Онтологические прогулки

Уровень развития и качественную определенность современной цивилизации и человечества в целом всё чаще называют информационным обществом. Вопрос о взаимосвязи, с одной стороны, информации, с другой, — цивилизации и культуры во всем мире уже более полувека обсуждается учеными самых разных специальностей. Достаточно сослаться на фундаментальную работу «Информация и культура» (М., 2015) А. Д. Урсула и К. К. Колина, в которой представлен, конечно, не исчерпывающий и уже не новый, но весьма солидный перечень работ по данной теме.

Однако большинство авторов, исследующих взаимосвязь информации, культуры и цивилизации, не видят их онтологического основания, молчаливо полагая, что эта взаимосвязь и без того понятна уже, так сказать, на интуитивного-бытовом уровне. Причина этого – в господстве позитивистского и эмпирически-прагматического подходов к данному вопросу при почти полном игнорировании классического философского (или онтологического) подхода.

Ничуть не умаляя огромную значимость исследований, ориентированных на решение практических вопросов взаимосвязи информации, культуры и цивилизации, подчеркнем, что понимание природы и сущности этой взаимосвязи невозможно без уяснения того, чем и как обеспечивается их взаимодействие и взаимовлияние на онтологическом уровне, поскольку эта проблема напрямую связана с уразумением онтологического статуса человека как главного и единственного субъекта культуры и цивилизации.

Человек — это своего рода «константа» (подобно скорости света в теории относительности) всех информационных, культурных и цивилизационных явлений и процессов в обществе и истории, но на принципах позитивизма и прагматизма, игнорирующих бытие как таковое, осмысление и даже сама постановка вопроса о сущности человека и смыслах его существования невозможны, а это означает, что и вопрос о взаимодействии информации и культуры в сугубо позитивистском и эмпирически-прагматическом плане на уровне теории в принципе не решаем.

В этой связи очень показательна неудовлетворенность современным состоянием теории информации известным экономистом и политиком М.Г. Делягиным, который почти с сожалением пришел к выводу, что для решения практических вопросов, касающихся роли информации в социальной сфере, увы, ничего лучше, чем ленинское понятие отражения, пока не разработано^[i]. Действительно, самые разные определения того, что такое информация, — это еще не теория онтологического статуса информации.

Уже в первом абзаце упомянутой работы А.Д. Урсула и К.К. Колина почти каждый оборот со ссылкой на работу испано-американского социолога Мануэля Кастельса (1942 г. р.)^[ii] и сборник статей, посвященных информации и научному мировоззрению^[iii], вызывает возражение или вопросы:

«Процесс информатизации и создаваемый им переход к глобальному информационному обществу имеют особое значение для развития культуры. В отличие от предыдущих глобальных и кардинальных социотехнологических революций – сельскохозяйственной и индустриальной – информационная революция совпадает с эволюцией культуры и затрагивает не столько вещественно-энергетическую, сколько информационную составляющую цивилизации. Происходит глобальная информационная революция, уже наступила информационная эпох, для которой характерно глобальное научно-информационное мировоззрение.» ^[iv]

Во-первых, сельскохозяйственная и индустриальная революции стоят совсем в другом ряду, чем революция информационная, а именно там, где речь идет о собирательстве, охоте и рыбной ловле, скотоводстве кочевом, а затем и оседлом, земледелии, причем, в разных модификациях – экстенсивном и интенсивном, ирригационном, садоводческом, например, в Древней Греции, где выращивание винограда и маслин стало основой экономики и, наконец, как в XX—XXI вв., тепличном. Этот ряд логично было бы продолжить выращиванием генетически измененной сельхозпродукции, созданием новых стройматериалов и внедрением цифровых технологий в промышленном производстве.

Во-вторых, информационная революция стала итогом развития способов коммуникаций, опирающихся на достижения в области науки, технологии и техники, а также инфраструктуры и энергетики. Это другой ряд явлений и понятий – устная коммуникация, письменная (рукописная и печатная) и, наконец, электронная от телеграфной связи, радио и ТВ до цифровых технологий, интернета и мобильной письменно-аудио-видео связи. С этими технологиями – рукой подать до превращения каждого отдельного человека и целых сообществ в ретрансляционно-принимающее «устройство» вплоть до вживления передатчиков в организм, а то и путем непосредственного воздействия на определенные участки мозга и «кооптирования» его с искусственным интеллектом.

В-третьих, информационная составляющая ни на йоту не ослабила роль вещественной и энергетической компонент экономики, как в этом убеждены многие апологеты информационного общества, а даже напротив – потребовала: a) разработки и использования новых материалов; б) создание гигантской разветвлённой инфраструктуры от строительства ретранслирующих вышек, системы космических спутников, наземных передающих коммуникаций, до системных блоков, гаджетов и мониторов; в) огромного количества дополнительной электроэнергии: уже сегодня IT технологии потребляют до 30 % всей вырабатываемой электроэнергии; г) потребовала освоение и доведение до автоматизма ранее не свойственных человеку манипуляций, а также и аудио- и видеовосприятий, в т. ч. с явными негативными последствиями для здоровья человека с детских лет, что, в свою очередь, требует дополнительных затрат на профилактику и лечение болезней, вызванных постоянным использованием информационных систем.

В-четвертых, информационная эпоха, хотя и стала возможной в результате достижений науки, техники и технологий, она ничуть не изменила содержательный контент в плане изменения мировоззрения людей с точки зрения приобретения им своей «научности». Как раз, напротив, открыло небывалые возможности для массового циркулирования информации, которую еще полвека назад считалось даже неприличным публично озвучивать «в наш век науки» (от спорных концепций до бреда психически больных людей). То же самое можно сказать и о культурно-эстетическом уровне массового сознания. Информационная эпоха стала «золотым» временем для массовой канализации самых примитивных инстинктов и вкусов, которые восходят к эпохе существования еще питекантропов со свойственным именно этому виду человекоподобных каннибализма (у кроманьонцев каннибализма не было). Более трети всей информации, транслируемой и потребляемой в интернете, — это стопроцентная порнография на любой вкус + пропаганда экстремистских идей, связанных с подчинением, завоеванием и даже уничтожением себе подобных, а также кинопродукции и оккультных игр в красочной упаковке различных фэнтези. Какое уж тут «научное мировоззрение»!?

Наконец, и это, пожалуй, самое существенное. Информация – это не только и не столько сообщение о чем-либо, хотя на уровне явления информация для человека – это действительно отправляемое и получаемое сообщение о чем-либо. Однако информационное пространство человека – это всегда лишь бесконечно малая часть познанного и интерпретированного бесконечного мира, так или иначе структурированного и оформленного. Собственно, источник всякой информации – это мир как структурированный и упорядоченный Космос (в противоположность неоформленному и недифференцированному Хаосу), который обрел ту или иную внутреннюю и внешнюю форму, представленный в сознании человека как некий осмысленный, наделенный какими-либо значениями и ценностями идеальный образ объективно структурированного мира, подчиненного объективной логике.

Независимо от того, на какой ступени своего развития находится человечество, информационная компонента объективно существующего мироздания (наряду с энергетической и материально- вещественной компонентами) для человека всегда одинаково практически бесконечна, а так сказать «пропускная способность» человеческого сознания на протяжении всей его истории остается практически неизменной. Изменились лишь масштабы познанного человечеством в целом, а также способы и скорость трансляции тех или иных сведений, выбор и характер (качество) усвоения человеком структуры (порядка) коллективно познанного мира.

В сущности, исходные принципы современного научного представления о мире мало чем отличаются от древнейших  представлений о мире, где вода, земля, воздух и огонь символизировали четыре стихии мироздания, где вода символизировала порождающую жизнь (энергию), земля — вещество, или материю, воздух (отношение), а огонь – разум (логос) в самом широком смысле это слова, включая способность видеть не только устойчивые связи (законы) и отношения между различными явления природы, но и их смысл, т.е. ценность и значимость для человека.

Одну из первых в истории науки «теорию всего», созданную древнегреческим философом Эмпедоклом (V-IV вв. до н. э.), схематично можно представить в виде древней четверицы: огонь, вода, воздух, земля.

Конечно, за прошедшие с того времени столетия было сделано множество великих и малых открытий в области естествознания, произошла впечатляющая дифференциация и математизация физики и других областей естествознания. Но, несмотря на все достижения науки о природе, основные принципы, метафорически обозначенные в учении Эмпедокла, остались прежними. Правда, изменились названия «стихий» и, разумеется, понимание механизма их взаимоотношений. Однако и нынешние представления о «компонентах» мироздания и сегодня сводятся к четырем инвариантным составляющим мега-, макро- и микромира: 1) «материи», имеющей массу покоя; 2) энергии; 2) отношениям; 4) информации.

Энергия и масса находятся внизу четверицы. В этом отношении они – однопорядковые явления. Даже закон у них сохранения «один на двоих», а вот информация и отношение также, как идея и смысл, занимают верхнюю половину четверицы. Их объединяет уже то, что они не имеют характеристик ни массы, ни энергии. Они, если и не являются причиной энергии и массы, то как минимум выступают обязательным условием и одновременно идеальной формой их существования. При этом крайняя противоположность носит, так сказать, «диагональный» характер: энергия противоположна информации; материя – отношению. И наоборот. А вот различия между энергией и массой, материей и информацией, информацией и отношением, отношением и энергией уже не столь существенные. Более того, они плавно переходят одно в другое, где одно как бы порождает другое, как минимум, является условием его существования.

Как уже сказано, информация – антипод энергии, подобно тому, как ментальное – антипод вещества. Информация – это, конечно, не разум, но она тождественна разуму в своем способе идеального, т. е. невещественного существования. Энергия тождественна веществу как способ материально-вещественного (реального) существования. И хотя идеальное и реальное тождественны друг другу как способы существования бытия вообще, между ними есть существенное различие: реальное существует непосредственно, как бы независимо друг от друга^[v], а идеальное существует опосредованно, когда одно явление существует и выражено символически посредством другого.

Таким образом, отношение (идея), информация (число), энергия (мера движения) и материя (материальная точка, имеющая массу покоя) – это всё, что исчерпывает наши современные представления о Вселенной, мире, космосе, универсуме, макро- и микромире. В этой системе всеобщность информации обусловлена объективной структурированностью материального мира. В противном случае вместо Космоса мы имели бы Хаос, т. е. ничто. Неслучайно один из основателей кибернетики Норберт Винер (1894-1964) определял информацию как «меру снятия неопределённости».

Вероятнее всего, Н. Винер имел в виду неопределённость представлений субъекта о чём-либо, но совершенной очевидно, что без качественной и количественной определённости объекта как фрагмента структурированного мира никакая информация о нем была бы в принципе невозможна, поскольку никак не определенный объект просто не может существовать даже гипотетически.

Вместе с тем информация как форма определенности объективно существующих вещей и процессов оказывается объективным и необходимым условием содержания всякого отношения, или, пользуясь языком Платона, всякой «идеи», а в традиции аристотелевской философии, – содержания формы как сущности всякой вещи.

***

Уже на заре цивилизации человек – в своей основе и сущностных характеристиках – изначально был таким, каким мы его (а значит и себя самих) знаем сегодня, т. е. осознающим себя и деятельным субъектом. Кроме того, человек родоплеменной общины был не глупее и не бездарнее нынешнего, просто у него были отличные от наших конкретные способы и формы представлений о мире и о себе, а стало быть, и свои иллюзии относительно этого мира и самого себя, обусловленные особенностями и возможностями исторического места и времени, которые ничем не хуже иллюзий современного «просвещенного и рефлексирующего субъекта». Человек одной эпохи и культуры отличается от человека другой эпохи и культуры (как, впрочем, и в рамках одной эпохи-культуры) не степенью своей субъектности, но исключительно эстетически, нравственно и, конечно, уровнем индивидуальной одаренности, образованности и персональной степенью информированности.

В бытии человечества четыре традиционные стихии мироздания представлены как четыре компонента всякого социума: люди, вещи, совокупность отношений между людьми и отношения как идеи. Уникальность человека в этой четверице состоит в том, что он не только как бы пронизывается и обусловливается всеми четырьмя составляющими, но еще и осознает их как нечто отличное от него самого, отличное от его Я-бытия. Однако осознание человеком самого себя дается ему вместе со способностью различения добра и зла (вменяемостью), а свобода воли – со способностью творить по своему выбору (или произволу) как добро, так и зло.

Более того, свобода воли требует от него осознанной воли быть человеком, т. е. не превращаться в существо, которое может быть хуже любого зверя. Для человека эта нравственная необходимость предстает неким «противовесом» абстрактной «свободной воли» бытия вообще. Но поскольку эта необходимость носит не только субъектный, но и субъективный характер, то человек то и дело становится просто вожделеющим животным, а то и «зверем хуже зверя», подчиняя и уничтожая (порой самыми изуверскими способами) себе подобных, чего не делает, кажется, ни одно другое существо на свете. Может быть, это своего рода цена, которую платит человек и человечество за то, чтобы быть явлением культуры.

Цивилизация есть материально-вещественный способ существования человечества, а культура – способ его ценностно-смыслового существования. Информация же, будучи «антиподом» способности желания (вожделения) как форма организации мира, или миропорядка, – это опосредующее звено в замкнутой цепи «культура –  цивилизация», вечно опосредующее культуру и цивилизацию. Звено без которого ни культура, ни цивилизация существовать не могут в принципе. В ходе истории человечества менялся только масштаб и способ трансляции информации и, соответственно, масштаб, способы и скорость осуществления коммуникаций между людьми.

Здесь вожделение – это аналог энергии, делающей возможным желание, волю, целеустремленность  и саму жизнь каждого человека и социума в целом.

Цивилизация – это фрагмент объективной реальности, преобразованный в соответствии желания и целями, а также все побочные (непланируемые) отрицательные результаты и потери.

Информация – выраженная посредством символов и кодов мера снятия неопределённости, т. е. степень структурированности и дифференциации мира вообще и мира людей, в частности.

Культура – это проявление и результат субъектности человека как способности к свободному бытию, не зависимому от природной необходимости, способности творить смыслы, значимости и духовные ценности, символы и коды в общении с себе подобным.

Здесь воля (энергия), опосредованная материей, превращается в свою противоположность – информацию, а материя, опосредованная информацией, превращается в свой антипод – сознание человека как единство интуиции, ощущений и эмоций, воображения и разума, наконец, как смысл и ценности, система которых и составляет основное содержание культуры как таковой.

Вряд ли возможно экспериментально или спекулятивно доказать и показать это чудесное превращение (по крайне мере до сих никому не удавалось превратить вещь в мысль), но констатировать такой «круговорот в природе» несложно – он практически очевиден. Но это всего лишь еще одно свидетельство того, что вожделение и информация, культура и цивилизация связаны между собой в систему не столько причинно-следственно, сколько координационно. Таким координирующим центром и основанием может служить только (как минимум) трансцендентное Я-бытие каждого человека, как максимум – бытие вообще, как бы мы его ни обозначали – Абсолютом, Богом или Мировым разумом (Логосом).