Проза

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЕГОРКА         (Обращается к невидимой свинке.) Видно тебе полустанок, Егорка? Рельсы, вагоны. Два вагона. Дизель-электровоз. Теплый, хоть и блестящий. Видно?.. Нет, не видно. Беда. (Вздыхает.) Поезда ходят, но редко. Пых-пых, остановился. Выходят. Один или пять. Бывает, один или одна. А бывает, пять или семь. Заспанные, зевают. Лунатики… (Смеется.) Луна еще себя покажет! Откровенно говоря, я луны побаиваюсь… Откровенно говоря… Но красиво, конечно. Очень красиво, конечно. Дизель-электровоз в сиянии луны! Опять же рельсы, вагоны. Если бы ты мог созерцать такую-то красоту, тебе намного веселее жилось бы…  Но ты, мне кажется, и так не унываешь. Не унывай… Полустанок как будто весь в леденцах. И зимой и летом. В особенности, когда луна. Рай, да и только!.. Я молитвы знаю некоторые. Мы с мамой, мамочкой молимся. Иногда. И обязательно окажемся в раю. Рано или поздно. Мамочкам и слабоумным место в раю… Свинкам тоже, думаю. Тебе бы тоже молиться научиться бы… Хочешь жить в раю?.. Жаль только, на полустанке лавочек нет, как, например, на вокзале. Ни посидеть, ни, тем более, полежать. Стоя, долго не простоишь… Была одна лавочка, но истлела. Истлела. Ножки чугунные остались, и все. Чугун не тлеет даже в сырую погоду… Но на вокзале хуже.  Плохо, можно сказать. Гул, людей много. Злых много. Я бывал. Мы там дядю Юру встречаем, когда приезжает. То и дело ездит к нам. Он без руки, дядя Юра, а так сохранился неплохо. Большой, громкий. Его пороть меня вызывают. Сами не решаются, вот его и вызывают. Но он не больно порет – жалеет меня. А так – я в шоколаде, можно сказать… А вокзал – наоборот. Вокзал не в шоколаде. Это сначала может показаться, что он шоколадный. Нет, не шоколад – деготь скорее… Я тоже сначала подумал – шоколад, а это – деготь… Полустанок намного лучше. На полустанке тепло. Исходит от дизель-электровоза…  Вот бы эта красота на взгорке разместилась, тогда бы и ты мог рассмотреть, как следует. И очароваться. Тебе бы очаровываться почаще, а то вид у тебя грустный. Хвостик веселый, а в целом вид грустный… Так, с виду ты вроде бы не голодный. Голодный?  Не голодный?.. Так, с виду тебя хорошо кормят… Меня тоже хорошо кормят… Ты не бойся со мной говорить, нас никто не слышит… Хорошие у тебя хозяева, как думаешь?.. Так-то их бандитами считают. Они и есть бандиты. Колтун – бандит. Славик – не знаю, а Колтун точно бандит… Оба бандиты, думаю… Или наговаривают? Люди склонны наговаривать, выдумывать всякое такое. До ужасов падки. Пугают себя. Любят пугать себя… Хочу просить Колтуна вас отпустить. Тебя хотя бы… Думаешь, не согласится?.. Разве Славика просить? Славик ничего не решает. Славик бы отпустил, я знаю. Но он без Колтуна и шага сделать не может… Глупо, конечно, просить о таком. Кто же такого дружочка отпустить захочет? Ты же дружочек? Дружочек… Не согласится, конечно. А так я бы тебя к себе забрал. Мы бы с тобой гуляли, играли во дворе. Уж я-то тебя не обидел бы… Другие мальчики со мной не играют… Попрошу отца купить тебя, вот что. У меня отец хороший, слабовольный. Клюнет. А Колтун – жадный, продаст… Да отец и сам с тобой играть будет с удовольствием. Втроем играть будем… Отец – такой же, как я, только отец. Замирает. И я замираю. Я очень похож на своего отца. Познакомитесь – ахнешь, какое сходство… Мама, мамочка! Живет же с ним как-то? В смысле с отцом. Живет каким-то образом, терпит… И меня терпит. Хоть я слабоумный… Я тоже их терплю. Мы терпеливые очень. Русские люди терпеливые… Ты такой же как мы. Ты ведь Егорка? Тоже Егорка?.. Ну и вот. Только я – мальчик, а ты кнур. Такой же Егорка… Немного побаиваешься меня. Вижу. А ты не бойся. Меня бояться не нужно, Егорка. Чего бояться? Оба два мальчика. Человек и кнур… Как же тебя вызволить? Ума не приложу... Ладно, придумаю чего-нибудь. Я на фантазии горазд. Придумать чего-нибудь, да и так посмешить – это завсегда. Это уж как повелось… Я всех смешу. И тебя смешить буду. Любишь смеяться? Не любишь?.. Я люблю, когда смеются.

 

 

 

 

 

ЛИЛИЯ          Как вас стричь, Виктор Николаевич?

КОЛТУН        Про себя же назвала Колтуном.

ЛИЛИЯ           Как вы сказали?

КОЛТУН        (Громко.) Про себя же назвала Колтуном… Вслух Виктором Николаевичем, а про себя – Колтуном… Ну, что же, Колтун, так Колтун. Я привык. Хотя фамилия моя Колтунов… Ну, что же, Колтун, так Колтун. Я не обращаю внимания. Вся жизнь средь скотины прошла.  Не без обоюдного уважения и понимания, замечу. С людьми сложнее.

 

 

ЛИЛИЯ           Как вас стричь, Виктор Николаевич?

КОЛТУН        Такая грусть накатила. Прямо с утра… Так что я выпил немного. Пришлось. Это ничего?

ЛИЛИЯ           Ничего.

КОЛТУН        Бывает, некоторые не переносят.

ЛИЛИЯ           Все нормально. Как будем стричься, Виктор Николаевич?

КОЛТУН        Всякий раз задаешь мне этот вопрос. Стрижешь меня уже лет десять, наверное, и всякий раз задаешь этот вопрос.

ЛИЛИЯ          Привычка.

КОЛТУН        Простой, прямой вопрос. Это мне нравится. Не всяк может таким-то образом спросить. Простодушный вопрос. Так бы я его охарактеризовал... Не знаю, сумел бы я так вот запросто спросить человека.

ЛИЛИЯ          Вам зачем? Вы же не парикмахер?

КОЛТУН        Верно, не парикмахер. Свинопас я. Так нас в старину называли. Хотя хрюшек моих пасти, выгуливать не надо. У них вольер на зависть… Но речь не о содержании – о той легкости и непосредственности, с которой ты обращаешься к чужому, в сущности, человеку.

ЛИЛИЯ          Я же вас не один год знаю. Как только к нам переехали, в тот же день стричься пришли.

КОЛТУН        На следующий день.

ЛИЛИЯ           Да, на следующий день.

 

 

КОЛТУН        Точность имеет значение.

ЛИЛИЯ           Да, на следующий день.

 

 

КОЛТУН        В первый день обустраивались как-нибудь. А на следующий день прямо с утра к тебе в парикмахерскую.

ЛИЛИЯ          Да, точно.

 

 

КОЛТУН        Мы стричься любим. И я, и братишка. И отец любил. Так уж повелось. Когда человек стрижется – душа его отдыхает. И в голове пусто. И мурашки по телу. Но это – смотря, какие у парикмахера руки. У тебя хорошие руки.

ЛИЛИЯ          Спасибо.

 

 

КОЛТУН        Мы твои руки любим.

ЛИЛИЯ           Спасибо.

 

 

КОЛТУН        Не спешишь никогда. Стрижешь чувственно, с пониманием… Я не люблю, когда спешат. И сам стараюсь не спешить. Правда, не всегда получается. Получается, но не всегда… Вот брат у меня ленив – у него получается, а у меня нет. Не всегда… Я же сам всего достиг. Сам всего добился. Преодолел трудности и добился. Неимоверные трудности, замечу.   

 

 

ЛИЛИЯ          Так что вы не чужой, Виктор Николаевич – уже свой. Все вас знают, все вас любят...

КОЛТУН        А вот теперь поспешила. Никто меня не знает. Я сам себя не знаю…  Никто никого не знает… И ты себя не знаешь… Порой проявляем себя самым неожиданным образом. Ты к этому должна быть готова. Всегда… Слушать – слушай, примечай, беседуй, если надо, но ухо востро держи. Всегда… В людях всякого понамешано… Добрый человек не всегда добрый. Даже если и вид благообразный, и поступки. На уме у него черт знает что... Я-то их насквозь вижу. Они это знают, и как раз недолюбливают… Говоришь, любят? Нет, не любят, побаиваются. Боятся, прямо скажу… Ну, как говорится, вольному воля. Мне до них дела нет. Вот такой расклад, голубушка… Я же много читаю. Первоначально ненавидел чтение. Но заставил себя, преодолел. Некоторые свои мысли научился формулировать. Даже в философском ключе… Вот я тебе приведу пример. Человечество – стихийное бедствие. Это мое собственное высказывание. То есть мною самим задумано и самим же произведено. Человечество – стихийное бедствие… Нравится?

ЛИЛИЯ           Очень любопытно.

 

 

КОЛТУН        Хорошо, правда?

ЛИЛИЯ           Хорошо.

КОЛТУН        Мысль, заметь, вполне философская... Что такое человечество? Как будто кто-то меня спросил. А я, как будто отвечаю – стихийное бедствие… Парадокс, верно?

ЛИЛИЯ           Да, наверное.

КОЛТУН        На самом же деле ничего парадоксального. Так оно и есть. Если не кривить душой… Всего-то два слова. Но уже повсеместный анализ и всеобъемлющее обобщение. У Канта так строится, и у других. Согласна?  

ЛИЛИЯ          Наверное, раз вы говорите.

 

 

КОЛТУН        Но у тебя может быть свое мнение, отличное от моего. Это я тебя как бы к философской дискуссии приглашаю.

ЛИЛИЯ          Нет.

КОЛТУН        Напрасно. Тебе нужно учиться самостоятельно мыслить. Хотя, соглашусь, это чревато опасностями… Да уж, философия. Непростое дело оказывается.

 

 

ЛИЛИЯ          Стало быть, стричь, как всегда?

КОЛТУН        Как всегда.

ЛИЛИЯ          Хорошо.

 

 

КОЛТУН        Знаешь, не хочется ничего менять. Как-то так сложилось… Думаешь, не хочется менять, потому что хорошо живу, жирую?.. Что молчишь?

ЛИЛИЯ           Я об этом не думаю.

КОЛТУН        А ты подумай. А лучше спроси – хорошо ли мне живется? А я отвечу. И этот мой ответ может показаться тебя очень удивить... Ну, что же ты? спроси.

ЛИЛИЯ           Хорошо ли вам живется, Виктор Николаевич?

 

 

КОЛТУН        Богатый человек, все такое, а как на самом деле? Спроси.

ЛИЛИЯ           Так уж спросила.

КОЛТУН        Спроси, как я велел!

ЛИЛИЯ           Богатый человек, а как на самом деле?

КОЛТУН        Дай подумать… Скорее, нет... Имеет место раздражение, иногда гнев, иногда безудержный гнев… Удивлена?

ЛИЛИЯ           Удивлена.

КОЛТУН        Вот видишь? С виду – как сыр в масле, а оно все иначе. Видишь как?.. Не всегда, конечно, но, порой тучи сгущаются. В такие минуты меня лучше обойти стороной. Да только не всегда и не у всех получается обойти-то…  (Смеется.) Тем не менее, Лилечка, пусть уж остается как есть…  Хотя, казалось бы, хуже уже некуда… Счастья не испытываю. Бывает такое?

ЛИЛИЯ           Бывает.

КОЛТУН        И у тебя бывает?

ЛИЛИЯ           И у меня.

КОЛТУН        А с виду счастливая цветущая женщина.

ЛИЛИЯ           Это – жизнь.

КОЛТУН        Жизнь?

ЛИЛИЯ           Жизнь.

КОЛТУН        Находишь это жизнью?

ЛИЛИЯ           (Смеется.) Вы так пронзительно спрашиваете – теперь уже и не знаю.

КОЛТУН        Чего ты не знаешь?

ЛИЛИЯ           Правильного ответа.

КОЛТУН        То-то и оно.

ЛИЛИЯ           Но жизнь все равно продолжается, Виктор Николаевич.

КОЛТУН        Не знаю, не знаю.

 

 

ЛИЛИЯ          А вы сегодня один.

КОЛТУН        (Вздыхает.) Всегда один. Можно сказать, с рождения.

ЛИЛИЯ           Брат ваш не придет?

КОЛТУН        Больная тема… Он, Лилечка – другой. Совсем другой. Казалось бы брат, но совсем другой. Вылитый подкидыш… Иногда мне кажется, что он подкидыш… Крови боится. Крови, грязи, меня боится. Всего боится… Не удивлюсь, если окажется, что он стихи пишет. Пишет и прячет от меня.

ЛИЛИЯ           Разве это плохо?

КОЛТУН        Плохо ли? «Плохо», голубушка – не то слово. Это – конец, погибель!.. Пишет, пишет, чует мое сердце… А, может быть, и не пишет. Уж я бы узнал за столько-то лет. Какие-нибудь почеркушки выплыли бы на свет Божий. Узнал бы, конечно… Хочется надеяться, что не пишет… Ничего, я из него человека сделаю. Уже на полпути. Вот он крови боится, а я его обязал свинок резать. Видишь как?.. Я таким-то образом и себя лепил. Думаешь, не страшно первоначально убивать? Еще как страшно. Но я себя заставил. Никто меня не заставлял – сам себя заставил. Отца раз попросил показать, как это делается, и все... У меня поводырей-то по жизни не было. Отец собой занят был… Себя наставил, вот теперь и брата наставляю. Спускаю, как говорят, с небес… Думаешь, я не имею возможности нанять мясника? Легко. Но мне надобно его воспитать. Надо?.. Воспитать, образовать в практическом исполнении. Понимаешь?.. Случись со мной что? Как ему выживать без должного преодоления и умений?.. Подпорчен он. Кто-то его испугал. Кто? Я не пугал. В детстве, наверное… Все ему трын-трава. Живет как-то без натужности. Все ему с рук сходит. И прежде, и теперь… Замирать стал. Замирает, а в ус не дует. И даже радуется, бывает. Мне лично радоваться некогда.   

ЛИЛИЯ           А ведь вы любите его.

КОЛТУН        А как же?! Он у меня один. С детства… Я тебе, голубушка, так скажу – все беды с детства… Родители его обожали. Больше, чем, нежели меня. Много больше. Младшенький как-никак… Могли во дворе испугать, вот что. Как думаешь?

ЛИЛИЯ          Не знаю.

КОЛТУН        То-то и оно… Замирать стал. Замирает. Раньше такого не наблюдалось.

ЛИЛИЯ           Сейчас многие замирают.

КОЛТУН        Откуда знаешь?

ЛИЛИЯ           Так у меня вся Заманиха стрижется.  

КОЛТУН        И что говорят?

ЛИЛИЯ           Замирают.

КОЛТУН        Отчего замирают?.. От страха?

ЛИЛИЯ           Не знаю.

КОЛТУН        От страха быстрее всего… Испуг, Лилечка – это такое заболевание малоизученное. Заразное. Если в стаде испугать одного или одну – все стадо бить начинает мелкой дрожью. Это уже не стадо. Это уже черт знает, что такое… Затем достаточно одному или одной прыгнуть с утеса, и все вслед за ним. Ну, это уж ты должна знать.

ЛИЛИЯ          А зачем?

КОЛТУН        Что?

ЛИЛИЯ          Прыгают с утеса зачем?

КОЛТУН        Да что бы разом покончить со всем этим сумбуром.

ЛИЛИЯ          Коллективное безумие?

КОЛТУН        Как?

ЛИЛИЯ          Коллективное безумие?

 

 

КОЛТУН        Ах, как хорошо сказала! Именно так, Лилечка. Самый корень узрела.   

ЛИЛИЯ          Меня позовут – я не прыгну.

КОЛТУН        Не зарекайся. Все прыгнем.

ЛИЛИЯ          Но почему?

КОЛТУН        Ты же только что сама все означила. Коллективное безумие.

ЛИЛИЯ           И кто это устраивает?

КОЛТУН        Кто устраивает?

ЛИЛИЯ           Ну да. Кто-то же должен это организовать, не знаю, как это делается?  

КОЛТУН        (Тоном заговорщика.) Засылают.

ЛИЛИЯ          Кого?

КОЛТУН        Специально обученных провокаторов. С устойчивой психикой и способностями. Иногда выдающимися способностями. Их специально обучают, голубка. Серьезные люди обучают. А по сути – завистники и проходимцы. По расчету обучают, из ненависти или идейных соображений… К слову, они тоже погибают, провокаторы. Своего рода камикадзе… Зачем? Причин много, но мы их не знаем. Можем только догадываться… Войны давно не было – перенаселение… Грамотеев стало пруд пруди – с ними что-то нужно делать. С ротозеями, мздоимцами, мечтателями и мракобесами. Наконец, тем, кто устраивает, власти хочется. Удержаться на плаву или еще выше подняться. Власть – это же сладость. И в то же время бесконечный круговорот. Что в результате получается?.. Вата? Сахарная вата?

ЛИЛИЯ          Не знаю.

КОЛТУН        Вряд ли вата, конечно. Но нечто подобное.   

ЛИЛИЯ          Мне это трудно понять.

КОЛТУН        На то и расчет… Так что не удивляйся, голубушка, если однажды казалось бы малознакомый человек или вовсе незнакомый человек, или группа людей средь ясного дня внезапно прищемит тебе хвост. А так и будет.

ЛИЛИЯ          (Смеется.) Кому я нужна?

 КОЛТУН        Не скажи.

            ЛИЛИЯ          Я же не стрекоза? У меня хвоста нет.

            КОЛТУН        Это тебе только кажется. 

            ЛИЛИЯ          И за что мне хвост прищемлять?

            КОЛТУН        А резоны могут быть разными. Ты и не узнаешь. Провокаторы и сами могут не догадываться. Их втемную используют. Тоже жертвы своего рода… Ибо все наказуемо. Причинно-следственные связи. Предопределенный порядок вещей. Мировые весы. Карающая длань и все такое… Я к этому пришел вследствие длительных наблюдений. В том числе за стадами. Да-да, стадами, не удивляйся… Я в себе с детства наблюдательность развивал… Конечно, не хочется верить во всякое такое. Бежим от истин прописных. Но от этого они не перестают быть истинами. Как говорится, сколько веревочке не виться…

ЛИЛИЯ           Тревожно, Виктор Николаевич.

КОЛТУН        А так и будет.

ЛИЛИЯ           Упаси Бог!

 

 

 КОЛТУН       Тревожно, да. Висит что-то такое в воздухе. Что именно – не спрашивай, не скажу. Ибо непостижимо. Можно только чувствовать. И сопротивляться. По мере сил, разумеется. Непременно сопротивляться… Или смириться. Тоже вариант… Так или иначе, имей в виду – ты уже давно в игре. Как и все мы.

ЛИЛИЯ          В какой игре?

КОЛТУН        В большой игре, голубушка. Хотя с виду – все как всегда…  А, может быть, невидимая рука их придерживает? Как думаешь?

ЛИЛИЯ          Кого?

КОЛТУН        Тех, что замирают.

ЛИЛИЯ          Чья рука?

КОЛТУН        Я от религии-то далек, но что-то такое есть как будто. Убедительно исключить не могу – нужны аргументы и факты… А когда мне этим заниматься? Это уж пусть дипломированные философы с математиками занимаются. Но они ленивы безмерно. Вот и приходится частично на себя брать. Тяжелейший умственный труд, доложу… А мне и физическую форму терять нельзя. Пять-шесть часов на тренажерах. Иногда – семь. До полного изнеможения. А как иначе?... (Смеется.) Математиков вспомнил. Команда убогих. Не одну сотню лет носятся со своими штанами.

ЛИЛИЯ           С какими штанами?

КОЛТУН        Пифагоровыми. Уже от дыр светятся, а они все размахивают ими как знаменем. Мои свинки – и те умнее… Замирающие из головы не выходят. Вот кто эти замирающие? Если по брату судить – слабые люди. Податливые, безропотные. Угодные. Так можно их назвать. Ими легко управлять, потому – угодные… Вот мы все к утесу мчимся, а их придерживают. Покуда мы прыгать будем – они как раз сориентируются и от пропасти отойдут. Спасутся, стало быть. Видишь как? Ловко, ничего не скажешь! Нас никого не будет, а они останутся. Такой вот замысел. За что им такая-то поблажка? Чем заслужили? Ленью безмерной? Покорностью?.. Покорностью, быстрее всего. Покорность во всех религиях приветствуется. Признание Всевышнего, его определяющей роли. Понимаю. но что делать с мечущимся сознанием? Разве случайно оно нам даровано?.. Homo Sapiens, разве нет?.. Зачем тогда все эти разговоры о венце творения?.. Даже обидно. Трудишься в поте лица, а все прахом… Согласна?

ЛИЛИЯ          Мне сложно понять вас, Виктор Николаевич!

КОЛТУН        И не стремись. Живи, да радуйся, пока есть такая возможность.

 

 

ЛИЛИЯ          А вы думаете, война будет?

КОЛТУН        Обязательно.

 

 

 

 

 

ЕГОРКА         Скучный, конечно, свинарник построили. Рукожопые. (Смеется.) Рукожопые, слышь? Смешно, да?.. Хотел бы на дрезине прокатиться? Хотел бы, конечно… Сейчас покажу тебе дизель-электровоз. Покажу, как он ходит.

 

            Егорка пыхтит и машет руками, изображая дизель-электровоз.

   

ЕГОРКА         (Смеется.) Смешно, да? Смешно ходит, да? Смешно, да?.. Фыркает как утюг. Утюжок… Я все что угодно могу показать… Что ты хочешь, чтобы я еще тебе показал?.. Хочешь? Не хочешь?.. До конца не уверен, но мне кажется, что они тоже живые – все эти электровозы, тепловозы, паровозы, утюги. (Смеется.) Замарашки. Замарашки… Песенки поют. Кто? Не знаю. Те еще песенки. Стишки читают. Стишки, песенки разные. Я прежде таких и не слышал… И ты замарашка. (Смеется.) Не обижайся, пожалуйста… Так-то у тебя должен быть отменный слух. Вон у тебя какие уши. У свинок должен быть отменный слух… Глазки маленькие, у меня тоже маленькие. Умные. У тебя – умные. У меня – не очень. У меня, прямо скажем, глупые. Прямо скажем… Я – глупый. Я уже тебе говорил. Это все знают. Но, имей в виду, в этом нет ничего предосудительного. Мама так говорит. Мама, мамочка… Иногда глупые оказываются совсем неплохими людьми. Чаще всего… Стишки слыхал? Кто-то же их пишет? Кто – не знаешь?.. Вот как раз глупые и пишут. Умным-то не до стишков… Я, когда один, хожу взад-вперед, взад-вперед. Ни одной мысли в голове. Перистые облака. В голове перистые облака. Или клочья паровозного дыма. Трудно понять. Можно было бы по запаху определить, но как определишь, когда это все внутри головы?.. Иногда всплывают отдельные мысли, слова… Я бы подарил тебе часы. У меня есть очень хорошие часы, и мне не жалко было бы подарить их тебе, такому-то дружочку. Но я не знаю, нужны ли они тебе… Нет ничего хуже бесполезного подарка. У меня за мою короткую жизнь накопилось много бесполезных подарков. Очень много. Я их называю подарками курам на смех. Или курам наспех. Так тоже можно сказать. Как хочешь, так и называй… Головотяпство… Но прятаться стало трудно. Когда я был совсем маленьким, мне почти всегда удавалось хорошо спрятаться. Когда играли в прятки – никто не мог меня найти. Теперь все иначе. Это потому что болезнь прогрессирует. Слабоумие… Параллельная жизнь. Сам не знаю, откуда во мне всплывают такие вот словечки. По идее, я не должен их знать, и уж, тем более, помнить… Надеюсь, хотя бы у тебя нет слабоумия. И очень надеюсь, что ты не замираешь. Иначе, что же это получится? Я приведу тебя домой, а ты замрешь, как мы с папой. Что мама скажет? мама, мамочка? Еще один, скажет? Еще одного привели?.. Нет, ты не слабоумный. Скорее всего, свинки в отличие от людей слабоумием не страдают… Дед хочет меня в приют отдать. Думаю, раньше или позже так и случится. Тогда мы сможем вместе в приют отправиться. (Смеется.) А нам с тобой какая разница, где жить, если жить с весельем и отвагой? Слыхал такое – с весельем и отвагой?.. Это про нас с тобой, Егорка… Это нас свыше просвещают. Слова в головы вкладывают. Слова, мысли разные. И мне, и тебе – всем…  

      

 

 

 

 

ЛИЛИЯ          Здравствуй, Славик.

КОЛТУН        Легок на помине. (Лилии.) Ходит за мной как хвост. (Славику.) Что ты все ходишь за мной? Тебе заняться нечем? (Лилии.) Стричься пришел. Старший брат отправился стричься, и ему надо… Живем как близнецы. Между тем разница в возрасте у нас немалая. (Славику.) А скажи, Славик, ты случаем стихов не пишешь? Складывается впечатление, что ты должен стишки писать. По ночам. (Смеется.) Нет? Не пишешь? Имей в виду, я такого позора не вынесу… Ты кто, Пушкин? Похож ты на Пушкина?.. В зеркале себя видел? Вот сейчас в кресло сядешь, присмотрись внимательно. Может быть, и правда, похож. Может быть, старший брат ничего не понимает?.. Пушкин иноземцем был. Вавилонянином. Похож ты на вавилонянина?.. (Смеется.) Хотя все может быть – те тоже свиней резали.

ЛИЛИЯ           Кто?

КОЛТУН        Вавилоняне. За милую душу.

СЛАВИК        Нет.

КОЛТУН        Что «нет»? Не резали? Или ты не режешь?

СЛАВИК        Не пишу стихов.

КОЛТУН        Конечно. Надеюсь. (Лилии.) Не посмел бы. (Славику.) Они уничтожат этот мир!

ЛИЛИЯ           Кто?

КОЛТУН        Вавилоняне. (Славику.) Я тебе верю, брат. Ты это помни и цени. (Лилии.) Совершенно закрылся от страха. Не знаешь, чего от него и ждать. Вот же досталось наследство!.. Пьет много. Выпивать стал. Больше моего. Тоскует. (Славику.) Тоскуешь?

СЛАВИК        Нет.

КОЛТУН        А чего замираешь?

ЛИЛИЯ           Сейчас многие замирают.

КОЛТУН        Вот-вот. Я тебе, Лилечка, только что о стадах сказывал. Один малохольный замер – и другие давай замирать. А мы тем временем – с утеса. И конец фильма. Так?.. Молчит. (Славику.) Что ты молчишь? (Лилии.) Болеет, быстрее всего. После похмелья. Это для него привычное состояние… Что это у тебя голубенькое во флакончике? Спирт?

ЛИЛИЯ           Денатурат.

КОЛТУН        Дай ему выпить.

ЛИЛИЯ           Нельзя. Умрет.

КОЛТУН        Молодой, не умрет. (Славику.) Хлебнешь денатурата?

СЛАВИК        Нет.

КОЛТУН        Стало быть жить хочешь?.. А что у тебя за жизнь?.. Чем ты так интересен, чтобы за жизнь хвататься?.. Каковы твои цели, перспективы?.. Может быть ты чем-то увлечен?.. Может быть, стихи пишешь? (Лилии.) С виду тихоня. Но я-то знаю, насколько он раздражен. Испытывает гнев, иногда безудержный гнев… Не знаю, чего ждать от такого закрытого человека... (Славику.) Пошел слух, в Затоне двух девочек-малюток убили. Не твоих рук дело?

ЛИЛИЯ           Какой ужас!

КОЛТУН        Да-да. И с каждым годом таких случаев все больше. (Славику.) Не твоих рук дело?.. Ходил в тот день куда-нибудь?

СЛАВИК        Нет.

КОЛТУН        Уверенно так отвечаешь. Надо же?.. А откуда знаешь, когда это произошло?

СЛАВИИК     Не знаю.

КОЛТУН        Вот и я не знаю.  

 

 

КОЛТУН        (Лилии.) Так-то оно исключено, конечно. Он со двора никуда не выходит. До Затона уж точно не доберется. Совершенно беспомощный человек… Но, даю голову на отсечение, если того ублюдка, что девочек убил, найдут, окажется, что он был таким же вот тихоней. (Вздыхает.) Педагогика, мать ее… Я их иногда встречаю.

ЛИЛИЯ           Кого?

КОЛТУН        Учителей наших. Все состарились, кто еще жив.  Но лица уже мертвые… А вот я, странным образом, не старею. Обратила внимание?

ЛИЛИЯ           Да.

 

 

КОЛТУН        Обратила внимание?

ЛИЛИЯ           Да.

 

 

КОЛТУН        А вот интересно, почему так?

ЛИЛИЯ           Так бывает.

 

 

КОЛТУН        Вот так посмотришь на него, ни за что не скажешь, что он режет свиней.

ЛИЛИЯ          Кто?

КОЛТУН        Братишка. Славик… Больше на поэта похож. Что скажешь?

ЛИЛИЯ          Не знаю. У меня знакомых поэтов не было.

КОЛТУН        Жалеешь?

ЛИЛИЯ          О чем?

КОЛТУН        Что с поэтами не водилась?

ЛИЛИЯ          Не думала об этом.

КОЛТУН        И не нужно об этом думать. Они все дрянь. Как один.

 

 

 

 

 

 

СЛАВИК        Стоишь?

ЕГОРКА         Стою.

 

 

СЛАВИК        Давно стоишь?

ЕГОРКА         Давно.

 

 

СЛАВИК        Чего стоишь?

ЕГОРКА         С Егоркой беседую.

СЛАВИК        Это который из них Егорка?

ЕГОРКА         (Показывает пальцем.) Вот этот, с пятнышком.

СЛАВИК        (Показывает пальцем.) Вот этот?

ЕГОРКА         Да.

СЛАВИК        Это – Ганимед.

ЕГОРКА         Нет, Егорка.

СЛАВИК        Откуда знаешь?

ЕГОРКА         Знаю, и все. У меня так.

СЛАВИК        Со мной тоже случается.

ЕГОРКА         Принудительные знания. Я это называю принудительными знаниями.

 

 

СЛАВИК        Ганимедом его зови. Он знает, что он Ганимед. Иначе никогда тебя не поймет.  

ЕГОРКА         Почему Ганимед?

СЛАВИК        Он порочный. Наклонности дурные. Видишь, весь в пятнышках? Я бы не советовал тебе с ним дружить. 

ЕГОРКА         А кто его так назвал?

СЛАВИК        Брат. Философом себя считает, вот и придумывает всякое такое.

ЕГОРКА         Кнур не может быть порочным.

СЛАВИК        Что ты понимаешь!

ЕГОРКА         Я его жалею.

СЛАВИК        Мне тоже сначала было их жаль. Но пришлось справиться с собой.

ЕГОРКА         Зачем?

СЛАВИК        Брат заставил. Сказал, без этого никак… Я брата слушаюсь. Стараюсь, по крайней мере.

ЕГОРКА         Я маму, мамочку тоже слушаюсь.

СЛАВИК        Это правильно.

 

 

ЕГОРКА         Вы – слабоумный?

СЛАВИК        Почему так думаешь?

ЕГОРКА         Я, к примеру, слабоумный, а мы немного похожи.

СЛАВИК        Чем же это мы похожи?

ЕГОРКА         Не знаю. Мне так кажется.

 

 

СЛАВИК        Брат что-то такое говорит. Но он же не врач. Скорее всего, обзывается… Кто его знает? Врач должен ставить диагноз, но я по врачам не хожу… Может, и слабоумный. Во всяком случае, мне уже много лет, а женщины все еще не познал.

ЕГОРКА         (Вздыхает.) Я тоже.

 

 

СЛАВИК        А оно, может быть, и ни к чему.

ЕГОРКА         Согласен.

 

 

СЛАВИК        Кто знает, что из этого получится?

ЕГОРКА         Согласен.

 

 

СЛАВИК        Не совершаешь сумеречных путешествий?

ЕГОРКА         А как это?

СЛАВИК        Идешь куда-нибудь или едешь, а сам того не понимаешь. Как будто сам себя потерял. Потерялся. Как будто во сне. Потом вдруг оказываешься в совершенно незнакомом месте. То есть приходишь в себя. Приходишь в себя и обнаруживаешь, что ты, например, лезешь на дерево, или в незнакомое окно, или ешь кукурузу, например.    

ЕГОРКА         Такого не бывает.

СЛАВИК        Точно?

ЕГОРКА         Точно… У меня другое. Я замираю.

СЛАВИК        Да?! Я тоже.

ЕГОРКА         У меня и отец замирает.

СЛАВИК        Стало быть это не редкость.

ЕГОРКА         Светопреставление.

СЛАВИК        Стало быть рано или поздно начнешь путешествовать. Это уж как повелось. Потом меня вспомнишь.

ЕГОРКА         Страшно?

СЛАВИК        Путешествовать так?

ЕГОРКА         Да.

СЛАВИК        Скорее странно.

ЕГОРКА         Все равно не хотелось бы. На поезде – другое дело.  

 

 

СЛАВИК        Но я этих девчонок не убивал, имей в виду.

ЕГОРКА         Каких девчонок?

СЛАВИК        Тех в Затоне. Не слышал?

ЕГОРКА         Нет. А за что убили?

СЛАВИК        Причины разные могут быть. Разговор серьезный – нам с тобой не потянуть.

ЕГОРКА         Это точно.

 

 

СЛАВИК        Если тебе скажут, что это Славик убил девчонок, не верь. Я этого не делал. Если бы это был я, наверняка, придя в себя, обнаружил бы их, девчонок этих, но я их в глаза не видел, ни живых, ни мертвых. Даже не знаю, как они выглядели. Даже представить себе не могу… Хотя в Затон пару раз путешествовал. Об этом никому не говори.

ЕГОРКА         Не скажу.

 

 

СЛАВИК        О том, что я путешествовал в Затон – не говори.

ЕГОРКА         Не скажу.

 

 

СЛАВИК        Что меня там привлекает, в этом Затоне, ума не приложу. Дыра дырой.  

ЕГОРКА         (Вздыхает.) Дали влекут.

 

  

СЛАВИК        Знаешь, убийц и без меня хватает. Даже представить себе не можешь, сколько их по свету бродит. Не скажу, что каждый второй, но много… А, может быть, и каждый второй… Кто-то из них убил, конечно. Но грешить все равно будут на меня… Рано или поздно вычислят. Брат уже заикался на эту тему. Брат сразу про меня подумал…  Но он меня не выдаст. Не думаю, что выдаст… Все равно дознаются.  

ЕГОРКА         Выходит плохи ваши дела?

СЛАВИК        Нормально. Я стараюсь об этом не думать. Я с мыслями легко расстаюсь. Благо, у меня их немного. Так что нормально.

ЕГОРКА         В таком случае жизнь продолжается. Исподволь.

СЛАВИК        Как это «исподволь»?

ЕГОРКА         Не знаю. Сам не знаю, откуда во мне всплывают такие вот словечки.

СЛАВИК        Принудительные знания?

ЕГОРКА         В самую точку.

 

 

СЛАВИК        Недостойный человек.

ЕГОРКА         Кто?

СЛАВИК        Я – недостойный человек.

ЕГОРКА         Почему?

СЛАВИК        Противостоять не умею… Стараюсь, но пока не очень получается.

ЕГОРКА         А противостоять чему?

СЛАВИК        Всему… Обид много, обидчиков… Уж не знаю, успею ли когда-нибудь измениться к лучшему. Время торопится. Слишком скоро все происходит. Не успело солнышко взойти – уже вечер. Только уснул – обратно солнышко.

ЕГОРКА         А у меня день тянется – потянется. Беседой спасаюсь.

СЛАВИК        С кем?

ЕГОРКА         Вот с Егоркой.

СЛАВИК        С Ганимедом.

ЕГОРКА         Для меня он Егорка. Как будто братишка. Братишку Ганимедом не назовут…

СЛАВИК        Брат мог бы назвать.

 

 

ЕГОРКА         Послушайте, я вижу – вы хороший человек, возможно тоже слабоумный, а значит вам терять нечего. Отпустите его.

СЛАВИК        Ганимеда?

ЕГОРКА         Ганимеда.

СЛАВИК        Компетентно заявляю – сразу под поезд попадет. Возрадуется, давай прыгать без разбору – и под поезд. Поезда здесь редкость, но, по закону подлости, именно в ту минуту, когда поезд, превозмогая себя, разорвет тишину, вот именно, Ганимед как раз и прыгнет под колеса.  Вот где мучительная смерть-то.

 

 

ЕГОРКА         Вы поэт?

СЛАВИК        Нет. А что, похож?

ЕГОРКА         Очень.  Так красиво сказали сейчас. И вообще на поэта похожи.

СЛАВИК        А ты где поэтов видел?

ЕГОРКА         Пушкина видел.

СЛАВИК        Разве я на него похож?

ЕГОРКА         Нет.

 

 

СЛАВИК        Про поэта не болтай. Брат не любит. Даже ненавидит, можно сказать.

 

 

ЕГОРКА         Так-то я бы его себе забрал.

СЛАВИК        Кого?

ЕГОРКА         Егорку. Я бы его даже в койку к себе пускал.

СЛАВИК        Вот это – напрасно.

ЕГОРКА         Что особенного?

СЛАВИК        Напрасно… Дело твое, конечно.

 

 

ЕГОРКА         Отпустите? 

 

 

СЛАВИК        Вообще резать его еще не скоро. Веса не набрал.

ЕГОРКА         (Кричит, что есть сил.) Чудовищное!

СЛАВИК        Что, что?!

ЕГОРКА         Вы сейчас произнесли! Нельзя!

 

 

СЛАВИК        Ты что, не знал, что их режут?   

ЕГОРКА         (Кричит.) Чудовищное! Мне чудовищного нельзя!

СЛАВИК        Успокойся.

 

 

ЕГОРКА         Не будете больше?

СЛАВИК        Не буду.

 

 

ЕГОРКА         Давайте сделаем вид, что я ничего такого не слышал. Я всегда так поступаю, когда речь о чудовищном заходит… Мне нельзя. У меня от чудовищного припадки бывают.

СЛАВИК        Какие припадки?

ЕГОРКА         Не помню. Сокрушительные. Ужас ужасный, мама говорит. Мама, мамочка… Мама, мамочка… Мама, мамочка…

СЛАВИК        Успокойся.

 

 

ЕГОРКА         Все.

СЛАВИК        Все?

ЕГОРКА         Все. Прошло.

 

 

СЛАВИК        Точно?

ЕГОРКА         Точно.

 

 

СЛАВИК        Не пугай меня больше.

 

 

ЕГОРКА         Так-то он мог бы долго прожить, Егорка. Мало-помалу говорить бы начал. Он уже некоторые слова произносить начинает… Отдайте мне его. Думаю, он сделает мою жизнь намного лучше.

СЛАВИК        Подумаю, конечно.

ЕГОРКА         Обещаете?

СЛАВИК        Обещаю. Только в борьбу не вступай.

ЕГОРКА         Как понять?

СЛАВИК        Не нужно придумывать разные там способы, просчитывать варианты, строить планы преступления, пути отступления… Знаешь, некоторые придумывают разные способы, просчитывают варианты, строят планы преступления, пути отступления. Их дела плохи. Старайся не думать о таких вещах. Вообще старайся не думать. Вот как я. Я совсем не думаю. Стараюсь, по крайней мере… А ты, наверное, много думаешь? 

ЕГОРКА         Что есть – того не отнять. Разные мысли в голову приходят. Сами по себе... Это по болезни.

СЛАВИК        Опасная болезнь.

ЕГОРКА         Очень. Погубит меня однажды.

 

 

СЛАВИК        Вообще, наверное, я бы также хотел спасать кого-нибудь. Другие фокусниками мечтают стать, дрессировщиками, акробатами…

ЕГОРКА         Любите цирк?

СЛАВИК        Не очень. Я безразличен ко всему.

ЕГОРКА         Значит долго жить будете.

СЛАВИК        Похоже на то.

ЕГОРКА         У меня дед тоже долгожителем будет.

СЛАВИК        Откуда знаешь?

ЕГОРКА         Он объявил… Отдайте Егорку. Мы с ним играть будем, слова учить.

СЛАВИК        Тоже в дрессировщики метишь?

ЕГОРКА         Нет… Я мог бы вам часы подарить. Еще что-нибудь. У меня много подарков накопилось.

СЛАВИК        Предложение, конечно, соблазнительное, но брат не позволит!

ЕГОРКА         А что нам брат?

СЛАВИК        Если узнает, убьет. Притом всех убьет. Сразу же. Не мешкая. И Ганимеда, и тебя, и меня. Никого не пощадит, даже не сомневайся.

ЕГОРКА         Ваш брат бандит?

СЛАВИК        Конечно. Мы оба бандиты.

ЕГОРКА         Мне-то все равно. Я и сам бандитом мог бы стать, если бы не слабоумие.

СЛАВИК        Одно другому не мешает. Только опасное это дело – бандитизм. И неприятное… Умереть не боишься во цвете лет?

ЕГОРКА         Так-то не хотелось бы.

СЛАВИК        Вот видишь? Мне тоже не хотелось бы... Если затеваться с Ганимедом не будем – глядишь, поживем еще. Недолго, конечно… Грустно все это.

ЕГОРКА         Обдуманная печаль.

 

 

СЛАВИК        (Вздыхает.) В этой жизни только свинки и счастливы.

ЕГОРКА         Они лучше всех.

 

 

СЛАВИК        Ночь настанет – может быть, и выпущу… Но это если на меня найдет. Если на меня находит – удержаться не могу. Меры ни в чем не знаю.  

ЕГОРКА         Хорошо бы, если бы нашло.

 

 

СЛАВИК        Ты уж его тогда лови, чтобы под поезд не попал.

ЕГОРКА         Ночью поезда не ходят.

СЛАВИК        А случайный поезд? Надо же учитывать. Судьба – такая штука, знаешь…

ЕГОРКА         Да уж знаю.

 

 

СЛАВИК        Но это если на меня найдет. Обещать не могу.

ЕГОРКА         Понимаю.

 

 

           

 

 

 

КОЛТУН        А не приходило тебе в голову, Лилечка, голубка, что в тот момент, когда ты стрижешь, клиент находится в полной твоей власти? И ты можешь делать с ним все что хочешь. Можешь убить, например. Одно движение бритвой и головы как не бывало. Ну, может быть, голова и останется на месте, но повиснет, и будет болтаться на ниточке. Незабываемое зрелище.

ЛИЛИЯ           Зачем вы пугаете меня, Виктор Николаевич?

КОЛТУН        Боишься крови?.. Не думай, все боятся. Во всяком случае, всем неприятно. Даже если кто и привык, как я. Уж я-то всю жизнь в крови купаюсь. И отец мой таким образом прожил. Четыре тысячи свиней держал. Можешь себе представить?

ЛИЛИЯ           Так много?

КОЛТУН        Утрирую, конечно. Пусть не четыре тысячи, пусть четыреста. Да хоть и сорок. Можешь себе представить, как они орут?

ЛИЛИЯ           Тяжелый труд.

КОЛТУН        Тяжелый труд?! Нет, Лилечка, это – не тяжелый труд, это – дыба!.. А мне хочется размеренной жизни, понимаешь? Вот у тебя размеренная жизнь?

ЛИЛИЯ           Думаю, да.

КОЛТУН        А у меня в груди бомба тикает. У других сердце бьется, а у меня бомба тикает… Знаешь, что мне снится?.. Зеленый коридор. В больнице или в гостинице. Длинный-длинный зеленый такой… скорее салатный. Я в пижаме и мягких тапочках иду по нему. Шествую. Без какой бы то ни было определенной цели. Просто иду размеренно. Иду, и все... Видишь как?.. Мы же с братом вдвоем управляемся. Больше нет никого… Дружки к нам по большому счету, отношения не имеют. Собутыльники. Так скажу… Рад бы так сказать, но замешан.

ЛИЛИЯ           В чем?

КОЛТУН        Во всем. Мы все замешаны… Но дело не в этом. А дело в том, что я не раскаиваюсь. Понимаешь? Хотя, бывают минуты – убил бы себя. И брата, и себя. Сначала себя – потом брата. или наоборот, не важно… Или попросил бы кого-нибудь нас убить… Вот тебя попросил бы.

ЛИЛИЯ           Виктор Николаевич!

КОЛТУН        Ты и представить себе не можешь сколькие хотели бы расправиться со мной, с нами самым беспощадным образом. И среди дружков-собутыльников таких немало. Но тут такое дело – мы все повязаны… Приходится бдеть, соблюдать осторожность. В круглосуточном режиме. Можешь себе представить, что это за жизнь?.. В круглосуточном режиме… Уж мы то с братишкой боле всех преждевременной смерти достойны… Но этого не произойдет. И знаешь почему?.. Знаешь, почему?

ЛИЛИЯ           Нет.

КОЛТУН        Ибо все вы ждете моего, нашего, моего наказания. А еще лучше, раскаяния и наказания! Кто-то втемяшил вам в голову, что добро побеждает. Да! Обязательно побеждает. Но что есть добро, и кто боле вех повинен?.. Боле всех замешан и повинен?!.. А я скажу – замешаны все. И не надейтесь остаться чистенькими. Мои свиньи чище всех вас, каждого из вас! И каждого из нас! Намного! И я, всякий раз преступая грань, погружаясь в грех как в поросячьи нечистоты, отдаю себе в этом отчет!.. И про себя и про вас все знаю… Мы все в пропасти. Я – на самом дне. Но раскаяния и наказания от меня вы не дождетесь. Почему?.. А кто вы есть судить нас? Пищевая  цепочка, больше ничего. Вы пожираете – вас пожирают! Разве не так?

ЛИЛИЯ           Так трудно понять вас…

КОЛТУН        Философия.

ЛИЛИЯ           Вы очень умный человек, Виктор Николаевич.  

КОЛТУН        Умудренный. Так будет правильнее… Хотя, отчего не сказать, что умный? Что в этом преступного?

ЛИЛИЯ           Конечно.

 

 

КОЛТУН        Из песни слов не выбросишь.

ЛИЛИЯ           Конечно.

 

 

КОЛТУН        Разве мы с братом виноваты, что судьба назначила нас свинопасами?.. Раньше, с батюшкой трое нас было, теперь вдвоем остались. Втроем как-то спокойнее, надежнее, что ли, было. Трое – это не двое. Трое – это уже уверенность, и защита, и спасение… Хотя от себя не спасешься. Да еще с таким братом. Ты же его видела?

ЛИЛИЯ           Конечно.

КОЛТУН        Так что объяснять ничего не надо… Что об этом говорить?… Вот, кстати, раз уж вспомнили, батюшка научил нас с братом и чифирь заваривать, и свиней резать… Один раз показал, дальше уж мы сами. Сначала я, потом брата привлек.

ЛИЛИЯ           Да, вы рассказывали.

КОЛТУН        Не скрою, я сперва плакал. Чего скрывать?.. И когда батюшка помер – плакал… Я и теперь то и дело плачу. Плакса какой-то. Брат так и называет меня плаксой... Привыкли к данности – это живое, а это – мертвое. А на самом деле – пойди, разбери… Надо бы, конечно, мясника нанять. А то мы с братом все сами. Добром это «сами» не кончится. И так бессонница уже… Какая-то шерсть снится. Даже не шерсть – щетина. Коридор-то редко снится, а вот щетина практически каждый день… В нашем деле главное, научиться не обращать на них внимание.

ЛИЛИЯ           Не кого?

КОЛТУН        На свиней. Постараться вычеркнуть, не замечать. Как будто их нет. Или представить себе, что они все на одно лицо. Как какие-нибудь монголоиды. Или дауны… Или как мы с братом. Мы с ним на одно лицо, хотя совершенно не похожи друг на друга… Мы и с батюшкой на одно лицо. И с братом, и с батюшкой. Хотя разные. Человек со стороны скажет – даже не родственники… Хотя близнецы. Все… Условно, конечно… Но пока не получается. Не замечать, пока не получается.    

 

 

ЛИЛИЯ           А я помню вашего батюшку.

КОЛТУН        Как помнишь?

ЛИЛИЯ           Кашлял все время. 

КОЛТУН        Было такое. Кашлял, да.

ЛИЛИЯ           Им многие восхищались.

КОЛТУН        Скорее боялись.

ЛИЛИЯ           Нет, именно восхищались.

 

 

КОЛТУН        Печальная судьба. На шконке умер. Да вот, от кашля и умер. В остальном тишайший человек был… А в тюрьмах, голубка, много тихих людей гниет. Я вот отметил для себя такую закономерность – чем тише человек, тем больше у него шансов на кичу загреметь. Согласна со мной?

ЛИЛИЯ           Не знаю. 

КОЛТУН        То-то и оно… Ты – молодец. В рассуждения не пускаешься. Не знаешь – так и объявила. И мне покойнее, когда не перечат. Не люблю, когда мне перечат. Даже когда я неправ. В сердцах убить могу. Задушить, например. Или на заточку посадить. (Смеется.) Но такого практически не бывает. В том смысле, что я оказываюсь неправ… Я, Лилечка, когда в кресле у тебя сижу, даже когда ты еще стричь не начинала, впадаю в этакое трансцендентное состояние. Гипноз как будто... Черт его знает, что за состояние… Анестезия. Такая истома по телу… Нет к тебе я никаких чувств не испытываю, не думай. Хотя ты и лакомый поросеночек, но нет. И в мыслях нет. (Смеется.) И не мечтай… Анестезия, да. В таком состоянии смерть принять можно с легкостью. 

ЛИЛИЯ           Зачем вы об этом говорите?

КОЛТУН        О смерти?

ЛИЛИЯ           О смерти.

КОЛТУН        Сам не знаю. Сакральные мысли… Я тебе свиную голову подарю.

ЛИЛИЯ           Зачем?

КОЛТУН        Беседовать с ней будешь, а нет – на холодец пустишь.

ЛИЛИЯ           Нет уж, пожалуйста, избавьте меня от такого подарка.

КОЛТУН        Зря ты, Лилечка. Свиная голова содержит в себе высокий философский смысл…  А что такое философия? Как раз размышления о смерти. Больше ничего. Один так думает, другой – этак. А третий возьмет бритву, да и полоснет по горлу. Вот как ты, например.

ЛИЛИЯ           Виктор Николаевич, прошу, не нужно больше об этом.

КОЛТУН        (Смеется.) Возбуждает?

ЛИЛИЯ           Неприятно. Очень.

КОЛТУН        А жизнь вообще неприятная штука… Я знаю, ты поешь.

ЛИЛИЯ           Кто сказал?

КОЛТУН        Не важно. Спой, голубка.

ЛИЛИЯ           Нет-нет, я петь не умею. Совсем.

КОЛТУН        Пожалуйста. Прошу тебя. Я целыми днями только ор да визг слушаю, а мне хочется, чтобы кто-нибудь пел.

ЛИЛИЯ           Я на людях не пою.

КОЛТУН        Хочешь, на колени встану? Для меня унизиться – плевое дело.  

ЛИЛИЯ           Да не умею я.

 

 

КОЛТУН        Пой, говорю!.. Брюхо пропорю прямо здесь. Веришь?.. Пой.

 

 

ЛИЛИЯ           Что петь?

КОЛТУН        Мне все равно.

 

 

ЛИЛИЯ           Арию Сантуццы? Я арию Сантуццы выучила. Давно, в детстве еще.

КОЛТУН        Да, пожалуйста.  

 

 

КОЛТУН        Я два раза в жизни был в опере. И оба раза не плакал. А сейчас плакал. И продолжаю плакать. Слез уже нет, а все равно плачу… Теперь можешь прийти к нам.

ЛИЛИЯ           Зачем?

КОЛТУН        Жить. 

 

 

ЛИЛИЯ          Прийти куда?

КОЛТУН        К нам с братом.

 

 

ЛИЛИЯ          Зачем?

КОЛТУН        Жить.

 

 

            ЛИЛИЯ          Но я замужем.

            КОЛТУН        Не имеет значения.

 

 

ЛИЛИЯ          Я так не могу.

КОЛТУН        Ты не поняла. Я сделал тебе предложение, от которого ты не можешь отказаться.

ЛИЛИЯ          Не могу?

КОЛТУН        Нет… Теперь будешь петь. Всегда.  

ЛИЛИЯ           Я не хочу петь всегда.

КОЛТУН        Это выше твоих желаний. Даже выше моих желаний. Это – дар… Знаешь, что такое дар?.. Это приговор, голубка.

ЛИЛИЯ           Где же я буду петь? В свинарнике?

КОЛТУН        Весь мир – свинарник, голубка. Но однажды я построю для тебя театр.

ЛИЛИЯ           Вы смеетесь надо мной, Виктор Николаевич?

КОЛТУН        Вот с юмором у меня проблемы.

 

 

ЛИЛИЯ           (Плачет.) Я не понимаю, что происходит! Я совсем ничего не понимаю!

КОЛТУН        У тебя была возможность сделать так, чтобы мое предложение не прозвучало… Я намекал… Ты могла избавить от страданий меня и еще множество людей… и свиней. Одно движение – и все. Но ты упустила свой шанс.

            ЛИЛИЯ          (Плачет.) Я бы ни за что не решилась на такое.

 

 

КОЛТУН        Не плачь. Тебе у нас будет хорошо… Ты же любишь свинок?

ЛИЛИЯ          (Всхлипывает.) Люблю.

КОЛТУН        Ну, вот видишь… Это не бесчестие, Лилия. Это грядущее счастье, Лилия. Это счастье заниматься любимым делом… Вскоре ты это поймешь. Поймешь и оценишь по достоинству.

ЛИЛИЯ           (Рыдает.) Но я не могу, Виктор Николаевич! Прошу вас, Виктор Николаевич! Прошу!..

 

 

КОЛТУН        Ты не услышала меня. У тебя как будто хороший слух, но меня ты не услышала.

 

 

ЛИЛИЯ          (Вытирает слезы.) А можно, я возьму с собой Геннадия?

КОЛТУН        Кто это?

ЛИЛИЯ          Мой муж. Он тоже любит свинок, мог бы работать в свинарнике. Он трудолюбивый. Хорошим работником будет.

 

            Колтун снимает накидку, уходит.