Онтологические прогулки

   Будет вполне обоснованным и даже необходимым включить в многообразие формирующих элементов бытия и "материю" человека, его физио- и био- логию. Здесь я буду употреблять термин биология, а не физиология, акцентируя по преимуществу не физику жизни, а живость, жизненность физики, рассматривая материю прежде всего как живую субстанцию. Это, на первый взгляд, незначащее различие имеет далеко идущие последствия: современный человек унаследовал классическое представление о живой материи как недавнем, молодом феномене истории этой вселенной, причём унаследовал его как уже готовое, а не выработанное им самим представление, опустив при этом, соответственно, всю проблематику, сопровождавшую данное представление с момента его появления, например, вопрос о том, как именно возникла жизнь, когда и в какой форме, возможны ли другие,  неорганические, несубъектные, полисубъектные и т.д. формы жизни. Классическое представление о живом строится на "субъектной" методологии, суть которой в том, что живое субъектно, индивидно, индивидуально, то есть строится вполне антропоморфно, на сравнении и в сравнении с человеком, который воспринимается и понимается как разумное или сознающее (в идеале как сознающее и осознающее) существо. Я не буду рассматривать и показывать всю узость, ограниченность данного подхода в восприятии живого, этому я уделил достаточно много внимания в цикле совершенного мышления; сейчас я более подробно исследую интересный и совершенно не изученный в европейской традиции предмет – практику созерцания в её связи с восприятием и переживанием времени. Отдельно созерцание было в фокусе внимания в средние века, в виде определения возможностей и границ созерцания человеком божественной природы, тогда как восприятие и переживание времени подробно исследовалось в новое и новейшее время, прежде всего в виде субъективации абсолютного времени временем относительным. Средневековым философам и философам нового и новейшего времени эта задача оказалась не по зубам, поскольку их инструментарий для решения её не годился, так как в его основе лежало разделение человека и бога (в средние века) и абсолютного и относительного времени (в новое и новейшее время).
   Разделённое в начале пути не соединишь в его конце, даже если такую задачу поставить как приоритетную.
   Методологически двойственность (дуальность, дуализм) была преодолена теорией относительности в начале 20-го века, принципиальная суть которой в том, что в ней отсутствует какая бы то ни было приоритетная точка, доминирующий элемент, абсолютная категория, а все элементы рассматриваемой системы со- или до-определяются относительно друг друга; когда отсутствует бог, человек перестаёт быть и восприниматься рабом, если исчезает царь, исчезают и его подданные, стоит разуму лишиться чистоты и верховенства, как тело и эмоции сами собой очищаются от "грязи" и низменности. Отнесение энергии к скорости света как константе в известном уравнении Альберта Энштейна совсем не означает некой абсолютности света, свет, как и любой другой феномен вселенной, во взаимодействии с другими феноменами, например, галактиками, изменяет свою скорость, вектор движения и др., просто на сегодняшний день свет является одним из наиболее всеобщих и устойчивых элементов, по отношению к которому удобно соотносить многообразие элементов вселенной.
   Итак, время не абсолютно, а относительно, так в отношении к смене дня и ночи, сезонов, лет и веков время поддаётся некоторому упорядочиванию и даже исчислению, хотя и с существенной коррекцией. Можно выделить математическое, астрономическое, физическое, биологическое и другие виды времени, каждое из которых соотносится с определённым классом феноменов, например, ритмом дыхания, сердцебиения или зарождения и разрушения звёздных систем. Из теории мы знаем, что при приближении к скорости света происходит замедление процессов (всё сложнее, но здесь я не об этом), то есть должна быть явная зависимость или, точнее, некое чёткое соотношение времени и скорости: прилично разогнавшись, я услышу (если бы это было возможно на такой скорости, но это образ, мысленное допущение) лай собаки как череду растянутых почти до бесконечности звуков. Взаимосвязь времени и скорости кажется очевидной и тотальной, однако тысячелетний опыт созерцания, который накопило человечество (прежде всего, в индийской традиции, в христианском подвижничестве и незначительно в европейской философии и мистицизме), говорит об обратном: время не зависит от скорости, более того, в связи с созерцанием время  лишается самой существенной своей характеристики – однонаправленности!  А вслед за ней теряет и ещё одно своё качество, которое, пожалуй, тотально довлеет над человеком и человечеством, – качество неумолимости, неотвратимости, неизбежности того, что оно несёт  своей однонаправленностью, – смерти, разрушения, аннигиляции. Доминация безжалостности времени ослабляет ум, заставляя его "возвращать" феномену времени неизбежность, удвоенную страхом безнадёжного ожидания неотвратимого конца. Жалкое зрелище.
   Прыгун с гигантского трамплина полетит только в том случае, если сможет освободиться от "панциря", пут инстинкта самосохранения. Это же условие принципиально необходимо для свободного, совершенного мышления:
   мыслить значит не предполагать,
   не предполагать и необратимость времени, в том числе. Более чем 40-летний опыт созерцания показывает мне, что созерцание вне-временно, оно не имеет в себе тензор времени не только как формирующий его (созерцание) элемент, но даже и как элемент содержательный, поскольку последовательность содержательных элементов в созерцании определяется не временем, а предпочтением созерцающего! Щука созерцания велит "по моему хотению". В философии такой феномен известен как "вечность", то есть то, что не имеет отношения ко времени, не связано со временем, находится вне законов времени, здесь я термину "вечность" предпочёл термин "актуальность", но мог бы выбрать и ряд других, вполне подходящих для этого. Как активировать актуальность? попасть в вечность? так, как совершается и всё остальное: направить внимание, удержать (созерцать) эту направленность, "оседлать" образовавшееся намерение, творить.