Онтологические прогулки

     Цикл "Совершенное мышление" был посвящен, во-первых, реконструкции формирующих матриц индоевропейской цивилизации, во-вторых, определению модусов (культур) данной цивилизации и, в-третьих, исследованию каждого модуса в отдельности. Удалось выявить три формирующие матрицы индоевропейской цивилизации: предметность, единство и координацию, которые лежат в основании трех ведущих модусов нашей цивилизации, - западного, срединного (русского) и восточного. В пределах имеющихся у меня возможностей была реконструирована матрица русской культуры (направленность внимания на единство или стихию жизни как творение), в основном на материале русской литературы, просто потому, что таково было и остаётся моё предпочтение; можно было положить в основание исследования историю, сельское хозяйство, образование или право, но в принципе это не так важно и на результат никак не влияет, поскольку матричность каждой культуры тотальна и проявляется по всему континууму данной культуры.

     Исследование русской культуры сопровождалось одновременным исследованием матриц западного и восточного модусов нашей цивилизации, что позволило сформировать целостный взгляд на особенности каждой из матриц, преодолев неизбежные для каждой из культур ограниченности. Так изнутри русской матрицы западная культура воспринимается как потребительская и алчная, восточная - как застывшая и жестокая, изнутри западной матрицы русская видится недоразвитой и мрачной, восточная - древней и иерархичной; восток же относится и к срединности, и к западу как к своим детям или младшим братьям, слишком увлекающимся отдельными элементами, стихиями в ущерб их скоординированности. Только целостное восприятие индоевропейской цивилизации как единства равных и разных модусов позволяет корректно воспринимать каждый из модусов и в их специфике, и в их взаимодействии друг с другом.

     Следующий метауровень рассмотрения - взаимодействие мировых цивилизаций: индоевропейской, арабской, африканской, еврейской, американских, происходящее и на уровне цивилизаций как целостностей, так и на уровне отдельных модусов разных цивилизаций. Любое исследование любой культуры и любой цивилизации без учета данного метауровня рассмотрения неизбежно приводило, приводит и будет приводить к серьезным искажениям результатов, поэтому каждый исследователь, тем более философ, должен учитывать множественность уровней рассмотрения, уметь удерживать их одновременно даже в самом простом, частном и, казалось бы, не имеющем отношения к спецификам цивилизаций исследовании. Философу необходимо уметь удерживать в одном внимании одновременно не только множество элементов, но и множество уровней их существования и взаимодействия, что требует от философа высокой развитости элементного, структурного и системного мышления.

     Отсутствие современной культуры философствования - основная причина упадка философии в последнее время, который проявляется прежде всего в отсутствии целостного, элементно-структурно-системного мышления, крайне узкого горизонта внимания, увлечения частными задачами и пренебрежения к проблематике человечества как единого целого. Дополнительными препятствиями становления современной философии являются, во-первых, преувеличение значения античной и классической философии в ущерб новейшей и, наоборот, увлечение новейшими трендами в ущерб классическим образцам. Сегодня актуально ПОЛНОЕ освоение накопленного философией и мировой культурой опыта, в этом отношении философ должен не только не уступать ни математику, ни физику, ни астроному, но даже превосходить их, поскольку горизонт внимания современной философии  включает горизонт всех наук как один из своих внутренних векторов.

     В то же время было бы слишком тщеславно полагать, что без философии человечество не сможет ни существовать, ни развиваться; очень даже сможет, правда, другой вопрос заключается в том, как именно оно будет существовать и развиваться без философии. Ответ прост: без философии человечество существует и развивается слишком стихийно, как подросток, жизнью которого управляют захватившие его драйвы, которые не позволяют ему самому формировать горизонт своего внимания. Без философии человечество слишком увлечено злобой дня, наличным выживанием, заманчивыми и легко реализуемыми возможностями. Пока ещё человечеству хватает потенциала, наработанного восточной, античной, классической европейской, еврейской и арабской философией, но этот потенциал уже на исходе и скоро вообще перестанет определять повестку дня.

     Сегодня философия всё более откровенно вытесняется на обочину движения человечества, но не потому, что таково сегодня человечество, оно всегда игнорировало мудрое, а потому, что философия перестала создавать матрицы, которые имели такую насыщенность и силу, что человечество, вопреки удобному и привычному для себя, "прислонялось" к этим матрицам как к живым формам, феноменам или "расширителям", "амплификаторам" (по М. Мамардашвили), замедлявшим слишком быстрый бег человека, обращавшим фокус его внимания внутрь себя и этим расширяя его внутренний мир. Феномены, созданные философией, обогащали человека сложностью, наделяли его удивительной для него самого глубиной, формируя его интерес к новому, сложному, разнообразному, недосягаемому, невозможному.

     Одной из главных причин отсталости современной философии, прежде всего - западноевропейской, является разработанное ею понимание трансцендентальности, в основу которого была положена связка понятий "сознание" и "осознание" как квинтэссенции разумности или основания достоверного познания. Европейские классики были так ошарашены свободой индивидуального мышления, продемонстрированной Декартом, что так и не смогли устоять перед открывшейся и очень заманчивой перспективой построить "единственно правильную", "безупречную", "абсолютную", "на все времена" философию. В результате и построить не смогли, и время потеряли, и оставили своих последователей в тупиковой ситуации, ведь доставшийся им в наследство от классиков инструмент годился только для тщеславия и преподавания, но был практически бесполезен для актуальной работы.

     Термин "сознание" имеет очень ограниченный горизонт корректного употребления, не выходящий за пределы значения индивидуальной работы человека по социально-родовой и моральной ориентации, в соответствии с чем он никак не может быть расширен до объёма термина "внимание". Однако из-за излишней пафосности европейских философов нового времени это расширение произошло, причем настолько тотально, что связка "сознание-осознание" стала штампом многих наук, даже вполне естественных по своему предмету, например, физиологии; о психологии или социологии и говорить не приходится: откройте любой учебник или монографию и термины "сознание" и "осознание" будут наиболее часто употребляемыми. Не осталась в стороне и повседневность, радостно подхватив запущенную философами волну, но, как всегда, вложив в неё свой собственный интерес, а именно: термин "сознание" стал употребляться для обозначения всего на свете, что могло иметь хоть какое-то отношение к способностям человека; действительно, зачем морочить себе голову точным определением, если можно любое действие человека сопроводить его (действия) виртуальным двойником - сознанием, которым обыденность заменяет единственно знакомую ей совесть.

     Восприятие, воспоминание, мысль, впечатление, рассуждение, воображение и т.д., - стали называть сознанием, превратив этим сложную жизнь человека в плоскость, сверху которой все освещено сознанием и снизу которой все окутано бессознанием. Как удобно и как скучно! Это плоское мышление заправляет теперь и в философии, и в подворотне, при этом философ напирает на то, что он осознаёт себя сознающим ( Я есть Я), обитателю же подворотни достаточно того, что он переживает себя сознающим, что он в себе, в памяти (Я просто есть). Если внимательно посмотреть на Я философа и Я обывателя, то между ними нет разницы: это индивид, тем или иным образом определившийся относительно своего социально-родового положения и переживающий это положение как Я. То есть

     такой формы, как Я, не существует

     Что утверждали ещё более двух тысяч лет назад главные специалисты в исследовании человеческих форм - индийские философы (йоги), посвятившие этому вопросу достаточно много внимания и утверждавшие, что никакой отдельной формы (сочетания элементов или дхарм), которую можно было бы обозначить как Я, не существует. Всякий раз, когда человек схватывает, фиксирует себя как Я, схватывается разная комбинация элементов и только непрерывность этого схватывания создаёт видимость существования отдельной формы. Каждый человек невероятно сложен и никакая отдельная его форма или способность не может охватить его целостность, в том числе и сознание, этот навык ориентации в социородовой системе в качестве его части.

     Философия совершенно не нуждается в сознании.

     Более того, введенное в философию сознание эту философию разрушает, так как оно представляет собой случайную индивидуацию, считанный родовой навигатор, который ни при каких обстоятельствах не может стать или быть достоверной основой ни познания, ни размышления. Далее, сознание не может себя осознавать (сознавать), поскольку может осознавать только совесть, оно всегда имеет дело только с готовым знанием (вестью), то есть наиболее точным определением термина "сознания" является следующее:

     сознание - это схваченная (зафиксированная, осознанная) совесть.

     Сознание - это рефлекс, рефлексия на весть совести, ответная реакция на известие об изменении своего социородового положения. Точка. Строить на этом философию - безнадежное  и совершенно бесперспективное занятие, впрочем, когда и кого это останавливало?! Однако введение термина сознание в философию, осуществлённое европейскими классиками, имеет под собой вполне определённую основу, а именно: индивидуацию, сознание как метод индивидуации, сознание как становление субъектом, а не элементом действия. Именно этот - индивидуирующий - смысл был заложен Декартом в сформулированный им принцип: "я мыслю, я существую" или здесь - "я становлюсь мыслью", "я существую мышлением". Как видно, Декарт не употребил в этой матрице термина сознание, но употребил гораздо более существенные термины - мышление и существование. Его ушлые последователи быстро прибрали открытый им принцип индивидуации к рукам, заменили "мыслю" на "сознаю", а существование вовсе отделили от мышления и вынесли в качестве отдельной категории.

     Так принцип индивидуации, вновь возрожденный Декартом после более чем полуторатысячелетнего прозябания, философы нового времени заменили принципом трансцендентальности: "Я есть Я", хотя под прикрытием трансцендентальности всё равно разрабатывали принцип индивидуации, ведь по существу стремление к трансцендентальности - средневековое наследие, попытка обосновать единственность абсолютности, универсальность, всеобщность. В этом отношении наиболее характерной представляются философские исследования Гегеля, который развил диалектику свободного формообразования или диалектику самоорганизации и развития форм. Декарт, собственно, не имел в ввиду абсолютности, но только очевидность, очевидность индивидуации, ведь именно в этом заключалась основная проблема средневековья, у которой было всё в порядке с очевидностью абсолютности, но именно индивиду не хватало определенности.

     Классики стали развивать абсолютность и всеобщность вместо индивидуации и существования, однако революционность, точнее, действительная современность Декарта заключалась и заключается до сих пор в том, что он создал матрицу индивидуации на примере мышления: мыслю, существую или существую мыслящим. Очевидным (точным) же мыслимое становится, если мыслящему удается быть только мыслящим, удаётся исключить из мышления другие модусы существования, что достигается с помощью технологии сомнения или редукции. Воспринимающий существует восприятием, размышляющий - размышлением, бегущий - бегом, если бегущий воспринимает и размышляет, то он существует как воспринимающий и размышляющий на бегу; множественность модусов существования не удваивает и не дробит существование (если только в головах философов), оно остаётся единственным, его можно назвать Я только при одном существенном условии, -

     Я не является субъектом!

     Индивидуирован бег, индивидуировано восприятие, индивидуировано размышление, но не индивидуировано их сочетание или целостность: Я не может быть индивидуацией, человек не может индивидуировать себя как Я. Правы были индийские брахманы и первые буддисты, не нашедшие такого сочетания элементов (дхарм) как Я, его не существует как живой формы. Я представляет из себя феномен-фантом, удвоение существующих и осуществляемых действий, как например, в том случае, в котором человек говорит - "я дышу", "я иду", я помню", при этом он действительно дышит, идёт и помнит, но только не как Я. Я не ходит, не дышит, не помнит и уж точно не мыслит. Мыслит человек, которому удалось существовать мыслящим.

     Всё великое просто и совсем не пафосно.