Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Серия странных смертей всколыхнула общественность осенью 2039
года. Сначала известный депутат Суассон, а потом один из ведущих
менеджеров сетей Xoro Том Винджнс и модный психовратарь Дмитрий
Спинов были найдены мёртвыми в своих квартирах при странных обстоятельствах.
На самом деле жертв было гораздо больше, но рядовые граждане не
интересовали прессу.

В этот момент собкор The Wall Daily в Москве Алексей Панов, более
известный как «Острый», был вовсе даже и не в Москве, а на берегу
славной реки Оки близ Васильевской пристани. Он удил рыбу. И вот,
в тот самый момент, когда он начал, с трудом преодолевая тяжесть,
подсекать, и из тёмной блестящей воды показалась здоровенная голова
щуки, зазвонил коммуникатор. От неожиданности он выпустил спиннинг,
и довольная щука умчалась вверх по течению вместе с инструментом,
оставляя за собой конусовидный след белых барашков. Алексей чертыхнулся
и извлёк из кармана потрёпанную раскладушку. На дисплее показалось
красное лицо начальника регионального отдела.

– Где тебя черти носят, Острый? – проорал он.

– Между прочим, кто оплатит мне стоимость новой удочки? – язвительно
поинтересовался в ответ собкор.

– Ты почту просматривал?

– Нет, а что?

– Убит Суассон. Займись этим! – шеф обрубил связь.

Острый лениво принялся просматривать новости мэйл ру.

Тем временем Витя Пенько по кличке «Дзен» направлялся в гости
к своему старому спортивному товарищу Диме Спинову. Они были,
что называется, друзья детства. Вместе поступив в СДЮШОР № 45,
отделение футбола, они бок о бок прошли многое. Потом Дима со
своими уникальными способностями сразу попал в основной состав
ЦСКА и вскоре вывел команду на первое место в мировых рейтингах,
а Витя помотался по запасным защитникам разных клубов, но, в конце
концов, когда сильно захотелось кушать, ушёл в курьеры.

Дзен направлялся домой к Диме, навестить друга и попить чайку
в компании с его матерью. Привычно взбежав по стерильной лестнице
на 11 этаж, он вдавил толстым пальцем затёртую кнопку звонка.
За тяжёлой стальной дверью было тихо. Витя позвонил ещё раз, и
раздались шаркающие шаги. Дверь открыла всегда ухоженная мать
его друга – Марфа Петровна, посмотрела на Витю заплаканными невидящими
глазами в потёках туши и с глухим всхлипом безвольно повисла на
его крепкой шее.

Барри Симмонс, урождённый Борис Сёмин, был частным детективом,
специализирующимся на корпоративных клиентах. Он всегда держал
руку на пульсе событий, с тех пор как его уволили из службы безопасности
ЗАО «Рубин». Когда на его исцарапанный серый коммуникатор поступила
новая рассылка новостей и он прочитал о гибели менеджера Xoro,
его ноздри затрепетали от запаха денег. Скоро должно было объявиться
выгодное дельце.

Сомнений в том, что это были убийства, не оставалось ни у кого,
потому что материалы следствия показали: смерть была насильственной.
Однако, удивляло другое: на дверях не было следов взлома, орудия
убийств не были найдены, также как и следы борьбы, не было отпечатков
пальцев и, что самое прискорбное, на сенсорах окон и дверей (а
допускался и вариант преступников-альпинистов) не было зафиксировано
других посетителей, кроме хозяев.

Журналисты, ведущие криминальных сводок, даже следователи начали
пускать самые разные слухи. Считалось, к примеру, что здесь замешаны
энергоинформационные террористы или чёрные хакеры. Эта версия
питалась за счёт убеждения, что «крысы», а именно так называли
ушедших в канализации несколько лет назад технарей, находились
в состоянии непрерывной войны с корпорациями.

Подливала масла в огонь и знаменательная фамилия менеджера Xoro,
переводившаяся на русский язык как «месть». Широким массам не
было известно, что именно от «крыс» поступали на мировой рынок
новые разработки, и подобный конфликт был невыгоден обеим сторонам.
Симмонс об этом знал, но версия энергоинформационного терроризма
казалась ему наиболее правдоподобной. Именно её он и стал раскручивать,
получив аванс в три тысячи евро на конспиративной квартире от
сотрудника секъюрити Xoro.

Не опровергались, но и не подтверждались сведения о причастности
группы сбежавшей из реальности в сеть в прошлом году молодёжи.
Этот вариант на страницах всех печатных изданий обсасывался чуть
ли не с двойным наслаждением, потому что именно от Суассона исходила
инициатива при принятии закона о комендантском часе в рунете,
против которого и бунтовали означенные студенты. За эту зацепку
и ухватился Острый, решив для начала поднять материалы по протесту
прошлого года.

Марфа Петровна болезненно подрагивавшими тусклыми глазами бродила
по скуластому загорелому лицу Вити. Не выдержав этого угнетающего
взгляда, он опустил кудрявую голову.

– Витенька, милый мой, родненький, прошу тебя, найди их. Найди
их, сволочей проклятых, убийц! – Марфа Петровна опять сорвалась
в плач. На кухонном столе стояли полные фарфоровые чашки зелёного
чая, затянутые масляной плёночкой. Никто к ним так и не притронулся.

Когда Дзен вошёл, Марфа Петровна, выплакавшись на его груди, провела
его на кухню, налила чаю и присела на жёсткую ореховую табуретку,
сокрушённо опустив круглые плечи. На его попытки узнать, что же
случилось, она лишь сдавленно, через всхлипы отвечала: «Дима,
отняли моего мальчика, Дима…» и так без конца. Что ещё оставалось
врасплох застигнутому горем Вите? Он позвонил на работу и уведомил
начальство, что две недели его не будет. Пора было приступать
к поискам убийц.

Обозреватели спортивных изданий были уверены в том, что Спинова
убили по заказу тренера конкурирующей команды. Спорили только
о личности заказчика, а самые смелые утверждали, что заказ был
коллективным, так как избавиться от него было выгодно всем. Ну,
вариант с коллективным заказом Дзен отверг сразу, оставалось вычислить
тренера и найти доказательства. Хотя, доверять в деле личной мести
ментам не стоило, а лично для него доказательства не были нужны.

Дело в том, что талантливые психовратари были чрезвычайно редки
и являли собой штучный товар в индустрии шоубизнеса, к каковой
относился и футбол. В мячик для профессионального футбола зашивался
чувствительный датчик психической активности, напрямую связанный
с излучателем гравитационного поля. При игре нормальных людей
мячик вёл себя обычно – прыгал, катался и делал то, что положено
делать мячику.

Когда же в дело вступал психовратарь, а психофорвардов и защитников
не было вообще, он мог сознательно использовать алгоритм входа
в сеть без транслятора и, разложив своё сознание на kod, перемещать
его к мячу и воздействовать на него по собственному усмотрению.

Правилами это разрешалось, для того и выпускались подобные мячи,
ведь публика всегда с истерическим восторгом встречала действия
психовратарей. Хорошо тренированный психовратарь мог один выиграть
матч, а Спинов был ещё и чрезвычайно талантлив, так что в прямом
поединке побеждал любого из своих коллег.

Версия энергоинформационного убийства не отвергалась ни в одном
из случаев, потому что пишущей братии казалось, что только так
и можно было убить человека на расстоянии. Тем более что о возможностях
«психов», как именовали людей, овладевших своим сознанием, ходили
самые страшные истории.

Рассказывали, например, что «крысы» специально для них и чёрных
хакеров создали трансляторы, высвобождавшие разум, но не переносящие
его в сеть, а позволявшие управлять им в пространстве. И это,
надо признать, не противоречило истине. Противоречило истине другое
– мнение о том, что голый, деструктурированный разум способен
воздействовать на физические тела. На самом деле он мог воздействовать
только на электронные приборы и носители, но об этом знали лишь
горстка учёных, «крысы» и «психи».

Дзен где-то читал, что расследовать убийство следовало с поиска
исполнителя, а уж потом по нему выходить на заказчика. Он решил,
что так вычислить тренера будет значительно проще, и направился
к располагавшемуся на запруженном перекрёстке стеклянному сетевому
кафе, поскольку его коммуникатор не был подключен к сети. Надо
было найти выход на «психов»-наёмников.

Версий был множество, прокуратура впала в прострацию, и никто
не мог с определённостью ответить на вопрос: «Что же их убило?».
Из-за всей этой шумихи мозги криминалистов начали работать совсем
не в том направлении, направление же, в котором они начали работать,
было совершенно тупиковым. И поначалу от их внимания ускользнул
тот факт, что все тела были найдены рядом со своими биовизорами,
а в случае Суассона непосредственно на выключенном биовизоре.
От внимания Симмонса этот факт не ускользнул, но он списал это
на случайность. Также поступил и Острый.

Биовизоры были изобретением совсем недавним и мало изученным.
Люди, за редким исключением, не могли представить себе, как работает
это чудо биофизики. Появились они всего-то в тридцатом году, а
устройство технических новинок попадает в школьные учебники только
по прошествии четверти века с момента его появления.

Тем не менее, кое-что всё же известно было, в основном за счёт
публикаций в сети взломанных баз данных производителей. Дело в
том, что четырнадцать лет тому в славном городе Пущине никому
не известный, но преданный своему непопулярному в то время делу
биолог Бержицкий в своих исследованиях зелёных бактерий выявил
следующие вещи: во-первых, под направленным воздействием слабого
электрического поля колонии бактерий не погибают, а изменяют свою
форму, смещаясь в сторону уменьшения потенциала; во-вторых, под
воздействием инфракрасного, ультрафиолетового и прочих высокочастотных
излучений они, соответственно своему довольно быстрому из-за маленьких
размеров метаболизму, меняют окраску. Материалы этого исследования
были опубликованы в нескольких малотиражных научных изданиях,
однако на счастье учёного, Василий Макберри их выписывал.

Василий был выпускником факультета менеджмента четвёртого меда
и считал своим долгом поддерживать отечественную науку коммерческими
вливаниями. Основываясь на истории изобретений физика-патриота
К. Ю. Баурова, которые, оставшись без отечественного финансирования,
были успешно украдены японцами, после многолетних безуспешных
попыток их купить, Василий небезосновательно полагал, что бедственное
положение отечественной науки происходит от отсутствия коммерческой
жилки у наших учёных, которое не позволяет им даже придумать вариант
использования их достижений, приносящий прибыль. Сам он специализировался
на придумывании как раз таких вариантов и убеждении спонсоров
в их баснословной успешности. Это называлось бизнес-план.

Прочитав об этом научном факте, он моментально понял широчайшие
возможности его применения. Немного погодя он уже знал, как именно
будет использовать изобретение для получения быстрого и гарантированного
дохода, который позволит углубить исследование. Легко набросав
схему на мониторе своего КПК, он приступил к поиску способного
осуществить его план технаря. Технарь – Мария Наветная, лет десять
назад окончившая МАТИ, был им вскоре найден.

После череды проб и ошибок была создана экспериментальная платформа,
которая поддерживала фиксированное количество бактерий на строго
определённой территории и позволяла формировать из них разнообразные
ландшафты. Чуть позже разработка была улучшена – она смогла выдавать
полутона и строить изображение, поступающее с телеантенны.

С таким достижением на руках он и явился пред светлы очи генерального
директора ЗАО «Рубин». Так или иначе, но к тридцатому году первая
модель биовизора была идеально отлажена и запущена в производство.
Так Россия стала ведущим экспортёром этого вида техники и за счёт
индустрии развлечений вышла на второе место в мире по экономическому
развитию после Китая.

(Продолжение следует)