Жизнь как есть

Опросы общественного мнения показывают, что неудержимый рост цен
является наиболее тревожным обстоятельством для большинства
российских граждан. Это понятно. Перспектива невозможности
приобрести даже минимальный набор продуктов стала уже вполне
вероятной для многих. В связи с этим Святейший Патриарх взывает
к голосу совести поставщиков и производителей, Президент
предлагает совершенствовать законодательство и ограничить
цены, Премьер-министр дает поручения руководителям
антимонопольных и правоохранительных органов выявить и пресечь
злоупотребления. Громыхает окрест: «социальная ответственность
бизнеса», «сговор», «контроль». Благодарные граждане проникаются
признательностью к отцам нации за заботу.

Доктора и академики от экономики вкупе с видными общественными
деятелями сбиваются на ток-шоу, симпозиумы, форумы и вываливают
на голову изумленной публики пачки таблиц, формул и диаграмм
с показателями валового внутреннего продукта,
статистическими сводками и социологическими исследованиями. Звучат
волшебные слова: «денежные агрегаты», «рентабельность»,
«волатильность». Граждане ни хрена не понимают, но чувствуют, что дело
туго.

Последний гвоздь, как всегда, забивает министр финансов,
глубокомысленно и грустно разъясняющий, что денег давать ну никак
нельзя, что их надо «стерилизовать» и что помощь голодающим
«спровоцирует новый виток инфляции». Ну, и в соответствии с
пониманием министра, Министерство финансов своевременно изымает
избыточную денежную массу в стабилизационный фонд. Центробанк
не увлекается эмиссией. А тем не менее инфляция – даже по
официальной статистике – не уменьшается ниже 10%.

Из всего этого тумана в сознание каждого неумолимо вторгается –
«П…...!» (виноват – становится ясно, что повышения зарплат,
пенсий и пособий не будет, а цены все равно будут расти).

Да, совсем забыл! Рецепт-то решения проблемы уже есть! Чего ж мы
маемся: уже лет двадцать нас, неразумных, увещевают Ирина
Мицуовна, Борис Ефимович, Герман Оскарович, ну и иже с ними. Это
же конкуренция! Давайте пойдем на рынок – там сотни
продавцов и все независимые. Все они хотят продать свою продукцию,
значит они будут стремиться снизить цены, чтобы привлечь
покупателей. Хорошо бы… Но нет – и на рынке цены растут, да еще
быстрей чем в торговых сетях. То ли ревнители конкуренции
сами обкурились «конкурентным» ганджубасом, то ли цинично
водят публику за нос. Похоже, ни ограничения денежной массы, ни
штрафные санкции антимонопольной службы, ни конкуренция
ничего с ростом цен поделать не в состоянии.

Представляется продуктивным рассмотреть ситуацию без упреков и
проклятий, сухо на цифрах. Попробуем смоделировать поведение
продавцов на простом примере, доступном для вычисления на
пальцах. Любой желающий сможет проверить эти вычисления и/или
дополнить либо опровергнуть приводимые доводы.

Допустим, что 10 человек вышли на рынок с намерением купить некий
товар, имея каждый по 10 рублей в кармане. Продавец данного
товара, сколь бы сильно не желая увеличить свою прибыль, не
сможет заломить за штуку более 10 рублей, поскольку на большее
ни у одного покупателя средств нет.

Однако, если каким-либо способом изъять у 9 человек рубля по 3 и
передать их кому-нибудь одному, ситуация изменится кардинально.
Продавец может спокойно запросить 35 рублей. Единственный
владелец 37 рублей без натуги эту цену заплатит. После этого
они разойдутся к вящему взаимному удовольствию: продавец
вместо трех штук товара для обеспечения прежней суммы выручки
может продать всего одну, уменьшить на завтра втрое объем
производства, да еще положить в карман 5 рублей сверхприбыли, а
у покупателя останется еще пара рублей на лакомства детям.

А 9 человек вместо товара побегут покупать "баксы", чтобы сложить их
в чулок и начать копить 35 рублей в надежде сделать
заветную покупку хотя бы в будущем. Если, правда, самый шустрый из
десятка не умыкнет у них к тому времени еще по рублику и не
предложит за штуку по 45 целковых. Вот и изрядная картина
инфляции при наличии на рынке "стабилизированной" суммы в 100
рублей. Иными словами – причиной инфляции является принятое
в России распределение фонда заработной платы и прибавочного
продукта. Просто распределение! А не соотношение денежных
агрегатов с объемом валового внутреннего продукта, на что
упирает в своих аргументах министр финансов.

Известно, что обобщенным показателем характера распределения денег
среди различных групп населения является децильный
коэффициент: отношение доходов 10% самых обеспеченных граждан к
доходам 10% самых бедных. В Европе принято, что при децильном
коэффициенте более 7 в стране нарастает социальная
напряженность, а при значении более 10 – страна взрывается (где-то
читал). В России этот самый коэффициент то ли 15, то ли 20. Но при
этом важнее не выражение сочувствия наиболее обездоленным
10 процентам населения, а выяснение влияния этого
коэффициента на экономику сухо на цифрах. Для уяснения механизма
воспроизводства децильного коэффициента есть смысл не погружаться
в пучины статистических сводок, трансцендентных формул и
корреляционных коэффициентов, а рассмотреть его на схематичном
примере. Но пропорции и масштабы в примере в целом
соответствуют реальной ситуации.

Допустим, некоторая фирма с 1000 сотрудниками показывает в
бухгалтерском отчете месячный фонд заработной платы 10 млн. рублей.
Простейшие расчеты показывают среднюю зарплату 10 000 рублей
в месяц. Эти цифры идут во всякие статистические сводки, в
расчет потребительской корзины, в расчет потребного размера
денежных агрегатов, в прогнозы платежеспособного спроса на
всяческих рынках. На основе этих прогнозов министр финансов
вкупе с председателем Центробанка рассчитывают, сколько денег
надо стерилизовать, а сколько эмитировать. Предположим –
рассчитывают правильно, сообразно с совокупными цифрами в
отчетах.

Но фактическая картина существенно иная. Десяток топ-менеджеров
получают зарплату тысяч по 500. Тогда на долю остальных 990
человек остается по 5050 рублей. Этих денег – и то в обрез –
хватит, пожалуй, только на товары Гифена: минимальный набор
продуктов питания и скромную одежду. Да еще на обогрев. Все. На
рынки всех иных товаров и услуг эти люди не придут.
Никогда. Не на что. Например, сотрудники такой фирмы могли бы
сформировать потенциальный спрос на 500 квартир. Но на какие
бы-то ни было квартиры 990 человек не заработают денег даже
теоретически. На рынок жилья придут только 10 топ-менеджеров за
10 коттеджами. Точнее – за кирпичами для 10 коттеджей.
Деньги за все остальное они снесут на западные рынки. Там они
купят и отделочные материалы, и оборудование для инженерных
систем, и мебель, и бытовую технику для новых домов. Там же, на
Западе, они купят автомобили, будут проводить отпуска,
учить своих детей. Туда же, на Запад, они переведут и свободные
средства – то ли в форме зарубежных счетов, то ли в виде
акций надежных компаний. На внутренних рынках этим 10 человекам
покупать нечего. Неинтересно.

В сухом остатке имеем: совокупный объем средств на внутреннем рынке
вдвое меньше прогнозных значений, а на рынке, например,
недвижимости – в пределах статистической погрешности. И это при
том, что с денежными агрегатами все в порядке. Все по науке.
Хотя, вообще-то по науке под прогнозное количество денег
должно быть создано некоторое количество рабочих мест в
строительстве, автопроме, точном машиностроении, профессиональном
образовании для упомянутых высокотехнологичных отраслей, да
… всего не упомянешь. Но создано не будет, поскольку на
приобретение продукции этих отраслей денег на внутреннем рынке
практически нет. Хотя по агрегатам – должны быть. Поэтому-то
физические объемы продукции перерабатывающих отраслей и не
растут, несмотря на призывы даже Президента. Владельцы
предприятий в этих отраслях чуют, что за их продукцией внутри
страны практически никто не придет. Потому объемы и не
наращивают.

В то же время (например, программа «Открытая студия» на 5 канале
19.10.2010) потребность в продукции, в частности, строительства
очень велика. В срочном улучшении жилищных условий
нуждаются 5 млн домохозяйств, в то время как объемы строительства
удовлетворяют эти потребности всего на 5%. В этой программе и
депутаты, и риэлторы, и строители каких только предложений
не выдвигают, чтобы стимулировать увеличение объемов
строительства, понимая, что денег у нуждающихся нет. Но влияние
уродливого децильного коэффициента даже не обсуждается. А ведь
проблема-то на поверхности. И для ее решения не нужно ни
дополнительной эмиссии, ни распечатывания «стабилизационных»
закромов. Все в пределах существующих денежных агрегатов. Но
нет…

Конечно, в действительности картина не столь дискретна. Ситуация
более сглаженная: полмиллиона в подобной фирме получают разве
что 1 – 2 первых руководителя. Остальные топ-менеджеры –
всего тысяч по 150 – 200. Сэкономленных денег достаточно, чтобы
на фирме образовалась прослойка из 100 – 150 руководителей
среднего звена и ведущих специалистов, получающих по 20 – 40
тысяч. Картину по стране в целом скрашивают и благополучные
сырьевые экспортно ориентированные отрасли, минимальный
уровень зарплат в которых с 30 – 40 тысяч только начинается,
естественно в вышеизложенных пропорциях. Так что на рынках
недвижимости и предметов длительного пользования какое-никакое
шевеление все-таки наблюдается.

Способам перераспределения средств в пределах фиксированного размера
денежных агрегатов несть числа. Распределение фонда оплаты
труда в начале настоящих заметок уже упомянуто. Свою лепту в
усугубление этой проблемы вносит и поведение
предпринимателей. А ведь предприниматели на рынках потребительских товаров
стоят в общей очереди с домохозяйствами. В развитых
странах, памятуя о значении обширного внутреннего спроса для
поддержания высокого уровня развития всего хозяйственного
механизма, предприниматели выделяют для формирования фонда
заработной платы до 70% добавленной стоимости на каждом цикле
производства. Российские же предприниматели считают достаточным для
формирования оплаты труда наемных работников оставлять не
более 25 – 30%. Не забудем еще, в какой пропорции делятся
(см. пяток абзацев выше) эти самые 30%. Поэтому объем средств,
с которым домохозяйства выходят на потребительский рынок,
совершенно недостаточен для роста рынка в физических объемах.
На решающее влияние этого фактора давно указывали и
академики РАН Дмитрий Семенович Львов и Роберт Искандерович
Нигматуллин. Но их призывы остаются гласом вопиющего в пустыне. Ну,
нежелание предпринимательского сообщества уменьшать свою
норму прибыли понятно. Но почему на это обстоятельство не
обращают никакого внимания политики и общественные деятели, своим
статусом заинтересованные в укреплении и развитии страны,
не поддается разумному объяснению.

В связи с указанным обстоятельством возникает и еще один важный
вопрос: Кто и когда будет решать технические проблемы
модернизации и инновации, которые в качестве первоочередных совершенно
обоснованно назвал Президент России? Кто будет готовить
необходимых для этого технических специалистов? Ни один из
российских представителей в сотке Forbes разрабатывать
инновационные решения, естественно, не будет: дело это хлопотное и
скрупулезное; им не до того. Не будут этого делать и армии
высокооплачиваемых служащих банков, инвестиционных фондов и
всяческих холдингов: не та специализация. А всем тем научным
сотрудникам, конструкторам, инженерам, «доцентам с
кандидатами», квалифицированным станочникам и монтажникам, что могли бы
решить инновационные задачи, придется носиться по трем
работам, чтобы как-нибудь свести концы с концами. Либо упираться
на господина Прохорова по 60 часов в неделю, если он таки
найдет сторонников своих новаций среди законодателей для
преодоления возражений премьер-министра (что не так уж и
невероятно). Тут не до полета творческой фантазии. Так что об
инновациях придется забыть, невзирая на самые убедительные
призывы Президента.

Другая – чисто экономическая – сторона изложенной ситуации: кто
будет покупать «инновационную» продукцию «модернизированной»
экономики? Ведь эта продукция по определению недешева. Она и
создается, чтобы стать технически конкурентоспособной на
международном рынке, а следовательно – чтобы за нее можно было
запросить и международную цену. Но ведь международная цена
рассчитана на покупательную способность среднего класса – тех
самых квалифицированных производственных работников, которые
в индустриально развитых странах составляют ¾ населения. А в
России доходы этой многочисленной группы в 5 – 8 раз
меньше, чем в развитых странах. Именно вследствие соответствующей
экономической стратегии российских собственников и
топ-менеджеров (см десяток абзацев выше).

Поэтому надежды на модернизацию под руководством «саморегулируемых
организаций» этого корпуса собственников иллюзорны. Невзирая
ни на какие призывы Президента. Ну, не выгодно им! В этом
никто из общей массы собственников персонально не виноват
(умысел авторов существующей государственной парадигмы – вопрос
отдельный). Это просто логическое и неизбежное следствие
существующей экономической и общественно-политической
обстановки.

Имеется и еще один способ концентрации денег у узкого круга
собственников существенно усугубляющий вышеохарактеризованные
проблемы. Это коррупция. По поводу опасности проблемы коррупции –
вопросов нет. Порочность этого явления обозначена в
общественных дискуссиях совершенно точно. Однако, от восприятия
обозначенных субъектов борьбы не покидает ощущение
недоговоренности. Почему вектор обличительного пафоса направлен – уже в
который раз! – лишь в сторону чиновников? Почему никто не
обращает внимания на префикс «кор» в слове «коррупция»? И в
латыни, и в других романо-германских языках этот префикс
придает слову значение «объединения, совокупности, сообщности».
Почему же нет даже попыток выявить другую сторону этого
сообщества? Ведь чтобы кто-то «взял» нужно, чтобы кто-то
согласился «дать». И разумно бы выяснить, зачем этот «кто-то» раз за
разом несет подношения? На это обстоятельство открыто
обратил внимание из значимых российских общественных деятелей,
пожалуй, только Генри Маркович Резник (передача Киры
Прошутинской на канале ТВ-Центр 05.02.2011).

Вышеизложенный пассаж ни коим образом не призван хоть в какой-то
мере оправдать недобросовестных чиновников. С ними все ясно.
Но, приступая к решению проблемы, совершенно необходимо видеть
наиболее масштабную причину во всей ее полноте. Иначе
попытки устранить частности будут похожи на судорожное вытирание
брызг салфеткой на палубе под суровым взглядом капитана,
когда в трюме зияет пробоина. И при этом еще удивляться: чего
это корабль неумолимо кренится, когда палуба стерильно суха?

Среди миллионной армии чиновников анекдотические фигуры, которые,
подобно Паниковскому, с параноидальным блеском в глазах
хватают посетителей с криком: «Дай миллион!», встречаются
единицами. Они легко изобличаются и исторгаются из чиновничьей
среды. Тем более, что для чиновничества существуют жесткие
законодательные регламенты, равно как и законодательно
установленная и поддерживаемая прокуратурой ответственность за
нарушение этих регламентов. Только всем, кто обращается к любому из
чиновников, достаточно в своих заявлениях, нуждах, проектах
тоже соблюдать требования законов, ГОСТов, СНиПов, СаНПиНов.
Тогда можно не упрашивать чиновника посредством подношений
исполнить свои незаконные капризы, а потребовать в
установленный срок удовлетворения своих законных запросов с помощью
той же прокуратуры.

Де-факто картина противоположная: по коридорам власти вереницами
бродит недобросовестная часть предпринимателей и настойчиво
ищет каналы: как бы и с кем бы поделиться своими шальными
деньгами. И это не их филантропия или мазохизм. Это условие их
существования. Поскольку деньги они готовы (именно так!: не
«вынуждены», а «настойчиво стремятся») заплатить за
предоставление им возможности не исполнять законы, нормативы, ГОСТы и
ТУ. Потому что исполнение всех этих нормативов требует
значительных инвестиций, и им дешевле «отстегнуть» чиновнику, чем
соблюдать противопожарные разрывы при привязке зданий для
строительства, чем закладывать балки требуемого сечения, чем
закупать доброкачественные, негорючие и нетоксичные
материалы, чем соблюдать санитарные нормы при производстве продуктов
питания, чем… (и так до бесконечности). Соответственно,
неисполнение этих норм является источником сверхприбылей, с
которых снова появляется возможность без натуги оплатить
«ослабление зрения» недобросовестному мытарю. И так по кругу. А мы
все удивляемся: чего это плотины рушатся, да клубы горят,
да люди травятся. И еще – децильный коэффициент неудержимо
взмывает в голубую высь…

Кроме того, следует иметь в виду, что отношения, по экономической
сути аналогичные коррупции, сложились уже и внутри
предпринимательского сообщества. Существуют устойчивые схемы
взаимодействия между предпринимателями, позволяющие системно
уклоняться от требований законодательства, формально не нарушая его.
Схемы «бронзовых» сделок отточены до совершенства и стали
нормой обычаев делового оборота. Предприниматели и не
собираются конкурировать между собою, сколь бы настойчиво
законодательство не принуждало их увеличивать количество хозяйствующих
субъектов на каких-либо рынках. Они уже давно отработали
схемы раздела рынков по продуктовому или территориальному
принципам, которые не «ловятся» антимонопольным
законодательством. Федеральный закон 94-ФЗ пробуксовывает почти повсеместно,
даже при скрупулезном соблюдении его процессуальных норм.
Участники рынка уже в открытую расплачиваются друг с другом
чуть ли не в приемных организаторов «аукционов», на которых
после первого же шага почему-то (Надо же?! Как неожиданно!)
остается только один участник. Так что недалеко время, когда
предприниматели вообще ничего не будут платить чиновникам.
Они достигнут желаемого результата путем соглашений между
собою. А результат этот: распиливание бюджетных средств по
максимальным ценам и тотальное уклонение от налогов (то есть в
конце концов – опять ничем не обеспеченные сверхприбыли на
одном полюсе общества и отсутствие средств на пропитание – на
другом) строго в пределах законодательных процедур.

Еще американцы в каком-то аналитическом обзоре о мафии с горечью
признали: до тех пор, пока у бизнеса будет сохраняться
возможность бесконтрольной концентрации денег, – эти шальные деньги
будут неистребимым источником коррупции. Справиться с ней
будет невозможно даже теоретически. И такая возможность в
нашей стране по причине прорех (или осмысленно составленных
зацепок) в законодательстве продолжает оставаться. И как
следствие – строго в соответствии с законами рынка – продолжает
воспроизводиться источник коррупции. Все определяет
платежеспособный спрос. Спрос владельцев свободных денег на «закрытие
глаз» со стороны фискальных и контролирующих органов на,
скажем так, «непунктуальное исполнение» недобросовестной частью
предпринимателей действующих финансовых и технических норм.
А он формируется наличием избыточных неучтенных денег. И еще
неуемным желанием количество это денег безгранично и быстро
увеличивать.

Следует ясно осознавать: при точном соблюдении технических и
финансовых норм многие (если не большинство) хозяйствующие субъекты
в России просто не выживут. Поэтому-то практически нет
заявлений от предпринимателей в правоохранительные органы о
коррупции. Они же не больные. На кого жаловаться – на себя?
Только, – ради Бога! – не надо стенать, что «по закону
невозможно вести бизнес». Российские нормативные акты, – и
технические, и финансовые, – ничуть не строже, чем в развитых странах,
где подобные же законы нисколько не мешают тамошним
бизнесменам успешно вести свое дело. На экономических порталах уже
было несколько публикаций, в которых это показано сухо на
цифрах.

Таким образом, причиной возникновения главных проблем в развитии
российской экономики – и стагнации производства, и инфляции, и
коррупции – является ничем не оправданный децильный
коэффициент и сохраняющиеся условия его воспроизводства. Этот
коэффициент именно причина, а не сопутствующий неблагоприятный
фактор. Так что призывы об изъятии сверхприбыли сырьевых
отраслей и естественных монополий – это не прихоть, например, С.Ю.
Глазьева, который криком кричит об этом на каждом углу, а
просто осознание им насущной необходимости соблюдения в
экономике фундаментального закона сохранения материи.

Поэтому без принятия комплексных законодательных и организационных
мер (для начала – явственного выражения политической воли) по
исключению «законных» способов неэквивалентно завышенной
концентрации денег у хозяйствующих субъектов говорить о
развитии России в принципе бессмысленно.

Впрочем, о чем это я? Представительные органы власти и местного
самоуправления – от земского собрания самого скромного сельского
поселения до Государственной Думы – на 90 % персонально
состоят из бенефициаров существующей экономической системы.
Ключевые фигуры исполнительной ветви власти – та же группа лиц
(с учетом определения статьи 9 Федерального закона от
26.07.2006 № 135-ФЗ). Поэтому рассчитывать на то, что эти органы
примут какие бы то ни было законодательные и/или
организационные меры, ограничивающие их личные доходы, было бы верхом
наивности.

В общем, приехали…