Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Неизвестный театр абсурда

(заметки о пьесах А.П. Платонова)

Hачало

Окончание

* * *

Переосмысление существующей действительности и предшествующих
социальных и философских концепций, сгущение повседневной речи
в загадочный, притягательно-жуткий язык ставит Платонова «над»
всеми спорами о нем. Сам он писал: «Истинная огненная сила входит
в нас извне, из великого волшебного мира; «угль, пылающий огнем»,
зажжен не внутри одного, одинокого сердца человека, «угль» зажжен
в мире: может быть он собран по лучинке с каждой души и совмещен
вместе, в один страшный сосредоточенный жар» _ ¹.
Для Платонова «хранителем» этого жара был Пушкин, но его собственное
художественное творчество стихийно развивалось по этому же пути:
оно воплотило способность интегрировать в художественную реальность
самые противоречивые явления своей эпохи. Может быть, и в этом
корни отчаянных устремлений Платонова пробовать силы в самых разных
литературных жанрах (в голову приходит бессознательная параллель
с Антоненом Арто). И эта способность оказалась практически утрачена
литературой во второй половине ХХ века, когда она начала становиться
все более узкоспециализированной, когда, говоря языком Платонова,
пылающий «угль» вновь как бы был разделен на тлеющие лучинки.
Проза Платонова сродни фольклорному творчеству – любое его произведение
с течением времени бессознательно будет порождать новые смыслы
и подсмыслы, неведомые самому автору.

Поэтому комментирование Платонова всегда будет иметь больше недостатков,
чем достоинств. Это не значит, однако, что оно бессмысленно, тем
более что и по сей день не пропадает ощущение, что о Платонове
написано не так уж много. Просто даже самые бессистемные комментарии
все равно будут стихийно складываться в последовательную цепь
умозаключений, которые не смогут стать «всеохватными». А зачастую
эти комментарии будут привязаны лишь к одной «линии».

Особенно это относится к поискам параллелей с советской реальностью.
Этих связей множество, во многом именно из них и формировалась
неповторимая поэтика. Более того, особенно любопытны прямые языковые
заимствования из идеологического пространства, которые по прошествии
полувека уже легко можно принять за платоновские неологизмы (например,
слово «обезличка» невероятно естественно вписывается в ряд лексем
вроде «распсиховывайте», «забюрократился»). Однако отсылки к советской
действительности вовсе не являются здесь определяющими – знание
этих реалий лишь насыщает текст дополнительными коннотациями.
Но главный недостаток подобных комментариев – это бессознательная
привязка текстов Платонова ко времени, тогда как они абсолютно
вневременны.

Эту вневременность текста Платонов нередко противопоставляет
временности человеческой жизни: «Задача искусства и является создание
незабвенного из того, что преходяще, забвенно, что погибло и может
погибнуть» _ ²; «Все искусство заключено
в том, чтобы выйти за пределы собственной головы, наполненной
жалким жидким, усталым веществом» _ ³.
Записывать свои впечатления о Платонове тяжело: чем больше пишешь,
тем сильнее понимаешь, что написано невыносимо мало, а то, что
записано, – ни на что не годится. Голова никогда не вместит всех
смыслов, которыми пропитаны его тексты.

_______________________________________________________________

Примечания

1. Платонов А.П. Размышления читателя. // Собрание
сочинений в 3-х томах. М., 1985, Т. 2, с. 305.

2. Платонов А.П. Записные книжки. // http://a-platonov.narod.ru/knizhki/other.htm

3. Платонов А.П. Записные книжки. // http://a-platonov.narod.ru/knizhki/notes8.htm