Литературная критика

Это уже пятая книга воспоминаний Эдуарда Лимонова о его умерших. От знаменитостей до знакомых только ему нацболов. Жан Марэ и первая московская хиппи, автостопщица и Говорухин, алтайский травник и другие. Да, перед смертью же все равны.

А еще, как он пишет во вступлении, «по всей вероятности, это моя последняя книга мертвых, потому что я уже давно болею». И готовится отправиться – в неизвестное туда, которое ему уже видится: «Я представляю свою мать, она там уже одиннадцать лет в виде серого мотылька, порхающего в мирах, но это я льщу своей матери. Она там – скорее серая точка. Серди других серых точек. Серый блик».

«Неужели вы все кому-то нужны?» - да, он злой, и раньше не боялся воевать, а сейчас мнения или обиды других вообще ни в грош не ставит. Когда разменные деньги уже – навлон Харону за переправу через Стикс.

Многим, разумеется, достается. «Чем отличается писатель Анатолий Гладилин от поэта Наума Коржавина или писателя Владимира Войновича? Для их жен и детей эти человеческие существа, без сомнения, штучный товар, издалека узнаваемый на тропинке, ведущей к даче. <…> 28 июля 2018 года умер в Москве Владимир Войнович, автор (трилогии, что ли) о солдате Чонкине. Я признаюсь тут: таких вот народных песенно-бубенцовых сатириков не в чих не ставлю, считаю то, чем они занимаются, неискусством, потому умер-шмумер». Да и о человечестве в целом к собственной старости Лимонов вынес не самое лицеприятное мнение: «Коктебель покрыт брюхатым обывательским мясом».

Приятнее ему очевидно писать про тех, кого он если не уважает или любит, но кто хотя бы интересен ему. Вот журналист Орхан Джемаль хоть и был в последние годы идеологическим соперником, но хотя бы своей непримиримостью уважение вызывает, и эпитафия ему от «некрологиста» Лимонова красива – «выпила Орхана центральноафриканская ночь». Или Кобзон – Лимонов даже хвастается, он доволен собой и своим умершим: «Видите, как интересно я о Кобзоне написал. Так интересный же человек был. Не сидел, как тихая мышь, а вовсю в жизни участвовал. Да и 90-е годы были куда интереснее путинских».

Но Лимонов немного преувеличивает, что он де достиг границ жизни, люди ему перестали быть интересны. Интересны ему люди, и еще как. Возможно, кстати, за счет этого любопытства к жизни он еще не покинул ее, а встает каждый день в 6 утра, мотается в свои 76 лет то в Армению, то во Францию, и пишет, забрасывает этот мир книгами.

Поэтому и берутся эти истории жизни, типажи, зарисовки. Ровно две страницы про политика Лукьянова, мемуар размером с рассказ про жену спортсмена Власова и целая хроника восстания дальневосточных партизан.

Всех их Лимонов извлечет из памяти (своих старых книг, Интернета, воспоминаний знакомых), отряхнет от замогильной пыли и, пригвоздив, как бабочку, к листу бумаги, разберет. «Один умирает от рака – это Савицкий, еще картину несли Саша Соколов, Сергей Юрьенен и ваш беспокойный автор – Э. Лимонов». Он и не дает покоя ни себе, ни другим – даже на границе покоя вечного.