Литературная критика

У постоянного автора «Топоса» Дана Дорфмана вышла книга
критических статей и заметок

Дан Дорфман – чукча-читатель или чукча-писатель? Заложник
темперамента, слишком серьезно относящийся к прочитанному. Строитель
системы, не приносящей никаких личных дивидендов. Бескорыстие
– вот что выводит Дана за скобки официоза, ему и рубля не
накопили строчки.

Это важно, ибо обычно писатель (критик) хитрейшее существо,
умудряющееся убить сразу двух зайцев – литераторы умудряются
обслуживать свои психологические проблемы, откликаясь на внутреннее
раздражение, при этом продавая кровавый понос экзистенции,
получая за это деньги. Дорфман не служит мамоне, он служит
литературе – так, как он ее, литературу, понимает.

Дорфмана много, Дорфман всюду, однако, кажется впервые Дан задумался
о том, чтобы собрать заметы своего сердца воедино. Странный
шаг, странный, кажется, поступок, ибо книжка эта вырастает
из бдений на форумах, из застольных разговоров, из
отапливания улицы. Пар загустевает, превращаясь в конденсат,
переходит в иное агрегатное состояние, застывает на бумаге.

Я не знаю, зачем это ему нужно: Дан всегда был рабом
интерактивности. Подавляющее большинство его размышлений и выкладок
рождаются непосредственной реакцией на внешние раздражители.
Умозрительные сходки, когда кто во что горазд, отчего нужно быть
терпеливым и последовательным – для того, чтобы стать,
наконец, узнаваемым.

А теперь бумага. Не только потому что отныне можно схватить за руку,
но ещё и оттого, что отклика не существует – прямого
отклика, на котором воспитывался долгие-долгие годы. Спор
рождается из сопротивления чужому голосу, и Дорфман завзятый
полемист, какого поискать. Порой заносит, энергия заблуждения
оказывается важнее зерен логики (которая, тем не менее,
присутствует) и смысла. Но так в сети, а теперь как? Лететь одним
крылом? Мысленно достраивать противную сторону? Звучать хлопком
одной ладони…

Неважно о ком пишет Дорфман. Литературные его взгляды и пристрастия
кажутся мне второстепенными. Мы прекрасно понимаем, что
сборник критических эссе, собранных под этой обложкой, это
эксперимент во всех допустимых смыслах. Не буду оценивать его
удачу или провал – воевал, имеет право у тихой речки отдохнуть.
Было бы желание и возможность – читать, печатать,
доказывать. В конце концов, всех нас ожидает одна и та же ночь – с
той стороны реки будет неважна профессионализация,
системность, проеденные деньги. Жизнь коротка, а литература длится,
продолжается в читателях, когда несущественно, имеют ли они
привычку записывать свои впечатления или проглатывают пухлые
томы без какой бы то ни было мысли – только бы дочитать.

Сетелитература убивает дистанцию. Во всех смыслах. Она отменяет
тщательно выстроенные в миру репутации, меняя понятие
профессионализма. Отменяя деньги, сетевая словесность расплевывается с
традиционными институциями – авторитет и респектабельность
имеют в сети совсем уже иное наполнение. Мало кому дозволено
покидать умозрительные пределы – зачастую, вытащенные на
берег реальности (материальности) такие тексты, рождённые в
сети, теряют многослойную красочность – как та галька, что
блестит в воде и тускнеет на пляже; как та туманная медуза, что
погибает на прибрежном песке.

Дан Дорфман решился перейти в иную лигу, завязать с собственной
литературной неприкаянностью и бомжеванием. Совершенно не
представляю, какие незапланированные эффекты возникнут из-за того,
что отныне буквы его эмоций более не струятся с той стороны
матовой поверхности, но замерли на одном месте и не
шевелятся – ведь дебютную рукопись я тоже изучаю в подвешенном и
нематериальном виде.

Сейчас она (рукопись? Горсть файлов) представляется мне газовой
туманностью, но что случится, когда она придёт к привычному,
знающему Дорфмана читателю (чужие здесь не ходят) в виде раз и
навсегда остановленного на лету гербария.