Онтологические прогулки

Всем истинным, подлинным, настоящим ценителям поп-музыки уже известен тот факт, что яркий и всенародный музыкант
А.Макаревич издал шестой солоальбом под лаконичным, лапидарным и легким названием “
И т. д.”. Некстати вспоминается несколько строк одного из советско-постсоветских поэтов иронического жанра: “ДНД, ЛТП и т.д., и т.п.”. Кстати, для записи шестого солоальбома А.Макаревич специально собрал т.н. “
Оркестр креольского танго”. Судя по фамилиям оркестрантов, в бэнде отсутствуют представители креольских кровей и корней. Судя по названию бэнда, оно является усложненной реакцией на “Русско-абиссинский оркестр ушельцев” и “Квартет Анны Карениной”, которые, вероятно, сами являются сложносочиненными реакциями на некие неведомые нам оркестры мировой эстрады. Однако, следует перейти к истинной причине появления данного материала, поскольку все вышеизложенное справочное барахло в данный момент не имеет никакого значения.

Итак, перед нами заметка, а то и совсем статья из столичной газеты “Газета”, представляющая собой не так чтобы очень давнее интервью популярного артиста А.Макаревича, данное им корреспонденту “Газеты” А.Помещикову. Название у интервью, видимо, призвано сражать читателя и читательницу наповал, иначе ничем другим столь роскошный идиотизм заголовка не оправдывается: “Исполнять песни под гитару - скучно” (конечно же, это, как обычно, перевранная фраза интервьюируемого, но мы опять рискуем отвлечься и погрязнуть в галлюцинозе печатного слова).

Представьте себе вальяжного, барственного, в шелковом китайском халате, окруженного челядью, дворовыми и крепостными, посыльными и борзыми, сытого и слегка хмельного Помещикова. Представьте себе скромного и несколько нервничающего Макаревича, тоже не голодного, но обидно трезвого, одетого дорого, но совсем не кричаще-ярко, без цыган, балалаечников, лакеев и медведей. Приблизительно такова атмосфера интервью “Исполнять песни под гитару - скучно”. И все вроде бы идет обычным порядком, проносятся без единого звука виртуальные креолы, немо тают отдаленные джазмены, тонет в тишине скромная экспансия Диброва... Как вдруг произносятся нужные нам слова, и возникают волнующие нас связи... Стоит процитировать стартовый абзац.

“ - “Машина” вас не ревнует к вашим сольным экспериментам?

- Почему этот вопрос задается мне, а не “Машине”? Насколько я знаю, нет.”

То, что на вопрос отвечается сперва вопросом, а уже после этого дается приблизительный, примиряющий и отрицательный ответ говорит нам о том, что задета область внутреннего волнения, что затронута тема сакрального, что ситуация опасно увлажнилась потусторонней флегмой и стала тревожно скользкой. К тому же, стоит учесть, что в изустном интервью слово-термин Машина произносилось без всяких письменных кавычек, как нечто само собой разумеющееся... Машина... Представьте, как это могло прозвучать:

- Машина вас не ревнует к вашим сольным экспериментам?

- Почему этот вопрос задается мне, а не Машине? Насколько я знаю, нет.

И вот он, момент перехода-превращения-трансформации: печатный галлюциноз массовой информации завладевает восприятием и погружает его в лабильную среду бодрствующего бреда. А.Макаревич, вы себе только представьте, существует внутри некоей Машины - гигантского сооружения, огромной самовоспроизводящейся и самозависимой структуры, существующей, чтобы контролировать и контролирующей, чтобы существовать. А.Макаревич, со слезами или же с радостью, обретающийся в недрах или же на периферии Машины, висящий в паутине связей, проводящий миллиарды сигналов в секунду, вырабатывающий программно необходимую энергию и преобразующий системно неизбежную информацию. Покруче оживающих печатных машинок это будет. На уровне терминальных существ где-то.

И вот А.Макаревич, не самое последнее звено Машины, уже в шестой раз пользуется некой предоставляемой ему свободой (вряд ли в Машине что-либо безвозмездно). Он как бы делает нечто на стороне, но при этом под вопросом остается - а как же, собственно, относится к этому Машина? Корреспондент Помещиков в курсе, потому и задает провокативный вопрос насчет ревности Машины. Макаревич испуганно шарахается - почему спрашивают у меня, а не у Нее? Затем пытается выровнять поле - насколько известно, ревности с Ее стороны нет... Дальше уже следует замазывание ситуации, когда корреспондент съезжает к вопросам джаза, нового альбома, мнений о музыке... Но поздно, ревностная и мстительная, Машина ждет компенсации, жаждет завершения машинного торга.

В интервью корреспондент Помещиков, играя кистями халата, между прочим спрашивает: “Некоторые критикуют вас за то, что вы слишком активно торгуете собой...” - собственно, это даже не вопрос, а некое обрубленное собеседником предложение. И в данном случае не совсем понятно, не совсем адекватно звучит “активно торгуете собой”. Что это значит? Тут бы следовало и ответить вопросом на вопрос, мол, простите, сударь, но не изволите ли объясниться. А собеседник рубит на это следующее: “Мне насрать, кто и что про меня считает. На каждый чих не наздравствуешься...” и дальше - о правах свободного человека.

Странно, но не предполагает ли устройство современного цивилизованного общества как раз то, что каждый гражданин волен “активно торговать собой” на полную катушку, буквально до тех пор, пока его не прищучит какая-нибудь “рука Закона”, “волосатая лапа конкурента” или иной атрибут Машины??? И, безусловно, если А.Макаревичу “насрать” на тех, кто что-то про него считает, то и тем, кто считает про него что-то точно также на него “насрать”. В такой экологически запущенной ситуации видится лишь единственный верный выход: образно говоря, именно “здравствовать на КАЖДЫЙ чих”. Только так. И жаль, если ненадолго вырвавшийся из Машины А. Макаревич этого не понимает. Мы ведь ведем речь не о какой-то утопической машине времени, а о бредовой и жесткой Машине Настоящего.

P.S. Выражаю благодарность Роману Битиеву, любезно предоставившему мне вырезку с интервью и вдохновенным фотопортретом А.Макаревича.

Материал посвящается Креольскому Обществу Борьбы с Танцами (C.S.S.D.).