Онтологические прогулки

   Человек ранней античности оказался в ситуации "ничего не знаю", и это лучшее, что с ним, как и с каждым из нас, могло произойти, поскольку положение полного незнания заставляет задействовать, как говорят методологи, единственный ресурс, который у человека есть, – внимание. Строго говоря, индивидуальное внимание как определяющий ресурс современного человека начал формироваться только в ранней античности. В родовой цивилизации индивидуальное внимание формировалось родом, субьектом действия был род, человек – его элементом, который ориентировался внутри единства рода. За свою историю человечество сформировало и освоило три матрицы внимания: первобытную (или семейную), родовую и современную, которые сменяют и наследуют друг другу как по времени (последовательности), так и по сложности организации. Здесь я не буду на этом останавливаться (подробно – в более ранних эссе из цикла "совершенное мышление"), замечу лишь, что современный тип внимания включает в себя первобытный и родовой типы как свои элементы и характеризуется появлением нового элемента – индивидуальной субьектности, возможностью и способностью человека формировать направленность внимания самому! Вот когда произошла та революция, которую называли архимедовой, сократовской, коперниканской, декартовской и т.д., а именно: в ранней античности, когда у каждого человека, наряду с имеющимися и освоенными первобытным и родовым, появился новый горизонт, в котором он может сам формировать направленность внимания. Соответственно, направленное и удержанное внимание создает условия для формирования намерения  и, если эта направленность мудрая, намерение, то есть живая связь со стихией творения, образуется, если глупая, не образуется. Отличие мудрости от глупости именно в этом: сформировалось намерение или нет. В прежних цивилизациях связь со стихией творения создавалась благодаря усилиям общины и рода, теперь, – еще и благодаря усилиям человека, с которых (индивидуальных усилий) начинается современная цивилизация.
   В ситуации "ничего не знаю" включается механизм любопытства, любовь к испытаниям, пытаниям, попыткам (в которых в качестве одного из элементов работает и воображение, но лишь в качестве одного из); любопытство не знает ограничений, оно направлено тотально, во все возможные стороны, именно оно становится определяющим признаком современного человека, которого стоит определить так: человек – это возможность. Не семья (община), не язык (речь), не род, не мышление (разум) и даже не социум (полис, государство) теперь характеризуют человека, а именно и прежде всего возможность. Когда человек в ситуации "ничего не знаю", он свободен попытаться "двигаться" в открывшемся горизонте возможностей, не бесконечном, но и не ограниченном зоной ближайшего развития. Человек может попытаться жить в бочке или строить особняк, основать академию или пребывать в невежестве, завоевать весь мир или дружить с соседями, исследовать движение небесных тел или сажать огород, пересекать моря и океаны или не выходить из дома, стать президентом или хиппи, путешествовать или бомжевать, сочинять поэмы или сквернословить, прославиться на весь мир, пусть даже ценой разрушений, или "хорошо скрываться", устанавливать законы или их нарушать и т.д.
   Это не значит, что человек может все, вовсе нет, но это означает, что он может все в пределах горизонта индивидуального внимания, который простирается поверх! семейных, родовых и общественных сфер; можно выразить и по-другому: горизонт индивидуума пересекается с семейной и социальной сферами, но ими не ограничивается, если, конечно, человек сам не ограничит себя этими сферами.
   Человек – это возможность и чаще всего он реализует ее, сдвигаясь в том направлении, которое ощущается им как наиболее живое, и, если самое лучшее для него "ничего не знать", так как в этом случае стремление к живому будет переживаться им наиболее отчетливо, то неблагоприятным для него будет многомудрие, многознание, многомыслие, которые будут отвлекать его от живой непосредственности и простоты, подменяя и замещая их мнимыми целями. Как бы не были эти цели благородны, светлы и добропорядочны, движение в направлении их реализации будет отвлекать человека от живого, то есть от того единственного, что несет в самом себе благородное, светлое и доброе, впрочем, оно несет в себе и все остальное.      
   Возможностей у человека много, а путь один – в направлении живого.
   Направление к живому или к жизни – единственное направление, для выбора которого и для движения по которому не нужны никакие предварительные, обязательные и, тем более, обьемные знания; помните Пруста, который говорил нам о том, что сама жизнь УЖЕ оставила в нас знаки, что она уже записала в нас иероглифы, что она уже превратила нас в метафоры, уже все есть, нет никакой необходимости что-то выдумывать, что-то изучать или о чем-то спрашивать, каждый из нас уже написанная жизнью книга, уже "книга мозга", хотя еще не прочитанная, но уже написанная.
   Нет вопроса: быть или не быть, мы уже есть, потому что жизнь свое дело уже сделала, теперь дело за нами. Но нет и выбора, теперь уже нет, живое отпечаталось в нас, упаковалось в нас всем: интенсивным переживанием, глубоким смыслом, красотой, истиной, любовью, болью, всем тем, что теперь не внешне нам, а нам внутренне, в мешке нас самих, который мы тащим на своей спине, как кузнец Вакула таскал с собой мешок с сидящим в нем чертом, которого он искал. Конечно, мы можем выбросить мешок, забыть о книге и ...что? в открывающемся перед нами горизонте нет никакого достоверного ориентира, поскольку все ориентиры одинаково достоверны, как дюжина привидений матери или любимой, из которых сказочному герою надо выбрать одну, настоящую, живую, узнаваемую живым же внутренним чувством, а не неким признаком или слепой догадкой.
   Первые антики "ничего не знали", поэтому их действия во всем – архитектуре, науке, строительстве социума, военном деле, мореплавании, философии, поэзии и др., радуют своей свежестью и живостью, содрогают простотой и глубиной, впечатляют наивностью и чистотой, укрепляют мужеством и упорством; именно они начали формировать нас как свободных (от семьи и рода) людей, двинувшись во всех возможных для них направлениях. Как легко ничего не знать! как весело, когда над тобой ничего не довлеет, как радостно видеть простор открывающегося впереди пространства, как захватывающе, когда еще ничего не случилось, когда все еще предстоит.
   На контрасте с античной свежестью незнания взглянем на тех, кто уже что-то знает, кто начинает с знания, с  "сознания"; как видите, созерцание всей проблематики мышления (в широком смысле) в этих эссе о теореме актуальности я осуществляю, вообще не употребляя термин "сознание", не потому, конечно, что мне он не нравится, а потому, что в описании корректного мышления этот термин не нужен, тогда как в рассмотрении искажений мышления он вполне уместен. Прежде чем смотреть на искажения, вернусь к теории.
   Теорема актуальности утверждает, что любое событие представляет собой атом, монаду, то есть целостный феномен, формирующийся и развивающийся по собственным законам, в соответствии с чем любое внешнее этому феномену воздействие, если оно "пробьет" его (феномена) целостность, станет искажающим его осуществление фактором. Примером такого искажения может служить оговорка, которая происходит как внешнее воздействие на речевое изложение определенного содержания, приводящее к искажению какого-то слова и превращению его в слово-чемодан. Внешним воздействием в данном случае является некое актуальное знание (переживание), речевое выражение которого имеет сходство, созвучие с произносимым, то есть речевое изложение осуществлялось с одновременным знанием (переживанием) некоторого другого содержания, которое в психоанализе и после него в обиходе крайне неудачно обозначают как "бессознательное", тогда как оно вовсе не таково. Психоанализ, впрочем, как вся психология и философия, исходят из предположения, что внимание представляет собой только индивидуальное внимание (которое, к тому же, они называют сознанием), в соответствии с чем все то содержание, на которое в данный момент это внимание (для них – сознание) не направлено, обьявляется бессознательным, а на самом деле – всего лишь находящимся вне фокуса индивидуального внимания. Какое убогое представление о решающем ресурсе всего живого – внимании! Внимание современного человека имеет тройственную структуру, то есть функционирует одновременно на трех уровнях – семейном (наследие первобытной цивилизации), родовом (наследие цивилизации родовой) и индивидуальном (актуально, то есть в современной матрице). Например, родовой тип внимания обеспечивает одновременное удерживание в горизонте внимания множества разных предметов (существ), так пастух удерживает местоположение, характер действий, передвижение и настроение каждой из сотни овец, которых он выгнал пастись на окрестный луг, он не "перебирает" каждую из них по очереди (как делал бы пастух современный, поскольку использовал бы индивидуальное внимание, которого у первого пастуха просто нет), он внимает им всем одновременно! Как его прямые наследники, это умеем делать и делаем мы, каждый из нас одновременно удерживает во внимании множество разнообразных факторов, причем здесь я имею в виду только уровень родовой и индивидуальный, в действительности же все время действуют и другие уровни (движения, вестибуляции, восприятия и др., да, человек сложен, не зря его называют венцом творения). То есть, рассказывая нечто себе и вам этими буквами, я одновременно внимаю своему местоположению, самочувствию, проезжающему по дороге велосипедисту, звукам холодильника и часов, обстоятельствам предстоящей мне чуть позже поездки, постоянно возникающим ответвлениям от хода мысли, по одному из которых я продолжаю движение, и совершенно этим ни затруднен, ни обременен, наоборот, меня это веселит и, кроме ошибок, возникающих из некоторого несоответствия размера моего большого пальца, которым я набираю текст, клавитуаре смартфона, опечаток я не совершаю, однако вполне возможна ситуация, в которой я, отвлеченный ударом звуковой волны, запущенной сверхзвуковым самолетом, совершу опечатку в слове, фонетически созвучным модели велосипеда, который я видел минуту назад. Все то, чему я (как целостность, а не сиюминутное "я") внимаю, ни "бессознательно", ни "подсознательно", ни "сознательно", все синхронизировано со мной в монаде происходящего, каждый из нас сам себе Ричард Львиное Сердце, который, по преданию, мог делать много дел одновременно, то, что я могу переводить фокус индивидуального внимания с одного предмета на другой, с этого текста на велосипедиста, после которого на эпизод из прошлого и снова на текст, не означает, что текст мной "осознается", а остальное – нет. Это означает слаженную работу всей целостности, которая называется человек; здесь я напомню, что мои исследования показали, что феномен человека как вид претерпел, как минимум, три трансформации, – первобытную, родовую, современную. К этому следует добавить, что современный человек как вид наследует не только первобытному и родовому виду, но и всей предшествующей человечеству истории живого, вписывая себя в эту историю как один из ее этапов.
   Итак, "мое" индивидуальное внимание следит за движением содержания, разворачивающегося в созерцании актуальности, одновременно и столь же активно, как индивидуальное, "мое" (кавычки означают, что это разные я) родовое внимание охватывает окружающий горизонт разнообразных обстоятельств, имеющих или могущих иметь ко мне отношение и на которые я могу перенаправить внимание индивидуальное, при таких переводах активность и эффективность этих модусов внимания нисколько не страдает, так как они динамически синхронизированы между собой. Как индивидуальное внимание не является светлым, чистым, истинным, рациональным и пр., так родовое не является темным, грязным, ложным, иррациональным, это просто разные модусы внимания. Возвращаемся к "со-знанию", теперь становится понятным, что "сознанием" называют индивидуальное внимание как способность (возможность) выделять любое содержание, а "бессознательным" – то содержание, которое не находится в фокусе индивидуального внимания, что вносит дополнительную путаницу, так как по аналогии с "сознанием" как способностью, приходится признавать подобной способностью и "бессознательное", создавая таким образом "активный" фантом темной стороны человека, сшивая из кусочков не затронутого вниманием материала живого монстра Франкенштейна.