Проза

Начало

Продолжение

Новые фамилии

– Я так понимаю, что пятый дэ в полном составе, – начал урок учитель.

Он щурился от яркого света солнца. Он улыбался так широко и так
нарочито, что были видны десна и прилипший к ним кусочек моркови
(остаток обеда в школьной столовой).

Готов пролистал журнал и уставился на список, состроил недовольную
гримасу и произнес:

– Ребята! Мне не нравятся ваши фамилии. Какие-то они посредственные,
не одухотворенные. Вот я и решил: у каждого из вас фамилия будет
новая. Достали ручки и записали себе на лбу, чтобы ваши головы
– дуршлаги не потеряли эту информацию. Запоминаем:

Амиров – Дубченко
Безматерных – Матерных
Бобров – Тупиков
Верещагин – Ндримандрисланов
Иванова – Жопа
Колегов – Дрын де Дебик
Коновалов – Противозачаточников
Коростелева – Парашина
Кулаев – Идиотенко
Лялин – Говнюков
Мельникова – Гондонесян
Осипенко – Жопа

– Запомните. С сегодняшнего дня в нашем классе две Жопы. Продолжаю.

Пастухов – Гад
Рейн – Гитлер
Садыкова – Дебильдятникова
Соколова – Ублюнденбург
Титова – Сучкина
Уразова – Скотовская 
Чагин – Пидоров
Штенников – Паразитович

– Что ж, проверим как усвоили. Ндримандрисланов…

Молчание.

– Хорошо, еще раз. Ндримандрисланов…

Молчание.

– Верещагин тебе чего, жизнь не в радость? Ты больше не Верещагин,
ты Ндримандрисланов.

– Мне не нравится эта фамилия, – сказал Верещагин.

– А кто тебя спрашивает?

– И нам не нравится. Лажа какая-то, – загудел класс.

– Что вы в этом понимаете? Ведь каждая новая фамилия отражает
вашу истинную сущность. Вот, например: Иванова, как ты думаешь,
почему у тебя новая фамилия Жопа.

– Не знаю.

– Да потому, что ты жопа, – крикнул нервный педагог. - А наличие
в классе двух носителей этой фамилии, говорит о том, что среди
вас две жопы.

Учитель мгновенно успокоился и тоненьким голосочком заявил:

– Ваши проблемы. Кто не отзовется на новые клич… э-э-э фамилии,
будет отмечен как отсутствующий, но в журнале я поставлю не «н»,
а «сб», то бишь сбежал. Let’s go!

– Тупиков к доске. Не идешь эсбэ. Парашина. Не хочешь, то же самое.

Некоторое время, помолчав, помычав и посопев носом, учитель родил-таки
фразу:

– Бунт на авианосце. Ну и говны же вы.

Зоопарк

В город приехал столичный зоопарк.

Зверинец расположился на центральной площади. Большие клетки-прицепы
были выставлены так, что не позволяли не купившим билет даже краем
глаза взглянуть на животных. У входа в круг клеток стояли два
охранника кавказкой национальности и билетерша.

Взрослые посетители отдыхали от изнурительной трудовой недели,
а их маленькие чада от стресса, как ни как новый учебный год начался.

Готов купил сладкой ваты, билет и спросил у билетерши.

– Чего так дорого?

– Рыночная экономика, – иронизировала она.

– Прахады дарагой, нэ задэрживай очередь, – сказал охранник кавказец.

Внутри оказалось многолюдно. Кто-то фотографировался на фоне животных,
кто-то объяснял своему ребенку, что вот именно эта зверушка живет
на реке Лимпопо. Два хорошо одетых мужчины важно манипулировали
друг перед другом эрудицией на предмет того: чем питаются те или
иные животные, какой температурный режим им необходим и где всю
эту божью тварь содержат зимой.

– Мама, мам смотри, лисичка, – раздался детский голос.

– Это не лисичка, это рысь, – ответили ему.

Готов начал обход по часовой стрелке. В первых клетках сидели
волки. Одни больше любой собаки, другие приземистые. Дальше спящая
львица и бодрствующий лев. В следующей клетке взад-вперед ходила
красивая пума и изредка рычала.

Готов поморщился: как же здесь воняет, жалко зверушек, холодно
им, наверно. Россия не Африка, не Лимпопо. Здесь у зверей, как
у людей, интересы шкурные: выжить, не замерзнуть, обмануть, украсть.
Только у кого? Или, как медведь, за лето отожраться и спать всю
зиму. Вон гепард мечется. Понимаю, сто десять километров в час
в четырех квадратных метрах не развить… Благородная животина.
А теперь раб, тухлятину жрать приходится. А если бы меня вот так
в клетку? Бр-р-р… даже думать не хочу. Нет, я все ж таки без быта
не могу… теплый сортир с газетой, горячая вода, телевизор…

Смачно хрюкала кабаниха с маленькими поросятами. Сонный гималайский
медведь сидел без движения. Енот что-то грыз в своем заточении.
Пронзительно вереща, наблюдал за шумной детворой павлин.

В следующей клетке животных не было, если не называть животным
человека, подметающего в ней. Надпись на табличке гласила: «Дикобраз».

– Скажите, пожалуйста, – крикнул Готов подметающему человеку,
– дикобраз это вы?

– Что, читать не умеешь?– усмехнулся тот.

– Странно…

– Не похож?

– Вроде не очень, хотя какое-то сходство все же есть.

Улыбнувшись, человек в клетке сказал:

– Ты сейчас не уходи, слона приведут.

– Спасибо за информацию, – ответил Готов и побрел дальше.

Пройдя мимо рыси, разных видов орлов, антилоп и горных коз, учитель
добрался до последней серии живых экспонатов – обезьян.

Неугомонные макаки лазали по сетке рабица, горилла ловила блох
в шерсти у детеныша, самец шимпанзе положил лапу на лоб и напоминал
«мыслителя». Готов помахал руками, привлекая внимание примата.

– Эге-гей, обезьян, – высунул язык учитель, – у-у, у-у.

Готов состроил характерную гримасу и запрыгал, изображая примата.
Удивленная толпа отвлеклась от просмотра заезжей живности и сосредоточила
внимание на учителе.

Готов вошел в раж: колотил себя кулаками по груди, что правильнее
было адресовать горилле, бегал на четырех конечностях и ухал.

Дети смеялись, взрослые крутили пальцем у виска, а шимпанзе взвизгнул
и заметался по клетке, радостный оттого, что встретил среди людей
брата по разуму.

Эмоциональная волна прокатилась по толпе: привели слона. Все окружили
чудо природы, галдели и смеялись. Слон покорно волочил привязанную
к ноге цепь и хлопал ушами.

– Груда мяса, – сказал Готов громко.

Слон посмотрел на учителя большими, грустными глазами и издал
протяжный вой.

Туалет

На перемене учитель отправился в туалет. Он пользовался иногда
общим туалетом, и именно сегодня учитель возжелал это сделать.

В принципе мочевой пузырь учителя не был достаточно наполненным,
чтобы сломя голову нестись до ближайшего помещения, где есть хоть
намек на писсуар или нечто подобное. Нет. Жажда общения с молодым
поколением, ищущем отдохновения от мучительной усталости мышц
челюсти, тщетно пытающейся разгрызть гранит науки, подвигла учителя
удостоить своим присутствием грязный, разрисованный матом, раскрашенный
плевками и окурками туалет школы.

В туалете стояли школьники и курили. Окно, выходящее на стадион,
позволяло прохожим на улице бесстыдно пользоваться аморальным
правом смотреть на испражняющихся подростков. Лампочка без плафона
одиноко болталась на скрюченном подпаленном (видимо вследствие
замыкания) проводе. Унитазы не имели разделительных перегородок,
а раковина разбита. Не смотря на бумажку, висевшую на стене (и
имеющую на себе отпечаток детского ботинка) которая слезно умоляла,
прикрываясь подписью «Администрация», не пользоваться разбитой
раковиной, дети все равно пили, мыли руки, а также злонамеренно
открывали воду.

Туфли учителя вступили в разлитую жидкость с маленькими корабликами-окурками,
по количеству составляющими целую флотилию. Готов несколько мгновений
разглядывал подростков сквозь очки, сканируя. Еще через секунду
рот заговорил.

– Что вы тут делаете?

– В туалет пришли, – ответил один из учеников.

– Я вижу, что в туалет, я спрашиваю, что вы тут делаете?

– Ничего, – сказал тот же, передавая покурить, маленький

«бычок» товарищу.

– Неправда!

– Ну, курим, – виновато произнес паренек с рыжими волосами и веснушками.

– Ну, курим, – передразнил учитель, – сигареты - это яд-т-т. Стоите,
травитесь,… давайте, давайте. Я вам скажу, что вот вы, например,
через пару лет вообще окончательно отупеете. Будете ходить с открытыми
ртами, мух ловить. По статистике, те кто начал курить с 14 лет,
с вероятностью 99,9% становятся импотентами.

– У меня отец с 12 лет курит, – возразил веснушчатый мальчик.

– Да-а-а? А ты задумывался над тем, почему ты вырос дебилом?

– Я не дебил.

– А кто ты?

– Человек.

– А что человек не может быть дебилом? Ну, ты рыжий меня удивил.
Когда я учился в МГУ… у нас там был один профессор, смолил, как
паровоз. Так вот, когда я учился, этот профессор разрабатывал
какую-то теорию, что-то там связанное с самолетостроением, потом
по его методике построили самолет. Но оказалось, что из-за никотина
у ученого полмозга вообще отсутствовало. В теории была ошибка,
а самолет уже испытывали. И, чтобы вы думали, авиалайнер взорвался,
не взлетев, с двумястами пассажирами на борту.

Присутствующие в туалете, завороженные столь увлекательной историей,
ошарашено смотрели на учителя.

Нашелся таки один смельчак: школьник в бейсболке держащий в руке
сигарету без фильтра, который задал вполне уместный и столь необходимый
вопрос:

– Типа прямо с пассажирами испытывали?

Готов, не думая ни секунды, выпалил:

– Конечно. А как еще можно проверить грузоподъемность?

Школьники захихикали полуистерическим смешком.

– Перестаньте ржать, уродцы, – рявкнул учитель.

– Мы не ржем, – ответил мальчик, первый усомнившийся в правдивости
истории с профессором МГУ.

– Я, наверно, ржу? Просто ухахатываюсь, мочи аж нет, как смешно.
Смотрите у меня.

Учитель погрозил пальцем, но погрозил не так, как делают все,
а по-своему: кисть оставалась неподвижной, палец же двигался,
напоминая метроном.

– Ну и что с вами будем делать?

– Ничего, – промямлил «рыжий».

– Что значит ничего, ты с кем разговариваешь? Напинать бы вам
под зад, чтобы запомнили на всю оставшуюся жизнь. Я не посмотрю,
что вы тут квазикрутенькие, с сигаретками.

Готов пристально посмотрел на ребят и принял злое решение:

– Выворачивайте карманы. Отдать мне все сигареты. Завтра с родителями
к директору.

Готов стал собирать у школьников курительные палочки, резко выдергивая
из рук пачки. Потом положил руку на рыжую голову веснушчатого
паренька и громко гаркнул:

– Ты будешь сторожить за дверью, пока я не выйду и никого не впускать.
Тепереча оставьте меня одного.

Дети выбежали из сортира, и учитель спокойно мог мочиться, намерено
не попадая в унитаз.

День самоуправления

Накануне дня самоуправления педагоги собрались в учительской.

День самоуправления проводился в школе каждый год. Суть заключалась
в том, что преподаватель всю смену вел не свой предмет. Точнее
сказать, не вел, а в шуточной форме изображал это.

После недолгой речи директора перешли к распределению ролей.

– Чур, я беру химию, – сказала Ермакова, – а кто возьмет мою географию?

– Давайте я, – сказала Житных, – Архип Африканович, возьмете немецкий?
Хи хи хи…

Физик Дудник согласился глазами.

– В прошлый раз я вела музыку, – нараспев сказала Селезнева, –
а нынче хочу физику.

Готов, недоумевая, воскликнул:

– Какая музыка? Какая физика? Разве это день самоуправления? Мне
кажется, школьники должны сами вести уроки. По крайней мере, в
тех местах, где я раньше работал, было так.

Директор снисходительно улыбнулся:

– Это пройденный этап, Рудольф Вениаминович. Был у нас в свое
время такой эксперимент. Но это ни к чему хорошему не привело.

– Почему? Может, вы неправильно…

– Потому! – не дал договорить Смирнов. – Во-первых, детей надо
подготовить. А кто этим будет заниматься? Педагоги-организаторы
давным-давно разбежались. А у нас, сами знаете, забот выше крыши.
Во-вторых, ребята все равно не справятся, растеряются. Наконец,
школьники без присмотра не останутся, да и нам веселее будет.

– Все в порядке, Рудольф Вениаминович, – добавила Сафронова. –
Мы уже много раз так делали. Вам понравится, вот увидите.

Готов задумчиво согласился:

– Пускай будет по-вашему. В конце концов, в чужой монастырь со
своей конституцией не ходят. Я математику хочу выбрать. Можно?

Коллеги посовещались еще с полчаса, выбрали на завтра предметы,
сверились с расписанием и разошлись.

В коридоре Готов подбежал к Селезневой и взял под руку.

– Алевтина Геннадьевна, – сказал он, – мне нужна ваша консультация.

– Слушаю, – Селезнева деликатно освободилась от готовской руки.

– Признаться, даже как-то неловко говорить об этом.

– Говорите, не стесняйтесь.

Готов уже было заржал, но осекся и прикрыл рот ладонью.

– Понимаете, дело в том, что я в математике полный ноль… Не ноль
конечно, простейшие действия могу… с двузначными числами даже
без калькулятора… Что преподавать?

– Да бросьте вы, – усмехнулась Селезнева, – ничего преподавать
не надо. Расскажите ребятам что-нибудь смешное. Забавные случаи
из жизни.

– Вы полагаете, моя жизнь столь забавна?

– Не хотите из жизни, потравите анекдоты. Повеселитесь главное.

Селезнева похлопала Готова по плечу, словно говоря: не волнуйся
дурашка, все у тебя получиться.

– Нет, Алевтина Геннадьевна, – не унимался Готов, – все-таки я
настаиваю. Дайте мне хоть какой-нибудь учебник.

– Идите за мной, – сдалась Селезнева.

Они прошли в кабинет математики. Селезнева достала из шкафа кипу
методичек и небрежно положила на стол.

– Довольны? – спросила она.

– Премного благодарен, дорогой вы мой человек Алевтина Геннадьевна,
– Готов подмигнул и пошевелил ушами.

Селезнева пренебрежительно фыркнула:

– Читайте, если вам это интересно. Вот ключ, будете уходить, закройте
класс.

Математичка вышла. Готов буркнул что-то непристойное ей в след
и погрузился в изучение брошюр.

Утро следующего дня выдалось на редкость «приветливым». Во дворе
собственного дома Готова облаяла и даже чуть не укусила маленькая
собачка. Забытый зонтик стал причиной того, что под дождем промокли
шляпа и плащ. В результате нежелания идти до работы пешком в переполненном
автобусе отдавили носок с утра начищенного ботинка.

В школе громыхала музыка в стиле диско. Ди-джеи школьного радио
вели праздничную программу, посвященную дню самоуправления. Разнокалиберные
школьники шныряли туда-сюда в приподнятом настроении.

Готов подошел к расписанию и вслух произнес:

– Ага, восьмой «А», математика первый урок. Замечательно.

Он взял ключ от кабинета математики. Зашел в класс. Достал из
шкафа методичку для восьмого класса. Написал на доске число, «Контрольная
работа», а также выписал из методички задачи и примеры для двух
вариантов.

Рассевшихся по местам восьмиклассников переполняла радость. Еще
бы: настоящих-то уроков не намечается. Но Готов попытался слегка
скорректировать их настрой.

– Сесть, и заткнутся, – крикнул он.

Ученики притихли и насторожились.

– Как вы успели заметить я не в духе. И даже скажу почему. Во
всех нормальных школах день самоуправления подразумевает под собой
то, что школой управляют школьники. И ведут уроки тоже школьники,
а не педагоги меняются местами. Так уж, коль директор ваш баран
– достаем чистые двойные листки и пишем контрольную работу. Задание
на доске. Сорок пять минут в вашем распоряжении.

– Мы в день самоуправления никогда не пишем контрольную, – возмутилась
староста Оля Исаева.

– Сегодняшний день станет исключением, – отрезал Готов.

– Мы не хотим, – дерзко сказал Олег Бабушкин.

Поднявшись с места, Готов заложил руки за спину и прошелся по
классу:

– Еще слово и я каждому сделаю по персональному харакири.

Добрая половина класса на всякий случай вырвала из тетрадей двойные
листы и списывала задание с доски.

Олег Бабушкин пренебрежительно упрекнул одноклассников:

– Че вы как дураки?! Че контрольную собрались писать?! Зассали
что ли?

– Закрой варежку, – оборвал Готов, – а не то я…

– А че вы сделаете, – парень демонстративно расстегнул ворот рубашки.

– Убью… – Готов покраснел как томатный соус.

– Вас тогда в суд посадят, – сказал Бабушкин и тут же поправился,
– э э э… в тюрьму посадят.

Класс засмеялся. Учитель тоже слегка повеселел:

– Лох! – ухмыльнулся Готов. – Облажался?!! В суд, говорит, посадят.
Идьёт. Дебил.

Неожиданно Готов закрыл глаза, развел руки в сторону и принялся
делать дыхательную гимнастику. Глубокий вдох, задержка и выдох
с кряхтением. 8-й «А» в изумлении открыл рты.

Учитель встал в боевую стойку и с пронзительным криком «Ки и я
а а» в прыжке ударил ногой воображаемого противника.

Ребята издевательски зааплодировали. Готова это взбесило.

– Исаева! – почти прорычал он, обращаясь к старосте, – на тебя
возлагается ответственность за срыв контрольной работы.

– Мы не обязаны, Рудольф Вениаминович, писать эту контрольную,
– пролепетала Исаева. – Сегодня наш праздник, а вы не учитель
математики.

– Ты не права.

– Никогда нельзя говорить человеку, что он не прав, – сказала
староста.

Готов по-отечески улыбнулся и покачал головой:

– Что, дурочка, Карнеги начиталась? А что я должен сказать, если
ты действительно не права?

– Что угодно, только не так. Ну у у…

– Пык… мык… Сказать нечего? Девочка моя, следовать тому что пишет
Карнеги означает лизать всем и каждому задницу. Для того чтобы
улучить момент, когда у человека от лести вскружиться голова и
воткнуть нож в спину. Басню Крылова «Ворона и лисица» читала?
Читала. Так вот лиса в басне руководствовалась именно методикой
Карнеги.

– Карнеги жил позже чем Крылов, – парировала Исаева.

– Ну, ты точно дура. Я же говорю вообще, гипотетически, метафорически,
абстрактно. А ты… тупая ты короче.

Исаева дернулась и отвернулась. Сев за стол учитель сказал:

– Ладно, обойдусь без нервотрепки. Не хватало еще из-за вас, балбесов,
здоровье себе подорвать. Алевтина Геннадьевна посоветовала мне
анекдоты с вами потравить. Анекдотов я не знаю. Анекдоты только
в передаче «Аншлаг» травят… Вы представляете, какое дело, как
ни включишь телик – хоть на одном канале, да обязательно юмористы
прыгают. Я понять никак не могу: это телевидение халтурит или
народ в стране настолько ополоумел, что на этих хохмачей спрос
имеется? Хорошо если б смешно, но ведь не сме ш но. Шутки современных
юмористов сродни КВНу самой что ни наесть наинизшей лиги. Возникает
вопрос: быть может хорошее по телевидению просто не показывают?
Тогда встречный вопрос: по какой причине? По какой причине мы
вместо хорошего боевика или мультиков должны лицезреть глупость,
ханжество и безнравственность. Поднимите руки кто считает, только
честно, что передача «Аншлаг» это смешно.

Не поднял никто.

– А, КВН?

«За» проголосовали единогласно. Готов расплылся в улыбке.

– Руками младенцев глаголет истина. Хотя, признаться, насчет КВНа,
культяпок я ожидал значительно меньше. Ну что ж – глас народа.
Ой, что-то настроение поднялось. Давайте устроим пресс-конференцию.
Вы будете журналисты, а я интервьюируемый, как будто звезда или
видный политический деятель. Задавайте.

Класс заметно оживился и повеселел. Готов откинул на спинку стула
и сложил ногу на ногу.

После недолгих раздумий школьники стали задавать вопросы, старались
походить на журналистов:

– Где вы учились?

– В МГУ, – однозначно ответил Готов.

– Какой ваш любимый цвет?

– Белый. Потому что он вбирает все цвета радуги.

– Вы женаты?

– Нет.

– Почему?

– По кочану.

– А, правда, что у вас дома большая коллекция старинных монет?

– Чистая правда. И не только монет, бумажные деньги я тоже люблю.
Еще древние книги, карты и засушенные насекомые.

– А, правда, говорят, что вы в тюрьме сидели?

– Было дело. Пять лет строгача.

– Расскажите.

– Я об этом стараюсь не вспоминать.

– А по какой статье?

– Измена Родине.

– А, что вы сделали?

– Ничего. Меня подставили.

– Кто?

– Дед Пихто. Не задавай Козгов глупых вопросов.

– Вы были за границей?

– Да.

– Где?

– В п пи… в трех странах. В Штатах и во Франции, с дипломатической
миссией, и в Африке, в качестве члена международной комиссии ООН
по правам населения страдающего от нехватки пресной воды.

– Африка это не страна, – заметил бунтарь Бабушкин.

– Африка это страна, – заверил Готов, – там был я, но не ты.

– Покажите дракона, – почти хором попросили ученики.

– Думайте что говорите.

– Ну, пожалуйста. Вы же восьмому «Б» показывали, а мы чем хуже?

– Вы за кого меня принимаете, – театрально изобразил недоумение
Готов.

Ребята не унимались и просили показать «дракона». Готов мотал
головой, закрывал ладонями уши, издавал протяжный звук, чтобы
не слышать учеников.

8 «А» попросил еще громче.

– Тихо!!! – скомандовал Готов. – У кого есть спички?

По рядам передали зажигалку. Учитель лег спиной на стол, задрал
колени к голове, зажег зажигалку в пяти сантиметрах от анального
отверстия и громко выпустил газы. Язык желто-синего пламени прошелся
по штанине.

Радости восьмиклассников не было предела. Взявшись за животы,
смеялись все без исключения. Готов спрыгнул со стола и раскланялся.

Успокоившись, школьники попросили повторить трюк.

– Хватит, хватит, – сказал учитель, – я и так слишком много для
вас сделал. Теперь ваша очередь веселить меня. Давайте играть
в «сифу». Я начинаю и кидаю, вот этой грязной тряпкой кому-нибудь
в рожу. Увернулся – молодец, не увернулся – галишь. Ноги, руки,
торс, затылок не считаются, только рожа. Обратно ляпу не сдаем.

– Н е е т! – протянул класс.

– Боитесь? До чего же вы скучные люди. Тяжело вам в жизни придется.
Сколько у нас до конца урока? Пятнадцать минут? Э э эх, была не
была, свободны. Мне еще шестому «В» задания для контрольной писать
надо.

(Продолжение следует)