Онтологические прогулки

   Продолжим. Кто созерцает сущность вещей? Что это за живущий внутри него "персонаж", о котором говорит Пруст? Я расширяю горизонт проблемы и задаю вопрос: кто дышит, ходит, видит, слышит, помнит, спит, воображает, любит и т. д.? Ответ "человек" будет корректным, однако слишком общим. Человек точно дышит, но как? Может ли он не дышать или дышать по собственному усмотрению? Может ли он при ходьбе пользоваться теми мышцами, которыми хочет, и не пользоваться другими? Менять видимые цвета, исключать из восприятия синий и зеленый? Не слышать басов? Не переваривать злаки, заменив их на железо? И т. д. Ответ очевиден: не может. И активная форма утверждения:"я иду", "я слышу", "я взял", "я вижу" и пр., не должна вводить в заблуждение. Но что-то, ведь, человек может, в чем-то он действительно активен? Да, я много и подробно писал об этом: человек настраивает свое внимание в определенном направлении, например, младенец тянется к погремушке, внимание координирует все необходимые для достижения данной цели ресурсы, и при многократном повторении попыток такой координации, то есть при условии удерживания данной настройки внимания, формируется намерение. Намерение - это установленная связь определенной направленности внимания с соответствующей формой, в данном случае, формой движения (схватывания). Тот, у кого эта связь уже установлена, активирует движение простой направленостью внимания, здесь - хватает погремушку фактом намерения ее взять. Человек, как любое другое живое существо, не может скомандовать себе что-то сделать, например, воспринять свое отражение в зеркале, для этого ему достаточно на это отражение посмотреть, то есть направить на него внимание. Восприятие, как и движение, сработает само, если сработает намерение. Формы движения, восприятия, дыхания, слуха, осязания, воображения и т. д. работают как самовозникающие и саморазвивающиеся формы (помните Гегеля), которые являются формами априорными (помните Канта), которые не имеют окон, в которые или из которых можно было бы посмотреть (помните Лейбница), которые невидимы независимо от того, насколько они малы или велики (помните Демокрита), которые знает и одновременно не знает каждый из нас, поскольку сколь бы подробно я не знал строение движения, принцип его активации мне не известен (помните Сократа).
   Последовательность такова: направленное и удержанное внимание - намерение - форма.
   Соединяет все эти элементы в одно целое - существование! Вот почему такое большое значение имеет  философский опыт Декарта, он открыл и показал то, что лежит в основе любого события (для живого вообще, в том числе, для человека), любого момента творения - существование, осуществление или индивидуация. Осуществив мышление, придав мышлению статус реального, индивидуировав мысль, Декарт дал человечеству новый инструментарий реализации, принципиально отличающийся от средневекового или религиозного, в основе которого лежало представление о том, что действующим субьектом является бог или дьявол, а человек - лишь площадка столкновения этих противоборствующих сил. В таких условиях активность человека может проявляться только в виде выбора одной из этих сил, подчинение ей и противостояние ее врагу. Матрица выбора добра или зла и следования соответствующим нормам не включает в себя восприятие человека вообще и себя в том числе как автономного, самовозникающего и саморазвивающегося субьекта. Под тысячелетним колпаком матриц религиозности практически полностью растворилась сформированная античной цивилизацией субьектность человека. К концу средневековья человек оказался в ситуации, когда он воспринимал себя бесконечно малой точкой соприкосновения двух враждующих вселенных (добра и зла), человек переживал себя почти исчезающим, мнимым, пустым. Это переживание формировалось чем дальше, тем больше культурно, через воспитание и традиции, тогда как индивидуальная и социально-экономическая практика требовали субектности. Время требовало, а инструмента не было, не было матриц становления автономным субьектом.
Декарт отодвинул с переднего плана выбор, заменив его на действие. В каком-то смысле Декарт пытался обосновать выбор, придать онтологический статус тому, кто выбирает, возродить утерянное достоинство выбора, точнее, возродить человека как свободного человека, свободного в своем выборе божественного. Для Декарта, чтобы протянуть руку к богу (Микеланджело), сначала необходимо почувствовать себя отдельным, гармоничным человеком (витрувианским человеком Да Винчи). Да, Декарт строил лестницу на небо, но, и это самое важное, строил ее как современный, а не средневековый человек, не обращаясь к богу за помощью, как было принято раньше, а полагаясь только на себя самого. Это принципиальное изменение стратегии поведения: весь мир и человек, в том числе,  как арена битвы добра со злом был отодвинут в сторону как сомнительный, не потому, что такой мир внушает сомнение, а потому, что в нем нет места для человека, ведь этот мир трансцендентен ему, в него не попасть, пока некая сила оттуда не схватит человека за шиворот и не втащит его к себе. Античный человек осваивал средневековую матрицу как человек родовой цивилизации, в которой отсутствовало представление об абсолютной силе, в которой любой бог, даже самый могущественный, был духом, живым существом, с которым можно установить взаимодействие. В религиозной матрице средневековья эта связь была обрублена представлением об единственности и абсолютности бога как действующей причины всех поступков человека, кроме тех, которые, с его попустительства, внушены дьяволом. Весь человек во всей полноте его жизни есть творение абсолюта, не имеет ничего своего, даже выбора, который тоже есть действие абсолютной силы. Бездействие же бога означает действие зла, а не человека. То есть человек "спасения" не может взаимодействовать с божественными силами, потому что не имеет собственной экзистенциальности, существования. Вот с какого места начал свое движение Декарт, с человеческого ничто, с исчезающей, как известный кот, точки, с пустоты.
Итак, Декарт открыл матрицу индивидуации как создание нового, достойного человека в отличие от матрицы выбора, который делает пустой, мизерный, исчезающий человек средневековья; архимедовское "существую" Декарта перевернуло мир, показало, как жить по-другому, заняв, пусть и малую, но точно существующую точку. Вот на эту точку и стала наращивать "мясо" современная культура. Отличие от античности здесь в том, что античность двигалась от целостного человека к абсолюту, по ходу движения потеряв человека, тогда как культура нового времени начала двигаться из пустоты, в которой Декарт нашел точку - существование, точку большого взрыва современной культуры, культуры обретения человека.
   Продолжим и вернемся к "мадленкам". Пруст пишет: "одно и то же ощущение свернуто одновременно и в прошлом, что позволило моему воображению насладиться им, и в настоящем, когда воздействие на мои органы слуха и осязания добавило к грезам воображения то, чего они обычно лишены: идею существования - и благодаря этой уловке позволило моему существу получить, выделить, зафиксировать - хотя бы на длительность вспышки - то, что оно обычно не воспринимает: немного чистого времени. То существо, что возродилось во мне, живет лишь сущностью вещей и в ней одной находит и пищу, и наслаждение."
   Доступ к чистому времени и живущему в каждом из нас существу, этим временем питающимся, преграждается, во-первых, отсутствием воображения, потому что его нет в настоящем, и, во-вторых, тем, что то же самое воображение активно в прошлом, которое лишено существования. Наличие воображения необходимо потому, что "воображение - единственный мой орган восприятия красоты" (Пруст). "Мадленка" же представляет собой одновременную актуализацию (за счет двух состояний: актуального в данный момент и всплывшего из прошлого) воображения и как активного, и как существующего. То есть Пруст открывает, что не всякая активность обладает существованием! Если дело обстоит таким образом и с другими человеческими способностями, то получим, что в обычном режиме жизни человек активен, однако при этом не существует. И, если существует, то в каком-то другом модусе существования, модусе "утекающего" или "теряющегося" времени. Настоящее недоступно потому, что, например, не работает воображение (поэтому материализм, опирающийся на предметность, не может быть истинным), идеальное (которое мыслится) заменяется абстрактным (которое проговаривается), реальное (которое присутствует) существующим (которое наличествует). Сущность вещей и полнота присутствия обычно скрыты не потому, что такова их природа, то есть дело не в том, что человек несовершенен, а сущность вещей обладает особым свойством скрытности, а потому, что у человека нет сформированного намерения познания. Я имею ввиду абсолютное большинство людей, которое решает совершенно другие задачи, чем вскрытие сущности вещей. Продолжим в следующий раз.