Пес созерцания
Александр Строганов (27/08/2021)
Фото: Илья Ковалёв Дом под луной
***
двор февраля рыдание потех космат и смотрится в себя собак и лилипутов
старух перебирая пламенеющих горбушек воробьев кроша и причитая
путь инея пронзительное колдовство и карамель лизнуть дверную ручку
кудряв и кружев не перекричать снежков вокабул эхо рыб пернатых купол
бессонный бакалавр стекло стеклянный погремушек жар прозрачный крон
запечатлен зрачки сполохи моментальных фото инея в гурьбе и вьюге
храм и вокзал сиятельный хорал немеют пальцы вертикаль и нагота и линз
жизнь бесконечна смерть была до нас до детств треух и Троица и Небо
***
поэты всё одно и то ж позавчерашний чай
холодный свет холодный гложет и горчит
небесный осени позолочённый блеск и час
колодец лета дым воды и тлеющих красот
зрачков и бочек пыл и гул закат и бедный сад
любовь была ладонь и шаль и плач и пустота
ступая оступаться остывать и каждый шаг как год
пустынных дач и пустырей ледышка мёртвый звук
та глушь лакающая свет спасенье и пейзаж
волшба и медленная пыль кочующая изнутри
шесть строк шестнадцать осень письма никому
тень на столе иных очей сиянье слов и соль
пустынных комнат поворот и свет и вертикаль
закрыв глаза не спать бродить и бредить и курить
плыть и смотреть и умирая и смотреть в окно
где рыжих трав и черных трав смятение и плеск
ЖАЛОБА КАИНА
ты спал ты спал и спал и ты заспал мое спасенье соня Авель и беда и радость
смерть может быть и торжество и пиршество и наваждение и слабость и беда
ты спал и спал сон понарошку смерть всегда предательство услуга или пропасть
ты спал ты спал и спал и ты застыл мое спасенье соня Авель и беда и радость
на цыпочках твой сон и неизбежность смерть согбен согбенным стал рожок о Боже
не по моей вине не по твоей вине затмение кровоподтек печаль печать и черепаха
сон хорошо мне сна не знать теперь но знаю лучше чем болезнь и женщин и вина
оплакивать твой сон и слабость смерть познал хромая нож не сон но участь нож
мгновение согбенным стал крючком согбенным притяженье зяби приговор и воля
кровь говорит что мы обречены принять и цепенеть и верить облака и рдеет
катится колесо влачить под мышки никуда твой бледный путь всегда на четвереньках
зияние иглы мой высший знак терпеть и пятиться мой Авель пазуха и волчья пасть
заспал и боль и неизбежность вечно дремлешь Авель смерть узрел и выбрал брат
запал и боль и оба падаем насквозь мы оба слабы Авель оба прячемся и умираем
такое только одному не плачется и обнаружен только одному теперь раскат и грех
такое только одному не лечится и нет спасенья навзничь небо поглотил и волю
пребудет смертью смерть поправ так будет не болей и впредь и спи с собой в обнимку
пребудет не болей терпи красот небытия пустот и ароматов спи большая кукла Авель
знай то что я и ты точнее ты не поле не пейзаж не человек но небо и изнанка
струится шелковых овец и легких пастухов в твоих владеньях поступь вечной жизни
животворящий зной земля не твердь земля землей земля не бездна только зной
и всякий червь и рыжих гор само движение нашествие само чудес и праха и урок
и всякий червь и Прокурор само сомнение мелодия песка и комьев и убийство
любовь беспечна знай ракушка страсть такое яд и осязание и всласть распахнут зной
распахнут и сжигает всякого по одному томление и черепах и землекопов в поле
послушай как ворочается зной холодных черепах золы так угли остывают и несчастья
ни одному не улизнуть ни мне ни всласть ни власть но участь шествие и хоровод
такое свет и тишина теперь ты знаешь смерть очнувшись не кричит не клянчит Авель
нам этот хоровод заведомо знаком и хруст и притяжение земли и благодать
***
зов сажи осторожность и тепло и сон и медленная смерть всегда
обнимет лакомых предчувствий ласковая жизнь и сумерки и суть
зев сажи провожать сопровождать и тамбур и прогалин чернота
тот поезд в прошлом прошлое по сути мел круженье паутин
пейзаж и сопло свор чепрачных слов бесед о будущее о война
о осы о зрачок о радуга за черной пеленой сосед сияет
о бесконечный разговор по сути едоки и скважина замочная и храп
придет и сядет прошлое сосед из жизни синей рюмкой водка
безродны родненькие на закате грифельная теснота учителя
жуков египетских триумф и тишина невидимых колес и ожерелье
и теплый хлеб и древний Рим и тишины мерцающая дрожь и дождь
и прочая родня то в прошлом прошлое по сути мел круженье паутин
так неприметны средь вещей и времени бесцветны Чук и Гек
несовпаденье замысла и мышь в плену безвременья безгласны
то войлок пращуров то тень от наших тел те в прошлом поезда
теплушки вот теплушки вспомнилось теплушки вот и всё
мы боле не умеем плавать и летать дым павших предков рыб и птиц
стропила черствые железный лист окно песнь пустоты и прах и перья
остыла лава и плато томление читай беспомощность и твердь и сажа
мы звука ждем уже не ангела хотя бы звука
***
и вот идет один теперь один
не больше трав терпеть и мокнуть
не легче путаница мята ночь
не громче камешек в ботинке
нашаривая шорох след и речь
нашептывая шелест шелкопряд
всегда такие чудеса и нити
не счесть причуды солнца и роса
крыльцо и мыльница и груш
оставлены желанье и чужие
из пчел свидетелей и домочадцев
все тише гул нагретого корыт
глухонемые ранних петухов
горчичных лет беспечный плеск
не провожай нет никого судьба
оставлен теплый мир
и вот идет один теперь один
вдох мельницы тяжелая вода
сам поцелуй затылок и порог
не плоть не к свету на просвет
не шествует но блик и пар и кротость
стремительное замиранье паучок
то по волнам пустот лицо и клев
навстречу белых рыб и белый свет
покачиваясь никуда до сотворения
себя в безвременье опережая
сам замысел и вымысел и суть
сам замысел и приговор и путь
мерцанье каторги и бестелесность
молитв дрожащий перелистывая шепот
терпеть и разрыдаться наконец
на волю отпустив нательный крестик
ПОЛДЕНЬ
скользить ускользает вот найдено тень точно мышь на лету
тщедушный школяр или старец со старостью шутки и страсть
смеяться до смерти так смерть ускользает так свист или цвет
шествует шествие шелеста заводи шелка цветов полевых
слепнущий полдень сияющий полдень бродячих собак
мы не познали друг друга молчать и хранить и терпеть стольких лет
не чуя двоится нектар на неслышных ногах суть блуждающий рай
прогулок прощальных волнуется очередь ворох и срок
под сенью стрекоз и намерений хрупкая перьев и хмель или день
финал и начало бывает и хуже и крючьев и дно не хотел говорить
скользить ускользает вот найдено тень точно мышь на лету
печальнее смысла прогулок и трещин и ввысь ускользает пыльца
смеяться со старостью редких прогулок воздушных бутонов обман
природа безмерна стоит мошкара не решаясь подуть облака
падение вечно падение зной за безбровый июль легких птах
мы не познали друг друга блуждать и летать и терпеть стольких лет
НЕДОУМЕНИЕ
мы же сами построили космос и олово и Вольтер
вместо чтобы барахтаться в бархатных лопухах
вместо чтобы овалы ловить облака блик и лун
вместо венчанной нежности и деревнь
мы же сами оставили юдоль кочующих снов
прорастать в чертежи и мочало пустот пластинат
синих чисел паучьих на коже писать навсегда
остывать остывая разводами паутин
***
Гиперборея вне времен мучительная неподвижность
туманных кораблей их плавников и кистеперых рыб
до наготы утопленников алебастр и льда молчанье
всех океанов и холодные равнины городов январь
кириллица столетний звон молчания созвездий и мольба
молитва зазеркалья свет крещенский свет торосов и письмен
безбрежных анфилад безлюдных шествие синиц и хлопьев
озноб в окошке материнском остывающая шаль
искрится зала балюстрад и синева полков бессмертие
вне жизни и земли серебряный иконостас и поцелуй
поля прозрачны и луна и волки и канон и далеко далече
тот огонек кричит ни запад ни восток но кровь сама
Гиперборея вдох вот как фонтанов пасмурные львы
белеет лап усопшего как утвержденье холоден и строг
держава трепетом изрыт свет иссякает самодержец
держись кричит держись испарина а все одно держись
Россия ожидание затем зима сама и медленная боль
стоять в снегу и звездах и уснуть на сотни коль не мерзнет
стоять в снегу но ворожба бессильна ибо неподвластен сон
монарха ледяного белых крыл толченое стекло
***
бесед и бед
округлый мир бесед безмолвный барабан свет теснотой набит и неуклюжих поступь
аквариум хозяйских мокрых глаз стекло и муть не в силах боле кланяться и слышать
ошпаренных предметов каблуков и слов все колотье ангин и спиц и стук и страх
единожды исчезнет и окно и воздух пустоты сам день и дом смежая веки и века
исчезнет
только кот
и только кот не исчезает зверь сомнительный пространств и сумерек и прочих ласк
огромный наблюдая ламп тяжелых отражений потусторонней что есть зазеркалье
на цыпочках потусторонней нашей грешной облачком лампад и поводырь и гость
он знает все и даже больше вымолит прощенье нас бездомных встретит и уснет
клубочком
***
прошлое аспид нечаянный призрак и жар
эхо тяжесть звенящая в лужах и на просвет
влажно дышит распаренных ночью дождей
возвращается нега и ужас счастливые сны
смутных путников тени плюща и слюдой
шевеление черного шелка пучина впотьмах
покачнувшись возводит фигуры костра и друзей
нетерпения смеха утрачены праздник и смысл
холод хохот зашторенных штор и пустые глаза
мгновенье искрит сквозь неведение иконостас
разлетаясь шмелями и блестками тихие дни
бродят ослики пегие по небесам
***
лень и слушать по комнате бродят стихи
лечь и слышать по воздуху бродят стихи
не пиши не придумывай как там оно
или свет заколочена ночь или свет
или день или речь или свет или плоть
истончается голос страшится дитя
этих рук этих глаз эта речь этот нож
чистят воздух как рыбу до боли терпеть
осыпаясь глаголов и слов чешуя
не пиши не придумывай как там оно
слов снующее почерк и крючья и шнур
то придумано то не стихи или дрожь
это люди покуда забудь навсегда
паучком занавески ни слуха ни букв
или велосипед насекомое жук
насекомых так много и трав за окном
насекомых так много и букв и других
блики сами блуждают отыщет найдет
не спеши говорится вина или ночь
не пиши не придумывай как там оно
не мешай паучку и стадам за рекой
там овраги коров и жалейка и жук
не мешай паучку не спеши не пиши
не мешай он бежит от несчастья людей
бесконечности клочья дыханье терять
и с разбегу навзрыд невесомой реки
и с разбегу в туман и спасенье и Спас
кислород или газ или плакальщиц зев
не спеши говорю не спеши не пиши
эта жизнь коротка и другая за ней
***
седой поводырь и кондуктор небес
растлевая сюжетом грозы неокрепшее лето
осеняет дыханьем инсульт и озон
изумрудного снимка последний улов
утверждает нетленность того что без нас
именуется ночь или жизнь или как вам угодно
или долгий вираж голубой стрекозы
взаперти навсегда беспокойного сна
именуется грех и запой и зарниц
из-под гром из-под ног окончательный стул
так однажды сорвавшись всеядная ясность
оглушает и ангел в проеме дверном
улыбается детской и слепнет сияя
ПЛАЦКАРТ
укачивает далеко кочующее даль
тягуче и безбрежно и зима и хвоя
и рыбьи домики и сумерки под стук
река вне времени и станций
вне времени событий и костров
удильщики солдатики и прочий люд
там далеко за облаками зной
из обитателей небесных ширм
курчавых жителей небес небесных
пекарни пекари и труд и пальцы
нет не помню
кузнечики и кузнецы и прочий люд
чернея комья желваки играют
блеснет и вновь тугая степь
спят нараспашку бодрствуют во сне
спим навзничь без оглядки без остатка
целуем сон как водку серебро
в сопровождение мокрых проводов
в сопровождение голубых ворон
безбрежно влажной простыней
зима стекает с верхней полки
белизна
темно или зима не важно молоко
за окнами пейзаж и ворожба
свивает смысл вне времени и тени
за облаками дом наверное не знаю
вчера или однажды сонмы лет и тел
покроет тишина или лазурь
укутывает комья как Кутузов
мучнистым вне разлук и войн
пришельца слабоумного любовью
особенной непредсказуем путь
сомнамбулы
Памяти А.Еременко
КОРАБЛЬ ДУРАКОВ
невидим призрачен космат
точнее не бывает тугоухий кит
сопровождать сам полнолуние
зев ротозея океан пожравший
дыхание и нагота и полночь
волнуем деревеньки пузырятся
скуластыми скворечник острова
и кочегар и почтальон и сука
зев ротозея океан пожравший
сполохи свадебки с гармошкой
жнецов и жаворонков мертвых
в атласных колпачках и клювах
крик до сих пор стоит в ветвях
жил и снастей и бельевых веревок
утопленники меж собой похожи
рубах смирительных рубах соленых
история развяжет рукава
история и поножовщина и анекдот
и корабельный кот ученый
дымится хвост космат и гулок
не выпивал бы стал бы львом
не удавиться не уснуть но радость
переполняет лепет океан безбрежный
и рук и рыб и пенится а как же
особенной червонной воблы поутру
зола и золото а как же пятачки
гарцует радость мокрых паруса
разверзшаяся плоть и гобелен
и флейт и барабан и бездна
гарцует угостите папироской
уже не хлопотно и полночь
в опавших парусах смеется
дырявой жизни ост и норд
не смерть но мореплавание
***
домочадцев детей и заблудший сосед
в ожидание слов и приподнятых плеч
мирозданье покроет пуховая шаль
бремя боли и слов и захлопнется дверь
пусть левкас и безмолвный узор навсегда
дача вымокла лето ленивое спит
зелень красного абажур все пройдет
запах тлеющий дождь запах жизни и трав
шепчет смутная гладь и молчит и горчит
шепчет свет гончих псов отворяя окно
прорва лестницы перечень конус и щель
оступившись срастаются кости и дни
с боку набок ворочаясь сам по себе
с боку набок ворочаясь календари
покрывая безмолвие пыль и любовь
этих пращуров стены под чай по свистку
прошлогодних газет изжелта голубых
бесконечный сверчок больше нет никого
шелестит шелестит шелестит шелестит
пропадая во сне наяву помолюсь
все проходит дожди и болезнь и мечта
и не жажда моя и вина не твоя
можно было иначе сказать а зачем
можно было иначе прожить а зачем
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
чернея зреют кольца смрадных слов кровоподтеки
тяжелый дух лоханей празднеств маслянистых плоть
ангар трудов кровавый истуканами игла во взгляде
сидят как полагается на корточках и в предвкушенье боли
смиренных благ истошного кипенье завитков и хруст
совокупление с бессмертием до брызг до рвоты до утра
круженье палачей и агнца до седьмых колен до слепоты
до изморози в ожидании зареванного рая
***
в малиновом платье беспамятств
всего что поэзия ветер обман нищеты
всего что петух обещал своим дамам
предсмертного хрипа игла и тальянка
кривизной этих ветхих дворов и разбой
что есть нежность и невыносимый кураж
победителей горн и высот красота
беспробудных коров пустырей и стожары
татарский пожар околдованных птиц
собутыльник и женщина черных берез
зверь густой бродит марево и повадки
пожирать пустоту по законам земли
нестерпимо сияющий голод любви
кровь наотмашь гвоздик воскресенье
глушь исполнена смерть и мечтой
спрессован испарина или роса
наития путь головы его перьев живых
путь головы его шелковых перьев
по обугленный двор суеверий начало
с петухом-горемыкой и русский поэт
могуч и велик и беспечен и пропасть
ПЕС СОЗЕРЦАНИЯ
пролетев над Парижем вокзалом и тень
присев перекур забывать и вымарывать
изморозь хмель милых лиц поцелуи
белых рубах перелетная свадьба
эхо не более всхлип и вода приступай
глаза закрывать наблюдать за собой
наблюдать небывалое медленной жизни
ныне мертвенный калейдоскоп и оскал
музык неслыханных власть и свобод
снов жемчуга путешествий и шествий
толченым стеклом обязательный праздник
прощаться с запоем нелегкое дело
благодарю благодарности ложь и надежда
благодарю благодарности старость и воля
пора созерцания мой собеседник и пес
надеюсь хотя бы его не убьют
***
полночь веки врата разверзается город иной
керосиновой лавкой в мареве голубом
дед овчиной велик и бессмертен весь в голубях
держит за руку светится лакомый петушок
острожное детство ламп и лампад и ангин
не исчезает ни сон ни испуг ни озера зеркал
бередить отражения обращенные вспять
так пульсирует золото обесточенных дач
ИСХОД
глухой с бечевкою своей
слепой а в телогрейке рак
и рыб и пчел и прочий люд
крест и самум и прочий лад
немой с котомкою своей
толпой бездомных и святых
одышкой званых и седых
хромые избы их старух
скрип половиц и строгий нрав
засов и трепетная мышь
бессонных сов и черный хлеб
и мельниц всхлипами ворон
и белый день на черный день
и всякое чужое их чулан
и чернокнижник паучок
и богомолец паучок
вот скарабей спешит и вор
Египет и корабль и фараон
спешит всклокоченный верблюд
отряхивая пыл пустынь
безвременья тяжелая вода
тяжелых фляг тяжелый гул
и троп и толп и грузовик
покойников желез и дров
и быстроногих тополей
сплошь близнецы и карусель
и всякой детворы пожар
и всякой водки верных слуг
безвременья тяжелая вода
и обморочные дворы
и сторожа намокшее белье
и беженцев тяжелое шмотье
плач ив и плеск и голоса
убогим похвала и кров
и всякой наледи стекло
и сам стекольщик и солдат
тяжелых фляг тяжелый гул
солдат и солнце например
палач погонщик и июль
палач но плачущий палач
катиться головам очей
по четвергам и площадям
в какой стране в другой стране
плач не стыдись чужая жизнь
кто их считает этих дней
томление большой воды
и рыб и пчел и прочий люд
и белый день и черный день
***
бессонница перила снегопад сомнений
задымленным подъездом стужи вертикаль
представлен лестница пролет шести октав
невнятен и оплакан нотный стан желаний
мерцание басовая вниз головой мечта
предчувствие любви и в нашатырь и в драку
кружение пузырчатых бемолей лабиринт
заика ментор и ноктюрн и балагур
пустой подъезд и зябнущий подросток
в бегах и покурить
в шарманке тесной музыкальной школы
нет места музыке как музыке но этот звук
подобьем лопнувшей струны на самом дне
свербит и манит намертво и страх и обречен
там где сливаются черты и запахи судеб
там по прошествии на самом дне колодца
где время и пространство отступает
Балакирев настигнет и простит однажды
согреет леденеющие пальцы и обнимет
поскольку жизнь прозрачна
***
слова на звуки вспять цвета на водяные знаки
меняется нездешнее и лиц и то что было лицами
и фартук и мольберт и пастбище и корь и зверь
ступают шестипалые с улыбками недоуменья
вброд и на ощупь
оплывших городов погрязший в трезвости шлепка
увы исполнен пеклом плотью обмороком и мошки
мошна живая ошарашенное шествие сирот по горло
набит обновами и рынок трубами горит желания
манеж уж полон
парит и близорукость и глазницы щурится пейзаж
воронки жаб сусальным золотом болот и блеск
гореть скорее тлеет пятнами переводных картинок
и перьями нездешних птиц и флер и пузыри и раж
Иерихон как будто
за сим обратно заворачивай свою печальную селедку Рабин
и фартук и мольберт и пастбище и топь и новых рыб
другое ныне все смеркается сверкая празднеств нагота
другое все и по-другому тучное и погибает хохоча
смыкается и тонет по пути
потусторонний зов и зев свобода не в себе но на просвет
по-прежнему мертва а ты не верил Рабин
ВОЗДУХОПЛАВАНИЕ
смирение тысячелетий войлок или луч полей бессонных
пронзающий пределы бытия и белизна и санный след
и перья ангелов и перья птиц прозрачных возносясь
мерцанье глицерин холодных сумерек и океан слепит
живородящий старый и больной ворочается отражаясь
в белье кипящем и всплывающих со дна рубах и небо
отвесно хмурится и остывают времена и невесомость
не спит летит сорвав стропил и бычьих жил и провода
мучнистыми шарами пузырями тополиным пухом жажда
небытие бездомных и продрогших вопиет беззвучно
на милость просит молока парного и свиданий в небесах
во снах хотя бы утолить и вознестись и раствориться
в сыром тумане суеверий и цыганских мотыльков
молитвами бродить по облакам и удивляться
***
тепличный свет квартир осиротевших дух не умирает сразу
не умирает без хозяев ибо этот свет живой и кутается в шторах
стучится в окна и устраивает в лампах жизнь инакое иное
без музыки и посиделок грустно и осмысленно теперь кружить
стремглав под потолок играя с мошками и блики мелочь
и хохотать в углу немного и ненадолго конечно озерцо
заброшенных тарелок кран еще ворчит смириться сложно
не знает радости свобод и не привык к молчанию свобода
не всем дается а кому-т о в тягость смерть понятнее и проще
пятнашки русских разночтений построений воинство и войн
немыслимое постоянство есть не раб но дисциплина и герой
хотя в Германии окошко сразу остывает стоит погасить свечу
проверьте непременно если оказаться доведется непременно
непредсказуемы поскольку вьюга то и дело тонкий мир и хор
всегда до слез внезапная любовь к примеру близость казни
еще сума вот это за спиной не горб и не улиткин домик в тягость
в бреду и на замызганном вокзале где угодно как не выпить
что ни вокзал Венеция и кладбище и кафедра и пастораль
как здесь не выпить коль полно червонцев яблок спелых папирос
грузинский чай червонцы что угодно и смешно и страшно с этим
смешно игры торжественная суть предубежденье и растрата
на самовар на ветер на монисто стекленеющим бродягам карасям
вовек терялись пустота непостижима и смущает скажем в тюрьмах
тень опустевшей камеры лежит седой лицом к стене уткнувшись
в обнимку с тенью синих одеял открытыми глазами вор и юн
невидимое братство или брошенных усадеб или храмов чистота
не исчезает хоть костры хоть грозовые облака Россия мамочка
ДОЖДЬ
не выпускай зонтов тяжелых крыльев угловатых стай
не прячься не спугни небесный шепот обращенный влагой
не бойся эта долгая вода грядущего небытия блаженство
в ней хрупкость избранных причастие и утешенье и уста
беседы беззаботной нескончаемой реки вращений и колец
подмигивая мокрых крыш колодцам и купелям улыбаясь
упоминаньем двойников во встречных поездах и внуках
немеркнущий нектар настоянный на тишине и травах зов
прозрачной глубины заоблачных селений притча ходоков
гулять по кладбищам присаживаясь медленных ступеней
и клейких лавочек кочующих ветвей вселенского молчанья
невинно наблюдая за собой мерцание конфет и сосен
что есть прощение и календарь
ВОЗВРАЩЕНИЕ
тело карьера надорванных башен надменных и рыжих холмов
гл’отки колодцев бездонных за взором чугунным манок и обман
вездесущая грязь сквозняки и отшельники тянутся в лес города
растворяясь в тумане стремятся к оврагам и царства теряя и страх
воля ветхость безумных зеленых селений разорваны провода
жилы рельсов оскомина гаснет в кочующих ризах коричневых трав
насмерть стянуты слухом прозрачным охотника путь паутин и блесна
вдруг блеснет выплывая корыт куполов и ланит и голов голытьба
здесь руками тугими холодным бельем играется синька и вьюн
колченогих и четвероногих искрясь и кривляясь хохочет простор
белых баб и чернявых князей и калик письмоносцев и пень и репей
шмель заноза и пристань и волк за столом бесконечная жизнь
недолго сирень по сигналу совы наливается сыростью даль
тлея танцев плывет поцелуй и Анюты в платочках поминок и дружб
гармонист со своею ногой деревянной колода и пьян в белене
глухо кашляя тянется петлями дым копошащихся бань и жасмин
желтый скрип половиц возвращается спать и мерещиться кот прохиндей
обездвижен пейзаж молчаливый пророк выпускают своих светляков
хоровод мотыльков и наяд по реке стелет окая бледная ночь
умереть и гулять в этой радужной прорве веками беда и восторг
Последние публикации:
СВИНОПАСЫ (3) –
(03/03/2022)
СВИНОПАСЫ (2) –
(02/03/2022)
СВИНОПАСЫ (1) –
(01/03/2022)
Фамадихана (Действие второе. Картины третья и четвёртая) –
(26/10/2021)
Фамадихана (Действие второе. Картины первая и вторая) –
(25/10/2021)
Фамадихана (Действие первое. Картины вторая и третья) –
(22/10/2021)
Фамадихана (Действие первое. Картина первая) –
(21/10/2021)
Пока Иона cпит –
(04/08/2021)
Чудо с мясником (Действие второе) –
(21/04/2021)
Чудо с мясником (Действие первое) –
(19/04/2021)
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
