Онтологические прогулки

§ 20. Сущность жизни и закон сохранения информации

Х.Р. Брансон научно обосновал понятие закона сохранения информации в книге «Определение информации в термодинамике применительно к химическим связям в биологических системах». До этого обоснования закон о сохранении информации носил преимущественно богословский характер, хотя отдельные положения науки (математики, физики) при этом тоже использовались: Паскаль, например, вообще видел в математике именно ту лестницу Иакова, которая ведёт на небеса. Кардинал Николай Кузанский считал центр круга и радиус наиболее точно передающими соотношения между непротяжённым бесконечным Богом – Творцом и протяжёнными конечными телами видимого мира. Иоанн Дамаскин (IV век) считал энергию не менее реальной, чем вещество, и поэтому его можно считать предшественником Эйнштейна по преобразованию закона сохранения массы в закон сохранения массы–энергии, что при понимании негативной энтропии как информации автоматически подразумевало дальнейшее преобразование в закон сохранения массы–энергии–информации (более подробно мы об этом скажем ниже). Богослов С. Глаголев в речи, произнесенной 1 октября 1902 года, и названной им «Бессмертие прошедшего (принцип сохранения явления)» в основном опирался на теологическую аргументацию, но использовал и некоторые данные науки: так речь начинается с упоминания о том, что десять лет назад точно так же отмечали эту дату, а сегодня, если мы видим двойную звезду V созвездия Дракона, какой она была десять лет назад (ибо расстояние до нее десять световых лет), то, само собой разумеется, кто-то на этой звезде мог бы видеть нас такими, какими мы были десять лет назад. Следовательно, делает вывод Глаголев, образ каждого явления так или иначе сохраняется в масштабе всей Вселенной, и следует говорить не только о сохранении вещества и энергии, но и сохранении вещества, энергии и явлений. Мир, наглядно воспринимаемый нами, подобен миру, видимому сквозь узкое окно: мы, ведь например, не видим то, что можно увидеть в лучах Рентгена или Беккереля. Ньютон и Кларк по этому поводу дали удачную метафору, назвав пространство «чувствилищем Бога». Для нас пространство кажется просто геометрической эвклидовой протяженностью, а в высшем, божественно-глубинном смысле, недоступном нашему наглядному представлению в бесконечности пространства кроется и бытие, и сознание (мысль Бога тождественна его Бытию). Далее цитируются стихи В. Соловьева: «Пускай Пергам давно во прахе, пусть мирно дремлет тихий Дон, все тот же ропот Андромахи и над Путивлем тот же стон» и Жуковского: «Где-то в знакомой, но тайной стране, погибшее нам возвратится» как выражение мысли о возможности трансформации бытового пространства-времени в информационное пространство-время, где бывшее делается настоящим. Наука и религия едины в противостоянии материалистическому упрощенчеству Мальбранша, который безвинно бил свою собаку, считая, что она только машина! Многое, даже на первый взгляд понятное и очевидное, при более глубоком рассмотрении оказывается скрывающим под покровом обыденности какие-то тайны, хорошим примером в этом отношении является Индия, где мысль никогда не опускалась до приземленных тривиальностей.