Проза

 

 

 

   Я внутри или снаружи Бога? Его творение – это дополнение к Нему или просто фантазия, игра Духа? Наша реальность Его сон о Себе или преображение, ветвление? Есть ли разница между внутренним и внешним, разве мир не плод моего разума, но откуда исходник для впечатлений, пища для размышлений? Мы – Самообзор Бога или Самовоспоминание, наблюдение или творчество, возвращение или кружение?

 

   Я макушкой трусь о тайну, держу руку Бога, смотрю Его глазами, вижу Его сновидение. Может я – Его попытка понять Себя или что-то вспомнить о Себе? Может мои страдания это Его старания как можно сильнее ущипнуть Себя, дабы очнуться, а блаженства – Его понимание, что сон о Себе – всё, что у Него есть, что лучше быть пьяным от мира, чем трезвым от пустоты?

 

   Я – привидение Бога, малая кажимость в необъятном сне, где вместе с Ним или за Него мечтаю и творю, делаю выбор или отпускаю себя по течению. Неужели Ему нравится быть загадкой для Себя? А может тайна неизбежна для Абсолюта, у Бога нет никаких шансов увидеть всего Себя, тем более со стороны? Даже я – пылинка вселенной – не могу охватить себя с моими мыслями и чувствами, уходящими за звёзды, по ту сторону Бога, если она у Него есть. 

 

  Я мыслю, значит Бог общается со Своим духом, я чувствую, значит у Абсолюта есть душа. И как бы ни был краток один из фрагментов памяти Бога, в котором я только творческий полтергейст, он часть бесконечного круга, несгораемой вечности Я. Во всём Бог общается с Собой, говорит с призраками собственного Я, в царстве теней, формирующих мир, Метакосмию. Любое из моих желаний освящено Его присутствием, что ж, Он интересен Себе в каждой роли.  

 

  Неужели Бог Сам по Себе – абсолютное благо? А может бодрствование Бога это немой ужас, где всё скомкано в дыру ничто и вот-вот готово взорваться новым сном, уникальным случаем? Может Его собственная реальность – сон без сновидений, ни тьма, ни свет, пустота непроявленного, где есть лишь никак и никогда, всё сжато в единство, подобное точке, которой нет?

 

  Кто-то верит в конечность сознания и бесконечность мира? А ни всё ли наоборот? Луч сознания, как свет маяка, нарезает круги миров, у вечного Я возникает иллюзия, что движение по окружности это плоскость жизни, Оно читает собственную бездну, как очередную сказку о бытии. Сказки меняются, чтец остаётся. Индивидуальность вместе с миром уходят прочитанными, а Дух продолжает путь в новых былинах. 

 

  Я вопрошаю, значит Бог сомневается в Себе, забыл всемогущество, что Он хозяин сна. Ему тревожно от беспамятства, от вовлечённости в таинственный мир и неизвестности чего ждать. Он потерял невинность, доверие  к Себе, бесконечно надкусывает яблоко познания, просыпается всякий раз в новых снах, верит, что бодрствует.  Богу тяжело, Он сильно давит на Себя, не хочет отпустить, желает всё понять, как будто истина всё решит. 

 

   Он не знает, что Он Бог, Творец внимаемого мира, живёт догадками, от чего всё сильнее интрига, азартнее игра. Не знает, что делать и надо ли, может достаточно созерцания? Но Ему скучно без творчества, без самообладания, без господства хотя бы над временным обличием. Он желает всё вспомнить и боится разочарования. Вдруг за миром лишь ничто или хаос пустых возможностей?

 

   Бог охраняет Себя иллюзиями, ибо что они, как ни всплески Его крови, проявления сути, пусть текучая, но реализация Его идей. Кто-то наивно желает себе бессмертия? Надеется, что Бог  застрянет в одном из своих снов, навсегда заострит на нём Своё внимание? Но в междумирии новые идеи толпятся в очереди, претензии на вечную жизнь они назвали бы хамством. Бог не остановится ни на какой мысли, Он тяготеет к процессу, Ему не нужен один и тот же мир. 

 

     Кажется странной неизбежность смерти в вечности.  Но смерть, как и миры, иллюзия, карусель бесконечно сознающего Я. Жизнь и смерть – вечный маятник божественной бездны, её дыхание, океан качается на собственных волнах. Если Бог любит жизнь, Он не жалеет ни Себя, ни Своих призраков. Жизнь – волны над океаном, бесконечные всплески вариантов.  Кто-то во сне Бога боится смерти, но разве стоит ему беспокоиться? Иллюзии ценны своим неисчерпаемым Источником, а жизнь – переменами. 

 

    И вот опять всплеск света, снимает предельную напряжённость единства, заполняет невыносимость Пустоты, бытие прорастает в небытии, как во тьме звёзды, вечный очаг возможностей пузырится временными реальностями, вечность проявляет себя, как бесконечность. Время – длинная, круговая тень вечности, а пространство – её дыхание. 

 

   Бог – вечно пульсирующий жидкий кристалл возможностей, вырастающий хрупкими сталагмитами мирозданий. Его сны – вспышки координат на карте воспоминаний, Он не может вспомнить всё сразу, охватить всего Себя, но только следовать по собственным путям дрожащей лампой Сознания и, в поисках знака, задумываться на перекрёстках.