Онтологические прогулки

     Начну с давнего в истории философии отделения мнения от знания, с того, что, как бы давно философы ни раскрыли принципиальное отличие мнения от знания, обыватели всех родов, в том числе и интеллектуалы, до сих пор упорно подменяют второе первым. Сия подмена знания мнением совершается с единственной целью – не знать. А пугает оно людей не тем, что требует немалого труда и терпения, не тем, что оно сложно и поэтому нуждается в развитии способностей, и даже не тем, что обладание знанием превращает человека простого в человека умного. Вовсе нет: стать дураком обыкновенным намного, намного труднее, чем стать обыкновенным умным!

     Гений человечества живет (прячется) в дураках, умный же – просто человек.

     Уже в античности были сформулированы простые правила: первое - не стремись иметь мнение на все случаи жизни, второе - не принимай мнение, неважно – чье, свое или чужое, за знание и правило последнее – каждый может достичь знания. По тому же древнему определению мнений много, знание одно; далее – объединение всех мнений в одно целое невозможно и поэтому знания не дает. Верно и обратное – раздробление знания на мнения невозможно, потому что целое не дробится на части или, в другой терминологии, атомы не имеют частей. Знание не бывает частным, в то время как мнение – сколько угодно. Общим знание называется не потому, что является процессом обобщения (абстрагирования, синтеза и т.д.), а потому, что представляет собой общее, то, что всех или, что то же самое, ничье.

     На философском языке знание – единое, одно.

     Знание – то, что для всех одно, индивидуально неразличимо, единственно. Для человека нет возможности знать что-то свое, по-своему, своеобразно, оригинально, глубоко, плоско и как бы то ни было еще. Человек или знает, или не знает, и если знает, то одно, если не знает, то также это одно. Знать одно частично невозможно, частей знания не существует ни до появления знания, ни после этого. Говорить об ущербности некоего знания можно, а вот знать ущербно невозможно. Итак, теорема первая:

    знание одно, никому не принадлежит и доступно всем

     Из этого положения следует, что знание не имеет никакого отношения к противопоставлению истины и лжи. Знание единственно, его окружает пустота, а не ложь, его не с чем сравнивать. Могут ли быть ложными планета, звезда, дерево?!

     Вторая лемма этой теоремы – знание не содержит в себе ни добра, ни зла, не может быть основанием каких бы то ни было моральных оценок и отношений. Знание не возвышает и не унижает знающего, точно так же, как не возвышает и не унижает того, кто не знает.

     Впрочем, оставлю лучше я этот уже практически мертвый философский язык и перейду на повседневный. Так чем же отличается знание от мнения? Тем и только тем, что знание не содержит в себе низких или высоких, добрых или злых, качественных или некачественных и т.д. частей, которые могли бы стать основанием оценочных суждений и отношений. В формуле Эйнштейна нечего выделить как великое в отличие от малого, траектории движения планет солнечной системы не могут вызывать раздражения, химия не более безобразна, чем биология. Ни одна часть знания не хуже и не лучше другой его части.

     Как сказал бы дон Хуан: «знание безжалостно», или «знание безупречно».

     Поэтому обладание знанием делает тебя безжалостным и безупречным, ты перестаешь оценивать и относиться, ты перестаешь делать то, что постоянно, каждое мгновение своей жизни делает каждый человек – ты перестаешь судиться с жизнью (богом, миром).

     Узнав, ты перестаешь что бы то ни было мнить, то есть – прятать за отношением, скрывать за оценкой, подкладывать под точку зрения. Главное в мнении – суждение, суд. Или, что то же самое, - позиция, твоя точка зрения, щель, подполье, из которого ты смотришь на мир и выносишь о нем свое суждение. Например, подполье человека праведного, как Иов, или беспечного и легкомысленного, как Хлестаков. Праведный Иов судился с богом, Иов узнавший судиться перестал, не потому, конечно, что слишком ничтожен в сравнении с богом, а потому, что не с кем и некому судиться. Можно ли быть в претензии к Солнцу, что оно слишком горячо или, наоборот, горячо недостаточно?!

     Получается, что существенным содержанием мнения является претензия данного человека к жизни, миру, богу, обществу, другому человеку и даже к себе в том, что эта жизнь, мир, бог, общество, другой человек или даже он сам не таковы, какими они должны были бы быть. Претензия же рождается из вынесенного (в большинстве своем бессознательно) человеком приговора, осуждения кого-то (чего-то) на соответствие судящему. Мнить значит приговаривать, мстить за несоответствие, осуждать на другое.

     На приговорах знание не построишь, сколько ни объединяй мнения многих по одному и тому же предмету, объективного образа этого предмета не создашь. Мнящие не знают и никогда не узнают, потому что они не хотят знать другого, того, что не соответствует занятой ими позиции, того, что живет без них. Того, что своеобразно. Живо само.

     Сколько эмоций вызвал фильм «Левиафан» Андрея Звягинцева, какую бурю негодования, возмущения и осуждения, с одной стороны, одобрения и солидарности, с другой! Судили все, только за разное: одни видели клевету, другие – разоблачение. Чтобы не знать одного, того, что показано в фильме, каждый мнил свое, приговаривая содержание фильма к такому содержанию, каким оно должно быть, если у него, как смотрящего этот фильм, есть своя позиция. Человек смотрит фильм точно так же, как живет, то есть судит. Например, если церковь построена на насилии, то эта церковь – абсолютное зло.

     Человек говорит «я думаю», «по моему мнению» и т.д., но должен был бы говорить «я сужу», «я осуждаю», «я предполагаю», «мне кажется». Судящий не знает предмета своего суждения, потому что не знает того, что делает, не знает себя. Точнее, он знает себя как занявшего собственную (или чью-то) позицию, стоящего на определенной точке зрения, с которой предмет видится под неким углом. Ему и в голову не приходит, что знание не нуждается в точке зрения, позиции, так как оно занимается не законами восприятия предмета, а законами его, предмета, существования!

     Знание предмета не зависит от законов его восприятия человеком, в том числе, не зависит и от особенностей его восприятия отдельным человеком. Знание – результат деятельности мышления, предмет мыслится, точно так же, как воздух дышится. Невозможно один и тот же предмет мыслить по-разному, если, конечно, речь идет о мышлении, а не о суждении. Мышление, как дыхание или кровообращение, - результат опыта вселенной и человечества, оно не может быть предметом манипуляции ни отдельного человека, ни самого человечества.

     Если мыслишь, то – как дышишь!

     Человек не может выбирать, как ему мыслить. Человек может только или мыслить, или нет. И мыслит он вне какой бы то ни было зависимости от своего местоположения, возраста, вероисповедания, образования и т.д. Нельзя мыслить на половину или на четверть; все мыслят одинаково, если только мыслят.

     Не человек рождает мысль, мысль рождает человека.

     Так созерцание Левиафана родило Иова. Мышление вселенной обращает в прах любое мнение, любую позицию, любую точку зрения.