Онтологические прогулки

На первой странице Франс де Вааль говорит о картине Иеронима Босха «Сад земных наслаждений». Он будет возвращаться к этой картине снова и снова, создавая сквозной мотив. Только подумайте: исследователь природы, ученый, изучающий поведение приматов, начинает свой труд с упоминания о работе художника — это редчайший случай.

Научно-популярных книг громадное множество, но найти по-настоящему хорошую крайне трудно. Как правило, книги такого сорта попросту скучны: они лишь пересказывают научные идеи простым языком.

Но «Истоки морали» — книга совершенно другая. Качественно другая. Стиль автора — большая редкость. Некоторые эпизоды этого произведения читаются как хорошо написанные рассказы. Вообще, Франс де Вааль — отличный рассказчик. Он легко переходит от ясного и живого объяснения научных теорий к случаям из своей жизни, которые он излагает с иронией и спокойствием мудрого человека.

Эта книга совсем не об эволюционной теории, этологии или приматах. Эта книга о сложных взаимоотношениях между знанием и верой. Франс де Вааль рассказывает об опытах над обезьянами или спорах креацинистов с атеистами, но вы понимаете, что автор мыслит гораздо глубже. После прочтения книга вдруг приобретает совсем другое звучание: она говорит о том, как сложно и интересно устроено наше сознание, как сложна наша природа; автор говорит о том, что человек может отказаться от карьеры ученого и стать буддийским монахом — и это нормально; о том, что разные области человеческого опыта (наука, религия и искусство) не пересекаются и не конфликтуют, а наоборот — оставляют место друг другу, и это тоже замечательно; он говорит о тесном переплетении эмоционального и разумного начал в нашем сознании.

Такие книги не всем по душе: выходит, что какие-то обезьяны способны испытывать те же эмоции, что и человек. Того и гляди заговорят. Очень трудно принять, что все живые существа — ветви одного дерева.

Вам приходилось когда-нибудь разговаривать с креацинистом? С креационистом в широком смысле слова: это может быть сектант или человек, начитавшийся псевдонаучной белиберды, — неважно. К слову, я всегда изумляюсь, отчего эти ребята не спорят, к примеру, с физиками о природе мельчайших частиц, из которых состоит наш мир? Да просто дело в том, что у физиков там математика, это все-таки сложно и непонятно, — формулы какие-то. А из теории эволюции они знают только слова «естественный отбор» и «борьба за выживание», да еще они видели в музеях ведро костей, выкопанных из земли в позапрошлом веке, и теперь думают, что вся теория на этих костях и нескольких словах и держится. Однажды я разговаривал с одним очень религиозным человеком. Я спросил его, чем ему так не угодила эволюционная теория. Он ответил в сердцах: «Не хочу, чтоб моим предком была обезьяна».

Иногда человек ходит с ощущением мысли в голове, и эта мысль никак не оденется в словесную оболочку и все тут. Вот и я так же, до прочтения «Истоков морали» думал, что же объединяет тех, кто повсюду болтает о своей вере, и тех, кто при каждом удобном и неудобном случае выставляет на витрину своей агрессивный атеизм. Нашел наконец-то ответ в этой книге: «В общении равно с религиозными и с нерелигиозными людьми я теперь пользуюсь одним-единственным четким критерием — и определяется он не тем, во что конкретно верит человек, а лишь уровнем его догматизма». Лучше не скажешь. Здесь нечего добавить и нечего отнять.

Франс де Вааль пишет: «Возможно только два варианта отношения к человеку: можно считать, что он изначально хорош, но способен и на зло, а можно наоборот — что он изначально плох, но способен и на добро. Я принадлежу к первому лагерю». Такой подход не по душе циникам: сейчас все знают о генах, о том, как они определяют наше поведение. Едкий циничный взгляд на человека, отголосок генетического детерминизма, очень популярен: любое проявление лучших человеческих качеств с легкостью низводится до неких «встроенных программ»: до поведения птицы, что защищает свое гнездо, или пчелы, что отдает жизнь за свой улей.

Автор — человек скромный: «Мы, ученые, хорошо умеем разбираться в том, почему разные вещи в окружающем мире именно такие, какие они есть, или в том, как они работают. Я верю, что биология помогает нам понять, почему нравственность такова, какова есть. Но от этого понимания до советов нравственного характера — дистанция огромного размера». Франс де Вааль понимает ограниченность своего знания, в отличие от того же вездесущего Ричарда Докинза, который сшил из своего атеизма и науки самую настоящую агрессивную религию.

В «Истоках морали» нет простых ответов и резких утверждений, которые можно прокричать с трибуны, взять на вооружение, чтоб хлестать ими собеседников по лицу. Но в ней есть универсальный взгляд на мир, который всегда спрятан между строк и которого нам так не хватает, — взгляд мудрый, внимательный и сочувствующий.

Вы только послушайте, что автор в заключении говорит о религии: «Дело даже не в том, что религия слишком глубоко встроена в нас и уничтожить ее невозможно, а все исторические попытки сделать это силой не принесли ничего, кроме страданий. Не исключено, что этого можно добиться медленным и постепенным воздействием, но и тогда мы должны знать и ценить наше религиозное наследие — по крайней мере до некоторой степени, — даже если считаем его устаревшим. Может быть, религия подобна кораблю, который перенес нас через океан и позволил организовать громадные сообщества с хорошо функционирующей моралью. Теперь, когда берег уже близок, некоторые из нас готовы его покинуть. Но кто сказал, что земля и вправду так надежна, как выглядит?»