Онтологические прогулки

Глава 2. ОБЩЕСИСТЕМНЫЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ. 2.4. Фазовые сдвиги.

     Возникает вопрос – почему ни в природе, ни в обществе мы не наблюдаем красивых стабильных процессов? Погода, международная обстановка, цены, спрос, деловая активность – все постоянно меняется. Дело тут не только в сезонности некоторой части экономики, началом и окончанием больших проектов, появлением новых технологий, хотя и в этом тоже. Но есть принципиальная и неустранимая причина, связанная с инерционностью любых процессов. (Доменная печь не может отслеживать колебания спроса на рынке болтов и гаек). Устойчивое неравновесное состояние (или развитие) реализуется непрерывным балансированием вблизи траектории равновесия. Чаще всего это балансирование реализуется при помощи включения (усиления) обратных связей, положительных или отрицательных, в зависимости от необходимости. (Например, баланс спроса и предложения на товарном рынке). Как мы выяснили выше, обратная связь никогда не включается моментально, а через время реакции, задержку, связанную с инерцией процессов. Таким образом, обратная связь реагирует не на то, что происходит в данный момент, а на то, что происходило в прошлом. В свою очередь, после включения обратной связи проходит время, пока система отреагирует на новую ситуацию. Возникает, так называемый, фазовый сдвиг, между управляющим воздействием и реакцией системы, в течение которого система не ощущает действия обратной связи, а затем начинается ее постепенное включение. Представьте, что на рынке образовался дефицит автомобилей, и вы решили построить автозавод. Задержка обратной связи будет не менее чем время строительства и пуска завода. Пока завод не пущен дефицит растет. После пуска завода дефицит начинает падать и доходит до нуля, однако завод продолжает работать в том же темпе и образуется избыток предложения. Начинается падение цен для повышения спроса, далее, поиск иностранных рынков сбыта, разработка новой модели и т. д.

     Другими словами, чтобы выйти на траекторию равновесия, мы нарушаем баланс положительных и отрицательных связей в системе и тем самым выводим систему из равновесия, вызвав дисбаланс процессов ускорения и торможения. Собственно, этот дисбаланс приводит к изменению процесса в ту или иную сторону. В определенный момент мы включили (усилили) отрицательную связь (или ослабили положительную). Во время фазового сдвига система успевает «проскочить» дальше точки баланса, после чего обратная связь начинает коррекцию в усиленном режиме, происходит перекоррекция и т. д. В результате получается нерегулярный колебательный процесс, на фазе ускорения которого отрицательная обратная связь ослаблена или отключена, далее, эта связь включается, начинается торможение и процесс переходит в фазу замедления. Амплитуда раскачки зависит от двух факторов – периода колебаний, который напрямую зависит от задержек включения обратной связи, и от скорости роста в фазе ускорения процесса, что связано с действием положительных связей. Естественно, если положительная связь слаба, система не успеет далеко «проскочить» мимо точки баланса, и в этом случае мы получим затухающий колебательный процесс. Если же она очень велика, то может возникнуть усиление «раскачки», далее систему «срывает с катушек» и она, в принципе, может перейти в режим с обострением. Поэтому, когда мы говорим об устойчивости социальной системы, то всегда имеем в виду динамическую устойчивость неравновесной системы. Проблема еще более усложняется, когда речь идет об устойчивом развитии. В этом случае речь идет не о поддержании состояния, а о поддержании процесса. Но сути дела это не меняет. Проблема устойчивого развития не в том, чтобы ускориться, а в том, чтобы мягко затормозить. Чтобы достичь нужной точки следует начинать торможение заранее. Эти простые истины хорошо знает каждый водитель автомобиля, но не каждый политик. Представьте себе, что коррекция плановых заданий происходит с интервалом в год, и в течение этого года фабрика гонит никому не нужную устаревшую продукцию. Самое удивительное то, что до сих пор находятся политики, которые одним из своих программных положений полагают внедрение плановой экономики.

     В реальных системах обычно протекают связанные друг с другом естественные процессы, и все фазовые сдвиги имеют объективную природу.  Из вышесказанного можно сделать важный вывод, что  повышение скорости развития внутренних процессов, а также  увеличение времени реакции отрицательной обратной связи,  ухудшают устойчивость системы. Существуют пороговые значения указанных величин, превышение которых вызывает нарушение устойчивости  и система  может перейти в состояние динамического хаоса и даже в режим с обострением. В любом случае необходимо, чтобы время реакции отрицательной обратной связи было меньше характерных времен внутреннего изменения параметров системы. Исторический опыт показывает, что проведение радикальных реформ в обществе бывает успешным в условиях жесткого авторитарного режима или диктатуры. Это работа системы с жесточайшими обратными связями, которые реализует властная элита путем управления в «ручном режиме». Методы самоорганизации в таких случаях не проходят, вследствие моментально возникающих очагов неустойчивости. Об этом же говорит история индустриализации Европы, постоянно сотрясаемой социальными катаклизмами и кризисами. 

     Дисбаланс процессов ускорения и торможения происходит в любых системах при переходах в новое состояние. Качество переходных процессов очень сильно зависит от согласованности процессов ускорения и торможения. Скажем, всем известный холерический темперамент связан с запаздыванием процессов торможения, а депрессивно-маниакальное состояние – со значительными рассогласованиями обоих процессов. Развитие общества можно рассматривать в различных измерениях – народонаселение, технология, экономика, организация, идеология, религия, характеристики менталитета и т. д. Все измерения общественной эволюции обладают своими внутренними закономерностями развития и своими характерными временами изменений, поэтому в общественной системе в целом имеет место множество дисбалансов (фазовых сдвигов и асинхронизмов), зависящих от темпа развития. Поэтому в ходе истории в различных измерениях можно наблюдать в основном волнообразный, апериодический характер развития. В отличие от чисто биологической эволюции, человеческая – направляется интеллектом (по крайней мере, отчасти). Вначале возникает идея в интеллекте одного-единственного представителя человечества. Эта идея внедряется в умы незначительной части общества и постепенно превращается в новую технологию, которая захватывает все общество. Далее начинает трансформироваться менталитет общества, формируется новый взгляд на мир. За менталитетом следует адекватная трансформация общественной организации, меняется структура общества. Вся эта «кухня» развивается не только во времени, но и в пространстве, захватывая все новые ареалы жизнеобитания. Возникают новые формы отношений между отдельными группами по статусному и по пространственному измерению. Эти формы в свою очередь проходят идейную, ментальную и организационную эволюцию. Все перечисленные процессы идут со сдвигами по времени – фазовыми сдвигами, имеющими временное и пространственное измерения. Фазовые сдвиги порождают рассогласования в различных измерениях системы, вызывающие внутренние напряжения в системе и активность, направленную на их согласование, при котором эти напряжения снимаются. (Ниже будет затронуто одно из таких явлений – структуризация, как механизм согласования растущего функционального разнообразия и структуры – один из важнейших процессов, протекающий в социуме с большим характерным временем). Фазовые сдвиги порождают систему волн, идущих во времени и пространстве. Это волны несоответствий между тем как есть и тем, как должно быть. Именно они порождают направленность ментального (социального) напряжения и векторы активности общества. Идея, рожденная интеллектом одного человека, способна вызвать волну развития, захватывающую весь обитаемый мир. Можно сказать, что общество направляется неким принципом  согласования, имеющим ментальный характер. Таким образом, конкретное направление развития при прочих равных условиях определяется ментальностью общества. Волны развития затухают во времени, и в их отсутствие общество превращается в стабильный конгломерат, живущий без малейших потрясений в практически остановившемся историческом времени, когда изменения, происходящие за время жизни одного поколения, становятся незаметны.

     Представляется целесообразным рассмотреть конкретный и достаточно простой пример, моделирующий основные особенности развития общества, связанные с технологической волной развития. Технология лежит в основе материального существования человека и, в конечном счете, именно она определяет уровень развития человеческой цивилизации. Привычное для постсоветского уха сочетание слов, производительные силы (совокупность средств производства и людей) и производственные отношения (отношения между людьми в процессе производства) несколько смещает акценты в область индустриального или товарного производства. Мы используем термин, технология, в котором важнейшей составляющей является знание или информация. Например, технология овладения огнем, ничтожная с точки зрения используемых орудий труда, была столь существенным шагом в прогрессе человечества, что его роль даже трудно с чем-либо сопоставить. Примитивная технология посадки пшеницы не требует ничего, кроме информации о такой процедуре. Эта информация сама по себе совершила революцию (не только материальную, но и культурную. Сравните верования, эпос и фольклор кочевых народов и оседлых хлеборобов). То же самое можно сказать об информации, связанной с возможностью обжига глины (керамика), одомашниванием лошади, выплавкой металла и т. д. О производительных силах и производственных отношениях можно говорить, когда требуется произвести миллионы стандартных черных телефонных аппаратов или автомобилей марки Форд-Т, но не в случае революционных преобразований технологии и, тем более, не в случае, когда основным продуктом деятельности предприятия становится информация, как таковая. Десятки тысяч лет прозябания человека разумного были обусловлены только одним – недостатком знания. Поэтому технология – это в первую очередь знания, а потом уже все остальное, несоизмеримо менее существенное, чем знания. Люди, познавшие новую технологию, никогда добровольно от нее не отказываются, если только она не вытесняется более совершенной или не уходит в могилу вместе с ее изобретателем. Поэтому технологический прогресс – это кумулятивный процесс, подобный эволюции, которая тоже «добровольно» не отказывается от своих достижений. Создав разум, природа перешла с механизма эволюции на механизм развития.

     Рассмотрим в качестве примера переход от охоты и собирательства к земледелию. Изобретатель земледелия был человеком масштаба Коперника или Галилея – людей, меняющих сознание. Итак, первооткрыватель, член племени охотников-собирателей, рассказал собратьям осенившую его идею. Все с восторгом слушали о том, как широким потоком польется зерно в закрома племени, но в конце спросили: «А что для этого нужно делать?»  И он ответил: «Закопать зерно в землю». После этого повисло долгое глубокое молчание, которое нарушил вождь: «Так зачем зарывать зерно в землю, если его и так можно съесть!? У нас дети голодные, а тут находится умник, предлагающий зарывать зерно в землю! Ты сначала пойди, собери это зерно, которого и так становится все меньше и меньше, а потом уже зарывай!» Это типичный пример инерции менталитета. Переживание текущего момента является  гораздо более значимым, чем забота о будущем, а тем более – отдаленном. По-видимому, древние охотники или рыболовы также не очень заботились проблемами воспроизводства поголовья диких животных. Еще совсем недавно быль полностью уничтожен европейский тур. И чем ниже мы опускаемся по эволюционной лестнице, тем более выражена эта закономерность. И сейчас многие значительные события совершаются «под действием минутной слабости». Потребовался, наверное, не один год, чтобы сдвинуть с мертвой точки сознание соплеменников. Может этому способствовало совсем уж жалкое состояние племени, находящегося на грани выживания. Во всяком случае, подобно тому, как семена пшеницы, попавшие в землю, дают росток, а спустя какое-то время появляется стебель и колос, семена знания, попавшие в интеллект, не погибают, а прорастают связями, возбуждают любопытство, заставляют наблюдать за природой и, в конце концов, превращаются в убеждение, что прав был этот замызганный хлюпик, действительно нужно зарывать зерно в землю! А после того, как все в первый раз увидели колосящееся поле, даже небольшое, то пережили такой восторг и душевный подъем, что их решимость уже не могла удержать никакая сила.

     Новая технология не может быть воплощена в жизнь, пока не созрел адекватный менталитет производителей. Всегда существует сдвиг по времени между явлением и его осознанием, ментальная задержка. В данном случае – задержка осознания. Величина этой задержки зависит от ряда факторов – масштаба явления, его значимости, социальной потребности и главное – соответствия общественным тенденциям. В последнем случае происходит своего рода, резонанс, когда чаяния общества находят свое  воплощение в реальности. Например, если убедить общественность, что у него есть враги, а после этого предъявить ему этих врагов, то люди будут едины в своем суровом отношении к этим ублюдкам и отщепенцам. Производители новых товаров знают, сколько сил необходимо затратить на продвижение нового товара, пока народ не осознает его необходимость или хотя бы, полезность. В условиях, когда новая идея вынуждена конкурировать со старой, это время может растянуться на столетия. (Христианству  потребовалось на это около трехсот лет). Если же происходит смена естественнонаучной парадигмы, то обычно старая парадигма умирает вместе с ее носителями. Но перестройка менталитета идет даже в среде ярых догматиков. Догма и реальность могут сосуществовать в разных слоях менталитета. Приведу показательный пример. В селах, где компактно проживали староверы, население категорически отказывалось от электрификации, в силу явно дьявольской природы электричества. Следующее поколение, уже видевшее электрическое освещение, уговорило стариков провести электричество свиньям, по своей бездушной природе не боящихся сатаны. Наконец, новое поколение возмутилось – «Свиньи живут при электричестве, а мы в доме жжем лучину, свечи и нюхаем керосин!?» Вскоре во всех домах засиял электрический свет. А последующее поколение уже образованных староверов позволяло себе свободно общаться с «обливанцем, табачником и скобленым рылом» и даже слегка подстригать бороду. Суровая реальность жизни сильнее самых сильных догм. В христианстве ростовщичество считалось греховным деянием (хотя в скрытых формах оно процветало). Протестанты отказались от этой догмы, по существу – блокировавшей развитие капитализма, что вызвало бурный рост экономики. Сейчас банк есть даже в Ватикане. С такой же легкостью господствующая идеология идет на любую сделку хоть с дьяволом хоть с совестью, если речь идет о политике или экономической выгоде. Богобоязненные пуритане уничтожали американских индейцев (в том числе крещеных), когда речь шла о завоевании жизненного пространства. Даже в конце 19 века за отрезанное ухо, нос или скальп индейца платили золотом. И все это благословлялось церковью и оправдывалось расовыми теориями высоколобых ученых мужей. Расизм – изобретение цивилизованного общества, древняя история не знала расизма.

     Если идея входит в глубокое противоречие с традиционным менталитетом, то она просто не воспринимается. Например, с момента выхода в 1543 году книги Коперника «О вращении небесных сфер» до момента ее запрещения Ватиканом, в силу «очевидной» еретичности, прошло 73 года. Зато более поздние труды Кеплера на ту же тему запрещались тот час по опубликованию. Впрочем, чтобы изъять труд Коперника из «Индекса запрещенных книг» тоже пришлось подождать каких-то 220 лет. Идеологизированное и традиционное общество с трудом адаптируется к новым идеям, противоречащим традициям. Скорее наоборот, оно адаптирует идеи под себя. Менталитет народа завоевателя и народа-кочевника, народа охотника и народа хлебороба, народа свободного и народа-раба, народа, живущего общиной, живущего в вольном городе, в степи, в снегах, в болоте, на высокогорье и т. д., поддерживается из поколения в поколение через образ жизни, воспитание, традиции, (а возможно, и через генетику) и наиболее консервативные слои ментального опыта оставляют свой след в памяти далеких потомков, подобно тому, как языческие традиции дошли до нашего времени лишь слегка искаженные тысячелетним влиянием христианства. Однако общество всегда легко адаптируется к новым технологическим идеям, особенно если они напрямую связаны с улучшениями жизни или военными технологиями.

     Итак, племя охотников-собирателей постепенно превратилось в племя земледельцев. Вслед за этим стали меняться функции и значение отдельных членов сообщества, что повлекло за собой постепенное изменение организационной структуры. В связи с этим следует отметить ряд моментов. Во-первых, если новая организация труда не вступает в противоречия с менталитетом группы, то процесс ее формирования протекает достаточно быстро и бесконфликтно, при этом возникшая новая форма организации труда естественным образом модифицирует менталитет. Во-вторых, создание новой организации труда в свою очередь требует определенного времени, возникает организационная задержка, что увеличивает полное время переходного процесса с момента провозглашения идеи. Далее, новая организация труда оказывает влияние на структуру и организацию сообщества в целом, то есть происходит перестройка всех базовых отношений в сообществе. И, наконец, происходит закрепление нового менталитета, соответствующего новому организационно-технологическому состоянию общества. Этот волнообразный процесс, вызванный появлением новой технологии, протекает по схеме: технология – менталитет – организация – новый менталитет, если процесс  идет естественным путем без давления извне – путем самоорганизации. Эта последовательность из четырех волн может повторяться несколько раз, с каждым разом затухая, и постепенно система переходит в нормальный режим. Повторения связаны с постепенным приближением к оптимуму по механизму, описанному выше. Формируется, в марксистской терминологии, способ производства, то есть технология плюс общественная организация, а кроме того – соответствующая система ментальности.  Далее, в связи с улучшением питания возрастает выживаемость потомства, растет популяция (также со сдвигом по фазе). Возделывание земли стимулирует оседлость. В свою очередь, оседлость стимулирует домашнее животноводство (мясомолочное). Ограниченные земельные ресурсы толкают часть племени на поиски подходящих мест проживания. Идут волны миграции и волны распространения земледелия и животноводства. К сожалению, такой путь реализуется далеко не всегда, о чем будет идти речь ниже.

     Рассмотрим несколько простейших примеров. Рост населения охотников-собирателей, живущих в пределах некоторого ареала распространения животных – объектов охоты, рано или поздно приведет к затуханию численности популяции этих животных. Дальнейший рост населения неизбежно приводит к ситуации, когда продуктивность стада животных становится меньше потребности населения в пище. Кривая роста населения  пересекает кривую плодовитости стада и проскакивает далеко вверх, потому что рождаемость определяется численностью населения, а не численностью оставшихся животных. Это приводит к очень быстрому уничтожению практически всех животных и катастрофической нехватке пищи. Здесь мы имеем асинхронизм – человек не успел вовремя отреагировать уменьшением собственной плодовитости  на  уменьшение продуктивности стада, (точнее, не выработал механизмов для такой реакции), получился огромный дисбаланс, ведущий к катастрофе. Все дело в том, что постоянная времени отрицательной обратной связи для человеческой популяции примерно равна человеческой жизни. Поэтому быстро «отработать назад» популяция не может, возникает необратимость. Это – ситуация вызова, из которой я вижу только два выхода – межобщинный, а затем и внутриобщинный каннибализм (как ни обидно это признавать) или (и) массовая миграция в неизвестность. Каннибализм представляет собой естественную склонность человека и возникает всегда в достаточно острой ситуации. Ему способствует немотивированная природная агрессивность и конфликтность определенной части популяции. Не исключено, что именно эти качества, а не альтруизм, стали залогом выживания всего человеческого рода. В сообществе альтруистов дружно вымрут все. В сообществе людоедов часть населения сохранится. Не потому ли агрессоров, скандалистов и прочих ублюдков встречается значительно больше, чем добрых людей? И не это ли наследие, доставшееся от далекого прошлого, продолжает камнем висеть на ногах человечества?

     Аналогичная ситуация возникает при переходе к земледелию. Возросшая продуктивность земли приводит к росту популяции, которая не в состоянии затормозить рост и «проскакивает» границу баланса между продуктивностью земли и количеством едоков. Возникает «мальтузианская ловушка», выход из которой – миграция или (и) людоедство. Ситуация усугубляется природными аномалиями и экологическими катастрофами, вызванными варварским использованием природных ресурсов. В результате мы получаем весьма нерегулярный колебательный процесс изменения численности популяции, длившийся тысячелетия, пока человечество не придумало интенсивную технологию земледелия. Опять следует неудержимый рост населения, который опять заканчивается аналогично, но уже на более высоком уровне. (О реальности описанной картины свидетельствует, например, чудовищный голодомор в Ирландии в середине 19 века, а также систематические голодные годы в Поволжье, вызванные периодическими засухами. Отзвуки подобных явлений мы находим в библейском рассказе об Иосифе). Во всех случаях нелинейный рост популяции ведет к катастрофическому накоплению необратимости.

     Похожие колебания и волны происходят во всех прочих измерениях и связях различных измерений, а также внутри отдельных измерений цивилизационного процесса. Например, в организационном измерении происходят процессы централизации – децентрализации, интеграции – дифференциации, разделения труда,  расширения порядка сотрудничества, изменения социальной стратификации и дифференцированности социума. Все эти процессы происходят в тесной взаимосвязи, но выявить прямую корреляцию между ними вам не удастся, потому что связи между ними – запаздывающие, сопровождающиеся фазовыми сдвигами. Ясно, например, что широкое разделение труда может быть достигнуто при достаточно высоком уровне межгрупповой интеграции, когда становится предпочтительным уход от натурального хозяйства и не возникает проблем обмена продуктами производства. Далее следует расширение порядка сотрудничества, связанное с торговлей и в свою очередь стимулирующее производство, разделение труда, интеграцию, дифференцированность социума. На различных этапах идет включение обратных связей, имеющих собственные постоянные времени. Другими словами, в системе возникают, так называемые кооперативные эффекты, связанные с внутрисистемными взаимодействиями и разветвленными связями таким образом, что происходит ускорение хода процесса (при положительной кооперативности). Если бы система была предоставлена сама себе и развивалась достаточно долго, то, в конце концов, она бы возможно вышла на вполне определенную и мало меняющуюся корреляцию показателей. В реальности же это не достигается.

     Интересны результаты изучения связи между числом внутриобщинных и надобщинных  уровней организации  (А. Коротаев, 2003 год). Когда община живет изолировано, она имеет несколько уровней организации, в соответствии с функциями общины. При интеграции в надобщинные структуры происходит постепенная передача части функций общины на верхний, надобщинный уровень. По мере падения политической роли надобщинной структуры происходит обратная реструктуризация общины. Эти процессы идут с запаздыванием, то есть со сдвигом фаз, поэтому статическая фиксация соотношения между числом внутриобщинных  и надобщинных уровней оказывается не информативной, так как зависит от фазового состояния процесса. Это пример наглядно показывает роль динамического характера общей картины и неприемлемость статического (выборочного) подхода в поиске корреляций. Учет фазовых сдвигов дает возможность подтвердить для данного случая действенность закона иерархических компенсаций Е.А. Седова, о котором шла речь в предыдущем разделе, но его действие также проявляется с запаздыванием, то есть переходные формы организации общества могут быть еще более сложны и разнообразны.

     Выше мы выяснили, что фазовые сдвиги порождают несоответствия между тем как есть и тем, как должно быть и соответствующие векторы активности, направленные на компенсацию этих дисбалансов. Таким образом, в системе действуют механизмы системного согласования, которые проявляют себя на уровне организации. В основе этого механизма – стремление к устранению системных фазовых сдвигов. Постепенно система «учится» обходить кризисы и ловушки, избегать режимов с обострением и неустойчивых состояний при достаточно высоких темпах развития. В случае социальных систем это «обучение» реализуется за счет совершенствования и повышения роли общественного интеллекта, воплощенного в методах (в том числе – прогностических) организации, управления и регулирования. Следует подчеркнуть, что фазовые сдвиги принципиально неустранимы, так как принципиально неустранима инерция, однако можно научиться «тормозить заранее», чтобы остановится в нужной точке.

     Здесь возникает вопрос о «нужной точке», в которой следует остановиться. В случае устойчивого квазистационарного процесса эта точка определяется из баланса ускоряющих и замедляющих тенденций. В случае быстрого роста с положительной обратной связью необходимо принять меры для своевременного включения отрицательной обратной связи до момента достижения системой критического порога или точки невозврата, за которым происходит изменение качества процесса, и обратная связь уже не успевает срабатывать.

     Глобальная система стремится к синхронизации исторического времени, так как в противном случае может возникать неприемлемое цивилизационное расслоение мир-системы и невозможность глобализации. Механизм синхронизации состоит в более высоких темпах догоняющего развития. Дело в том, что догоняющее развитие использует готовые наработки лидера, поэтому в принципе может быть реализован очень высокий темп приближения отстающего к лидеру. Складывается впечатление, что надо еще чуть, чуть поднажать, и удастся опередить лидера. Это – кажущееся впечатление. В отличие от спорта, лидер прокладывает лыжню по целине, по толстому слою снега. По проложенной лыжне догнать лидера очень легко, но чтобы самому стать лидером, нужно выйти на целину, перейти в новое качество. В СССР в хрущевские времена был лозунг: «Догнать и перегнать» (имелось в виду США) и даже была выпущена серия токарных станков с недвусмысленным названием ДИП, настолько все были уверены в успехе. Догнать по некоторым позициям удалось, а вот чем кончилась попытка перегнать нам всем теперь хорошо известно. Та же участь постигла и Японию. На очереди – Китай, которому все пророчат лавры нового мирового лидера. Но еще не выучились в Оксфорде три поколения китайских крестьян, и великолепное умение работать мотыгой вряд ли станет подспорьем в деле создания новейших технологий.

     Механизм синхронизации исторического времени, который действовал до середины 20 века – механизм миграции. Суть его очень проста: в технологически продвинутых регионах повышается рост населения, избыток которого мигрирует в менее заселенные и технологически менее развитые регионы (этому же способствует колонизация), устраняя таким образом, технологический и цивилизационный дисбаланс. В наше время прирост населения в технологически отсталых регионах планеты стал больше, и вектор миграции сменился на обратный, что также способствует выравниванию. Но главным фактором выравнивания исторического времени в наше время становится информационный обмен, который чрезвычайно упростился благодаря новым средствам коммуникации. Кроме того развивающиеся  страны внедряют у себя передовые промышленные технологии, становятся поставщиками промышленной продукции для развитых стран и включаются таким образом в единый глобальный процесс.

     Теперь более детально исследуем структуру волн, с акцентом на внутренние причинно-следственные связи. Оказывается, что в явлениях самого разного уровня сложности прослеживается удивительное единообразие этой структуры, то есть выявляются ее общие закономерности. Для начала рассмотрим колебательный процесс простейшего механического маятника (грузика, подвешенного на нитке). В состоянии максимального отклонения от положения равновесия и нулевой скорости на маятник действует максимальная сила, заставляющая его двигаться к точке равновесия. Эта сила является причиной ускорения и возрастания скорости маятника. В точке равновесия сила равна нулю, а скорость максимальна. Маятник по инерции движется дальше и выходит из положения равновесия, что становится причиной возникновения тормозящей силы, замедляющей движение. Таким образом, на стадии ускорения маятника сила является причиной возрастания скорости, а на стадии замедления – наоборот, скорость является причиной возрастания силы. Если изобразить графики изменения потенциальной и кинетической энергии маятника во времени, то получим две смещенных синусоиды, максимум одной из них соответствует нулевому значению другой и наоборот. На различных этапах процесса причина и следствие меняются местами. В линейных (квазилинейных) процессах обычно наблюдаются четыре стадии изменения параметра относительно средней точки – рост до максимума, падение до нуля, уход в минус и рост до нуля, заканчивающий полный период. Например, колебательный процесс в системе спрос – производство. 1. Рост спроса – причина роста производства. 2. Рост производства – причина падения спроса. 3. Падение спроса – причина падения производства. 4. Падение производства – причина роста спроса. Система спрос производство прошла полный период изменения (цикл) и вышла в исходную точку. В половине цикла изменение спроса являлось причиной и определяло изменение производства, в другой половине – наоборот. Длительность периода определяется главным образом временем реакции наиболее инерционного звена системы. Скажем, в системе спрос – производство картофеля, каждая стадия процесса не может быть меньше времени выращивания картофеля. Другой пример, колебания численности животных в пищевых цепях, где величины популяций хищника и жертвы поочередно становятся причинами изменений популяций.

     В сложных системах, где вопрос причинно-следственных связей не столь однозначен, тем не менее, прослеживается похожая ситуация: в периодических, квазипериодических (циклических), а также в апериодических процессах, на различных стадиях процесса причина (следствие) может стать следствием (причиной) либо причина и следствие меняться местами. Рассмотрим примеры апериодических процессов. Вы толкаете тележку в горку и увеличиваете ее потенциальную энергию. После достижения верхней точки накопленная энергия сама становится причиной движения. Размножение бактерий в организме становится причиной выработки антител. В дальнейшем антитела становятся причиной изменения количества бактерий. То есть на первой стадии болезни причина изменения популяции бактерий – размножение, а на второй – количество антител. Здесь в очередной раз вспоминается фраза из Гегеля – «Явление само порождает причину своей гибели». Но на самом деле, явление этим не исчерпывается. Причина гибели может стать причиной дальнейшего развития и возрождения явления, что наблюдается в циклических процессах.

     Итак, для того чтобы инициировать некоторый процесс необходимо превысить нижний порог, или порог инициации, выше которого процесс будет развиваться сам, как внутреннее свойство системы или подсистемы. Скажем, для заражения человека болезнью необходимо попадание некоторого, достаточно большого порогового числа бактерий, после чего процесс их размножения пойдет сам по себе. Наличие нижнего порога в данном случае связано с существованием универсальных природных защитных барьеров организма, через которые должны пробиться бактерии. Если хотя бы одна бактерия, прошедшая через барьеры, завязала непрерывную цепочку размножения, то этого достаточно для инициации процесса. (Аналогично можно рассматривать «заражение» социального организма некой идеей или тенденцией).  Далее последует время задержки включения обратной связи, которая включится только после достижения определенной концентрации бактерий в организме – порога включения обратной связи. Это – скрытый период процесса, который внешне себя никак не проявляет. В историческом процессе – это «крот истории» упомянутый Марксом. Чем выше чувствительность организма (социального организма), тем раньше, с более низкого порога будет идентифицирована внешняя агрессия, выявлен «крот»,  включится обратная связь и тем легче будет протекание болезни. Организм начинает включать защитные механизмы, вырабатывать антитела, клетки киллеры, которых с каждым часом становится все больше, а также неспецифические системы защиты. («Обученный» организм, получивший прививку или переболевший данной болезнью, сразу обнаруживает и уничтожает бактерий, не дав им вызвать серьезное заболевание). Наконец, болезнь достигает наивысшей точки, происходит, так называемый, кризис болезни, за которым наступает выздоровление. Кризис – это критическая точка, в которой происходит фазовый переход с возрастающей тенденции на убывающую. В фазовом переходе происходит изменение характера причинно-следственных связей, качественно изменяется характер процесса, «явление уже родило причину своей гибели» и эта гибель неотвратима. Можно сказать, что критическая точка – это точка невозврата, подобная вершине, которую достигла тележка и далее сама собой покатилась вниз.

     Критической точке или точке фазового перехода соответствует вполне определенное значение тех или иных показателей системы. То есть явление фазового перехода может быть вполне объективизировано. В рассмотренном выше случае болезни, данный показатель представляет собой концентрацию антител в организме, при которой тенденция роста популяции бактерий сменяется тенденцией к падению. Это будет критический порог данного показателя, за которым наступает фазовый переход, необратимость вновь сформировавшейся тенденции. Общество еще находится в эйфории от новых достижений, уровень жизни растет, стали и чугуна выплавляют все больше, ракеты с серпом и молотом бороздят просторы космоса, а ледоколы с ядерными силовыми установками бороздят просторы северных морей, и весь мир дрожит от напряжения, наблюдая это «неведомое светом движение», однако фазовый переход уже произошел, и нет силы способной остановить новые тенденции, незаметно созревшие где-то в глубинах социума. И главная среди них – трансформация менталитета, превращение пламенных революционеров в номенклатурных работников, неистовых комсомольцев типа Павки Корчагина – в комсомольских бюрократов, революционных лозунгов – в пустую болтовню. Исчезла вера народа в мечту, в идеалы, а с ней – легитимность власти, доверие и отношение к этой власти. Но эти процессы, происходящие внизу, наверху неощутимы, так как отсутствует информационная связь снизу наверх, нет свободы слова, и власть получает только победные реляции. Уничтожение свободы слова с целью «заткнуть глотку врагам революции» привело к ликвидации единственного чувствительного механизма, позволяющего отслеживать на достаточно ранних стадиях реальные изменения, происходящие в социуме и зарождение новых тенденций. А первые признаки этих изменений могут быть с виду незначительны, например, некоторые люди начинают говорить «эта страна», вместо «наша страна», дети, выйдя за территорию школы, снимают пионерский галстук, глаза не загораются в ответ на патриотические призывы, и не стоят очереди желающих записаться на ударные стройки коммунизма. И постепенно от всей идеологии остается только внешняя оболочка, вся внутренность выедена червями сомнения. И уже молодые люди мечтают не о приобретении хорошей профессии, а о том, чтобы хорошо «устроится» на непыльную, нетяжелую и хорошо оплачиваемую работу, и число бюрократов растет до 18 миллионов, и крепчает военная и полицейская машина. И крепчает «мурло мещанина», а Маяковский и Зощенко уже давно на том свете. И вдруг оказывается, что страна не в состоянии сама себя прокормить, даже продавая все возможные ресурсы. Тенденция стала очевидной для всех только в тот момент, когда точка невозврата осталась далеко позади. Общество переболело болезнью тоталитаризма и началось мучительное выздоровление.

     Рассмотренные в этом разделе закономерности не зависят от качества линейности или нелинейности системы – они универсальны, так как в их основе – универсальное свойство всех процессов и явлений – инерционность. Единственное отличие заключено в том, что для линейных систем нижний порог инициации процесса равен нулю. И еще одно замечание. Здесь мы рассматривали большей частью управляемые системы, так как фазовые сдвиги возникают вследствие задержки управления (обратной связи). Однако существуют состояния, когда обратная связь перестает работать, точнее, она теряет смысл. Это состояния, когда поведение системы определяется уже не управлением, а непредсказуемым динамическим хаосом, который «забивает» все управляющие сигналы и система полностью выходит из-под контроля. Из всего сказанного выше можно сделать очень важный вывод. Причины, формирующие тенденцию, возникают намного раньше, чем тенденция начинает себя проявлять. Когда тенденция проявляет себя в явном виде, бывает уже поздно принимать меры, чтобы повернуть тенденцию вспять. Проще дождаться, пока тенденция вполне себя исчерпает, а затем использовать возвратную волну отката.

     Вернемся к нашему примеру с возникновением земледелия, но рассмотрим его на более широких пространствах, чтобы почувствовать влияние масштаба на характер развития, а также связь между пространственным измерением и временным. Эта связь определяется скоростью распространения информационных волн, а также скоростью созревания социальной среды. В условиях неолита все эти явления развивались крайне медленно.

     Комплекс условий, благоприятствующих инициации земледелия  впервые возник, по одним данным, в Анатолии около 11 тысячелетий назад, независимо в 7 – 8 местах в разное время. (Вопрос независимости – дискуссионный. У меня лично он вызывает сомнения, так как множество данных свидетельствуют о массовых перемещениях населения в те далекие времена). По другим данным, земледелие возникло в Плодородном полумесяце около 12 тысяч лет назад. Во всяком случае, в местах развитого земледелия произошел быстрый рост населения, по сути, популяционный взрыв, вызвавший информационную и технологическую волну, прошедшую по долинам великих рек вплоть до Китая, создав древний цивилизационный пояс Земли за время около пяти столетий. Главным условием возникновения этого пояса явились подходящие природные условия, не требующие значительных усилий для внедрения технологии земледелия. Популяционное давление, возникавшее в пределах пояса, приводило к выдавливанию излишков популяции в малообжитые места, где образ жизни переселенцев приходил в соответствие с природными условиями. Вообще, преобладающая зависимость от природной среды наблюдалась в человечестве вплоть до индустриальной эпохи, когда стала уменьшаться столь большая роль земли и агрокультуры.

     Тем не менее, в Средиземноморье, на Балканах и в значительно более суровых условиях европейской лесостепи, также стали возникать очаги земледелия – культура Неа-Никомедия (северная Греция) 8,2 тысячи лет назад, буго-днестровская культура, около 7.5 тысяч лет назад, вслед за ней мощная трипольская (кукутень) культура, около 7 тысяч лет назад. По мере удаления от первоначального источника культуры, происходит временное запаздывание, связанное со всей совокупностью процессов, необходимых для формирования новых очагов. Еще большее запаздывание происходит при формировании более северных культур лесной зоны и культур кочевого животноводства степи. Великий Евразийский степной пояс кочевых культур только начал зарождаться 7 тыс. лет назад, а приобрел развитые формы 4 тыс. лет назад. Помимо «разницы во времени» очевидны различия в технологическом и организационном измерении, обусловненные исходными различиями в природных условиях. Таким образом, сформировались различные типы цивилизаций, развивающихся в различных темпах, и относительно слабо связанных между собой. По мере роста цивилизаций их столкновение стало неизбежным, причем не только в форме торговли и обмена идеями. Столкновение цивилизаций возникает, как необходимое условие синхронизации исторического времени, поддержания единого темпо-мира и устранения цивилизационных противоречий и конфликтов. Эта проблема обсуждается ниже (в разделе 3.4).