Искусство

Как-то случайно, переключая программы в радиоприёмнике, услышала разговор двух корреспондентов, кажется, это было «Эхо Москвы», о театре в год театра. Молодой человек безапелляционно утверждал, что в Питере (слово Ленинград молодёжь не знает, а Петербург для них, по-видимому, труднопроизносимо) можно ходить только на музыкальные спектакли, а драматических  просто  нет, это кошмар какой-то. Его коллега охотно ему поддакивала: «И это в год театра!».  И стало мне «за державу обидно».  Ленинградские драматические театры – БДТ времён  Георгия Товстоногова, театр Комедии с  Николаем  Акимовым, Театр им. Пушкина  с  Леонидом Вивьеном,  Ленсовета  с Игорем  Владимировым, В. Ф. Комиссаржевской с  Рубеном Агамирзяном – вершина театрального взлёта. Впрочем, для малообразованного  поколения постдевяностых  – это уже археологические раскопки, хотя, признаюсь, и сама грешу Мариинским и Михайловским театрами. Но год театра.  Lа noblesse oblige  –   вечером иду на спектакль «Демагог»  в постановке Хуго Эрикссена на новой сцене Александринского театра неизвестного мне автора  по имени Кирилл с известной даже не  в узких кругах фамилией Фокин. Сын Валерия Фокина, художественного руководителя Александринского театра? Посмотрим, посмотрим… 

Небольшой чёрный зал новой сцены театра. Амфитеатр, чёрные стены, чёрные пол и потолок, чёрные стулья,  минимальная декорация в виде прямоугольных белых  колонн без ордера , кафедры и нескольких стульев, естественно, тоже чёрных…  Мужчины в чёрных костюмах и чёрной обуви. На  экране на задней стенке возникает дата  –    412 год до н. э.  –  и затем  СУД . По залу прохаживается персонаж Демос (артист Сергей Сидоренко), олицетворяющий народ Афин и выражающий его мнение. Конечно, весь в чёрном. Вместо лица – монитор, на котором в течение спектакля меняются лица людей, но глас народа  звучит неизменно громко.  Появляются подсудимый, обвинитель, защитник и, наконец, председатель собрания  (артист Валерий  Степанов).  Кого же судят и за что? Обвиняемый – философ, математик и астроном, создатель афинской школы Анаксагор (артист Виктор Семеновский).  Главный обвинитель – кожевенник Клеон (Андрей Калинин),  и его единомышленник, владелец мастерской ламп Гипербол (артист Сергей Еликов). Обвинение поддерживает   также Фукидид (народный  артист России Сергей Паршин), изгнанный  ранее Периклом его  соперник, вернувшийся  в Афины.  Защитником Анаксагора выступает сам правитель и «первый гражданин»  Афин  – Перикл (засл. артист России Семён Сытник).  Все персонажи пьесы – действительно исторические лица.

             В чём же обвиняет Клеон  философа? Страшное обвинение Анаксагору – в оскорблении  богов! Поскольку философ утверждал, что солнце  –    всего лишь огненный раскалённый шар, оскорбившиеся боги наслали на Афины жуткие  напасти –нападение спартанцев и чуму. По словам Клеона, только смерть Анаксагора в качестве жертвы богам спасёт Афины.  Но  правителю Периклу, поддерживающему философа, удаётся спасти  его: смерть заменяется изгнанием. «Не я потерял Афины, а афиняне потеряли меня», –эти его  слова, хотя и не прозвучали в пьесе,  но стали историческими.

 Вот  уже первый конфликт в пьесе –  научного взгляда на мир и богопочитания.  Оскорбление богов заслуживает смерти в Афинах!  Современная Россия значительно шагнула вперёд: УК РФ предусматривает за оскорбление религиозных чувств верующих всего лишь штраф или два года тюремного заключения, хотя... верующие это всё-таки не боги.   До статьи за оскорбление богов наши уважаемые законодатели пока ещё не додумались … Можно порадоваться тому, что в Афинах бывали мудрые правители, ценившие науку,  и что демос порой поддерживал их точку зрения. Не буду вспоминать лихие 90-е и серых (вернее рыжих) кардиналов того времени, хотя  рыжая борода  главного действующего лица пьесы вкупе с его ораторским талантом вызывает вполне определённые ассоциации, по крайней мере по отношению к науке в России девяностых.

Вернёмся к сценическому действию.  Андрей Калинин  – рыжебородый Клеон – великолепен, не побоюсь этого слова во всех сценах: интриган, рвущийся к власти, лицемер, присвоивший себе право говорить от имени народа, корыстолюбец, жестокий и трусливый одновременно,  не только прекрасно владеет голосом, но и  демонстрирует  совершенную пластику. В первой сцене суда, когда ещё поддержанный  народом Афин Перикл отталкивает от себя Клеона, тот, падая, совершает головокружительные сальто и легко, как ни в чём не бывало, встаёт на ноги. Автор не пожалел красок, чтобы дать возможность артисту воплотить все самые омерзительные черты характера его героя.  Например, в сцене Клеона с его женой (актриса Полина Теплякова) . В ответ на тихую  и в прямом, и в переносном смысле жалобу жены,  что она не может ходить по улицам, где от голода и чумы умирают афиняне и что ей жаль погибших детей Перикла, с аппетитом жующий Клеон, которого не трогают страдания народа,  поясняет  ей , что война приносит ему большой доход, и это главное. Актриса жалуется  столь тихим голосом,  что её слова с трудом можно расслышать даже в первом ряду.  К счастью, в остальных сценах она бессловесна, хотя тоже весьма и весьма пластична, что продемонстрирует в сцене, когда Клеон убивает её. И снова аллюзии с недалёким прошлым, если не сказать настоящим,  России:   кому война, а кому мать родна.

Убедителен Перикл в исполнении Семёна Сытника: в первой сцене суда это уверенный в своей правоте правитель, воспринимающий гневную филиппику Клеона и его соратников, как надоедливое жужжание комара. Когда же все бедствия обрушились на его голову, включая гибель на войне его сыновей, и снова Клеон предстаёт перед судом, то это ещё не сломленный до конца, но уже надломленный  человек. Ему нечего возразить на обвинения, впрочем, ему, как «первому гражданину» и не пристало оправдываться и каяться. На суде он  сидит отрешённо,  будто и не слыша обвинений, погружённый в свои мысли, не произнося ни слова, пока обсуждается его судьба – лишение прав или огромный штраф в полторы тонны золота.  И только потом легко встаёт и, не глядя на обвинителей , коротко бросает: «Я заплачУ!».  Деньги решают и оправдывают всё. Актуальненько!

Впрочем, и в демократических Афинах  не только деньги, но и власть располагала  весьма широкими возможностями. Упомянутое вскользь  в тексте пьесы решение о присвоении  незаконнорожденному сыну Перикла  звания гражданина, вызвавшее  ярость Клеона, тому подтверждение.  (В этот момент мне почему-то вспомнилась Татьяна Дьяченко.)  Правда,  исторический факт несколько иной: ярость Клеона вызывает присвоение афинского гражданства комику Аристофану. Но это к слову.

Кирилл Фокин – это я узнала уже  после спектакля из прессы, решив поближе познакомиться  с  заинтересовавшим меня драматургом, – как оказалось, написал эту пьесу в 17 лет, будучи студентом второго курса исторического факультета МГУ в момент изучения истории Древней Греции. Прямо скажем, впечатляет. По-видимому, Клио вдохновляет  своих  юных поклонников стремиться находить себя и выражать своё эго  не только  в исторической науке, но и на стыке науки и литературы, и на стыке веков. Так, другой студент-историк   Ленинградского педагогического института Александр Беззубцев-Кондаков  к 17 годам  был принят в Союз писателей России, написав к этому времени два исторических романа.  Что же касается Кирилла Фокина, то его пьесу в  сентябре 2018 года поставил  двадцатипятилетний режиссёр Хуго Эрикссен, выпускник 2016 года Театрального училища им. Б. Щукина 2016 года,  в рамках проекта Александринского театра «Премьеры молодых режиссёров на новой сцене». Режиссёр щедро использует достижения современной техники: Аристофан (актёр Иван Ефремов), персонаж этой пьесы, общается с полководцем Никием по видеосвязи, и это не вызывает отторжения у зрителей, (правда, аудитория была  процентов на девяноста молодёжной),   равно как и современный его костюм  широченные штаны с заниженным шаговым швом и  яркие кроссовки.  Аристофан – единственный персонаж  в одежде с  яркой цветовой гамме.  Это понятно: комик в траурной чёрной одежде…– это было бы явным перебором. Впрочем, художник-постановщк Ютта Роттэ была весьма лаконична и в костюмах персонажей театра Аристофана  в пьесе,в  считая, что масок на лицах актёров вполне достаточно, как и длиннополого распашного халата босоногой   Миррины – жены Клеона. Наверное, и это минималистское решение оправдано – в Афинах война, голод, да и Клеон, по-видимому, не столь щедр, как российские олигархи постперестроечного времени.  

В пьесе и её постановке явно просматриваются  аллюзии на темы политической  жизни сегодняшней России.  Это не только весьма современный унитаз, в котором Клеон «мочит» Аристофана за его сатиру, это и бесполезные увещевания спартанского посла и Никия о необходимости принять предложение Спарты о мире, прекратить гибельную для Афин войну.  Это и крупное зелёное яблоко, с которого демонстративно срезает кожуру  полководец Никий, отправляя Клеона на битву с врагами Афин. Кстати, патриот Никий не разрезает яблоко, а только счищает с него кожуру.  Это случайность или намёк  молодых автора и   постановщика на возможность обновления  пресловутого либерально-демагогического Яблока?  Кирилл Фокин подчёркивает роль театра как выразителя общественного мнения, но одновременно показывает и  страх актёров, которые моментально разбегаются при виде тирана. Аристофан остаётся один. Автор обыгрывает  здесь ещё один исторический факт, когда Аристофану самому пришлось играть роль Клеона в одной из комедий, так как никто из артистов не решался взяться за эту роль.   Что же касается военной победы, украденной Клеоном у стратега  Демосфена, тут аллегория столь очевидна, что комментарии излишни.

По классификации драматических произведений Аристотеля в «Поэтике»  «Демагога»  К. Фокина следовало бы отнести по жанру к трагедии: завершённое действие со «страшной » концовкой – гибелью главного героя.  Но финал пьесы, на первый взгляд,  весьма оптимистичен: тиран и демагог погибает.  Но…  на смену погибшего тирана приходит   (на стене появляется бегущая строка с описанием дальнейшей истории Афин)  его ближайший помощник  Фукидид.   Увы!

Самое яркое впечатление о спектакля оставила игра  Андрея Калинина, блестяще  создавшего типаж демагога, этого актёра,  не только с прекрасно поставленным голосом, но и, повторюсь, с великолепной пластикой.  Впрочем пластичны и другие молодые исполнители  в роли актёров афинского театра  и, бесспорно, Иван Ефремов в роли Аристофана.  Думаю,  что несомненная заслуга в этом принадлежит хореографу  – Александру Лимину.

Резюмируя, хочу отметить, что спектакль  молодых автора и режиссёра удался и пожелать Кириллу Фокину и Хуго Эрикссену  дальнейшего  творческого взлёта.