, оба мужчины
– на красавицу. В возникшей суматохе и златоуст, и красавица с
большой вероятностью оставались не у дел. А неотесанный с удовольствием
имел некрасавицу.

Таким образом, выходило, что не красавица берет с собой дурнушку,
а наоборот. Все блага в этой ситуации получала дурнушка: сначала
она достигала оргазма с туповатым приятелем, потом, используя
его как связного, сближалась с красавцем и имела его по полной
программе в течение длительного времени.

Вот так глупо и парадоксально была устроена жизнь на нашей далекой
планете.

Упомянутый офицер Ястребова, наблюдательный инопланетянин, сидел
один, с шоколадкой и шампанским. Просим провести соответствующие
логические построения для его ситуации, из коих мы поймем, что
для офицера Ястребова вечер кончался получением именно красавицы,
причем, не на один раз, а в длительное пользование и к обоюдному
удовольствию.

Не знаю, зачем и для кого выдумал Ястребов этого знакомого офицера:
ведь искушенному читателю, чисто по стилю рассказа (таинственные
игры пузырьков… съедал, ощупывая кончиком языка…) стало ясно,
что речь как раз и шла о самом офицере Ястребове в его молодые
годы.

Это именно он сидел одиноко в углу ресторана, попивая шампанское,
кислое, как брага, и поедая шоколад, мягкий, как говно.

Он не любил ни шампанского, ни шоколада. Много позже он также
не любил сигареты «Парламент», которые, как и всё в новые времена,
были фальшивыми.

Однажды он попал в логический штопор, а именно: пошел в ресторан
со своим неотесанным некрасивым другом. В результате Ястребов
и женился на дурнушке, которая много лет пользовалась им, а затем
предала и бросила, будто бы не женщиной она была, а Родиной самой…

10

Из главы девятой этой печальной повести мы можем сделать, по крайней
мере, два косвенных вывода. Во-первых, в юности майор запаса Ястребов
был человеком весьма привлекательной наружности, златоустом и
ловеласом. Во-вторых, он имел достаточный опыт в обращении с женщинами.

И Ястребов не просто хотел ее, он был уверен, что Оксанка рано
или поздно будет его: Дайте только срок…

(Продолжение следует)

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка