Онтологические прогулки

Почти философский очерк

«Бесконечность» – это что-то невообразимо сложное, таинственное и, вместе с тем, имеющее прямое отношение к самому смыслу существования человека»

                                                                                             Г. В. Чефранов

Я смотрю в глубину тёмного ночного неба и не нахожу её пределов. Знание о том, что мириады крохотных точек на небосклоне – это скопления звёзд, превышающие своими размерами любое возможное моё представление, только усиливает это ощущение. Меня охватывает восторг от бесконечного, не имеющего пределов пространства, которое, как кажется, не находит своих границ и простирается всё дальше и дальше. Во мне это отзывается чувством бесконечно свободного полёта среди ослепительного сияния звёздных просторов. Сколь бесконечно познание, сколько возможностей я нахожу в себе, сливаясь с этим бесконечно глубоким космосом, наполненным мириадами звёзд, галактик, того, что даже не может помыслить мой ум, однако верящий (именно верящий), что есть возможность его постижения, что я мыслящая часть Вселенной, этого великолепного нигде и никогда не прерываемого пространства! Это чувство пробуждает дремлющий дух и, прежде чем поставить вопросы, уже даёт готовые ответы, точнее, – смутное предчувствие открытой тайны, которую, предупреждая мучительные поиски на тему смысла жизни, возникает желание сделать ясной, понятной, зримой. Однажды испытав это чувство, уже не возникнет желания, замкнувшись в круге забот сего дня, вернуться в привычный и тесный повседневный мирок. Человек выступает за границы своего «сегодня» и «сейчас» с неизменной оглядкой на «вчера» и неуверенностью перед «завтра», и оказывается в преддверии Вечности.

Вслед за горизонтом

Однако эта открытая тайна не станет достоверным и неоспоримо убедительным знанием, способным вселить в нас непоколебимую уверенность, но она, разорвав оковы предубеждений, откроет путь за горизонты наших представлений: всё дальше, дальше и дальше… Горизонт же – лишь иллюзорный круг, охватываемой взором реальности, и заглянуть за него возможности нет. Подобно миражу, он вечно бежит от нас, увлекая за собой заманчивой и никогда не достижимой далью. Горизонт – не более чем наша неспособность видеть дальше, и нас ожидает бесконечно долгий путь. Что ждёт нас на этом пути? Пресыщенность или усталость от нескончаемого поиска? Осознание того, что цель – иллюзорна, реальны лишь путь и шествие по этому пути? Или же нас ожидает понимание смысла этой тайны, который изменит вектор нашего беспокойства и откроет нам его истинные причины? Награда настойчивым и искренним усилиям.

Не в зрелом возрасте и не в конце пути встают эти вопросы. Их время приходит тогда, когда молод, полон сил, и мера их ещё неизвестна. Более того, опыт бесконечного доступен и ребёнку. Этот опыт может прийти в довольно раннем возрасте и встать пред человеком тревожащим, и даже пугающим вопросом: «А что там дальше, за пределами? Там ведь не может ничего не быть? И что такое «ничто», если оно всё же есть?» Мир оказывается не простым, привычным и понятным, а сопряжённым с тайной, ускользающей от самого цепкого ума. Горизонты раздвигаются и оборачиваются манящей и никогда не достижимой далью. Вопросы настойчиво требуют ответа, но ум не находит их, однако душа просыпается для неизведанного. И дальше, разворачиваясь во времени, порождая из глубины своего духовного склада новые восторги и оценки, прояснять своё отношение к миру, определять своё место в нём, не столько понимая и осмысливая, сколько извлекая из глубин своей души, раскрывая её потенцию, разворачивая запрос-надежду к этому миру. Бесконечность изменяет сознание.

Мы ищем реальность бесконечности, и интересует нас не психологическая сторона вопроса, а её онтологические основания. Ведь человек, так безусловно «знающий» бесконечность, не сторонний наблюдатель и имеет самое непосредственное отношение к наблюдаемому им миру, является его феноменом. Без человека – это другой мир, не тот, который мы так пристально изучаем. Однако это «знание бесконечности» вызывает более недоумений, чем уверенности, и следует признать, что одинаково трудно представить себе как бесконечность, так и отсутствие её, существование некого мирового предела. Ведь ни один обнаруженный предел не может снять вопрос: «А что там дальше?» И то и другое – апория, нечто невозможное для нашего разума. В принципе, это даже не противоположности, а две возможности чего-то одного, неразделённого и неразделяемого. «Ничто», которое должно обнаружиться за Пределом – та же бесконечность, но по-другому «устроенная». Если можно так выразиться, «бесконечность, свёрнутая в ничто». И пусть это остаётся метафорой.

Проблема бесконечности пространства-времени относится к таким вопросам, на которые никогда не будет дан ответ, убеждающий неоспоримо. Наивная уверенность, что с помощью безупречной логики или же сложного эксперимента можно доказать то или иное остаются детской болезнью для ума острого, но, скорее, поверхностного. Действительно, доказать существование чего-либо бесконечного можно лишь постулировав эту самую бесконечность, и мы оказываемся в порочном круге доказуемого и доказательства. Остаётся просто принять одну из сторон, но основания для этого выбора неясны: такая убеждённость больше похожа на веру, ведь если оставаться непредвзятым, то следует признать, что только наши впечатления указывают на бесконечность. Это только мучение нашего ума: ведь мы не имеем неоспоримых подтверждений существования чего-либо бесконечного.

Есть ли у Вселенной «берег»? ^[1]

Речь идёт о бесконечности, а не о бесконечности космического пространства, но не коснуться этих вопросов мы не можем: они у нас на пути. А где же ещё искать бесконечность, как не за пределами нашей крохотной планеты? Следующий вопрос снижает планку метафизического напряжения и вводит в область конкретного: «А Вселенная, частью которой мы являемся, бесконечна?»

Действительно, Вселенная бесконечна или это лишь эмоции праздного, не занятого полезным делом ума? Или же рефлексия раздражённого ограничениями индивида? И что значит «Вселенная бесконечна»? Что там дальше, за каждым вновь представимым пределом? Это бесконечный поток звёздных скоплений или же нескончаемая пустота, на фоне которой разворачиваются события реального мира? Мир, затерянный в пустом пространстве, в бесконечном «ящике без стенок»[2]? Сложность заключается в том, что в наших представлениях вопрос о конечности/бесконечности Вселенной связан с вопросом о творении мира во времени. Действительно, если что-то возникло, то не в бесконечном количестве, а увеличивается с определённой, пусть даже сколь угодно великой скоростью: конечное время предполагает конечную меру возникшего. Иными словами, в этом случае мы имеем дело со сколь угодно великой, но конечной Вселенной. Или, иначе, если Вселенная бесконечна, то и вечна, если не вечна, то не бесконечна и имеет свои пределы. Так мы думаем, так нам понятно. Эта дилемма связывает, казалось бы, чисто натурфилософский вопрос с вопросами мировоззрения, а в своём итоге и с вопросами веры. Или как говорил астрофизик Лоуренс Краусс, «начало подразумевает создание, а создание разжигает эмоции».[3] И эмоции нешуточные. Но эмоции выносят на поверхность то, что нас так беспокоит в этих спорах.

Однако вряд ли есть основания связывать метрику Вселенной со своими убеждениями. Метрика Вселенной не имеет никакого отношения ни к вопросам нравственности, ни к нашим мировоззренческим пристрастиям. По меньшей мере, между ними пропасть, дна которой не видно. Эти пристрастия сами ищут опору и оправдание своей правоты, спеша замкнуть горизонт на удобном решении. Но не в космической дали, и не в непостижимой сложности микромира лежит разрешение тревожащих нас вопросов. Наши убеждения начинаются до осмысления, до доказательств и логических конструкций, и в начале этих конструкций не объективная истинна, а мы сами, и нужно признать, что этот наш поиск не имеет точки абсолютного начала, а отталкивается от комплекса уже сложившихся представлений, имеет обширную «дологическую» историю. Поэтому никакие доводы и силлогизмы не в состоянии поколебать их: легко разрушаются стереотипы, а не убеждения. Искомый нами водораздел лежит глубже, не в области рассудка и даже до ума, в самых глубинах наших душ, и философствует человек из этих глубин, подчас попросту оправдывая свою априорную уверенность, а человеческая логика вполне справляется с задачей такого самооправдания. «Наша субъективность», – не то слово, ведь наша субъективность существует объективно. Правильней сказать: «Наша природа и индивидуальные особенности этой природы».

Я не намереваюсь доказывать что-либо. Меня не интересует полемика между так называемыми «креационистами» и «материалистами» (или философски осторожными «агностиками»). Эти споры не по существу, так как не затрагивает корней разногласий, и поэтому бесперспективны и бессмысленны для обеих сторон. А вера, основанная на доверии научным гипотезам и философским построениям – безынтересна, и, в общем, бессодержательна, ибо, представляя лишь ещё одну модель мироздания, оказывается лишённой своего пространства и погибает без возможности жизни и развития, вне опыта и с чуждыми для неё целями. Это меню без обеда: его можно прочесть сколько угодно раз, даже выучить текст наизусть, но голод это не утолит. Речь идёт о способности к тайне. Тайна предполагает доверие, доверие – веру. Не обязательно веру в классическом её понимании, но в любом случае – веру как уверенность в очевидном, пусть и непостижимом. Действительно, то, что лежит за пределами научных принципов, – это предмет веры, как бы мы эту веру себе не представляли. Мышление последовательное, не коррумпированное нашими желаниями и не оглядывающееся на заданные образцы приводит к такому выводу. Приведу только одну яркую цитату. Физик-теоретик Геннадий Сарданашвили в своей книге «Я – учёный» пишет: «Мой выбор как атеиста, что «Бога нет», это такая же вера, как и то, что «Бог есть»». Далее он поясняет: «Я по своему менталитету ученого обязан допускать возможность его существования, хотя Бог, не будучи познаваемым «не-Я», остается вне рамок науки»[4].

За пределами доказательной очевидности лежит очевидность непостижимого. И «берег Вселенной» стоит искать не где-то там, за горизонтом последнего рассеяния, а на этом водоразделе очевидностей. На этом водоразделе стоит человек, и в его воле выбирать, куда обратить свой взгляд: в сторону ли мира физической реальности или в сторону этого таинственного мира, и этот другой мир влечёт к себе едва ли не больше первого. Ловушка здесь в том, что мир один и тот же, и в какую сторону не обратиться, мы неизбежно столкнёмся с парадоксальным, непостижимым, «очевидным и невероятным». Конечно, если будем последовательны. И минувшее столетие стало убедительным подтверждением этой мысли.