Проза

    Как утренний туман входит в душу, а трель соловья - в сердце, как намокают ноги в росе и прохлада пронизывает с головы до пят, так и блаженство подступает и подкашивает разум, едва касаясь макушки. Оно не любит долго гостить, может прийти лишь на минуту, предпочитая краткость  длительности, свежесть постоянству, чтобы радовать множеству случайностей, быть рядом, но не путаться под ногами,  выглядывать из-за угла боли и обнадёживать своей открытой улыбкой. Ибо нет более верного друга, чем пришедшее и уже не забываемое блаженство, с каждым визитом ведущее к свету сознания, перед которым меркнут любые удовольствия. 

    Как дети играют в прятки, радуясь находкам, как ранние цветы закрываются днём, пряча нежные лепестки, так и блаженство застаёт врасплох, но противится излишним чувствам. Оно не любит быть быстро найденным, время делает его зрелым, а боль - глубоким, ему противно страстное желание, оно сродни откровению, пророческому дару, всегда что-то предвещает, говорит о том, что было потеряно, и о том, что будет найдено, а так же оно возвращает  в вечное сейчас. Ибо чувство времени - всего лишь печальные паузы между счастьем и негой, радостью и восхищением, ведь у страданий, если они не надуманы, всегда есть предел, а у блаженства нет границ. 

     Как обильно зацветает абрикос, опьяняя первых пчёл, как разливается река, переполненная талой водой, так и блаженство льётся через край откровениями, вдохновляя мысли на поэзию восторга. Оно не любит зноя пристальной оценки, выяснения причин и вычисления следствий, ему не пристало быть на побегушках, противно всякое насилие над собой, цепи логики и кандалы смысла, оно своенравно и даже стихийно, словно нежданный порыв ветра, снег на голову или летний ливень. Ибо внезапность блаженства, как и наше появление на свет, а так же причина существования мира не имеют объяснений, они просто есть, восполняя собой бесконечную потенцию Бытия. 

    Как птица высоко парит в небе, видя всё, словно на ладони, как рассыпаны звёзды несметными сокровищами бездны, так и блаженство возносит над мелочами и суетой желаний, дарит изобильный вкус жизни. Оно не любит близорукости, и даже в прикосновениях ищет глубины чувств, ему некуда спешить, все цели растворены в нём, оно преображает мгновения в вечность, сбивает движение, кружит на месте, центрирует сознание и пробуждает Я.  Ибо нет более истинного вкуса жизни, чем блаженство, нет Бога без мира, а света без тьмы, но так же нет времени без вечности, как и бытия без сознания, они взаимны, неделимое целое, напоминающее о себе всплесками всеохватной любви. 

     Как шумит водопад, насыщая воздух влагой, как разлетаются брызги впечатлений, при ударах чувств о берег души, так и блаженство превращает пустыню тоски в оазис пребывания. Оно не любит, когда на нём строят планы, достаточно его живого совершенства, ему не важны напряжение или комфорт, движение или покой, оно может прийти в разную погоду, выбрать любой час, главное, чтобы была открыта дверь, сняты крючки страха и замки недоверия. Ибо жизнь не обезопасишь, она бурлит внезапностью, а из блаженства не сделаешь заводь, оно обходит любые стены мнимого благополучия. 

   Как порхает бабочка от цветка к цветку на своём коротком веку, как разоряет медведь улей, чтобы полакомиться мёдом, так и блаженство приходит в особые моменты угостить нектаром жизни. Оно не любит индустрии грёз, навязчивых фантазий, его не высосешь из пальца и не приставишь кнопку, оно не следствие азарта или интриги, не гарантировано настойчивостью или трудом, ему ближе лёгкость, созерцание, бдительное следование потоку бытия, на поворотах которого есть и райские места. Ибо нет лучшего путешествия, чем странствие по своей душе, по её солнечным полянам и дремучим лесам, краям силы и слабости, уголкам наслаждений и боли, островам блаженств и страданий. 

     Как прыгает кузнечик, а потом летит не ведая куда,  как доверяет крыльям, выпавший из гнезда птенец, так и блаженство приходит, когда отталкиваешь привычное и устремляешься к новому, пусть даже взгляду. Оно не любит слушать заезженную пластинку, пить слёзы памяти или сглатывать слюну в мыслях о будущем, ему ближе настоящий момент, таинственное в известном, необычное в привычном, неповторимое в каждодневном, оно превращает рассветы и закаты в невиданное, в первое и последнее, а Млечный Путь - каждый раз в новое странствие. Ибо день и ночь, земля и небо, звезды и солнце не для того, чтобы скучать или тосковать по неизвестному, не для мудрствования усталости и лени, а для того, чтобы всё шире и шире делать сердце и душу, пока ни станешь вселенной, ни вернёшь себе то, что ты есть.