Проза

Пришёл выпить горячего киселя, и Кровавые ямы пошлости

У нас снег выпал, да столько, что ещё часа полтора придется лопатой
махать. Ещё удалось достать ветку сосны. У родственников
своя ёлка, у меня своя. У них там тепло в комнате, поэтому я
туда не хожу – от перепадов температуры у меня в ушах свистит.
Проблема не в соснах, их тут много кругом, но если днём
тащить из леса, соседи настучат или будут волками косить:
украли. Хотя украли не ёлку, а самих соседей и похищение
произошло с понижением социального статуса.

Сейчас вот снег догребу, установлю сосновую ветку, а утром украшу
чем-нибудь – с невидимой стороны хозяйской елки натаскаю
игрушек. С появлением дивана на веранде, я на кухне бываю редко.
Там сейчас стоит сломанный чайник, обложенный по кругу
лиственницей. Придумать такое украшение разум особый надобен.
Подкинуть, что ли, идею, чтобы обложили хвоей пылесос и всю
остальную бытовую технику.

Родственник в городе счастлив, ему удалось ценой неимоверных затрат
сил и энергии установить пластиковые окна. Это уже вторые
родственники, установившие такие окна. Супруга очень довольна,
говорит.

Дочка родственника звонила сестре на мобильный телефон и полчаса
рассказывала, какое это чудо, пластиковые окна. Там, говорит,
всё двигается, и ещё они очень практичны, не гниют, очень
тёплые, и ей, дочке, теперь не будет дуть в голову. Хотя, я так
подозреваю, надуло уже порядочно. Есть такая болезнь, когда
в черепе накапливаются сопли: позвонить двоюродной сестре
на Новый Год и рассказывать об окнах битых полчаса.

Я рад, когда у людей всё хорошо, но почему-то я проецирую эти
радости на себя и понимаю: я никогда не смогу обрадоваться
пластиковым окнам. А если ко мне придут с этим пластиковыми окнами
и решат мне даром установить их, я схвачу снеговую лопату и
ударю благодетелей по голове.

Не понимаю, как можно жить в доме без сквозняков; это ещё одна
загубленная сущность, отменённое удовольствие от процесса бытия.

Поместить себя в бетон и пластик, жить в экранированном от
космических лучей помещении, в окружении бытовых приборов, украшенных
как в телерекламе, где рекомендуют любить вещи, любить их
как живые существа, да что там вещи, скорее бренды, чужие
слова на малопонятном языке – такая жизнь не по мне.

Снег, лопата, самогон.

Кровавые ямы пошлости

Тоже не удержусь...

В новогоднюю ночь нам показывают бесконечное попсовое марево, когда
на экране мельтешат ноги и руки одних и тех же надоевших
персонажей. И Галкин как сатана на этом пире безвкусицы.
Киркоров, Галкин, Басков. КГБ разума. Они погубили нас всех.
Кровавые ямы пошлости. А Валентина Леонтьева в посёлке
далеко-далеко, она уже старенькая, её избил сын и ещё что-то
чудовищное.

Хорошие люди всегда незаметны, а всякая попсовая падаль всю ночь
бесится на экране. Нет бы в новогоднюю ночь приехать туда, в
этот поселок, показать, как живут там люди, как живет
Леонтьева. Но вместо этого нам показывают, как жирует попса. Люди,
которые ни пальцем не шевельнули для общества – герои
новогодней ночи. Похожие друг на друга, одинаково ровные лица с
тоннами дорогой косметики, причём, что на мужиках, что на
бабах.

Это вот как наказание за грехи – смотреть всю новогоднюю ночь на
размалеванных фанерщиков. Я когда пьяный шёл ночью мимо
телевизора, увидел Киркорова. Белый костюм, а между черепком и
шляпой – кружева. Как будто вытек мозг.

Синтезированный голос, пляски влево – вправо, сучение ножонками и
ручонками, и радостный по неведомой причине зал с такими же
надоевшими лицами, безумно радующимися тому, чему нормальный
человек даже не улыбнётся.

Покажите мне корову, доярку, овраг, лес, кошку, вулкан, покажите
Тверь или Владивосток, покажите морской заснеженный порт,
взлетающий самолет, или уютную кухню, где сидит простой человек и
скромно встречает Новый год. Встречает не шампанским за три
тысячи рублей, а самогоном или шипучим вином за сотню.

Покажите фильм, в котором есть хорошая песня или смелое лицо,
покажите тот самый газопровод, людей, что ночами ходят вдоль него,
окоченевшими руками подтыкая стекловату под заиндевевшую
фольгу. Обычных людей, которые не сидят в студии и не говорят
о том, что Украина плохая или русские сволочи, а которые
мечтательно, где-то внутри себя, считают, что делают полезное
дело, и не только за зарплату, а чтобы тем же европейским,
украинским, или русским детям было тепло в Новый год.

Один из каналов сделал странный ход – он всю ночь показывал «Диалоги
о рыбалке», и первого числа, и второго, целый день и
половину ночи. И парадокс – у всех были включены телевизоры на
этой рыбалке. А первый канал с плясунами, и второй с марафоном
под управлением Петросяна были начисто проигнорированы.
Народ упрямо смотрел рыбалку.

Когда-нибудь настанет время, когда все это прорвётся. И полетят в
пустоту Галкины и Палкины, мутанты с вытекшим разумом, прочие
дергающиеся размалеванные фигуры с мумифицированным
пониманием действительности.

Время придёт.