Онтологические прогулки

Пока термин и понятие «сознание» лежит в основании какой-либо философии, эта философия не имеет ни малейшей возможности разработать эффективные способы достижения стихии творения. Она с видимой легкостью может разработать множество различных теорий, объясняющих устройство мира (что хорошо видно в истории философии), при этом легкость таких построений основывается на размытости термина и понятия «сознание», в значение которого можно вложить практически любое содержание (ума, разума, рассудка, здравого смысла, души, духа и пр.). Интересно, что допущение сознания как основы построений характерно практически для всех направлений современной философии: идеалистических и материалистических, трансцендентальных и эмпирических, структуралистских и аналитических, культурологических и антропологических, мистических и эзотерических.

Незавидное положение всей современной философии происходит именно из-за всезначности термина-призрака «сознание» и исходящей из этого невозможности подобраться к тому, что является единственно важным для любого типа знания, – предоставлению человеку доступа к стихии творения. Такой философии-импoтенту остается только, во-первых, рутина: преподавание предшествующей истории философии, методологическая, представительская, академическая работа и, во-вторых, извращение: создание всякого рода «чудных» концепций, подобных представлениям Валерия Подороги о творчестве Гоголя, которые мало кому известны, практически бесполезны и не интересуют даже психиатров.

Отдельно стоят «философы», обслуживающие идеологические нужды режимов, например, назначенные Сталиным «профессора» философии, в работе которых философии нет и быть не может по определению. Наконец, в конец списка я помещаю довольно большой отряд философов, которые претендуют на рождение или возрождение философии из разнообразного «духовного», прежде всего – христианского, опыта, в числе которых Шестов, Бердяев, Флоренский и др.

Весь корпус современной философии, начиная с Декарта, изменил положение феномена философии в культуре (в самом широком смысле этого термина). В отличие от античности, в жизни общества и в представлении людей философия нового и новейшего времени перестала быть мудростью, перейдя в разряд не-действенного знания и не-производительного общественного института. В этом статусе философия «заморожена» и по сей день, вытащить ее из этого жалкого состояния не представляется возможным, по крайней мере, до тех пор, пока не произойдет кардинальная трансформация устоявшейся системы социальных институтов.

Что же собственно философия? Жива ли она, и, если да, то где и в ком? Ответ очевиден: философия жива, и жива в каждом человеке, но не в качестве рефлексивной процедуры, контролирующей содержание «сознания» и очищающей его от сомнительных и недостоверных элементов, – такой инструмент предложила нам современная философия. Пользуется ли этим трансцендентальным инструментарием современный человек? – нет, не пользуется, и не будет пользоваться, поскольку он бесполезен. Помните персонажа «Старика Хоттабыча», приятеля Павлика, который стоял в воротах и пытался ловить мяч, произнося заклинание, данное ему Хоттабычем? Верное волшебное заклинание было такой длины, что бедный парень успевал заканчивать его только тогда, когда мяч уже оказывался в его воротах, наконец, пропустив охапку голов и совершенно отчаявшись, он плюнул на заклинание и решился действовать сам, на свой страх и риск, только тогда он сумел отразить хоть один удар. Инструментарий рефлексивной процедуры, разработанный современной философией, представляет собой такого рода заклинание, использовать которое можно, но лишь для того, чтобы безнадежно гоняться за убегающим миром.

Настоящая философия, от античности до Декарта, создавала не заклинания, не инструмент поиска уже существующей, но скрытой от человека истины, а инструмент создания истины, инструмент создания мира и человека. Инструмент творения. Все есть жизнь. Все живое. Жизнь есть творение. Человек есть жизнь. Человек есть творение.

Каждый вдох – творение.

Сделанный шаг – творение.

Сказанное слово – творение.

Случившееся воспоминание – творение.

Все, что делает человек, – творение.

Он творит себя и мир.

Однако не имеет ни малейшего представления об этом!

Человеку представляется, что творит кто или что угодно, – бог, материя, эволюция, инопланетяне, что угодно, только не он сам. Ему нравится быть венцом творения, любимчиком, получившим подарок за красивые глаза, и, в знак благодарности, он отказывается от своей свободы в пользу бога (эволюции). Человек говорит: меня таким создали, я был создан таким, поэтому моя задача, моя миссия, мое положение во вселенной – быть сотворенным, тварью, таким оставаться, пребывать созданным, потому что я, человек-тварь, не способен на творение (разве только на творчество).

Пребывать на вершине эволюции (в том числе, на вершине пищевой цепочки), называть себя «человек разумный» и даже «человек разумнее разумного», – такую пилюлю тщеславия предлагает нам современная философия. Кто откажется?!

Что сформулировал Декарт? Рефлексивную процедуру для нахождения надежной точки опоры в непознанном и непонятном мире? Нет. Декарт определил формулу индивидуации каждого живого существа, независимо от того, знает оно об этом или нет. «Когитирую = существую». Когито – любое действие (мысль, переживание, осознание, движение и т.д.), координирующее множество разнообразных элементов в одном событии. Существование или сущее есть действие или, точнее, событие действия, событие, объединяющее в себе действующее существо и мир в одно целое. Случившееся событие есть творение.

Сказав слово, сделав шаг, взяв ложку со стола, я сотворил мир, в котором сказано слово, сделан шаг, взята ложка со стола. Эти когитации индивидуировали мир (меня и мир). Слово, шаг, движение стали сущим. Творением. Миром и мной. Я сотворил мир? Нет. Мир сотворил меня? Нет. Я решил высказаться, слово сказалось, я решил взять ложку, свершилось движение («я взял ложку» равноценно «ложка взялась мной»). По моему хотению и по щучьему велению: щука творения исполняет мои хотения, если ведро моих стремлений смогло поймать щуку творения. В дыхании, движении, восприятии, говорении мне удалось поймать творение в сосуд моей жизни. Как и большинству людей.

Вот что такое декартовское когито – индивидуация творения. Создание живой формы, как сказали бы индийцы и как предпочитаю говорить я. Живые формы дыхания, движения, восприятия, говорения. К которым я, как и всякий человек, имею доступ, но не как их единственный создатель, творец, а как один из элементов формы, как тот, кто реализует какое-то желание, стремление, например, позвать кого-то по имени. Я говорю «Сезам» и мир открывается. Без моего стремления мир останется скрытым, непроявленным, неизвестным. Мир открывается, проявляется (моим) стремлением. Мир и я сам установятся событием действия.

Желание, хотение, страсть, стремление есть определенная направленность внимания. Чтобы (мое, твое, кого угодно) стремление реализовалось в действии живой формы и стало событием, необходимо образование действующей связи стремления и живой формы. Действующая связь стремления и живой формы, например, речи или движения, представляет собой намерение. Намерение является результатом определенной настройки внимания и удерживания этой настройки до тех пор, пока не сформируется намерение. Обычно это результат длящегося настойчивого опыта – движения, восприятия, говорения. Котенок, гоняясь за своим хвостом, тренируется не в овладении движением ловли хвоста, а в настройке внимания и удерживании в этой настройке настолько долго, насколько это необходимо для образования работающей связи стремления и живой формы, выражаясь поэтически, насколько это необходимо для «погружения» в живую форму движения.

Человек (или тот же котенок) не может нарастить и укрепить мышцу, мышца растет и крепнет сама, но человек может направить и удерживать внимание на том действии, при реализации которого растет и укрепляется эта мышца. Последние 40 лет я не стремлюсь мыслить, думать, рассуждать, предполагать или отгадывать, я только настраиваю внимание и удерживаю его, всматриваясь, например, в современную философию. Работает ли живая форма мышления в этих (условно моих) размышлениях, судить не мне.